Страна восходящих героев

      Невзирая на то, что во времена темной своей юности Аризу основательно погрузилась в жанр попаданцев, тяги уподобиться главным героям таких историй она не испытывала никогда. Может, в бытность максималистичным нарциссом нежного возраста такие произведения и казались захватывающими дух, но все же самооценка ее никогда не падала столь низко, чтобы возжелать такой участи. Впрочем, даже если бы ее жизнь была наполнена чередой нескончаемых поражений, а положение в социуме, времени и пространстве, кричало о личностной несостоятельности, едва ли и тогда Аризу согласилась покинуть этот бренной мир. Обладая абсолютно несопоставимым с не предвещающим беды видом упорством и рациональным умом с, может, всего лишь каплей природной враждебности ко всему сущему, она была искренне убеждена, что отягощать вселенную своим существованием нужно до победного конца. По той же причине, собственно, особой любовью к сему жанру Аризу не отличалась никогда, а по прошествии лет, когда буря юношеского максимализма сменилась штилем врожденной токсичности, отношение к несчастному исекаю и вовсе переросло в насмешливо-циничное.       В стандарт среднестатистического попаданца она тоже не вписывалась никаким образом и до абсурдного категорично. Не было в ее жизни какой-то персональной драмы, вызванной неудачливостью бытия — напротив, Аризу выглядела едва ли не любимицей судьбы, обыгрывая в казино медленно седеющих крупье. Как уважающий себя гений своего поколения, постоянную работу она найти не могла, а потому развлекала себя тем, что раз в несколько месяцев появлялась на пороге игрового дома как предвестник крушения репутации, на радость безжалостно ограбленной публике. Владельцы подпольного бизнеса порой даже предлагали девушке трудоустройство, но блекджековский Робин Гуд была тем еще блюстителем закона и с достоинством отказывалась, возвращаясь спустя время неизбежно, как ворон крови, с новой революцией азартного мира.       Каких-то выраженных черт отаку, как у классического героя исекая, у нее тоже не было — единственной подлинной страстью Аризу оставалась детективная литература как можно более запутанного толка, а в остальном ее заинтересованность падала равномерно на многие сферы жизни, делая скорее увлеченным исследователем мира, нежели беглецом в собственные фантазии. Да и одинокой затворницей она тоже не слыла. Одиночеством Аризу откровенно упивалась, а уж никак не огорчалась, а гулять так и вовсе обожала, выбирая, правда, для этого нестандартные места — пытливая натура тянула ее в самые глухие углы своего города, жаждая новых открытий. Следовательно, жизнь ее тоже была достаточно насыщенной впечатлениями и красками, чтобы существование вдруг стало вменять скуку и уныние.       Словом, не было никакого критерия, согласно которому эта девушка могла бы выглядеть потенциальным главным героем для исекая — ее жажды к жизни могло бы хватить на десяток таких персонажей, пытавших счастья в ином мире. И все же последняя череда событий жизни Аризу будто скрупулезно следовала канонам традиционного попаданческого жанра, заставляя ту вспомнить, с чего все, как правило, брало начало.       А начиналось все, как водится, с грузовика.       Когда у входа в свой любимый магазин Аризу заприметила грузовик с ярко-желтыми подсолнухами на кузове, никакой проблемы она в этом, само собой, не увидела. Да и любимым магазин был недаром: он находился буквально в паре десятков шагов ходьбы, и отказываться от столь легкого маршрута девушка не собиралась уж никак. В противовес жажде новой информации и впечатлений, в бытовых вопросах ее лень становилась почти эквивалентной оному.       Крадучись, как отборный ассасин, она беспрепятственно проникла в магазин и сразу в себя поверила после этого, полагая, что на этом тернии сегодняшнего дня подошли к концу. Но на обратном пути ее поступь победителя настигла жестокая карма. Секундная заминка на крыльце едва не стоила Аризу жизни, поскольку в тот же миг что-то со стороны грузовика подозрительно и нехорошо скрипнуло, холодя внутренности, и следом за этим железный бортик кузова рухнул вниз. Сгинуть от железа об голову в планы Аризу не входило, поэтому она постаралась увернуться от орудия смерти резвым прыжком. Но рука справедливости была неумолима, и карательная сталь таки приземлилась о неспокойную макушку.       Удар пришелся настолько основательным, что оптическая функция глаз на время покинула Аризу, отдаваясь попутно гулом в голове, и на миг земля ушла из-под ног. Когда способность видеть понемногу вернулась, девушка обнаружила себя погребенной под все тем же металлическим бортиком. Терять лицо в столь глупой ситуации не хотелось, поэтому Аризу, все еще существенно покачиваясь и не до конца распознавая объекты перед глазами, выбралась на свободу с видом того, что все так и задумывалось. Вышло до того убедительно, что она сама уже была готова поверить в это, и, не обнаружив поблизости ни спасателей, ни шутников, даже малость пожалела.       