Проводник

Время похода за дверь вот-вот должно было наступить, и тревожное ожидание Е Няо прервало сообщение. Чудо, что он не закрыл сайт и смог оперативно открыть переписку с Линь Цюши. Тот писал о том, что к ним присоединятся ещё два человека. В подробности его проводник не вдавался, но Е Няо справедливо рассудил, что чем больше людей за дверью на твоей стороне, тем лучше. Вероятность того, что с него не спустят шкуру, значительно повысилась, потому он совершенно одухотворенно ответил: «Отлично!».

***

Линь Цюши, глядя на пришедшее от Гу Лунмина сообщение, про себя порадовался, что парень был прост в таких вещах: не задавал лишних вопросов, не возмущался внезапному изменению количества игроков, не переживал о том, что это могли быть какие-нибудь новички, а Линь Цюши на деле тот самый старый и хитрый лис, который ими будет проверять условия смерти. Облегчение длилось не долго. Очень скоро Цюши осознал главную проблему, которая возникнет за дверью — количество спальных мест в комнате. Зачастую в мирах за дверью редко можно было увидеть комнату, рассчитанную больше, чем на троих человек, и зачастую это даже считалось роскошью, ведь в большинстве случаев заселялись по двое. Вспомнив, как за четвертой дверью Гу Лунмин был категорически против того, чтобы к ним в комнату подселялась девушка, Линь Цюши с тоской подумал, какое же столкновение лбами их ждёт с Жуань Наньчжу. У Линь Цюши внезапно появилось два заказчика — сам Гу Лунмин и Тань Цзаоцзао. Упрямец Жуань Наньчжу вряд ли согласится делить комнату с кем-то ещё, даже когда в мире женщины дождя они заселялись по одному и он впустил Тань Цзаоцзао, всего лишь снизошёл, чтобы выделить ей место на полу. И то лишь потому, что она платила ему за сохранность своей жизни. Тань Цзаоцзао успела смириться с непробиваемостью главы Обсидиана, но вряд ли так легко отступится от перспективы оказаться под крылом чуть менее упрямого Линь Цюши. Гу Лунмин однозначно не примет никого другого под боком, а Жуань Наньчжу… Он минимум из принципа устроит спектакль на тему того, что Юй Линьлинь — свиное копыто, которое ничего не понимает в девичьих чувствах! Почему же в девичьих? То, какой спектакль их всех ждёт, можно было без труда понять, когда Наньчжу спустился со второго этажа в парике, лёгком макияже и платье. Линь Цюши с напускной грустью подумал о том, что пока все нормальные люди боятся, что не выберутся из задверного мира, он вынужден рассуждать, не случится ли драма в трёх актах за спальные места. Где он свернул не туда?

