Наши дни в Сандроке

Стив буквально влетел в клинику, держа в руках маленький флакон с противоядием и запиской. Увидев Лили и Унсура, быстро спрятал противоядие за спиной, не желая привлекать к нему лишнего внимания. Стив сделал едва заметный жест в сторону Фанга, подзывая его. Фанг, увидев сигнал, медленно отложил свой блокнот, не задавая вопросов, и, поправив маску на лице, подошёл ближе к нему. Когда Фанг подошёл достаточно близко, Стив осторожно вынул флакон из-за спины и протянул его, показывая ему противоядие. — В записке сказано, что хватит только на одного, — тихо произнёс Стив, стараясь не привлекать внимания тех, кто был рядом. Фанг на мгновение замер, взглянув на флакон, потом на Стива, затем снова на флакон. Маска скрывала его эмоции, но по едва заметному движению пальцев было видно, что он тоже почувствовал всю серьёзность ситуации. Фанг аккуратно взял противоядие из рук Стива, поднял флакон на уровень глаз, изучая содержимое, словно надеясь увидеть в нём решение всех их проблем. — Сделай так, чтобы их стало два… — с отчаянием в голосе прошептал Стив, напряжённо глядя на Фанга. Фанг вздохнул, снова переведя взгляд на флакон. — Это займёт сутки, если вообще получится, — тихо ответил он, понимая, что это рискованный и не гарантированный вариант. — Чёрт, — стиснув зубы, прорычал Стив. — Придётся сделать выбор, — сказал он, словно признаваясь самому себе в том, что все другие варианты отпадают. — Кому жить — пусть они решат сами. Они оба молча посмотрели в сторону Лили и Унсура, не зная, как сообщить им о том, что их судьбы теперь находятся в их собственных руках. Лили сидела на кушетке, обхватив колени руками и с лёгкой улыбкой наблюдала за Унсуром, который, повернувшись на бок, прятал голову под подушкой, словно пытаясь отгородиться от всего мира. Она терпеливо ждала, давая ему пространство, но его молчание начинало её беспокоить. — Ты там как? Унсур не отвечал, его поза казалась отчуждённой, будто он пытался уйти в себя, скрыться от чужих взглядов. Лили, не сдержав улыбки, решила подбодрить его. — Я уже сто раз отозвалась к тебе, Унсур! — шутливо сказала она, надеясь, что это выведет его из молчаливой обороны. На этот раз её слова достигли цели — Унсур наконец-то приподнял голову и повернулся к ней, его лицо выражало усталость и раздражение. — Что тебе от меня нужно? Лили собралась ответить, но в этот момент подошёл Фанг. Его присутствие мгновенно изменило атмосферу. Унсур и Лили одновременно уставились на него, ожидая, что он скажет что-то важное. Но Фанг, поймав их взгляды, замедлился, словно под давлением непроизнесённых слов, и, неожиданно для обоих, просто отвернулся и молча ушёл прочь, оставляя их в недоумении. — Что это было? — тихо произнесла Лили, глядя вслед уходящему Фангу. Унсур снова опустился на кушетку, потеряв всякую энергию для продолжения разговора. Лили медленно поднялась, направившись к столу Фанга, где обычно он проводил часы, погружённый в свои записи и анализы. Но сейчас стол был пуст, кроме одного предмета, который бросился ей в глаза — на краю лежала записка, (с которой была с противоядием.) Она замедлилась, ощущая, как холодок страха прокрадывается в её сердце. Медленно, почти не веря своим глазам, Лили взяла записку и начала читать. С каждым словом её лицо менялось, сначала от недоумения, потом от ужаса, а затем от холодного осознания того, что это означает. Именно в этот момент Фанг вернулся и увидел её, стоящую у стола. Он сразу понял, что Лили теперь знает правду. Лили, словно почувствовав его присутствие, медленно повернулась к нему, её взгляд был наполнен болью и разочарованием. Она не произнесла ни слова, но её молчание было громче любого крика. Он открыл рот, будто собираясь произнести какие-то слова, но затем снова закрыл его, не находя, с чего начать. Лили молчала. Она долго и пристально смотрела в одну точку, её лицо было непроницаемым, но в глазах отражалась внутренняя борьба. Наконец, она отвела взгляд от пустоты и посмотрела на Фанга. — Поговори с Унсуром, — тихо произнес он. — Нет. Фанг уставился на неё в недоумении, пытаясь понять, что она имеет в виду. Её поведение сбивало его с толку, но он чувствовал, что Лили уже приняла какое-то важное для себя решение. — Я знаю, что делать, — твёрдо сказала она. Её взгляд больше не колебался, она знала, что этот выбор сделан. Она перевела взгляд на флакон в его руках, а затем снова посмотрела ему прямо в глаза. — Пусть достанется ему, — сказала Лили. — Но ты должна всё-таки поговорить с ним, — тихо сказал он, не скрывая своей обеспокоенности. — Он должен знать. — Лучше бы ему не знать, — твёрдо ответила она. Фанг сделал паузу, словно обдумывая её слова, затем задал вопрос, подтверждая её решение: — Ты уверена? — Времени мало, — коротко ответила она. — Найдутся бумаги и ручка? Фанг молча кивнул, осознавая, что спорить с ней бессмысленно. Он подошёл к столу, открыл ящик и достал бумаги и ручку, протянув их ей. Лили опустилась на стул и начала писать. Фанг тихо подошёл к Унсуру, который спал, его лицо было спокойным и умиротворённым, как будто он даже не подозревал о буре, бушующей вокруг. Фанг мягко коснулся его плеча, заставляя его медленно открыть глаза. Унсур, слегка