Уходила тоже с видом несломленной гордости. Матеря попутно все сущее, в особенности слабые крепежи для бортиков, но зато походка несла в каждом своем движении непокоренность, расшатываясь из стороны в сторону с враждебным упорством. Следующие несколько дней сулили круг мучений из-за сотрясения мозга средней тяжести, во время которых Аризу уже почти поверила, что грешную землю покинуть все-таки придется, пусть и несколько запоздало. Уже дома прикладывая к грозящейся прекратить всякое функционирование голове лед, она с мрачноватым иронизмом припомнила бессмертную исекайную классику и зареклась впредь не приближаться к предательскому грузовому транспорту.       Но, как правило, любое решение, принятое в порыве раскаяния перед судьбой, быстро забывается при улучшении ситуации. Поэтому, едва подошли к концу хождения по мукам, Аризу вновь вознамерилась выйти на свет божий, благополучно игнорируя то, как еще тремя днями ранее требовала нотариуса, врача и священника.       Отказываться от своих привычек эта поразительно упорная дама не собиралась, очевидно, даже под страхом преждевременной гибели, так что грузовик, и на сей раз поджидающий у магазина, едва ли мог показаться весомой преградой.       От вредоносного транспорта веяло какой-то затаенной коварностью, и даже Аризу, испытывая фантомные боли в голове при взгляде на него, не могла не отметить, что в отблесках металла просвечивало что-то угрожающее и злорадное. Не без опаски она приблизилась поближе, на всякий случай огибая особенно тяжелые детали машины, и с облегчением для себя обнаружила, что убийственный бортик уже давным-давно опущен и благополучно покоится на асфальте. Предательски мелькнула мысль о том, как много людей за это время успело от него пострадать, но проверять Аризу не решилась, проигнорировав идею проверить наличие погибших. Принципиально и даже с нотками демонстративности держась подальше, она легко вскочила по ступеням и более не собиралась задерживаться.       Но судьбу не обмануть.       Едва ее хрупкий силуэт оказался рядом с жерлом неумолимой погибели, со стороны проклятой машины что-то вновь громыхнуло, на сей раз даже еще подозрительнее. Особо не рассчитывая на счастливое зрелище, Аризу рефлекторно обернулась и обнаружила летящую на себя грузовую тележку.       Почему она вдруг решила сорваться с места по пологому мостику, осталось неведомо, но Аризу могла бы поклясться, что адское приспособление поджидало именно ее. Доселе ярко-оранжевая тележка, прямо источающая своей цветовой гаммой радость и энергичность, стояла спокойно в приветливо распахнутом грузовике, но стоило на горизонте мелькнуть знакомой темноволосой макушке, с умилительной прытью ринулась вниз. С этого момента радоваться опущенному бортику у Аризу уже не получалось — это был истинный мост несчастья и разрушения, по всей видимости. А спустя еще один миг тележка с ожидаемой от нее железностью и тяжестью с размаха ударила по солнечному сплетению, и не получалось уже не только радоваться, но и сожалеть. Чудо, что вовсе на ногах удержалась, хотя и отдача от внушительного столкновения с весом едва ли не в половину от самой Аризу и отшвырнула ее на пару метров в сторону. — Да чем же я так насолила этому магазину, — задушено выдавила из себя Аризу, сгибаясь в три погибели и не без обиды косясь на злополучный транспорт. Некогда подсолнухи были ее любимыми цветами, но в том, что именно их изображение явственно стремилось сжить со свету их любительницу, прослеживалось что-то издевательское. Больше испытывать судьбу она не решилась и, покуда новые испытания не свалились буквально на голову, Аризу спешно ретировалась, передумав вмиг посещать этот магазин.       Следующим этапом стала прямая атака.       С того случая Аризу приближалась к магазину не так уверенно, заблаговременно выглядывая местность вокруг на наличие тяжеловесного транспорта. В этот раз она застала полное затишье на всех близлежащих парковках, а потому оптимистично направилась вперед. Поблизости не наблюдалось ни одного автомобиля, и уж сейчас-то, казалось, опасности никакой не предвещается. И ровно вслед за этой мыслью из-за поворота на парковку въехал тот самый грузовик. Угол был такой, что перспектива столкновения становилась очень вероятной, и Аризу едва успела отскочить в сторону. Грузовик же, словно никого перед ним не было вовсе, не снижая скорости, проехал точно по тому месту, где мгновениями ранее шла девушка, и резко затормозил после этого. — Да сколько можно! — возмущенно воскликнула Аризу, отойдя от резкого прилива адреналина. Иначе, чем каким-нибудь целенаправленным злодейством, назвать это было тяжело, учитывая предыдущие события, и она даже решила остановиться подождать выхода водителя, чтобы высказать пару жалоб и предложений относительно качества вождения и крепости деталей автомобиля. К тому же, она никогда почему-то не видела ни одного человека, управляющего этой кабиной ужасов, и ей было уже даже искренне интересно, кто же так настойчиво стремится попасть в тюрьму за непреднамеренное убийство. Но даже спустя пятнадцать минут ожидания никто из грузовика не вышел и, удивленно хмыкнув, Аризу все же решила продолжить путь. — Если кто-то так стремится меня изжить из этого мира, пусть выберет для этого способ надежнее.       Ну кто же знал, что она накаркала?

