***
Ребекка Амварт не могла уснуть. Она ворочалась и думала, что скажет этой влиятельнейшей Агнет. Очевидно, она знала об эпидемии и о том, что доктора не продвинулись в изучении и тем более исцелении болезни. А ещё Агнет явно была вправе наказать лекарей за провал. Была вправе, была обязана, была в предвкушении. Как оправдать себя? Обвинить Дэниеля, сослаться на своевольный нрав местных? Ах, если бы можно было рассказать этой женщине о проклятии! Хотя, может, она знала уже и об этом … Аптекарше не удалось ни поспать, ни обдумать план действий. Кое-как приведя себя в порядок, она направилась в резиденцию Седонов, а в мыслях был лишь столь желанный сон. Симеон и Дэниель уже ждали её в кабинете. Ребекка чуть не подавилась от вида иммунолога: идеально причёсанные волосы, начищенные до блеска ботинки, выглаженный халат с… это что, розочка в петлице? Сам Дэниель стоял чуть ли не с гвардейской выправкой. «Подонок, не мог предупредить, что нужно разодеться, как на парад?». Ребекка встала рядом с иммунологом, подавила зевок и поправила выбившуюся белую прядь. Дэниель скривил губы и слегка отстранился от неё. «Подонок». Стали ждать. Аптекарша шмыгнула носом. Открыла было рот, но Симеон, стоявший перед докторами, строго приложил палец к губам. Тут же послышался стук двери, градоначальник суетливо отошёл в сторону, и через мгновение в комнату вошла Агнет. При свете было заметно, что у неё были яркие, неестественного огненного оттенка глаза, обрамлённые тёмными кругами, выдающиеся скулы и потрескавшиеся пухлые губы. Да и вообще её лицо было удивительно… геометрично. Она обвела взглядом докторов, задержавшись на Ребекке. Аптекарше, разумеется, показалось, что на неё смотрят с осуждением, но она лишь слегка поклонилась. Агнет резко указала пальцем на Дэниеля. – Имя? – Дэниель Окнад, госпожа. Из… – Я не спрашивала, – палец указал на Ребекку. – Имя? – Леди Бесс. Госпожа. – Что это значит? – Я предпочитаю, чтобы меня называли именно так, – пожала плечами Бесс. Рядом громко вздохнул Дэниель. Агнет слегка наклонила голову и приблизилась к девушке. Она долго молчала, изучая лицо аптекарши, а затем снова задала вопрос: – Ты не отсюда, верно? Не из южных графств. Ребекка почти инстинктивно кивнула. Заглянув в глаза таинственной незнакомке, она нашла в них отблеск… чего-то вроде ностальгии. Наверное – было трудно сказать. Агнет улыбнулась. – И меня, стало быть, не знаешь? – Скажем так, никто не соизволил заранее представить Вас. Дэн устало потёр переносицу. – Госпожа Иратилим, она всего лишь медсестра-недоучка, не стоит… – Я всем уделю время, Дэниель. Хотя тебя я помню. Институт… Только вот сейчас ты стоишь здесь, рядом с «медсестрой-недоучкой», а не в институте. Окнад неловко замолчал – Ребекка впервые увидела его с опущенной головой. Агнет стала расхаживать по комнате, деловито сложив руки за спиной. «Тук-тук», – позвякивали каблуки. Или это было похоже на «тик-так»? – Я говорю – вы поправляете, если я не права… Она пересказала события последних двух месяцев с фотографической точностью, будто сама была и здесь, и в Редклэе. Или у неё повсюду были глаза и уши – Ребекка по-прежнему не знала, кто стоял перед ней. Незнакомка заметила сконфуженный взгляд аптекарши и тихо усмехнулась. – Я так и не представилась «ле-ди Бесс», – она как будто смаковала это имя. – Агнет Р. Иратилим. Миссионер. Тоже родом не отсюда, но меня и моего брата пригласил Симеон, – она по-свойски улыбнулась градоначальнику. – Работа вынуждает меня часто покидать южные графства, так что я появляюсь только в крайних случаях. – Где-то я уже слышала эту фамилию. Хм, её сложно забыть… – Возможно, ты была в городе моего брата, Александера. В отличие от меня он обосновался здесь окончательно. Правит, растит сына, присматривает за зятем… Идиллия, одним словом. – А, теперь вспомнила! «Р»… Это ведь Роткетихра? Питер? – Это не имеет отношения к разговору, но да, он мой муж – и ни слова про противоположности! Скажи, Дэниель, – она резко повернулась к заскучавшему иммунологу, и он тут же вытянулся. – Да тише, из института тебя уже никто не выгонит. Как думаешь, из-за чего началась эпидемия? – Я полагаю… – Нет, как