ошеломлённый, приподнялся, пытаясь понять, что происходит. Фанг, стараясь не выдать эмоций, протянул ему флакон. — Выпей, до дна, — сказал он, стараясь не выдать дрожь в голосе. Унсур, ничего не подозревая, кивнул, принимая флакон из его рук. Он думал, что это просто очередное лекарство, как многие, которые Фанг давал ему прежде. Без лишних вопросов, он открыл флакон и выпил содержимое одним глотком. Проглотив лекарство, Унсур нахмурился, заметив отсутствие Лили. — А где она? — спросил он, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть её рядом. — Отошла, — коротко ответил он, стараясь не дать голосу сорваться. Унсур, ничего не заподозрив, кивнул, доверяя его словам. Он расслабился, собираясь, видимо, снова погрузиться в дремоту, уверенный, что Лили скоро вернётся. — Скоро осмотрю тебя, — добавил Фанг, с трудом справляясь с нахлынувшими чувствами, и поспешно отошёл к дверям. Он боялся, что Унсур заметит, как слёзы подступили к его глазам. Он быстро вышел, оставляя Унсура в комнате, а сам прижался к стене в коридоре, позволяя себе, наконец, выплеснуть всё. Лили вошла в убежище Логана. Внутри было тихо и пусто — вся группа ушла на собрание, так что у неё была редкая возможность остаться незамеченной. Воспользовавшись этим, она пробиралась в помещение, где Хару хранил запасы пороха. Она аккуратно начала собирать порох, насыпая его в пустые динамитные трубки, которые ранее сделала Эбби в своей мастерской. Каждый кусочек динамита она заполняла тщательно и методично, проверяя, чтобы не оставить ни одного шанса на осечку. Закончив, она осторожно закрыла трубки и начала прикреплять их к себе, обматывая вокруг туловища, как броню из отчаяния. Закончив, Лили огляделась, убедившись, что не оставила за собой следов, и быстрым шагом направилась к выходу из убежища. Когда она добралась до ангара, воздух был пропитан запахом металла и масла, а величественный дирижабль возвышался перед ней. Она замерла на мгновение, вдохнув полной грудью, и с твёрдостью в глазах сделала шаг вперёд, готовая к последнему этапу своего пути. Солдаты, патрулировавшие внутри, заметили её и мгновенно оцепенели от страха — на её теле были прикреплены бомбы, и в глазах читалась готовность довести дело до конца. Она подняла пистолет и громко выкрикнула, перекрывая шум двигателей: — Кто хочет жить, покиньте это место! Этот крик пробудил у некоторых солдат инстинкт самосохранения, и они начали медленно отступать, один за другим, пытаясь как можно быстрее покинуть помещение. Но не все готовы были отступить. Несколько решительных солдат попытались помешать ей, надеясь обезвредить её или задержать. Лили, не теряя времени, хладнокровно выстрелила в тех, кто приближался, без сожаления убирая с пути любые препятствия. Внезапно она почувствовала резкий удар внутри, словно что-то ломается; её пронзила слабость, и по телу пробежала волна холода. Это был знак того, что вирус, мучивший её, приближался к своей цели. Спотыкаясь, но не сдаваясь, Лили схватила одного из оставшихся солдат, прижимая к его виску пистолет. — Где Матильда и Пен? Солдат побледнел, его тело дрожало от страха. — Их здесь нет, — выдавил он, но Лили не поверила ему, и её хватка лишь усилилась. — Они в западном плато, — быстро добавил он, видя, что шансов у него мало. Лили грубо отбросила его на пол и направилась к кабинету Матильды. Она вошла, осматривая пустое помещение, и ощутила, как её охватывает чувство опустошения. Матильды не было. Лили закашлялась, почувствовав вкус крови во рту. Она прикрыла рот рукой, и, увидев красные пятна на ладони, поняла, что её время подходит к концу. Идти в западное плато у неё не было сил. В этот момент её взгляд привлёк силуэт в окне. Она увидела летающую утку Дейзи. На её лице появилась слабая, но настоящая улыбка, словно это видение принесло ей немного покоя. Она держала в руках панель, посмотрела на неё, затем закрыла глаза, вспоминая лица тех, ради кого она решилась на этот шаг. Легко и уверенно Лили нажала кнопку. Мгновение спустя дирижабль взорвался. Яркая вспышка озарила всё вокруг, превращая огромную конструкцию в бушующий огненный шар. Унсур, лёжа на кушетке, вдруг услышал тихий, едва различимый взрыв, доносившийся издалека. Он поднялся, ощущая, как его силы восстановились, и с удивлением осознал, что чувствует себя крепче, чем раньше. Пройдя несколько шагов, он заметил Фанга, сидящего на полу. Тот был погружён в отчаяние, обхватив голову руками, и казался абсолютно сломленным. — Фанг? — тихо позвал Унсур, подходя ближе и наклоняясь к нему. Появилась Ми Ан. Увидев Фанга в таком состоянии, она мгновенно бросилась к нему. — Милый, что с тобой? — прошептала она, осторожно коснувшись его плеча, словно боялась, что прикосновение может ранить его ещё сильнее. — Ты слышала взрыв? — спросил Унсур. — Да, это дирижабль взорвался, — тихо ответила Ми Ан, осторожно приобнимая Фанга. Фанг лишь прорычал сквозь сжатые зубы: — Прости... В его голосе было столько горечи и сожаления, что Унсур на мгновение замер. Он чувствовал, что что-то важное ускользает от него, что происходят вещи, о которых он не знает. Но слова Фанга казались ему непонятными, как будто тот говорил на другом языке, полным страдания и боли, и Унсур