***

      Кладбища были, пожалуй, одним из любимейших мест Аризу для прогулок. Нет, не потому что она свято верила в практику ведьмовских способностей, или была последовательницей каких-нибудь готических движений. Ей просто нравилось спокойствие здешней атмосферы, обилие густых деревьев и отсутствие людей, как правило. Ну, и может, самую малость, пугать впечатлительных подростков, рыскающих в поисках мистики. К прогулкам этим тоже подходила с особым шармом — терпеливо выжидала характерно дождливой или туманной погоды и облачалась в самые темные оттенки своего гардероба, чтобы, если по пути повстречается случайно затерявшийся охотник на привидений, эффект был произведен наверняка.       Вот и сегодня погода прямо благоволила — уже в обеденное время было ощущение ранних сумерек из-за тяжелых туч, заслонивших небо, накрапывал мелкий, но постоянный, дождь, а вдалеке угадывался слабый туман. Просто чудо какая омерзительная погода, поэтому Аризу радостно отправилась собираться на выход в мертвецкий свет. Красоваться там было очевидно не перед кем, но почему-то именно во время таких прогулок она как следует отводила душу модным приговором, хотя в обычной жизни к особым изыскам не прибегала. Видимо, рассчитывала своими тяжелыми берцами и красным плащом сразить наповал духа какого-нибудь средневекового инквизитора, ну и парочку неожиданных посетителей бонусом.       Когда на небезызвестном повороте Аризу обнаружила старый добрый грузовик, перегородивший дорогу, то даже не удивилась. — А ты все не сдаешься, да? — сочувственно похлопала она по металлической стене кузова, подсолнухи на каком уже начали терять былую яркость. За последний месяц произошло еще несколько покушений — грузовик все наступал, Аризу все ускользала, поэтому вскоре в привычку вошло разговаривать с ним, как с наделенным собственным разумом и личностью. Впрочем, никого, кто управлял бы этим чудовищем, Аризу так и не обнаружила, и поверить в то, что транспорт обзавелся собственной волей и вступил в сговор с параллельными мирами, становилось все легче. В воображении уже даже стал представляться какой-нибудь измученный маг, какой все борется с упрямым попаданцем, и Аризу невольно пожалела его, если такой существует. — Ну ничего, когда-нибудь и тебе повезет.       Но перемирия ни она, ни грузовик, официально не устанавливали, поэтому далее дожидаться потенциального пробуждения сил зла Аризу не стала и от греха подальше удалилась.       Когда она добралась до кладбища, дождь успел сойти на нет, зато тумана основательно прибавилось, так что впечатление о прогулке это не испортило. Аризу бодренько вышагивала прямо по высокой траве — дорожек на территории хватало, но гулять она, ходила, как правило, в старую часть кладбища, где тропинки успели порасти чертополохом. Трава было влажной от недавнего дождя, с деревьев падали на волосы последние капли, и складывалось впечатление, будто целью девушки было основательно промокнуть. Впрочем, совсем скоро плотные кроны деревьев окончательно сомкнулись над головой, и Аризу стряхнула с себя лишнюю влагу.       Здесь было значительно темнее, чем на остальной территории кладбища, из-за чего туман казался гуще и многозначительнее. Ограды успели поржаветь и покоситься, никем не замеченные, а надгробия потускнели от времени. Аризу нравилось старое кладбище — сюда давно забыло дорогу большинство людей, и эта территория почти никем не навещалась и не облагораживалась, что привело к буйству трав вокруг. Интересно было, пробираясь сквозь триумф природы, рассматривать эпитафии на старых плитах, на каких даже не везде были изображения — паутина прошлого, отпечатанная в граните.       