***

Место общего сбора оказалось недалеко от крыльца университета, время близилось к вечеру, потому в учебном корпусе было тихо. Казалось, в такой час не должно было бродить ни одного студента, но в некоторых аудиториях ещё горел свет и мелькали редкие тени — видимо, впопыхах собирались в общежитие. Линь Цюши сразу приметил всех, с кем пришел за дверь: в стороне от всех стояли две девушки, одна из них выглядела болезненно бледной, а другая неуверенно сдалась рядом с ней. Линь Цюши уже успел отследить закономерность: каждый раз, когда Жуань Наньчжу попадал за дверь, она до конца восстановившись после прошлой вылазки, он становился меньше и слабее, утомлялся тоже в разы быстрее. Тань Цзаоцзао же выглядела так, словно нервотрёпка последних дней и принятое решение тоже в конец её измотало — напряжение читалось в каждом движении. С их первого похода за дверь он больше никогда не видел её столь чувствительной к окружающей обстановке. Зато Гу Лунмин себе не изменял: бодрый и сияющий, он быстро приметил появившегося Линь Цюши, потому сразу подошёл к нему и протянул руку. — Зови меня Гу Лунмин, как я могу обращаться к тебе, братец? Не против объединиться? Линь Цюши пожал его руку, привыкнув к подобным церемониям. Честно говоря, после дверей высокого уровня становилось всё сложнее притворяться незнакомцами, когда приходилось идти в низкоуровневые миры. — Юй Линьлинь, — он кинул выразительный взгляд на девушек. — Я не против объединиться, но думаю, среди нас есть те, кто нуждается в надёжных напарниках. К счастью, к моменту появления Линь Цюши все присутствующие уже разделились на команды, неприкаянности остались лишь его напарники. А к красивыми речам за дверьми люди привыкли, старые игроки знали, что зачастую опытные товарищи пытались обнадеживающими речами и деланно благими намерениями расположить к себе новичков, чтобы выехать за счёт их жизней. Так что кто-то воспринял их знакомыми, а кто-то вероятно подумал, что Линь Цюши — хитрый лис, прикидывающийся героем. Как бы то ни было, все удержали мнение при себе. — Чжу Мэн, — представился Жуань Наньчжу, протянув руку Линь Цюши, но когда ему представился Гу Лунмин, его ладонь он проигнорировал, сдержанно кивнув. — Сюй Сяочэн, буду рада сотрудничеству. Зато Тань Цзаоцзао немного расслабилась с их появлением и проявила дружелюбие, Линь Цюши ободряюще улыбнулся ей в ответ, выказывая молчаливую поддержку. Он знал, что та не привыкла ходить за двери без надобности. Одно дело — посещать свои миры, но совершенно другое — лишний раз рисковать жизнью ради обретения опыта. Как знать, не умрёшь ли вместо того, чтобы его набраться? Неудивительно, что она чувствовала себя неуютно. Вскоре из университета к ним вышел мужчина средних лет, он поправил очки, чуть сползшие вниз по переносице, и заговорил: — Я рад, что вы наконец прибыли. Случилось слишком много самоубийств, в этом хаосе нам не хватало присутствия следователей, надеюсь, что вы сможете разобраться с происходящим в ближайшие десять дней, пока не погибло ещё больше студентов. До тех пор можете расположиться в общежитии для преподавателей, — неигровой персонаж указал рукой на здание чуть поодаль от учебного корпуса. — Сейчас все студенты разошлись, вы сможете допросить их утром, расписание пар висит в холле на первом этаже университета. С этими словами мужчина развернулся и снова скрылся в здании, будто был для него рабочий день был пока не закончен, а ещё через пару минут во всех окнах университета погас свет, только никто так и не вышел. Небо стремительно темнело, последние лучи закатного солнца услужливо осветили путь к преподавательскому общежитию, которое насчитывало три этажа. Игроки, разбившись на группы, направились к своему временному пристанищу. Кто-то задумчиво молчал, кто-то уже пытался строить предположения. Линь Цюши же, припомнив, какая подсказка досталась Гу Лунмину, поймал себя на мысли, что пока обстоятельства совершенно не располагают к пониманию загадки этого мира. И стоило ему ненадолго отвлечься на раздумья, как этот бестактный парень будто специально завёл самую проблемную тему сегодняшнего вечера. — Предлагаю расселиться по двое, чтобы девушки и парни жили отдельно. Жуань Наньчжу, несмотря на свой ослабевший вид, в мгновение ока оказался рядом с Цюши и обнял его за руку. Глядя на Гу Лунмину испытующим взглядом, он при этом невинно, изображая дрожь в голосе, произнёс: — Юй Линьлинь, мне так страшно, я хочу жить в одной комнате с тобой. Тань Цзаоцзао, которая и сама хотела напроситься, при виде такого спектакля от Жуань Наньчжу не стала вторгаться на его «сцену», прекрасно понимая, какими последствиями это чревато, потому попыталась наоборот смягчить ситуацию: — Мы ведь ещё не видели, как обустроены комнаты, может там есть и четырёхместные. — Никогда не видел такой щедрости от дверей, — толстокожий Гу Лунмин не понял намёка. — Вам стоит держать себя в руках, мы можем заселиться в комнаты по соседству и тогда, если что-то случится, сразу придем на помощь на у Линьлиня поразительный слух, он ни одну опасность не прослушает! — Мы находимся на краю гибели, а ты в такой момент думаешь о различиях между мужчиной и женщиной? — обвинительно бросила Чжу Мэн. Тань Цзаоцзао, слушая эту речь, наполненную праведным гневом, сама чуть от возмущения не уронила челюсть. Когда она при их первом совместном походе за дверь с Линь Цюши хотела занять кровать, этот бесстыдник Жуань Наньчжу утянул на неё Цюши со словами, что мужчины и женщины не должны делить одну кровать! Он даже не хотел пускать её в комнату по той же причине! А как сейчас заговорил, а? Плевать, что он мужчина в платье, Гу Лунмин ведь этого не знал! — Если ты что-то имеешь против девушек, — тем временем продолжил Жуань Наньчжу. — Можешь жить один, а я поселюсь в комнате с Линьлинем. Ты ведь не против? С этими словами Наньчжу поднял самый невинный взгляд на Линь Цюши, тот беспомощно оглянулся и вздохнул. — Не против, но Сюй Сяочэн права, нужно осмотреть комнаты, может нам не придётся расселяться вовсе. Гу Лунмин, обалдевший от подобного предательства, цокнул языком. Весь его вид выражал: братец, вот так и оказываются под каблуком. Но вслух он ничего не сказал. Пока они спорили, некоторые из членов команды уже выбрали себе комнаты, и они тоже принялись методично осматривать каждую, и даже нашли ту, в которой было две двухъярусных кровати. В общем их оказалось всего три: одна на третьем этаже и две на втором, — поразмыслив, они решили занять третий этаж, так как он оказался наиболее заселённым другими игроками. На первом никто не остался, половина выбрала комнаты на втором. Линь Цюши, осматривая их комнату, подумал, что убранство всех помещений довольно странное. Если это преподавательское общежитие, зачем столько кроватей? Подобная обстановка куда больше походило на заброшенное общежитие для студентов, выглядело старо. На некоторых стенах была плесень, стены в коридоре совсем облупились, а лампы давно не меняли. И что ещё интереснее — здесь не жил никто из преподавателей. По логике вещей, которая в задверных мирах работала через раз и неохотно, во время заселения они должны были с кем-то столкнуться, но все комнаты были свободны и в них давно никто не жил. Вряд ли они пришли не в то общежитие, так в чём же тогда проблема. Неигровой персонаж соврал, что оно преподавательское, или за неимением необходимости все педагоги просто появлялись и исчезали исключительно в стенах универа? — О чем-то задумался, Юй Линьлинь? — Гу Лунмин, чувствуя себя немного неловко в компании девушек, попытался отвлечься присутствием Линь Цюши. — Ничего, — парень покачал головой и невольно посмотрел в сторону кровати, заметив движение. Это Жуань Наньчжу бодро без на вторую полку прямо над ним. — Кроме десяти дней и факта о самоубийствах у нас нет никаких зацепок, подумаем обо всём завтра.