не мог до конца понять их смысл. Выйдя на улицу, он остановился, глядя на небо, которое всё ещё было спокойным, но в его сознании витали отголоски далёкого взрыва. Неожиданно к нему подбежал Стив, запыхавшийся, с тревожным выражением лица. — Лили… где Лили? — задыхаясь, выдохнул он, в его глазах была отчаянная надежда. — Не знаю, — ответил Унсур, растерянно пожимая плечами. Ми Ан вышла из клиники с серьёзным выражением лица, в её руках были несколько писем. — Это для вас, — тихо сказала она, протягивая по одному письму каждому из них. Стив, не теряя времени, разорвал конверт, и его глаза метнулись по строчкам. Чем больше он читал, тем сильнее менялось его лицо. Вскоре он словно обмяк, рухнув на землю и уронив письмо рядом с собой. Его плечи вздрагивали от сдерживаемых рыданий, которые вскоре прорвались наружу, заполняя воздух горьким плачем. — Что?.. — тихо пробормотал Унсур, ошеломлённый этой реакцией, но, чувствуя всё нарастающий страх, который мешал ему открыть своё письмо. В его голове рождались тревожные догадки, и он замер, глядя на конверт в своих руках, словно это был смертный приговор. Его руки предательски задрожали, и письмо выскользнуло из его пальцев, упав на землю. Он смотрел на него с ужасом, не решаясь поднять. В этот миг, даже не открыв послание, он словно почувствовал, что знает, что там написано, что это было последнее «прощай» от Лили. Он направился к Фангу. Найдя его, он бросился к нему, и, не сдерживая эмоций, заорал: — Почему ты не сказал мне?! Почему ты не предупредил меня про Лили? Ты знал всё это время, что с нами происходит, и молчал! — Его голос был хриплым от сдерживаемых слёз, но гнев пробивался наружу с каждым словом. Фанг молча слушал его, опустив взгляд, будто соглашаясь принять на себя всю боль Унсура. Унсур шагнул ближе, его лицо исказилось от боли: — У неё был шанс! Ты должен был дать ей противоядие… Стив осторожно подошёл к Унсуру, положив ему руку на плечо, пытаясь мягко, но решительно увести его от Фанга. Он видел, что друг едва контролирует себя, и знал, что если они останутся здесь дольше, ситуация может лишь ухудшиться. — Пойдём, Унсур. Давай я отведу тебя домой, — мягко прошептал Стив. Унсур, казалось, не слышал его слов, поглощённый своей болью и отчаянием. Но когда Стив попытался подтолкнуть его прочь, Унсур вдруг оттолкнул его руку и, будто ведомый одним ему известным порывом, побежал прочь. Настал день суда. Унсур пришёл, но это был уже не тот человек, которого знали окружающие. В дверях зала суда он появился, пошатываясь, с пустым взглядом и бутылкой в руке. Его одежда была помята и грязна, а от него исходил резкий запах алкоголя. Когда он вошёл, все присутствующие, включая судью и присяжных, повернулись, ошеломлённые его видом. В зале суда воцарилась гнетущая тишина, пока Унсур, шатаясь, пробирался вперёд, едва удерживая равновесие. Его глаза горели дикой решимостью, но в этом взгляде не было ни ярости, ни мстительности — только неконтролируемая боль. Наконец, он остановился и, с трудом удерживая бутылку, указал дрожащей рукой на Пена, который сидел среди обвиняемых, с непроницаемым выражением лица. — Ты… Пошатываясь, вдруг с силой метнул бутылку об пол, и она разбилась на осколки с оглушительным звоном, эхом разлетевшимся по залу Церкви. Брызги стекла посыпались на пол, как крошечные осколки его разрушенной жизни. Этот звук привлёк внимание Джастиса и Оуэна, которые бросились к нему, надеясь остановить Унсура и усадить его на скамейку, чтобы он не натворил ничего непоправимого. Но Унсур, движимый дикой силой, казалось, не чувствовал их прикосновений. В порыве ярости он толкнул Джастиса с такой силой, что тот споткнулся, упав на осколки разбитой бутылки и едва избежав порезов. В этом хаосе Оуэн и не заметил, как Унсур, словно движимый одной лишь волей к мести, оказался прямо перед Пеном. Он схватил Пена за воротник, его руки сжимались с такой силой, что костяшки побелели. Унсур посмотрел прямо в глаза врагу. Пен смотрел на него со зловещей, почти торжествующей улыбкой. — Уведите его! — резко приказал Эйвери. Несколько охранников поспешили подойти, готовые усмирить Унсура, пока ситуация не вышла из-под контроля. Но Унсур, даже находясь в их окружении, не отпустил воротник Пена. — Ты украл у меня Эбби! А теперь лишил жизни Лили! — Его слова были подобны кинжалам, бросающим обвинения и раскалывающим его собственное сердце на осколки. Эбби, услышав упоминание своего имени, затаила дыхание. Она медленно подняла руку и прикрыла лицо, словно прячась от пристальных взглядов окружающих. Джастис подошёл к Унсуру и спокойно произнёс, его голос прозвучал тихо, но твёрдо: — Унсур, пойдём. Эти слова прозвучали как якорь, как мягкое напоминание о том, что пора остановиться. Унсур повернулся к Джастису, его лицо постепенно расслабилось, словно его гнев, подобно волне, постепенно отступал. Он глубоко вдохнул, его руки разжались, отпуская воротник Пена. В гражданском корпусе стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги и скрипом ручки, когда Джастис методично подписывал один документ за другим. Из соседнего дома Унсура, раздался громкий поющий голос. Звуки песни, возможно, не имели чёткого ритма или тональности, но в них