Переступая, через заросли осота, Аризу благополучно зацепилась за него краем плаща и уселась сосредоточенно его отдирать от колючего сорняка. И вдруг посреди доблестной битвы человечества с флорой над ухом раздался пронзительное карканье. Настолько требовательно и настолько противным голосом, что Аризу заинтересованно повернулась, одним резким движением вырвав одежду из цепкой хватки. На дереве в паре метров от девушки пристроился ворон и целенаправленно ее рассматривал, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. — Ты по мою душу? — любезно осведомилась Аризу, выпрямляясь в полный рост. С такого положения она была почти вровень с положением птицы. Ворон, как и следовало ожидать, ничего на это не ответил, хотя она и не удивилась бы говорящему представителю орнитофауны после охваченного жаждой убийства грузовика в своей жизни. Но птица все же решила не отвечать, вместо этого еще раз призывно каркнула. И следом после этого сорвалась с ветки, облетев свою незадачливую собеседницу и направившись куда-то вглубь кладбища. Аризу обернулась и обнаружила, что ворон остановился в нескольких метрах от нее и продолжает требовательно смотреть. После непродолжительного зрительного контакта Аризу все же не смогла сдержаться от комментария. — Отлично, теперь еще и ворону что-то от меня нужно. Что же не сова, чтобы совсем по канонам? Ну пошли.       И ворон действительно будто куда-то ее вел, по мере приближения продолжая отлетать вперед, но не давая ей сильно отстать. Насколько хорошей идеей было доверять подозрительной птице с кладбища, было не до конца известно, но Аризу чисто на любопытстве решила пройти следом, мысленно пообещав из птички-навигатора сделать гриль, в случае чего. — Надеюсь, ты меня не в ловушку нечисти ведешь, — озвучила предположение девушка, рукой отгибая густую еловую ветвь, чтобы пробраться через очередные заросли. — Учти, я и не таких как ты ела.       После этих слов ворон еще раз каркнул, не в первый раз оглушая Аризу своим скрежещущим голосом, и громко захлопал крыльями перед взлетом. Беспомощно наблюдая, как он со всем своим неуважением взмывает вверх и вскоре скрывается где-то в лесу, Аризу могла лишь возмутиться, что проводник вдруг бросил ее прямо на окраине кладбища. — И так ничего и не сказал, главное, — с негодованием развела руками она, словно в обязательный функционал врановых входят беседы о насущном. — Чего хотел, спрашивается.       Немного жалея, что, все-таки окончательно промокнув в этих похождениях, она так и не увидела интересного или просто достойного внимания результата, Аризу уже собиралась развернуться и пойти обратно, когда вдруг заметила вдалеке еще одно надгробие.       Оно находилось буквально в нескольких метрах от основной территории кладбища, но все же оставалось за пределами ритуальных оград, и Аризу удивилась, почему эту могилу так словно нарочно забыли. А забытой она выглядела абсолютно — единственной оградой служили многолетние заросли пырея, а ветви разросшейся неподалеку ивы так надежно скрывали плиту, что девушка не удивилась, что настолько не сразу обнаружила ее, всего в пяти метрах от себя.       Идти следом за птицей, не удостоившей даже словом объяснения, и так было плохой идеей, а уж рассматривать какую-то странную старую могилу, к какой эта птица привела — тем более. Но для Аризу понятия «плохой идеи» не существовало вовсе, существовал лишь научный интерес, поэтому, справедливо рассудив, что, если ее не убил грузовик с маньячными наклонностями, то какая-то там гранитная плитка и подавно не уничтожит, бодро ринулась разглядывать. Какой-то оккультной осторожности, ссылавшей бы на возможные неприятности, вызванные мятежным духом, ей тоже недоставало в силу неверия в оное.       Сама трава, казалось бы, тонко намекала, что, может, все-таки не стоит проявлять такое участие, и плотными зарослями обвивала ноги. Но Аризу была неумолима и все же пробралась вперед, заботливо сгребая плащом весь отсохший сорняк. По пути она споткнулась и, удерживая равновесие, отпустила ветви ивы, которые до этого отогнула для удобства. В следующий же миг они радостно хлестнули по лицу — дерево, должно быть, рассудило, что у того, кто помянет старое, всегда отнимают глаз. Но Аризу невозмутимо вновь убрала лозу в сторону и, во избежание дальнейших побоев, опустилась на корточки.       Разглядеть что-то на плите, основательно поросшей мхом и слоем грязи, было той еще задачкой со звездочкой. Покопавшись в округе, Аризу нашла какую-то палку и, как заправский реставратор, принялась деловито обдирать лишнее с камня. — Кто ты, забытый воин? — сосредоточенно бормотала она себе под нос, счищая бурые пятна, как получается. — Ты почему такой одинокий и старый тут?       