Совет 5: не играйте или же не проигрывайте
Олд-Кент-роуд, Лондон
Из окна рвутся сине-фиолетовые языки пламени, будто жаждут поймать их и затянуть обратно в водоворот огня. Ноги быстрее перебирают по воздуху, с каждым движением приближается знакомый безопасный асфальт. Когда Драко, наконец, может почувствовать твëрдую землю под ногами, Грейнджер больше не пушинка, которую он легко подхватил под коленки и вылетел из окна. Уровень адреналина падает в его крови, и теперь мышцы рук перенапряжены, а спину тянет от тяжести. Однако разрывать их «объятие» ведьма не спешит: её глаза плотно закрыты, а пальцы ещё чуть-чуть и прорвут его защитный костюм, настолько сильно она вцепилась в него. Он решает сжалиться и не уронить её сразу же, хотя соблазн кинуть её в ближайший куст чрезвычайно велик. Всё-таки Драко хочется вкусить её реакцию как можно ближе, когда ведьма осознает, что сам авро-фантом Драко Малфой только что спас её. Книззл, каким-то образом переползший со спины на её грудь жалобно мяукает, дерёт когтями разъеденный слюнями карман и спрыгивает — удачливый чёрт. Драко надеялся, что засранец вылетит где-то между вторым этажом и крыльцом. — Жду пламенного «спасибо» за совершённый подвиг. Грейнджер стягивает очки на шею, и от них вокруг глаз остаются еле-заметные розовые круги. — Это разве не будет для тебя унизительно? Я думала твоя жизненная философия сосредоточена на избегании подвигов. — Думаешь, что самая умная? Грейнджер кивает сразу же, а в глазах ни капли сомнения. Мерлин её! Драко наблюдает, как она мажет взглядом по его лицу. Хватка на его плече слабнет — ведьма постепенно приходит в себя. Он хмыкает, потому что Грейнджер, по-видимому, очень комфортно в его руках, раз она не в ужасе от их близости. От её рассеянного взгляда, блуждающего от губ к его лбу, Драко становится не по себе. В груди бьёт горячий поток, а глаза Грейнджер, взирающие на него с любопытством, усиливают его. Ребром ладони Грейнджер задевает его скулу, аккуратно касается кончиками пальцев ранки у виска. Их зрительный контакт прерывается, когда из окна с гомерическим хохотом вылетает забытая на несколько минут голова. За ней тянется серый след от дыма, и Грейнджер в унисон с Драко произносит: — Дерьмо! Она молниеносно соскакивает с его рук, принимается рыться в сумочке. Жирная рыжая морда трётся об его ноги, и у Драко возникает желание пнуть его. Однако он сдерживается. Голову Джиневры шатает из стороны в сторону. К счастью, призрак пытается избавиться от контузии, поэтому пока не обращает на них внимания. Это к лучшему, потому что Драко не планирует допустить её грязный ядовитый язык к своему лицу хотя бы ещё один раз. — Грейнджер, если ты не хочешь нарушить Статут о секретности, нам лучше убраться отсюда по-быстрому. — Аппарировать с этой улицы нельзя. До соседнего квартала далеко, не успеем. Драко резко дёргает голову в её сторону, потому что: как это — нельзя? Грейнджер сложно поверить на слово, не после того, как её изобретение заглохло и отказалось выполнять главную функцию — избавить их от одержимой головы, жертвы домашнего насилия и по совместительству главной причины, почему Драко начал задумываться о Грейнджер в каком-либо ключе, кроме безумной ведьмы на содержании Римуса. Пожарная станция — не особо охраняемый объект, чтобы накладывать на неё дезаппарационный барьер. Однако единственное слабое звено в доводе сейчас перед ним, левая рука по локоть в бисерной сумочке, а волосы торчат в разные стороны. — Вот они! — Связка ключей в её руке раздражающе позвякивает, и странный брелок в форме небольшого круга с зелёными и золотыми вкраплениями ударяется об её костяшки. Лямка рюкзака падает с её плеча, и Грейнджер решает вовсе избавиться от него. — Я попросила Римуса и Колина наложить аппарационный щит и ещё несколько заклинаний на эту улицу, чтобы обезопасить мои разработки. — Конечно, кто бы ещё мог согласиться на такой кретинизм. Ну разумеется же! Криви! — Они отлично