Любить нельзя предать

Март

      Стояли первые мартовские дни. Несмотря на то, что на Буяне лежали еще горы снега, в воздухе уже пахло весной. Солнце все чаще выглядывало из-за серых туч, небо постепенно принимало приятный голубоватый оттенок. Зима медленно сдавалась, уступая место прекрасной весне.       Вчера вечером прилетел Сарданапал, однако Меди решила не ходить на ужин. Да, она безумно соскучилась и хотела видеть его, но ей было страшно, что она не сможет совладать со своими чувствами.       Что удивительно, с возвращением Черноморова к Меди вернулся и нормальный сон. Вчера вечером, едва ее голова коснулась мягкой подушки, она сразу же провалилась в мир сновидений.       Завтрак Медузия проспала. Возможно, она проспала бы и обед, но ее разбудил какой-то настойчивый стук. Нехотя открыв глаза, она повернулась на звук и сразу же заметила черную ворону, которая сидела у ее окна.       «Ну конечно, Чума откуда-то уже прознала, что Сарданапал вернулся», – невесело подумала Меди, вставая с кровати.       Медузия открыла окно, впуская прохладный воздух в теплую комнату. Ворона, громко каркнув, выронила письмо на стол и сразу же улетела. Меди открыла сложенный вчетверо листок.       «Здравствуй, Меди!       Я знаю, что Черноморов уже вернулся. Имей в виду, что дело надо закончить до лета. Потом, как я и пообещала, ты уйдешь в отпуск хоть на все три месяца.       Тебе следует поторопиться, мне нужны результаты. Прошло уже полгода, а вы даже ни разу не целовались с Сарданапалом. Да, до меня доходят сведения, что он буквально пожирает тебя глазами. Однако мне мало этого. Мне надо, чтобы он полюбил тебя всем сердцем. Я хочу, чтобы твое предательство морально его растоптало. Ты не представляешь, как я хочу увидеть боль в его глазах за все то, что он сделал.       Буду ждать хороших новостей.       Чума-дель-Торт».       Едва Медузия успела дочитать последнюю строчку, письмо, как обычно, вспыхнуло и исчезло. Да, Чума умела заметать следы.       «Где это она успела увидеть, что Сарданапал пожирает меня глазами?» – немного нахмурив брови, подумала Меди.       Медузия прекрасно понимала, что чем чаще она будет видеться с Черноморовым, тем сильнее они привяжутся друг к другу. Понятно, что постоянно она не сможет его избегать. Все-таки, он директор школы, а она преподавательница. Однако сегодня выходной, и пока она с ним нигде не столкнулась, нужно уйти из замка.       Надев теплые вещи и положив в небольшой рюкзак термос с кофе и тетрадь, Медузия решила отправиться на прогулку по Буяну. * * *       После завтрака Сарданапал собрал всех преподавателей мужского пола у себя в кабинете.       – Коллеги, как вы знаете, сегодня международный женский день, – произнес директор, усаживаясь за свой стол. – Надо бы поздравить наших женщин с восьмым марта.       – Согласен, – басом ответил Тарарах.       – Присоединяюсь, – коротко ответил Соловей, задумавшись о новой схеме в драконболе.       – И как мы их будем поздравлять? – решил поинтересоваться Поклеп. – Это же что-то дарить надо…       – Конечно, надо, – подтвердил Сарданапал. – За этим я вас сюда и позвал. Нам нужно придумать подарки для Ягге, Зубодерихи и Медузии.       Мужчины задумались – непростое это оказалось задание.       – Может, цветы? – как-то несмело предложил Черноморов.       – Зачем им эти веники? – отмахнулся Поклеп Поклепыч.       – Женщины вроде любят цветы, – поправив свою дубинку, произнес Тарарах. – Где-то я это слышал.       – Может, конфеты еще? – подал голос Соловей, который обожал сладкое.       – Вроде неплохая идея, – отозвался Сарданапал. – А вечером соберемся и отметим в учительской.       Все мужчины согласились.       – Значит, поступим так, – произнес Черноморов. – Я займусь цветами, Поклеп купит конфеты, только смотри не жадничай, деньги я выделю, праздник все-таки. Соловей и Тарарах подготовят вечером учительскую. Купите фруктов, шампанского и скажите нашим женщинам, чтобы приходили в 8 вечера.       Спустя пять минут все покинули кабинет директора.       Сарданапал взял зудильник, чтобы заказать доставку цветов с Лысой горы. Можно было бы, конечно, слетать к лопухоидам, но пока он будет добираться обратно, букеты точно превратятся в никому не нужные веники. * * *       Пройдясь немного по пляжу, Медузия решила идти исследовать Буян дальше. В лес заходить не хотелось – еще свежи были в памяти воспоминания о том, как на нее напала нежить. А потом Сарданапал спас ее… Как она стояла и плакала, прижавшись к его груди…       «Что-то меня снова не туда заносит», – спохватилась Меди, понимая, что опять думает о Черноморове.       