Сердце Равана

Довольная и сияющая, как полная луна, сидела Сита в свадебном шатре, слушая монотонные песнопения брахмана. Её руки были разукрашены тончайшими завитками и узорами из хны. Алое сари струилось на пол, похожее на лучи заката. От золотых украшений ей было бы тяжело стоять на ногах. Полог, разделявший её с будущим супругом, мгновенное упал в положенный момент церемонии, и царевна увидела Равана, облачённого в ослепительное белое одеяние. Цветы яркими пятнами выделялись на этой белоснежной белизне. Всю свадебную церемонию подготовила Мандодари, ибо Раван ненавидел суету и многолюдные собрания. Теперь жёны его и сестра Шурпанакха сидели в углу шатра и обменивались сдавленными смешками и многозначительными взглядами. Только Мандодари по-прежнему была величественна, естественна и прекрасна. Сита ещё не научилась не ревновать своего будущего мужа к его многочисленному гарему, но этим женщинам подобные чувства были, по всей видимости, чужды. Пока они обходили алтарь, с разведённым на нём огнём, связанные за кончики своих одежд, демон подбодрил свою невесту: - Не переживай, ты только второй раз совершаешь этот скучный ритуал. А вот я уже счёт этим свадьбам потерял. Сита бросила на него испепеляющий взгляд из-под своего кроваво-красного покрывала и отвечала: - Чем больше тебя знаю, тем лучше убеждаюсь, что не было ещё такого бессовестного демона в этом мире. - Так ещё не поздно сбежать, красавица, - от души засмеялся царь ракшасов. - Не дождешься! Раз уж спас меня, привёл в свой дворец, не дал мне умереть от горя, не отдам такого прекрасного повелителя никому! Равану пришлось смириться и на этот раз. Долгая и утомительная церемония наконец подошла к концу, и они отправились в свои брачные покои. Здесь было сумрачно и немного прохладно. Ложе, тоже усыпанное цветами, было задернуто пологом, края которого чуть подрагивали от едва заметного ветерка. Раван затушил последние несколько светильников, и комната погрузилась в темноту. Сев на дорогое постельное покрывало, Сита внезапно обнаружила, что чувства её находятся в глубоком смятении. В своём первом браке она привыкла к исполнению супружеского долга, и даже находила в этом много приятного. Но Раван с его непредсказуемой демонической природой одновременно внушал ей страх и будил в глубине её души нечто такое, в чём она не осмелилась бы себе признаться даже под двойным покровом: тьмы и своего свадебного покрывала… Меж тем ракшас бесшумно сел рядом с ней. Сита не видела выражения его лица в темноте, и даже не могла о нём догадаться. Раван осторожно откинул её алую фату и смело прикоснулся губами к её маленькому, нежному рту. Поцелуй демона был невообразимо долгим и жарким, каким не может быть поцелуй человека… Лёгкая дрожь пробежала по телу Ситы, странные ощущения поднялись из самых потаённых глубин её существа, и под конец ей показа-лось, что она сейчас потеряет сознание… Но именно в этот момент демон наконец отстранился от неё. - Скажи, - прошептала потрясённая девушка, - это из-за твоих чар я влюбилась в тебя? Это из-за них я последовала за тобой в лесу, а сейчас и во-все теряю голову от волнения? - Нет никаких чар, Джанаки, - тихо и откровенно ответил он. – Раван всегда приходит к женщине, если только она сама этого хочет… Он стал медленно снимать с неё тяжёлые, сверкавшие в темноте, ожерелья и браслеты, а потом так же легко размотал её длинное сари, и опустил Ситу на ложе. Всё последующее показалось наивной царевне удивительным сном, который она впоследствии была склонна считать не чем иным, как настоящим колдовством. Если прежде Сита знала лишь интуитивные ласки, рождённые неискушённым ещё чувством, то в эту ночь с Раваном она поняла, что сладострастие может быть не только влечением сердец и тел, но и настоящим искусством. В ласках демона непостижимым образом сочетались эта искусность и неистовая, глубокая страсть… Не было желания, рождённого в её разгорячённом воображении, которое бы ракшас не исполнил в то же мгновение. Насла-ждение, которое он дарил ей, намного превышало то, что способны испытать и вынести смертные… Из скромности Сита не решалась просить его ещё сильнее сжимать её в объятиях и не стесняться в проявлениях нечеловеческих страстей. Но Раван, казалось, был способен угадать это сам, и игра сладострастия длилась бесконечно… Когда слабые лучи рассвета проникли за складки полога, Сита смотрела на них широко раскрытыми глазами. Она была раздавлена, потрясена этими слишком сильными наслаждениями, не предназначенными для смертных. Щёки её хранили след слёз радости и безумия. Через некоторое время она наконец осмелилась перевести взгляд на Равана. Но его лицо по-прежнему было непроницаемо и задумчиво. В этих чертах ничто не говорило о том, что было пережито им за ночь. - Мне кажется, я была слишком счастлива сегодня, - смущённо призналась царевна, опустив свои густые ресницы. – А ты? Эти часы, проведённые со мной, понравились тебе?.. - Как и всем ракшасам, мне нравятся любовные игры, - отвечал он, не поворачивая головы. – Ты красива и соблазнительна. Отчего бы эта ночь не показалась мне приятной? Затем он легко и непринуждённо, без стеснения встал с ложа, и на короткое мгновение Сита увидела его обнажённое тело, мелькнувшее на фоне развевающегося полога… Но это длилось лишь миг. Так же быстро Раван набросил на плечи свои белые одежды. Только теперь он взглянул на женщину, ставшую его супругой. Сита смотрела на него умоляюще, и в глазах её притаилась почти детская надежда. - Не обманывай себя, - с некоторым усилием произнёс Раван. – Я не люблю тебя, Джанаки. Как упавший топор, слова его разрубили воздух. Сита бросилась лицом в подушки, сдерживая рыдания. Надежда снова разбилась, как хрупкий сосуд. Быстрых, удаляющихся шагов Равана она уже не слышала…