с ней бороться? Дэн выждал несколько мгновений, чтобы Агнет определилась с вопросом. Она молчала. – Мной был выбран… – На самом деле я хотела посоветоваться с вами обоими. Я думаю устроить званый ужин в честь моего приезда. Дэниель, мысли? Иммунолог так и застыл с открытым ртом; лишь нервно дёрнулась бровь. – Званый ужин, я не ослышался? В разгар эпидемии, когда город на строжайшем карантине? – Леди Бесс, мысли? Ребекка переглянулась с Окнадом – в его тёмных глазах уже закипала ярость. В ночи, когда аптекарше почти удалось уснуть, её посетили безумные от утомления мысли: «А может, бросить всё? Не лечить. Никого. Вот будет смешно, если болезнь этого и ждёт… да, я славно посмеюсь». Теперь, когда кто-то другой выразил эту точку зрения, Бесс окончательно укрепилась в ней. Она горделиво повела плечами. – Я поддерживаю эту идею, госпожа. Несмотря на болезнь… нет, вопреки ей нужно напомнить людям о радостях жизни. Возможно, до сих пор мы слишком консервативно подходили к лечению ходучки и потому терпели неудачу. – Вижу, мой приезд уже даёт плоды, – удовлетворённо кивнула Иратилим. – Симеон, какое помещение предложишь для этого повода? – Госпожа, это абсурд! – не выдержал Дэн. – Каждый второй человек в городе – разносчик, каждый третий – больной. Толпа в закрытом пространстве… это крушение последнего шанса на спасение. – Ты, Дэниель, тоже приглашён, несмотря на твой тон. В отчаянии доктор перевёл взгляд на Симеона, но тот лишь равнодушно отвернулся. – Я бы предложил старую фабрику игрушек: просторно, и там сейчас никого не бывает, кроме леди Бесс. Ребекка охотно закивала – может, взглянув на состояние фабрики собственными глазами, градоначальник решит её отреставрировать? Дэниель стукнул каблуками ботинок. – Я не приду. – Дэниель! – сейчас голос Симеона был наполнен куда большей пылкостью, чем обычно. – Ты уже промахнулся однажды – дай хоть одну причину, почему мы должны слушать тебя теперь? Агнет подняла ладонь и отшагнула к Седону, не поворачиваясь к нему. – Не надо, Симеон. Он такой человек. Дэниель, мы пригласим на ужин лишь тех, кто докажет, что благоразумен. Ты думаешь, это первый такой случай? Мой братец мог бы рассказать тебе, что и во время войн устраивают танцы и ставят пьесы. Иммунолог пробормотал что-то совсем уж невнятное и вылетел из кабинета, хлопнув дверью. Симеон покачал головой, но под пристальным взглядом госпожи Иратилим так ничего и не сказал.***
Подготовка к званому ужину не затронула Ребекку: по размеру фабрика походила на маленький город, так что из сторожевой рубки аптекарша не видела и не слышала, как облагораживают центральный цех. Все хлопоты взяла на себя Агнет, леди Бесс оставалось лишь выбрать платье, в котором она пойдёт на, пожалуй, самое неожиданное событие эпидемии. Как бы мрачно это ни звучало само по себе, девушка была в предвкушении; она и не догадывалась, что уже долгое время хотела не думать о ходучке хотя бы один вечер. Украшенный к празднику цех выглядел… уютно, насколько это было возможно. У дальней стены сдвинули столы в виде буквы «П», отдельно стояли подносы с закусками и напитками – то, что в городе всё ещё хватало еды на такое пиршество, не могло не обнадёживать; были и игральные столы, а центральную часть «зала» расчистили под танцевальную площадку. Удивительно, как Агнет сумела в такой короткий срок организовать всё и, главное, всех. Публики было не так много, как опасался Дэниель – места хватало, даже чтобы посплетничать без лишних ушей. Если было с кем. И о чём. Разумеется, даже в своём лучшем платье Ребекка не могла перещеголять педанта Дэниеля – оставалось чистейшей загадкой, откуда у него столько изысканных костюмов. Впрочем, наряд господина Окнада едва ли сочетался с его угрюмейшим выражением лица… глаз. Обязательным требованием для всех гостей было ношение маски, но не как на знаменитых карнавалах, а простой медицинской. Некоторые, тем не менее, подошли к вопросу творчески и украсили свои тряпичные маски бусинами или нитками. Кто-то даже сделал нечто наподобие маски чумного доктора. Если подумать, в этом был свой шарм. Дэн стоял у стены и отпугивал гостей хмурым видом. Всех, кроме Ребекки, которая