справились со своей работой. — Ты правда думаешь, что кому-то настолько сильны нужны твои писульки, Грейнджер? — Подержи-ка. Ранец припечатывает к его груди, и руки Драко на автомате перехватывают вещь, хотя стоило бы швырнуть его в обратную сторону. Поздно — Грейнджер спешит к крыльцу, поднимает голубого механического зверя за ручки и тяжело вздыхает. Драко подозревает, что ключи в её руке предназначены для этой конструкции. Честно, он не в восторге от этого. — Удивишься, каким спросом пользуются мои «писульки» у воров. Я уже находила несколько устройств, сделанных по моим чертежам у Наземникуса. Не хочется, чтобы это стало закономерностью. — Поздравляю, твоя паранойя перекрыла нам единственный путь отступления. Грейнджер бросает в его строну критический взгляд. Затем с легкостью перекидывает ногу, усаживается и вставляет ключ зажигания. Машина рычит, словно крадущийся нунду, прежде чем двинуться в его направлении. Драко остаётся попятиться, потому что Грейнджер за рулём неопознанного объекта слишком сосредоточена — подобное сочетание не гарантирует безопасности никому вокруг, а ему в первую очередь. Книзлл перестаёт ластиться об его икры, запрыгивает к Грейнджер и располагается между её подбородком и рулём. Его усы забавно дёргаются, когда под мурчание Грейнджер чешет его за ухом. — Где ты живёшь? — Я ни за что не скажу тебе адрес моей квартиры, сумасшедшая ведьма. Жуткий пронзительный визг. Грейнджер поднимает брови и выразительно хмыкает. Драко смотрит наверх: Джиневра замирает в облаке пыли в пяти метрах от них. М-да, он не уверен, что готов остаться один на один с ней без преимущества засады, да и ловушка спрятана глубоко на дне проклятой розовой сумочки Грейнджер. У него всё прекрасно с просчитыванием рисков, спасибо родителям. Призрачная голова чихает от дыма, а когда собирается с силами, издаёт трель из ругательств: — Ах, вы, несчастные жулики! Апчхи, думали, что сможете уничтожить меня — вот сейчас посмотрим, кто из нас выиграет! Уха-ха-ха, оближу и съем ваши головы. Будете знать, идиоты треклятые! Апчхи! От воспоминаний, как выглядит и пахнет её язык в миллиметре от его лица, его бросает в дрожь. Здравый смысл побеждает, и поэтому он быстро надевает ранец и подбегает к Грейнджер, забираясь на сидение позади неё. Его задница свисает с края, поэтому Драко приходится прижаться к Грейнджер ближе. Настолько близко, что он почти пожевал её волосы. — Байуотер-стрит, но разве ты знаешь, где это? — Мои очки — усовершенствованные омнинокли, в них встроена карта Лондона. Он ожидал чего-то подобного, и потому у него рождается следующее шутливое предположение, высказанное ради забавы: — Твой магловский зверь случайно не летает, как метла, Грейнджер? Широкая довольная улыбка озаряет её лицо. Голова Джиневры перестаёт бесконтрольно чихать. Драко морщит нос от кудрей и повторяет уже с надеждой, а не насмешливо: — Не летает же? — Ах-ах-ах, поиграть захотели, дурачки! — кричит призрак, прерывается на несколько плевков, которые, слава Мерлину, не долетают до них. — Раз, два, три, четыре, пять! Вышли маги погулять, вдруг Джиневра выбегает, прямо в них слюной стреляет! Пиф-паф! Ой-ой-ой! — Отвали от нас, дурная башка! — зло огрызается Драко. — Никто не собирается играть с тобой! — после он издаёт взволнованный шёпот Грейнджер в ухо. — Чем быстрее исчезнем отсюда, тем лучше для нас! Звук двигателя нарастает, а голова Грейнджер наклоняется ближе к рулю. Ведьма спускает пилотные очки вниз и бросает ему из-за плеча: — Держись крепче, Малфой. В случае чего тебе предстоит отстреливаться. — В смысле отстреливаться? Её ответ не достигает его слуха — зато от резкого порыва ветра губы, волосы и голова резко дёргаются назад. Воздух лупит его дёсны. Драко чуть было не слетает с сидения, но усваивает урок — талия Грейнджер теперь для него единственный оплот безопасности.Челси, Лондон