было столько печали. Джастис невольно отвлёкся и посмотрел на стену, отделяющую его от источника неожиданного шума, и покачал головой. Он вернулся к своим документам, но вдруг раздался громкий грохот, потрясший тишину. Джастис вздрогнул, неожиданно размахнув ручкой, и линией, резко идущей вверх, перечеркнул документ. Он недовольно взглянул на испорченный лист, но затем беспокойство за Унсура взяло верх. Оставив бумаги на столе, Джастис встал и быстрыми шагами направился к выходу. Джастис, войдя внутрь дома, застал странную картину: Унсур стоял посреди комнаты, окружённый кучкой камней, которые он поочерёдно поднимал и со всей силы бросал об пол. Но, несмотря на его усилия, камни оставались целыми, ни один из них не раскалывался. — Что ты делаешь? — с лёгким удивлением и ноткой беспокойства спросил Джастис, глядя на это странное зрелище. — Камни... их мало, — отозвался Унсур, не отрывая взгляда от своих «зрителей», лицо его было задумчивым, словно он действительно обдумывал важный вопрос. — Чего их мало? — нахмурился Джастис. — Зрителей, — пояснил Унсур, — я недоволен своим пением, когда их мало. — Он снова поднял камень и с глухим стуком бросил его на пол, явно разочарованный результатом. Джастис выдохнул и покачал головой. — Господи, Унсур… — тихо пробормотал он, будто обращаясь к самому себе. Унсур, заметив присутствие друга, вдруг просиял и с энтузиазмом развёл руками. — Джастис, раз уж ты здесь… сядь в кресло и послушай! Ну пожалуйста, поддержи меня. Ты ведь знаешь, что зрителей много не бывает. — Нет, нет. Дверь тихо открылась, и на пороге появилась Эбби, сдержанно улыбаясь и неся что-то ароматное и явно домашнее в руках. Унсур, словно застигнутый врасплох, мгновенно замер. Его взгляд нервно метнулся от Эбби к себе, а затем по комнате, и он внезапно осознал, в каком хаосе он её оставил: камни на полу, бумаги, разбросанные повсюду, и очевидная неряшливость его одежды. — При... привет, — с запинкой произнёс Унсур, едва удерживая волнение. Ещё недавно он метался по комнате, но теперь, встретив её взгляд, вдруг потерял все свои бурные мысли и остался только растерянным. Джастис, наблюдая за этим преображением, тихо усмехнулся, понимая, что одно только присутствие Эбби может вернуть Унсуру спокойствие, которого ему так не хватало. Именно её появление позволило увидеть в нём не потерянного и яростного человека, а того самого Унсура, каким его знали раньше. Эбби оглядела комнату, слегка подняв брови и подавляя смущение. Она не могла не заметить разбросанные повсюду камни и беспорядок, царящий вокруг. — Что здесь происходит? — наконец, спросила она, удивлённо переводя взгляд с камней на Унсура. — Уборка, — быстро ответил он, явно смущённый и явно желая показать себя с лучшей стороны. Джастис с трудом сдержал улыбку, прикрыв рот рукой, чтобы не выдать веселье. Он понимал, что Унсур сейчас старался всем своим видом выглядеть максимально занятым и ответственным, чтобы не смутить Эбби ещё больше. — Я вас оставлю, — сказал Джастис, чуть подавшись вперёд и едва заметно кивая Унсуру, как бы давая понять, что не собирается мешать им. Он скрыл улыбку и направился к выходу, предоставив друзьям возможность побыть наедине. Как только Джастис закрыл за собой дверь, Унсур бросился собирать камни с пола и поспешно приводить комнату в порядок. Он смахивал пыль с полок, собрал бумаги в аккуратную стопку и даже поправил криво стоявшие стулья. Тем временем Эбби спокойно подошла к столу и начала раскладывать еду, которую принесла с собой. Унсур только успел убрать камни и закончить с уборкой, как в дверь снова постучали. Он, всё ещё немного взволнованный, открыл и увидел на пороге Оуэна, который тоже принёс что-то в руках — еду, аккуратно завернутую и источающую аппетитный аромат. Унсур удивлённо замер, не ожидая увидеть здесь его. — Подумал, что тебе не помешает немного домашней еды, — с улыбкой ответил Оуэн, проходя в дом и ставя корзину на стол рядом с угощениями Эбби. Не успел Унсур привыкнуть к присутствию нового гостя Оуэна, как в дверь снова постучали, и на этот раз на пороге появилась Элси вместе с родителями. Они тоже принесли с собой еду и маленькие домашние угощения, как будто специально приготовленные для такого случая. — Оу, вы тоже здесь? — воскликнула Элси с улыбкой, глядя на остальных. Она быстро поставила на стол свои угощения, добавив к общей композиции тарелки с пирогами и свежими фруктами. А затем начали приходить и другие друзья, соседи и знакомые, каждый из которых приносил что-то своё: кто-то десерт, кто-то напитки, кто-то тёплые булочки и закуски. Для Унсура это было полной неожиданностью. Он оглядывал всех, кто пришёл, и чувствовал, как в сердце поднимается тёплая волна благодарности, смешанная с лёгким чувством вины. Он вдруг понял, как много эти люди для него значат и как искренне они заботятся о нём. Ему стало стыдно за своё поведение, за недавние вспышки ярости и упрёки, которые он обрушил на окружающих. Эбби вышла из душа. Встала перед зеркалом, держа в руках фен, и медленно сушила волосы, наблюдая, как они рассыпаются мягкими прядями вокруг лица. На кровати перед ней лежало чёрное платье. Эбби надела его, но, взглянув в зеркало, ощутила неприятное давление