Медузия решила пройтись по самому краю леса, который омывал океан. На всякий случай кольцо она держала наготове, однако все было спокойно. Чума в прошлый раз сама призналась, что нежить наслала она. Но мало ли, какие-нибудь хмыри решат напасть на Меди просто так.       Неожиданно Медузия остановилась – перед ней была сплошная стена каких-то зарослей. Поворачивать назад не хотелось, тем более что спереди она вдруг услышала красивое пение птиц. Меди попыталась проделать дыру в стене при помощи заклинания, но красная искра потухла, стоило ей прикоснуться к высокой траве. Медузия, не понимая произошедшего, притронулась к зеленой стене и тут же мягко провалилась в нее. С губ уже готов был сорваться крик, но она вдруг осознала, что стоит по другую сторону от зарослей.       Меди затаила дыхание – как же здесь было красиво… В этом чудесном небольшом клочке земли, спрятанном от посторонних глаз, было настоящее лето. Практически у воды стояло большое дерево с густой зеленой листвой, а вокруг него пробивались зеленые ростки. Причем чем ближе к дереву, тем выше и зеленее была трава.       Почувствовав забытое тепло, Медузия сняла с себя куртку и сапоги. Оставшись в одной футболке и брюках, она подошла к дереву. Проведя рукой по его немного шершавому стволу, Меди опустилась на землю.       «Как же здесь прекрасно», – подумала она, с жадностью вдыхая свежий воздух.       Достав из рюкзака термос, Меди сделала несколько глотков еще теплого кофе и погрузилась в свои мысли. Почему-то в последнее время она все чаще думала о своих родителях. Возможно, по этой причине ей сегодня снилась мама.       В ее сне она была также молода, как и десять лет назад. Все тот же ласковый, немного уставший взгляд, то же лицо, на котором уже проглядывались небольшие морщинки.       Медузия облокотилась на дерево и закрыла глаза, пытаясь воссоздать в памяти свой сон.       «– Мама… – словно не веря, произнесла Меди, увидев рядом с собой высокую женщину. – Это ты?       – Да, моя милая девочка, это я, – ответила она, подходя к ней поближе.       Медузия так отчаянно хотела коснуться ее, но рука лишь прошла насквозь, захватив только воздух.       – Мама, что мне делать? – тихо спросила Меди. – Я так запуталась…       На лице женщины отражалась небольшая грусть. Прежде чем исчезнуть, она успела сказать своей дочери лишь четыре слова:       – Не предавай свое сердце…»       Медузия открыла глаза, которые уже блестели от слез.       «Если бы я только не пошла к дому той ведьмы, все было бы иначе, – подумала она. – Пусть друзья бы обзывали меня трусихой, зато я не потеряла бы их. Мы бы дальше дружили с Селеной. Вечера я бы проводила с родителями… Да, они часто пропадали на своей работе, но я чувствовала, что они меня сильно любят. А через несколько лет мы бы все погибли… Если бы я осталась с ними, мы бы сейчас были вместе. Возможно, попали бы в рай, если он, конечно, существует… А теперь мне уготована дорожка лишь в адский котел».       Если бы – всего два слова, из-за которых жизнь могла бы пойти по совершенно другому пути. Однако история не терпит сослагательных наклонений…       – Мама, прости меня, – всхлипывая, прошептала Медузия. – Прости, что я стала такой. Я знаю, что выбрала не тот путь, но я не знаю, как все изменить. Мама, прости что я стала таким чудовищем… * * *       В восемь вечера в учительской собрались преподаватели Тибидохса. Не хватало только двоих: Медузии и Сарданапала.       Дверь с небольшим скрипом отворилась: на пороге стоял улыбавшийся Черноморов и держал в руках три красивых букета.       – Милые дамы, – торжественно начал он. – Поздравляем вас с восьмым марта.       Сарданапал начал дарить букеты. Ягге получила альстромерии, Зубодериха – гиацинты, а вот красные розы так и остались в руках Сарданапала. С его лица сразу же исчезла улыбка.       – А где Медузия? – немного растерянно спросил он.       – Мы не нашли ее в замке, – ответил Тарарах, уже подаривший женщинам конфеты в ярких упаковках.       – Я видела еще в обед, что она куда-то уходила, – подала голос Зубодериха.       – И куда же она могла уйти? – задумчиво произнес Черноморов.       – А ты сходи, поищи, – лукаво улыбнулась Ягге.       – Вы точно не обидитесь, если я вас покину? – решил уточнить Сарданапал.       – Идите, – произнес Поклеп, понимающе улыбаясь.       Похоже, что не одна Чума-дель-Торт заметила, как Сарданапал порой заглядывается на Медузию.       Взяв цветы, коробку конфет и бутылку шампанского, Черноморов вышел из учительской. Взглянув в окно, он увидел, что Меди уже возвращается в замок. Решив, что встретит преподавательницу у ее комнаты, он направился на жилой этаж. * * *       Медузия неспеша поднималась на жилой этаж, радуясь, что смогла пережить еще один день, не встречаясь с Сарданапалом. К тому же, у нее появилась идея относительно того, как узнать, почему Чума-дель-Торт хочет его убить. Но Меди решила, что обдумает это позже.       