Но восстановление мало-мальски пригодного вида особо не помогло — все надписи окончательно выцвели, оставив лишь рельефные прорези некогда написанного. И то скрупулезное ощупывание их не принесло никакого информативного результата. На камне были лишь выведены годы жизни покойного, родившегося в конце одного века и умершего в середине другого, лет так за триста до дня, когда историю его упокоения начала изучать какая-то девица. Имени несчастного погребенного выведено не было, как и причин его кончины, поэтому останавливаться на достигнутом Аризу не собиралась и резво перебралась к задней части плиты. Та тоже новых сведений предоставить не могла — на обороте была лишь какая-то высокопарная фраза на латыни, явно не имеющая к жизненному пути усопшего никакого отношения. — Есть подозрение, что за эту латынь тебя и схоронили, мужик, — сочувственно вздохнула Аризу, сочувствуя, правда, больше себе и безуспешным проискам.       К удивлению, благоразумия не зачитывать вслух фразу на латыни, не будучи уверенной в ее значении, у нее хватило. Еще раз уныло обошла по периметру могилу и, поняв, что больше тут ничего интересного нет, досадливо вздохнула и выкарабкалась из зарослей.       Но на обратном пути Аризу вдруг настигло сильное головокружение. Пошатнувшись при перешагивании спутавшейся травы, она резко затормозила, прислушалась к ощущениям и, как только изображение перед глазами выровнялось, продолжила идти. Спустя несколько шагов головокружение повторилось, и Аризу оперлась рукой о ближайшее деревце. — Я даже не зачитывала вслух латынь, что сейчас-то не так? — саркастично обернулась она на могилу. Туман за время скитаний успел уже окончательно развеяться, кое-где даже солнышко пробивалось, поэтому никакого таинственного впечатления давно не производилось. Аризу еще раз окинула критическим взглядом поросшую сорняками могилу. — Время посещений окончено, извиняй.       Не желая больше бессмысленно проводить время за этой прогулкой, она собралась уйти. Но через несколько метров в глазах резко потемнело, и Аризу вновь поспешила найти опору в ряде елей вдоль единственной не развалившейся дорожки этой территории кладбища. В голове был неприятный гул и ощущение тяжести, и девушка поморщилась, прислонив пальцы свободной руки к виску. За веками будто расплылась яркая световая вспышка, а в следующий миг дерево словно куда-то исчезло из-под руки Аризу, так что она припала на одно колено, удерживая равновесие. Выждав еще пару минут неподвижно с закрытыми глазами, она вдруг поняла, что ощущение неустойчивости пропало, и поспешила встать, правда, все еще немного пошатываясь.       И по мере того, как возвращалась к ней четкость зрения, ей все меньше нравилась окружающая среда. Стало в разы светлее и жарче, словно за последние пару минут тучи окончательно развеялись, и Аризу, щурясь, как заправский вурдалак, окинула недовольным взглядом местность вокруг себя. Но пока она мысленно злословила на солнце, вдруг стала замечать, что и земля под ногами слишком сухая, после такого-то дождя, и просторнее как-то вокруг стало, и… нет кладбища?       От такого открытия Аризу даже забыла о своем головокружении, и недоверчиво осмотрелась вновь. Действительно, территории кладбища не наблюдалось поблизости и, судя по всему, в радиусе ближайших километров, а нынешняя локация напоминала и вовсе какую-то принципиально иную экосистему. Аризу медленно перевела взгляд со своих перчаток на землю под ними, непривычно песчаную и свободную от лишнего сорняка, потом обратно, и так несколько раз. В памяти ожили все основные попаданческие клише, и события последнего месяца вдруг встали на свои места — настойчивый в своей убийственности грузовик, странный ворон со старой могилой, это непонятно откуда взявшееся головокружение, и, пока Аризу рассматривала невесть как сменившуюся прямо под ногами местность, до нее начало доходить… — Да вы что, смеетесь?