в области живота. Она нахмурилась, осознав, что ткань слишком плотно облегает её фигуру. Чувствуя дискомфорт, она сняла платье и бросила его на кровать. Вздохнув, Эбби потянулась к своим любимым джинсам, которые раньше всегда сидели идеально. Однако, когда она попыталась застегнуть молнию, та упорно не желала сходиться. Она отвернулась от зеркала и решительно открыла шкаф, порывшись в поисках чего-то чёрного — хоть какой-то подходящей одежды для траура. Её взгляд наткнулся на чёрную длинную юбку, которую она привезла с собой, но носила крайне редко. Это была вещь, которую она не любила и даже забыла, зачем взяла с собой. Но, не найдя ничего лучше, она решила примерить её. На удивление, юбка села вполне удобно, оставляя достаточно пространства для живота. Найдя чёрную футболку, Эбби быстро надела её, заметив, что весь комплект выглядит скромно, но подойдёт для момента. Она критически осмотрела себя в зеркале и тихо выдохнула: — Ну, сойдёт, — прошептала она. Эбби приняла витамины для беременных, которые прописал ей доктор Фанг, и, почувствовав лёгкий прилив энергии, вышла во двор. Она медленно прошлась по маленькому собственному саду, наблюдая за своим небольшим урожаем. Однако её внимание сразу привлекло одно из деревьев — маленькое кофейное дерево, которое выглядело совсем вялым, его листья поникли, и ствол будто наклонился под собственным весом, как если бы дерево сдалось под давлением жары и сухости. — О нет, бедное дерево… — тихо прошептала Эбби, испытывая жалость к своему зелёному питомцу. Но вдруг, её размышления прервал знакомый голос, который прозвучал откуда-то со стороны станции: — Эбби! Эбби замерла на мгновение, этот голос был ей до боли знаком. Она медленно повернулась, не веря собственным ушам. — Ниа? — прошептала она, словно боялась, что это всего лишь её воображение. И действительно, от станции к ней бежала Ниа, её лицо светилось от радости и волнения. Она подбежала к Эбби и, не сдерживая эмоций, крепко обняла её, словно боялась отпустить. Эбби тоже прижала подругу к себе. — Господи, ты в порядке? — Ниа не могла скрыть своей обеспокоенности, её голос дрожал. — В тот день, когда я должна была к тебе поехать, поездку отменили, — торопливо объясняла она, оглядывая Эбби с головы до ног, как будто не веря своим глазам. — А потом объявили, что Сандрока захватили… — Я в порядке. Ниа оглядывала Эбби с лёгким беспокойством и недоумением. — Не только ты в чёрном… Боже, кто-то умер? — прикрыла она рот рукой, осознав, что её приезд мог быть неподходящим. Эбби слабо улыбнулась, чтобы развеять неловкость: — Да, но я всё равно рада тебя видеть, Ниа. Ниа кивнула, чувствуя смешанные эмоции — радость от встречи с подругой и осторожность перед тяжестью случившегося. — Что ж, может, позже пообщаемся? Где тут гостиница? — нерешительно спросила она, делая шаг в сторону, словно не хотела навязываться. Эбби, видя, что Ниа неуверенна, решительно махнула рукой в сторону своего дома: — Что ты? Оставайся у меня! У меня места хватит. Ниа облегчённо улыбнулась: — Хорошо, если ты так настаиваешь, почему бы и нет. Только вот… — Она внезапно остановилась и тревожно хлопнула себя по лбу. — Ой, я оставила чемодан на станции! Эбби рассмеялась, видя, как Ниа с волнением метнулась в сторону станции. Эбби тихо подошла к площади перед мэрией, где собралась толпа. Люди сидели на скамейках, многие в тёмной одежде, с серьёзными и печальными лицами. Даже те, кто никогда лично не знал Лили, пришли, чтобы отдать дань уважения её жертве, которую она принесла ради безопасности города. Эбби почувствовала лёгкий толчок, когда заметила, как Ми-Ан машет ей с другого конца скамейки, приглашая присесть рядом. Она кивнула и тихо подошла, стараясь не привлекать лишнего внимания. Сев рядом с подругой, она обратила внимание на Стива, стоящего у импровизированной трибуны. Его лицо было напряжённым, а глаза блестели от сдерживаемых слёз. — В детстве мы так хорошо дружили… — начал Стив, его голос был низким и дрожащим. — Пока нас не разлучила эта война… — Он сделал паузу, словно заново переживая те времена, и продолжил, рассказывая истории о Лили. Эбби слушала, погружённая в его слова, но её взгляд постоянно искал кого-то в толпе. Она слегка наклонилась к Ми-Ан и тихо спросила: — А где Унсур? Ми-Ан осторожно взглянула на неё и вздохнула, её лицо приобрело озабоченное выражение. — Лучше бы он сюда не пришёл, — тихо ответила она, едва заметно покачав головой. — Боюсь, что если он здесь появится, то устроит хаос… его состояние сейчас нестабильно. К ним подошёл Джастис, с проницательным взглядом, который сразу обратился к Эбби. — Эбби, ты в курсе, что здесь не должна быть? — сказал он, сдержанно, но уверенно. Эбби удивлённо посмотрела на него, не сразу понимая, что он имеет в виду. — Почему? — спросила она, нахмурившись. Джастис слегка кивнул в сторону её живота. — Лучше иди Унсура проведи, — произнёс он, словно знал, что это сейчас важнее всего. Эбби опустила взгляд, осознав, что, возможно, Джастис прав. Она глубоко вздохнула, встала и, слегка кивнув ему, пошла в сторону дома Унсура. Но, проходя через площадь, заметила неподалёку капитана Эйвери. Он стоял в тени, стараясь не привлекать внимания, но его лицо было