привыкла к его высокомерным замашкам. Она завела руки за спину и прислонилась к стене, перекатываясь с пятки на носок. Девушка весёлым взглядом обвела зал, затем повернула голову к иммунологу, на что тот лишь неодобрительно покачал головой. Аптекарша вздохнула и закатила глаза. – Не ведают, что творят, да? – Даже не пытайся – я прекрасно помню, что ты поддержала это безумие. Теперь девушка развернулась к доктору всем телом. – Может, это знак, что пора меняться? Всё это время мы не слушали друг друга, пытались доказать каждый своё, добиться расположения Седонов, – Ребекка более суетно оббежала глазами зал, но так и не нашла стройную черноволосую фигуру. – Нам хоть что-то это дало? – Я потешил свою несоразмерно высокую самооценку. Дэниель произнёс это с таким серьёзным выражением, что до Ребекки не сразу дошло, что это был шутка. Шутка! Из уст человека, который был похож на кладбищенского ворона. Такие волшебные «плоды» давал приезд Агнет? Бесс рассмеялась, уронив голову на грудь. Именно в этот момент к ним подошла Агнет Иратилим, которую сегодня называли «хозяйкой вечера». Её глаза были дружелюбно сощурены, но из-за маски нельзя было понять, улыбалась ли она на самом деле – Ребекке почему-то казалось, что нет. Оба доктора моментально отстранились друг от друга, Дэниель прочистил горло. – Итак, все собрались, – Агнет оглядела зал, подёргивая пальцем в воздухе, будто пересчитывала гостей, – можем начинать вечер. Танцем, разумеется. Миссионер впилась взглядом в докторов, те переглянулись между собой. В глазах Дэна мелькнуло если не отвращение, то страх, Ребекка же просто фыркнула. – Вы специально подобрали наряды под цвет жидкостей ходучки? – Иратилим кивнула на их одежды. Врачеватели ещё раз осмотрели друг друга, почти одинаково опуская и поднимая головы. Действительно: Ребекка была в тёмно-бордовом платье с фатиновыми вставками и поддельными рубинами – как кровь, а фрак Дэниеля с узорами из пайеток на плечах был не его любимого чёрного, а бежевого цвета. Как гной. Это было смешно на грани нелепости. – Ни в коем случае, – буркнул Окнад. – Но совпадение красивое, так что вы будете открывающей парой. – Нет! – одновременно выпалили Ребекка и Дэниель. – Вы доктора. На вас смотрят с надеждой – не только сегодня, но и каждый день. Ваша задача на вечер – настроить людей на праздник, отвлечь от беды, – Агнет с весьма угрожающим видом кивнула в сторону танцплощадки. В знак протеста Амварт сложила руки на груди, а вот предатель Дэниель задумчиво почесал подбородок, после чего подставил локоть аптекарше. Та подозрительно покосилась на него. – Ты вообще не хотел идти, а теперь танцевать рвёшься? – Госпожа Иратилим права, мы должны показать людям пример. Пора меняться, да? – И где Вы были раньше, госпожа Иратилим! Ребекка совершенно неохотно положила ладонь на локоть своего «партнёра» и тихо простонала. Агнет кивнула и чеканящим шагом ушла к граммофону. – Ты танцевать хоть умеешь, доктор медицинских наук? – бросила Бесс. – В институте были ежегодные балы. Я куда больше беспокоюсь за тебя. – Меня по балам таскал муж матери. Приглушённые звуки музыки эхом отскакивали от стен завода. Мелодия была отдалённо знакома Ребекке, но она всё равно позволила Дэниелю вести танец. Благо, докторам было удобно танцевать друг с другом из-за одинакового роста. – Вальс – не лучший выбор для вечера, на котором у половины гостей кашель или другие проблемы с дыханием, – протянул Окнад и тут же, чуть не сбившись, продолжил вполголоса отсчитывать такт. Он двигался решительно, но скованно. Со стороны вряд ли смотрелось красиво. Ребекка, напротив, добавляла в танец мелких деталей вроде красиво изогнутой кисти, но не могла поймать общую картину. Наверное, тоже выглядело так себе… Хорошо, что публика сегодня была невзыскательная. Бесс перевела взгляд на притихшего Дэна. Он перестал считать вслух, но не сбивался. Его тело будто двигалось отдельно от разума, а разум занимали мысли невесёлые, судя по глазам – маски ещё и подчёркивали малейшие изменения во взгляде. Когда холодная рука в перчатке – с этим медицинским атрибутом Дэниель не смог расстаться даже сегодня – сжала ладонь Ребекки до