Кажется, Грейнджер ничуть не смущает, насколько сильно их заносит на повороте, когда они огибают очередной серебристый «вольво». Шины свистят. Это уже второй раз, когда им в спину сигналят и третий, когда Драко обзывают козлом. Ему всегда было сложно представить себя в подобной ситуации: его жизнь зависит от ведьмы, вцепившейся в руль голубого, как небо над головой, драндулета. В это же время он, позади неё, пытается найти для себя хоть один аргумент, почему он до сих пор не аппарировал от Грейнджер куда подальше. Возможно, всё дело в том, что Римус заботится о Грейнджер как о своей собственной дочери. Драко разочарует его, если бросит её один на один с бешеным призраком. Мощные струи ветра дают пощёчины, а набережная Темзы сливается в тёмный мазок. Глаза слезятся от ветра, и Драко смиряется с тем, что они только что чуть не врезались в дерево. Гермиона Грейнджер — ходячее бедствие, но он всё-таки предпочитает её компанию, а не головы, следующей за ними по пятам. Сколько они петляют по улицам Лондона, Джиневре всегда удаётся отыскать их и разразиться хохотом, который, надо полагать, войдёт в программу его кошмаров на этот месяц. На пути к квартире Драко они уже сломали несколько фонарей, испугали десятки маглов, а главное помимо несчастного призрака им на хвост села магловская полиция. Вой сирен преследует их наравне с выкриками головы — они передвигаются под собственную мелодию. Как раз в момент, когда они проезжают Галерею Саатчи, Джиневра петляет между колоннами. — Грейнджер, справа! — Вижу! Доставай пушку. — Она же не работает, дракл тебя дери! — Она барахлит. Красная кнопка активирует всасывание частиц. — Где она?! — Малфой, я немного занята! Ищи сам! Подрагивающие пальцы пытаются найти место, куда следут жать. Гоблин и Моргана, где включается эта штука? — Я впервые вижу эту хреновину! Откуда я должен знать?! Они подпрыгивают, когда выезжают из парка на проезжую часть. Желудок Драко прилипает куда-то к рёбрам, а Грейнджер спокойно поглаживает кота за ухом и стучит ногой в ритм мелодии, доносящейся из машины слева. Зелёный свет сменяется на красный, и когда они снова трогаются с места, голова Джиневры материализуется над крышей трёхэтажного дома по правую сторону. Поток машин редеет, когда она сворачивает на небольшую улицу. Какое-то время все придерживаются дорожных правил: Драко даже на секунду думает, что погоня закончилась. Как бы не так! Как только ему удаётся расслабить напряжённые мышцы ног, восстановить дыхание и прояснить мыслительный процесс, призрак всё же решается на следующий шаг. Краем глаза Драко видит, как голова отклоняется от параллельного им курса, сворачивает и выбирает перпендикулярный маршрут. Грейнджер, надо сказать, замечает это раньше его. Всё это происходит в момент, когда двухэтажный автобус приближается к перекрестку — месту пересечения двух точек, ни одна из которых не планирует останавливаться или сбавлять скорость. Чем ближе они, тем сильнее у Драко плохое предчувствие. Грейнджер вправду думает, что сможет обогнать призрака и проскочить между автобусом и белым «ауди»?! Он оборачивается, чтобы проверить дорогу за их спинами — никого. — Мерлиновы яйца, мы врежемся! Тормози! — что есть мочи кричит Драко. — Сейчас же! В следующую секунду Грейнджер крутит ручку, мопед встаёт на дыбы, прежде чем стукнуться об асфальт, а голова, оставляя за собой полупрозрачную дымку, с воплем проносится мимо них и врезается в заворачивающую красную гусеницу с туристами. Возмущённые возгласы, переходящие в визги, и Джиневра, сжимая кожаную лямку в зубах, вырывает фотоаппарат у влюблённой парочки. От неожиданной остановки Драко встряхивает мозги, но ему даже не удаётся вставить язвительный комментарий, потому что Грейнджер отталкивается ногой и снова давит на газ. До его квартиры не хватает три поворота, одного проспекта и щепотки везения. По правде, Драко не уверен, что сможет выиграть в догонялки у призрака, но хотя бы Грейнджер на пару с жирным котом в этом железно уверены. Надо признать, ему больше не на кого надеяться.