заплаканным, а глаза полны боли. Когда Эбби подошла ближе, он поспешно вытер слёзы и надел свою фуражку, стараясь вернуть привычное строгое выражение. — Эйв? — тихо обратилась к нему Эбби, чувствуя его уязвимость. Эйвери повернулся к ней, пытаясь выглядеть невозмутимо. — Да? — его голос прозвучал немного натянуто, будто он пытался скрыть эмоции. Эбби посмотрела на него с лёгким удивлением. — Ты был с ней знаком? — спросила она, имея в виду Лили. Эйвери покачал головой, его лицо отразило лёгкое замешательство. — Нет, — ответил он, и в его голосе прозвучала странная грусть. Эбби немного растерялась. — Почему тогда плачешь? — спросила она, удивлённо всматриваясь в его лицо. Эйвери на мгновение замолчал, словно пытался понять свои собственные чувства. Наконец, он тихо произнёс: — Сам не знаю… странно почувствовать боль… — Он отвёл взгляд, явно смущённый своей собственной реакцией. — Ты помнишь, что был на грани смерти? А всё остальное не помнишь? — тихо спросила она. Эйвери посмотрел вдаль, словно всматриваясь в свои воспоминания, разбросанные, как обрывки старых писем. — Бывают и обрывки… во сне, — ответил он, его голос был негромким, почти шёпотом, как если бы слова боялись рассыпаться при звуке. Эбби кивнула, в её глазах была печаль, но и решимость. Эйвери сделал небольшой вдох, будто набираясь смелости, и посмотрел на неё снова. — Приходи потом на вручение медалью, — добавил он, его голос был мягким, но в нём читалось приглашение, которое нельзя было проигнорировать. Эбби удивлённо посмотрела на него. — Я? — Она была сбита с толку, ведь не ожидала такого приглашения. — Да, — подтвердил он. — Грейс, Джастис и Логан… также Унсур, но он сейчас в депрессии. — Я иду к нему, — спокойно сказала она, уже мысленно направляясь к его дому. — Он не согласится, Эбигейл. Я был у него и уговаривать невозможно. Он погружён в свою боль, и, кажется, ничего не хочет слышать. — Я попробую. С этими словами она развернулась и направилась к дому Унсура, не оглядываясь. В её голове роились мысли о том, как помочь ему выбраться из этой тёмной ямы, как вернуть его к жизни. Эбби осторожно вошла в тёмный, слегка затхлый дом Унсура. Внутри царила тишина, и в комнате был приглушённый свет, будто здесь давно никто не открывал занавески. Она огляделась, ожидая увидеть его, но, казалось, дом был пуст. — Унсур? Ответа не последовало, но спустя мгновение из глубины шкафа, стоящего у стены, раздался приглушённый голос, полный боли и усталости: — Да? Эбби глубоко вздохнула, смягчая голос, чтобы не напугать его своим присутствием. — Я пришла узнать, как дела у тебя, — сказала она, медленно подходя к шкафу, будто к чему-то хрупкому, что могло в любой момент разбиться. Изнутри послышался лёгкий шорох, словно Унсур двигался, устраиваясь поудобнее в своём укрытии. — Прости, но ты не можешь поместиться здесь со мной в шкафу, — с легкой грустью произнёс он, словно это был единственный уголок, где он мог скрыться от мира. Эбби улыбнулась сдержанно, чувствуя всю неловкость и боль этого момента. — Я не собираюсь, — мягко ответила она. — Но, может, ты выйдешь? Наступила тишина. Затем последовал тяжёлый вздох. — Не хочу. Эбби, понимая его состояние, не стала давить. Она медленно опустилась на пол рядом с шкафом, прислонилась к нему спиной. — Мы должны идти в мэрию. — Эйвери попросил? Он тоже самое говорил… — голос его задрожал, и он, казалось, еле сдерживал себя. — Я не заслуживаю медали. Эбби задумалась, чувствуя, как глубоко укоренились его чувства вины и отчаяния. Она подбирала слова, пытаясь найти что-то, что могло бы затронуть его сердце. Наконец, она предложила тихо, с теплотой и участием: — Получишь ради Лили. В комнате повисла тишина, и спустя мгновение раздался звук, как будто дверь шкафа приоткрылась. Унсур внезапно распахнул её и шагнул наружу, и Эбби едва успела отойти, удивлённая его решимостью. Он остановился напротив неё, его лицо было искажено болью, в глазах стояли слёзы, а взгляд был полон раскаяния. — Я должен был быть вместо неё… — его голос дрожал, и он медленно опустился на колени рядом с Эбби, опираясь на её плечо, словно его силы покинули его. — Она не должна была умереть… это должен был быть я. Эбби тихо положила руку ему на плечо, позволяя ему выразить свою боль, не пытаясь остановить его слёзы. — Она делала свой выбор. Унсур замер, его плечи слегка задрожали, и он вздохнул, словно эти слова разбудили в нём давно подавленные воспоминания. — Она… Фанг мне не говорил, — начал он, его голос был приглушённым, полным горечи. — Никто не говорил мне про противоядие. Когда я выпил его, мне сказали, что она ушла на дирижабль взорвать… и не вернулась. Тогда я получил её письмо. Эбби не перебивала его, просто слушала, позволяя ему выговориться, не осуждая и не споря. Унсур опустил голову, его руки сжались в кулаки, когда он продолжил: — Она не хотела выжить… после всего, что она наделала. Она приняла это как своё искупление, свою последнюю жертву. А я… я должен идти вперёд, жить с этим. — Я понимаю её. — А ты меня хоть раз… не можешь полюбить? Эбби удивлённо взглянула на него. Он тяжело вздохнул, пряча взгляд, и заговорил с горечью: — Ты никогда… — он остановился на полуслове, будто боялся произнести