боли, она не выдержала: – Эй! – М? Прости. – О чём задумался? – Что сказал бы Артур на это сборище… Ребекка кое-как пожала плечами. – Что-то вроде «параша, у нас в деревне лучше»? Дэниель покачал головой, но в уголках глаз собрались морщинки, которые говорили о том, что иммунолог улыбнулся. – Он ненавидел, когда его называли деревенским, но да, так бы он и сказал. Бесс думала, что на этом их «светская» беседа окончится, но Дэн вдруг продолжил: – Мне непривычно без… авторитета, – у него то и дело перехватывало дыхание от танца, но он не замолкал. – Сначала приют, потом институт, потом… Артур чаще повторял, что нам нужно держаться вместе, но, думаю, для меня это было на самом деле важно. – Вряд ли ты хочешь, чтобы я тебя пожалела… – Мне просто нужно было сказать это вслух. – Джанна и Жюли? – Мы слишком тесно общаемся – они и так обо всём догадываются. Мне нужны были… гм… новые уши. – Я в таком возрасте, что к новизне моих ушей могут возникнуть вопросы. – Ты младше меня! – Я женщина. – Жаль, – в ответ на брошенный на него гневный взгляд Дэниель поспешил добавить, – что медицина отстаёт в вопросах… уф… изучения женских тел по сравнению с мужскими. – Да что ты! Они на какое-то время замолчали, чтобы перевести дыхание, а, когда Ребекка снова захотела кое о чём спросить Дэна, музыка стихла. Они с иммунологом тут же разошлись, аптекарша потёрла ладони и облизнула высохшие губы. Она знала, что вальс способствует сближению танцующих, и потому воспринимала желание остаться в компании Дэниеля со скепсисом – в конце концов, из всех гостей именно с ним девушка была наиболее близка, так что желание это было вполне разумным. За главным столом Дэн и Бесс снова оказались рядом, к тому же на почётных местах в центре. Кто-то, впрочем, не дождался окончания танца и уже приступил к еде. И не только. Дэниель легонько толкнул Ребекку локтем в бок и кивнул в сторону. – По крайней мере, они дезинфицируют желудочно-кишечный тракт. Двое гостей выпивали из рюмок и держались – да, тоже оба – за горлышко пузатой прозрачной бутылки. Ребекка лишь цокнула языком. Она всматривалась в лица сидящих за столом женщин, несколько раз цепляясь взглядом за чёрные локоны Агнет Иратилим. От иммунолога не укрылся этот жест, и тогда девушка наскоро спросила: – Джанну с Жюли ты, разумеется, оставил дома? – Даже без карантина они не пришли бы сюда по собственной воле. Джанна не любит танцевать на публику, а Жюли становится плохо в обществе. – Понимаю, почему вы живёте вместе. Однако эти две девушки не интересовали Ребекку Амварт. Потеряв всякое терпение – она уже правда начала волноваться, – аптекарша осмелилась спросить напрямую: – Не знаешь, что с Марибель? Я не видела её со смерти отца – она не зарази… В этот момент над докторами нависла Агнет. Она напоминала учительницу, следящую, чтобы класс не списывал во время самостоятельной работы. – Я вас отвлеку: леди Бесс, тебе просили передать. Она изящно протянула возникшую словно из ниоткуда записку. Окнад бросил на неё незаинтересованный взгляд и тут же отвернулся. – Как вам вечер? – Агнет переводила взгляд с иммунолога на его коллегу. – Дэниель, уже убедился, что в этой затее не было ничего дурного? – Дурное и хорошее можно найти в любом предмете, но именно поэтому сейчас я не в полном упадке духа. – Философично. Леди Бесс, Марибель здесь нет, потому что она носит траур по отцу… если ты интересуешься. У Симеона такой роскоши нет. Когда Иратилим ушла проверить других гостей, Ребекка развернула записку. Девушка не особо старалась скрыть содержание от Дэна: лист и так был довольно маленьким. На нём красными чернилами было выведено короткое послание: «Уже догадалась? – Ди». Вот теперь Ребекка нарочито быстро и громко положила записку на стол содержимым вниз и выдохнула через щёлочку губ. Дэниель лишь на мгновение задержал на девушке вопросительный взгляд. Остаток вечера мисс Амварт не помнила, потому что мысли занимала подозрительная – нет, подозрительнейшая – записка.***