Медузия свернула за угол, где уже начинались комнаты преподавателей и резко остановилась, увидев, что рядом с ее дверью кто-то стоял. Несмотря на полумрак, она сразу же узнала Черноморова. Сердце забилось быстрее. Взяв себя в руки, Меди подошла к нему.       – Добрый вечер, Меди, – поздоровался он, держа букет с цветами за спиной.       – Здравствуй, Сарданапал, –тихо ответила она. – Давно меня ждешь?       – Не очень, – Черноморов улыбнулся. – Я хотел поздравить тебя с восьмым марта.       Он протянул ей шикарный букет.       – Спасибо, – прошептала Медузия, вдыхая сладковатый медовый аромат красных роз.       – Может, войдем в комнату, а то что мы на пороге стоим? – предложил Сарданапал.       – Да, конечно, – немного дрожащими руками Медузия открыла дверь в свою комнату.       Черноморов поставил на стол бутылку шампанского и коробку конфет.       Медузия заклинанием вызвала вазу с водой и теперь как-то подозрительно медленно ставила в нее цветы, стараясь не встречаться глазами с Сарданапалом.       – Меди, я не знаю, кажется мне или нет, но ты словно избегаешь меня, – произнес Черноморов, безуспешно пытаясь поймать ее взгляд. – Я практически не вижу тебя… Если я что-то сделал не так или чем-то тебя обидел, прости…       Медузия молчала, уставившись взглядом в пол. Она прекрасно понимала, что один лишь взгляд или слово нарушат все, в чем она себя убеждала который день.       – Я самый молодой директор в истории волшебных школ, – тихо продолжил Сарданапал. – Я знаю такие мощные заклинания, которые известны лишь малой горстке волшебников по всему свету. Но я совершенно не знаю, как вести себя с девушкой, в которую я влюбился…       Он грустно улыбнулся и вышел из комнаты.       Внутри у Медузии все разрывалось на части. Разум твердил ей, что все правильно, пусть он уходит, ведь им нельзя привязываться друг к другу. А сердце хотело, чтобы он не уходил.       Медузия резко поднялась со стула и вышла в коридор.       – Сарданапал, – позвала она, видя, как он удаляется от ее комнаты.       Он сразу же повернулся.       – Может… останешься? – предложила она, заглушая голос разума. – Выпьем чаю или шампанского.       Черноморов стремительно подошел к ней.       – В учительской сейчас все преподаватели отмечают праздник, – зачем-то сказал он. – Если хочешь, можем пойти туда.       – Не хочу, – прошептала она, поднимая на него свой взгляд.       Сарданапал на несколько секунд замер, увидев, что Меди улыбается.       – Наконец-то я вижу твою улыбку, – тихо произнес он, нежно проводя рукой по ее щеке.       Медузия осмелилась заглянуть в его голубые глаза и сразу же начала в них тонуть. Как же ей хотелось просто раствориться в нем до конца, без остатка.       Спустя пять минут они сидели в комнате Медузии за столом и пили шампанское. Сарданапал рассказывал ей забавные случаи, которые он наблюдал во время проверки магических школ. Меди смеялась. Похоже, что он стал единственным человеком, рядом с которым она бы не побоялась сорвать свою маску. Ей было хорошо и уютно. Мысли о Чуме были полностью вытеснены эмоциями, которые дарил ей Черноморов.       – Уже поздно, – произнес Сарданапал, взглянув на часы, которые показывали второй час ночи. – Я, пожалуй, пойду.       Черноморов направился к двери.       – Сарданапал, – остановил его голос Медузии, которая подошла к нему и положила свою руку на его плечо. – Спасибо за праздник…       Он улыбнулся, а она, приблизившись к нему, на короткое мгновение коснулась своими губами его губ.       Его сильные руки легли на ее тонкую талию.       – Меди… – прошептал он, прижавшись своим лбом к ее лбу.       Она не отстранилась, лишь обняла его за шею.       Сарданапал, не в силах больше сопротивляться своим желаниям, поцеловал ее. Медузия сразу же ответила на поцелуй. Останавливаться не хотелось, не хотелось открывать глаза и заканчивать этот нежный поцелуй, который обоим вскружил голову.       Послышались шаги и голоса со стороны лестницы. Похоже, что преподаватели, закончив празднование в учительской, уже направлялись в свои комнаты.       Поцелуй пришлось прервать.       – Спокойной ночи, Сарданапал, – произнесла Медузия, напоследок проводя рукой по его щеке.       – Спокойной ночи, Меди, – ответил он, коснувшись губами ее руки.       Попрощавшись с Сарданапалом, Медузия легла на кровать и уставилась в потолок. С ее губ не сходила улыбка. Впервые за несколько недель она не думала перед сном о Чуме-дель-Торт. Все ее мысли занимало пьянящее чувство любви, захлестнувшее ее с головой.