окончательную правду. — Ты никогда не посмотришь на меня иначе, потому что ты любишь этого идиота и ждёшь ребёнка от него. Мне не быть с тобой… никогда. — Унсур, я не хочу отношений. У меня цель — вырастить ребёнка одной. Унсур протянул руку, осторожно коснувшись щёки Эбби, его прикосновение было тёплым и нежным, как будто он боялся, что она оттолкнёт его. Она замерла, поражённая этим неожиданным проявлением его чувств, но не отстранилась. — Я хочу участвовать, — тихо сказал он, его голос звучал мягко, но решительно. — Хочу заботиться о тебе и о ребёнке. Его лицо оказалось ближе. — Я обещаю, что буду считать ребёнка своим собственным, — добавил он, ещё тише, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Я люблю тебя, Эбби. Прежде чем она успела ответить, он наклонился и осторожно поцеловал её. Поцелуй снова был мягким, несмелым, но в нём было столько нежности и тоски, что Эбби не могла противиться. Она, не до конца понимая свои чувства, ответила на его поцелуй, закрывая глаза и позволяя себе хотя бы на мгновение забыть о страхах и сомнениях. Именно в этот момент дверь комнаты тихонько скрипнула, и в проёме появился Джастис. Увидев их, он замер, его лицо вспыхнуло смущением. Он поспешно отвёл взгляд, стараясь не нарушать их момент, и, кашлянув, пробормотал: — Пора идти на церемонию награждения. Эбби и Унсур быстро отстранились друг от друга, возвращаясь в реальность. Эбби почувствовала, как её сердце бешено колотится, и смутилась, избегая взгляда Унсура. Унсур молча поднялся на ноги, его лицо стало более собранным, словно он принял решение, и начал поправлять одежду, пытаясь придать себе более опрятный вид. Видно было, что он серьёзен и готов идти на церемонию, несмотря на все свои внутренние сомнения и терзания. Джастис, уловивший момент, бросил благодарный взгляд на Эбби, понимая, что именно она помогла Унсуру сделать этот важный шаг. Он улыбнулся ей, слегка кивнув, словно говоря: "Спасибо". Унсур, не глядя на них, продолжал готовиться, но его сосредоточенность показывала, что он уже не отступит. — Ты бы тоже смогла переодеться? Что-нибудь нормальное? — обратился к Эбби Джастис. Эбби вздохнула, немного смущённо оглядывая свою одежду. — Вряд ли что-нибудь найду… Я в свои наряды уже начинаю не лезть, — призналась она, слегка улыбнувшись и пожав плечами. Джастис усмехнулся и предложил: — Сходи к Виви. Может, у неё что-то найдётся подходящее. Хьюго поставил большую коробку на стол перед Виви и, улыбнувшись, отошёл в сторону. Виви с любопытством наклонилась над коробкой и начала рыться в ней, перебирая ткани и одежду. Эбби сидела рядом, наблюдая за Виви с лёгкой улыбкой. Виви подняла взгляд и, с лукавой улыбкой, подмигнула Эбби. — У нас давно не было беременных, — пошутила она, весело рассмеявшись, — так что шью и продаю их реже. Виви продолжала перебирать вещи, и вдруг её лицо просветлело. Она вытащила что-то из коробки — платье, свободного кроя, нежного пастельного оттенка, идеально подходящее для особого случая, но достаточно комфортное для Эбби. Виви протянула платье Эбби, её глаза блестели от удовлетворения: — Вот! Думаю, это тебе подойдёт. Должно быть и красиво, и удобно. Эбби взяла платье и с благодарностью посмотрела на Виви. — Я бы хотела заказать ещё пару вещей. Виви с готовностью кивнула, её глаза сразу загорелись профессиональным энтузиазмом. — Конечно, сейчас всё устроим! — ответила она и, наклонившись, вытащила из-под стола небольшой журнал с надписью "Каталог для беременных". Она отряхнула его от воображаемой пыли, словно он лежал там долго, ожидая своего часа, и с озорной улыбкой добавила: — Я знала, что ты придёшь с таким вопросом. Здесь есть каталог. Отметь, какие модели тебе нравятся, и принеси мне. Эбби взяла журнал с лёгким удивлением и благодарностью, пролистывая страницы, заполненные мягкими и удобными вещами, созданными специально для женщин в её положении. На каждой странице были красивые иллюстрации платьев, туник, удобных брюк — всего, что нужно для комфорта, но с изяществом, который позволял чувствовать себя по-настоящему женственно. — Спасибо, Виви, — тихо сказала Эбби, поднимая на неё благодарный взгляд. Эбби вернулась домой, быстро переоделась в новое платье, которое ей подобрала Виви. Платье было удобным и элегантным, мягко облегая её фигуру, и она почувствовала себя в нём комфортно и немного нарядно, словно оно действительно подходило для особого случая. Она оглядела себя в зеркало, убедившись, что всё в порядке, и вышла на кухню. На кухне её уже ждала Ниа, которая сидела за столом и внимательно смотрела на неё. В её взгляде была смесь любопытства и ожидания, и Эбби поняла, что Ниа явно заметила перемены. — Ну как устроилась? — с лёгкой улыбкой спросила Эбби. — Хочешь пойти на церемонию награждения? Но Ниа уже указывала на что-то на столе, и Эбби увидела, что это были витамины и… тест на беременность. Лицо Эбби стало напряжённым, и она с удивлением взглянула на Ниа. — Объясни мне, — сказала Ниа, указывая сначала на витамины, а потом на тест, — я нашла это, когда он упал из-за зеркала. Эбби замерла на мгновение, её сердце учащённо забилось, и она нервно провела рукой по платью. Пауза длилась всего мгновение, но казалось, что в