Откуда Агнет знала Ди и что она о нём знала? А может, стоило спросить себя, кем на самом деле являлась Агнет Иратилим? Или она передала это послание «вслепую», не подозревая, с кем имеет дело? Вопросов копилось всё больше, и они никуда не исчезли, когда на следующий день миссионер Иратилим объявила во всеуслышанье, что приглашает Ребекку Амварт в своё первое настоящее жилище в Новом Седоне. Если говорить словами самой Агнет, она «выбрала» Ребекку для этого визита. Не нужно было иметь институтское образование, чтобы понять, что выбор стоял между аптекаршей и Дэниелем Окнадом, поэтому с ним Бесс решила обсудить эту новость в первую очередь. Дэниель встретил Ребекку на удивление спокойно, что, впрочем, посеяло только больше сомнений: совсем недавно иммунолог из кожи вон лез, чтобы выслужиться перед миссионером, почему же не был взбешён теперь, когда она отдала предпочтение медсестре-недоучке? – Я считаю, это логично, что она выбрала тебя, – говорил Дэн, облокотившись на перила винтовой лестницы. Позади них распахнулось окно, и Жюли стала размашистыми движениями выгонять на улицу дым. – Неудачные вычисления, – смущённо пояснила девушка. Дэниель улыбнулся ей и снова подставил лицо холодному бризу. – Вы с ней спелись… Вот же, это не должно было прозвучать так ядовито! Но правда, вы смотрите на болезнь одинаково, так что естественно, что она тобой заинтересовалась. – Да, ещё и эта записка… – Какая записка? – Я ценю твою воспитанность, но ты буквально сидел рядом, когда она вручила её мне. Дэн в недоумении нахмурился и покачал головой. – Не понимаю о чём ты, но ладно. – Дэниель, хватит шутить, пожалуйста. Ты смотрел на записку собственными глазами. В этом нет ничего дурного. Просто хватит это отрицать, мне и так сложно. – Хорошо, допустим, только не волнуйся. Агнет имеет такое влияние на людей. Именно поэтому если кто и способен избавить нас от болезни, то она. Леди Бесс встряхнула головой, прогоняя навязчивые мысли о записке. Вряд ли она играла в этом деле решающую роль. – Избегать ответственности, конечно, здорово, но это уже слишком. – Нет, ты не понимаешь: вся суть работы Агнет в том, что она появляется в критические моменты, в дни хаоса, во время бедствий и меняет курс событий. Проминает реальность по собственному разумению. Поэтому её так ценят… и боятся. – А, это не избегание – очередная магия южных графств. – Напомню, что большую часть времени Агнет проводит заграницей. – Тем более! Откуда вы знаете, что она не врёт вам, подпитывая своё мрачное миссионерское эго, – Ребекка произнесла это нарочито низким, глубинным голосом. – Что ж, ты меня убедил: стоит зайти к ней, хотя бы чтобы вывести на чистую воду. Леди Бесс уже отстранилась от перил, когда вдруг задержала взгляд на иммунологе. Её не покидало чувство, что эпидемия и впрямь скоро закончится. Совсем! Жизнь изменится, придётся привыкать к чему-то новому. Вместе с надеждой эти мысли пробуждали… грусть? – А ты? – вопрос прозвучал с куда большей заботой, чем Ребекке этого хотелось. – Что будешь делать? – В смысле? – спокойное лицо Дэниеля подёрнулось от напряжения. – Когда… – она обвела руками воздух. – А… Про Митча с Майки ты знаешь – и плевать я хотел на твоё мнение. Потом… – уголки его губ дрогнули – похоже, долгие годы доктору не приходилось заглядывать так далеко в будущее. – Чувствую, нас ждут большие перемены. С Агнет или без – после смертельной угрозы людям свойственно пересматривать взгляды на жизнь. Дальше уже мои спекуляции, но, мне кажется, в свои права вступят наследники – те из них, кто останется жив, разумеется. Правящие семьи далеки от нас, простых смертных, но их сплочённости между собой можно только позавидовать. Особенно дружны младшие; пару раз я видел издалека, как горячо они приветствуют друг друга на семейных собраниях. Так что – кто знает! – возможно, нас ждёт эпоха объединения городов. Может, и ко мне обратятся за советом… для восстановления медицинской структуры Рта, например. Я возражать не стану. «Словом, лишь бы Артур гордился. Ты действительно не можешь без авторитета, Дэниель», – но вслух Ребекка этого, разумеется, не сказала. А доктор вдруг рассмеялся, покачав головой. – Но до этого ещё слишком далеко. Для начала не помереть бы нам всем от ходучки, а тебе справится с визитом к Агнет. Не думай, что это будет легко, что бы я ни говорил про «спелись».