этот момент остановилось всё вокруг. — Оу… — тихо произнесла она, не зная, с чего начать объяснения. По пути в мэрию Эбби и Ниа шли бок о бок, погружённые в свои мысли, когда Ниа, наконец, нарушила тишину, подбирая момент для вопроса, который явно её беспокоил. — Кто отец ребёнка? — неожиданно спросила она, внимательно глядя на Эбби. Эбби напряглась, её шаг замедлился. Вопрос был непростым, и она сразу поняла, что не сможет дать прямого ответа. — Не могу говорить, — ответила она, опустив взгляд, стараясь не встречаться с Ниа глазами. Ниа нахмурилась, её голос стал чуть более настойчивым, но при этом заботливым: — Почему? Почему ты не можешь мне сказать? Эбби сдержала вздох и, наконец, решилась ответить, сдерживая эмоции. — Тебе не понравится, если узнаешь, кто он, — сказала она, пытаясь объяснить, не вдаваясь в детали. Ниа ненадолго замолчала, обдумывая услышанное, и затем задала следующий вопрос, словно с ещё большей осторожностью: — Да? А ты думала о своих родителях? Ты собираешься им рассказать? Эбби неожиданно остановилась, её лицо выразило тревогу. Она взяла Ниа за руку, чуть сжав её, словно прося о понимании. — Прошу, не говори им, — почти шёпотом попросила она, её голос звучал умоляюще. Ниа выждала пару мгновений, изучая лицо Эбби, а затем вдруг улыбнулась, слегка пожав плечами. — Я им уже написала, — сказала она, сдерживая улыбку, как будто это было само собой разумеющееся. Эбби замерла, ошарашенная, её глаза расширились. — Что?! Ниа, ты чего? — почти воскликнула она, не веря в услышанное. Тогда Ниа, едва сдерживая смех, рассмеялась, обнимая Эбби за плечи. — Шучу, конечно, — сказала она с тёплой улыбкой. — Ты сама с ними поговоришь, когда будешь готова. Тогда скажи кто он? Эбби нервно смотрела по сторонам, чувствуя, что нарастающее напряжение от вопросов Ниа вот-вот выдаст её. И тут, случайно взглянув вперед, она заметила Унсура. Идея мелькнула в её голове, прежде чем она успела её обдумать. — Унсур, — вдруг сказала она, как будто выдав тайну. Ниа удивлённо приподняла брови, уловив новую информацию. — Унсур? Неплохо звучит это имя. А он твой парень? — в её голосе сквозило любопытство и лёгкое одобрение. — Да… — тихо подтвердила Эбби, решившись на маленькую ложь. Не давая Ниа возможности задать больше вопросов, Эбби уверенно повела её к Унсуру, который всё ещё не знал, что его ждёт. Подойдя к нему, она представила: — Унсур, это Ниа, моя лучшая подруга. Унсур взглянул на Ниа и кивнул вежливо, хотя его взгляд показывал, что он слегка растерян. — Приятно познакомиться, — ответил он коротко, стараясь выглядеть дружелюбно. Эбби, собрав всё своё самообладание, подошла к нему поближе и почти инстинктивно взяла его под руку, прижимаясь так, словно они действительно были парой. Унсур, удивлённо моргнув, посмотрел на неё, но не сказал ни слова, сразу поняв, что происходит что-то необычное. — Вот, — сдержанно сказала Эбби, поворачиваясь к Ниа, — это отец нашего ребёнка. Её глаза, полные мольбы, встретились с глазами Унсура, и он быстро понял намёк. Подыграв ей, он сдержанно кивнул, стараясь сохранить серьёзный вид. — Да, — подтвердил он спокойно, поддерживая её импровизацию. Ниа задумчиво смотрела на него, словно оценивая его с головы до ног. — Ясно, но… что в нём такого, что мне не должно понравиться? — с лёгкой иронией спросила Ниа, снова взглянув на Эбби, ожидая объяснений. — Эээ… — начала она, явно не зная, как ответить. Унсур, уловив её замешательство, неожиданно вмешался: — В том что я странный... разговариваю с камнями. Ниа стояла, молча глядя на Эбби и Унсура. В её взгляде читалось недоумение и, возможно, легкое подозрение. Но прежде чем она успела что-то сказать, её внимание отвлёк другой человек. Ниа вдруг увидела Логана и её глаза загорелись. — Это Логан? Тот самый преступник-герой? — воскликнула она, положив руку к груди, словно не веря своим глазам. — Да, тот самый, — кивнула Эбби, понимая, что теперь её маленький спектакль с Унсуром остался без внимания. Ниа, не колеблясь, побежала к Логану, явно желая поговорить с ним. Эбби и Унсур остались стоять, наблюдая за её внезапным уходом. Унсур повернулся к Эбби, приподняв бровь. — Что это было? — спросил он, чуть прищурившись, явно всё ещё в замешательстве от неожиданной сцены. Эбби, чуть вздохнув, ответила тихо, словно обдумывая каждое слово. — Я не хочу говорить, что Пен — отец этого ребёнка, — она отвела взгляд. Унсур внимательно посмотрел на неё, понимая серьёзность её слов. — Но он всё равно узнает как-то, — мягко заметил он, пытаясь поддержать её. Эбби чуть сжала губы, на мгновение погружённая в свои мысли. — Я пока не готова. Скажу, когда придёт подходящий момент. Унсур, понимая, что это тяжёлый вопрос для неё, решил сменить тему, вновь вернувшись к своей просьбе: — А насчёт моего вопроса, — мягко напомнил он, глядя ей прямо в глаза, — ты подумаешь, о том что я могу принять участие? Эбби задумалась, размышляя о том, как сложится их будущее. — Я уже подумала... Почему бы и нет,— ответила она. Унсур, услышав её согласие, не смог сдержать тёплой улыбки. Он шагнул ближе и крепко обнял её. — Я сделаю тебя счастливой, — прошептал он, словно клятву, обещая быть рядом с ней, поддерживать её, несмотря ни на что.