Headlights of a Truck

      Рук Со- Кейл со вздохом закрыл книгу, прежде чем швырнуть ее в растущую кучу в ногах своей кровати. Обычно, как заядлый читатель и книголюб, он был бы более осторожен, но чем больше он читал, тем больше ему хотелось просто выпрыгнуть из окна.       Со вздохом он откинулся на подушки, закрыл глаза и попытался упорядочить новую информацию, которую он получил. К счастью, его способности переселились вместе с ним. Это было невероятно полезно для восприятия информации с огромной скоростью, но ему все еще требовалось время, чтобы разобраться в ней, и приходилось быть осторожным с такими недостатками, как перегрев. Особенно с детским организмом.       Этот мир был поистине фантастическим, с большинством клише.       Магия, алхимия, люди-звери и мастер меча с аурами. Существуют империи и королевства с королем и королевами. Он сам оказался сыном графа.       Описания в здешних книгах соответствуют тому, что он прочитал в том дурацком романе до того, как началась вся эта неразбериха, и он удивлялся, как он вообще это пропустил.       Кейл боролся с собой, чтобы принять этот мир как реальность. Это было так абсурдно даже среди того, что он уже пережил.       Была также та странная сущность, которая вызвала все это в первую очередь, но сейчас он ничего не мог поделать с этой конкретной проблемой прямо сейчас. Он должен сосредоточиться на фактах.       Анализируй, адаптируй и ассимилируй.       Он поместил бы этот мир где-то в 18 или 19 веке. Он мало что знал об истории, меньше всего о европейской истории, на которой, казалось, был основан этот мир, но-       Кейл резко остановился. Эта мысль заставила его задуматься.       Так ли это было на самом деле? Был ли этот мир всего лишь копией реального? Роман стал реальным или он был реальным с самого начала? Он запомнил имя автора, Нелан Барроу, книгу, изданную в Корее, даже с таким явным иностранным названием. Кейл не смотрел на дату публикации, вышла ли книга до или после появления пользователей способностей, и задавался вопросом, может ли Нелан Бэрроу быть пользователем способностей, который мог видеть другие миры.       Это не было бы слишком притянуто за уши.       Он помассировал висок.       Все это по-прежнему звучало так нелепо, и хотя он привык к странным и невероятным ситуациям, это, безусловно, было совершенно другого масштаба. Для того, чтобы попасть в роман, это звучало как что-то, ну, из романа.       Однако подобные размышления ему бы не помогли. Поэтому он просто решил перестать тратить на это время. Он мог дышать воздухом, прикасаться и чувствовать вещи вокруг себя, говорить и пробовать на вкус. Он был жив. Ему не нужно было знать больше.       Кейл открыл глаза и посмотрел на удаляющуюся стопку книг рядом с собой.       "Магические кристаллы Северо-Востока"       "Практическая история племен зверей"       "Базовый компаньон по заклинаниям"       Такие нелепые названия, что он не мог не задуматься.       Технология была отсталой и в основном была сосредоточена на работе с магией. Вместо электричества магия использовалась для питания ламп и сложной механики, был даже эквивалент холодильника. Естественно, это было привилегией богатых .       Ему повезло быть сыном графа, и притом довольно богатым. Кейл не мог представить, как бы он умудрился вести жизнь простолюдина в этом мире.       Тем не менее, чем больше он читал, тем сложнее было сравнивать этот мир с аналогом из его оригинального. В нем были сходства. Некоторые вещи были настолько продвинуты, что, по его мнению, относились к 19 или даже 20 веку, другие, казалось, застряли в средневековой эпохе.       Если бы его книги были актуальными, уровень грамотности роанцев в целом составлял бы около сорока процентов. В городах он мог бы даже вырасти до семидесяти процентов. Это было явное несоответствие, которое показало, что школы были только для тех, у кого были лишние деньги. Либо для богатых простолюдинов, либо для дворян. И хотя существовали академии для детей благородных, большинство получали образование дома, либо у ученых, либо у академиков. Для девочек, достигших зрелости, было необычно отдаваться на попечение знатных женщин более высокого ранга, которые учили бы их, как вести себя в обществе. Наследники и наследницы учились рядом со своими родителями традициям своих семей.       Что бы это значило для него-       — Молодой господин?       Кейл вздрогнул от внезапного голоса и дернул головой в сторону, внутренне съежившись, когда столкнулся с добродушным лицом пожилого мужчины.       — Что?       Его голос звучал ровно, пока он успокаивал бешено колотящееся сердце.       — Я не слышал, как ты стучал, - добавил он, и единственной причиной, по которой ему удавалось сохранять свой грубый тон, была вера в то, что другой человек не причинил бы вреда ребенку.       Рон Молан отлично сыграл роль доброго слуги, но Кейл знал, что это за спектакль.       — Этот слуга постучал и позвал три раза.       Рон склонил голову, но серебряный поднос в его руке даже слегка не дрогнул.       — Молодой господин был поглощен чтением. Он выпрямился и поставил поднос на приставной столик.       — Это довольно продвинутая литература для вашего возраста, молодой господин.       Кейл вздрогнул от этого замечания, прежде чем раздраженно прищелкнуть языком, чтобы скрыть ошибку, но Рон больше ничего не сказал, даже когда его взгляд упал на беспорядочную стопку книг на земле.       Дерьмо. Кейлу было всего пять лет. Ему нужно было быть более осторожным в будущем. Он меньше беспокоился о том, что его разоблачат - кто вообще сможет угадать правду? - и еще о возможности того, что он будет провозглашен литературным гением. Это поставило бы крест на его уже формирующихся планах безделья.       — Пожалуйста, сделайте перерыв и выпейте этот чай.       Рука в перчатке протянула ему фарфоровую чашку, и Кейл взял ее осторожно, меньше всего для того, чтобы дать другому повод отругать его.       Ему даже не нужно было смотреть, чтобы понять, что это, поскольку запах ударил ему в нос. Когда он сделал глоток, на его лице появилась хмурая гримаса.       Кислый вкус лимонов был слабым на его языке, но день ото дня становился сильнее.       Рон, его недавнее личное проклятие существования, одобрительно хмыкнул.       — Кажется, твой разум восстанавливается хорошими темпами. Неделю назад ты даже не чувствовал жары.       Кейл поморщился, опуская фарфор. Он был уверен, что Рон просто использовал это как предлог, чтобы помучить его, в конце концов, были и другие методы оценить его выздоровление.       Когда он впервые проснулся, в голове у него была каша. Он с трудом мог вспомнить, что произошло в какой день, и в мыслях у него был беспорядок. Его мучили головные боли. Он сильно хромал, температура поднималась и падала с нечетными интервалами. Странное оцепенение продолжало распространяться по всему телу. У него было ужасное чувство равновесия, и он нуждался в помощи других всякий раз, когда ему приходилось ходить в туалет. Шли дни, и ему становилось лучше. Он не просыпался в холодном поту и сумел проглотить то немногое, что смог съесть. Его вкусовые рецепторы также медленно восстанавливались, но последние несколько недель он по большей части был прикован к постели.       Единственными посетителями, которые у него были, были граф Дерут, дворецкий Рон и семейный врач, чье имя было слишком сложным, чтобы произносить его вслух.       Честно говоря, помимо трагического прошлого, это была неплохая жизнь. Совсем нет. Особенно по сравнению с его прошлой жизнью. Он ничего не оставил после себя как Ким Рок Су. Ни семьи, ни близких друзей. Никто, кто оплакивал бы его и его коллег, не был бы в порядке без него.       Конечно, было немного неловко быть ребенком, иногда даже унизительно, но Кейл предположил, что не было бы ничего странного, если бы он вел себя иначе, чем настоящий Кейл, после того, что случилось.       Он вздохнул, игнорируя вопросительный взгляд Рона, медленно соскользнул с кровати и встал, передавая пустую чашку обратно Рону.       Сначала он проверил, выдержат ли ноги его вес, прежде чем полностью отпустить кровать, удовлетворенно кивая сам себе. Большинство его проблем с равновесием, похоже, происходят из-за того, что он просто не привык быть таким низкорослым, и теперь, когда он медленно восстанавливает свои силы, проблем быть не должно.       Он помахал рукой Рону за своей спиной.       — Я в порядке, - отмахнулся он и повернулся, чтобы пойти в ванную, но споткнулся после первого шага.       Уверенные руки Рона легко поймали его. Кейл не поднял глаз, слегка покраснев от смущения.       — Вы в порядке, молодой господин?       Голос был ровным, но Кейл был уверен, что собеседник смеется над ним.       Он нахмурился, но не осмелился ничего сказать этому человеку. В конце концов, добродушное выражение лица было всего лишь фасадом, и хотя Кейл не думал, что убьет ребенка, он все же не хотел злить такого страшного человека.       Он снова попытался идти, на этот раз не пожимая зависших рук.       Ему удалось сделать несколько шагов, но ноги все еще дрожали, и он закрыл глаза, признавая поражение, когда пол накренился у него перед глазами. Он обмяк на руках Рона, и дворецкий легко поднял его и положил на кровать. Кейл почувствовал, как его укрыли одеялами, а затем ничего.       Еще один день потрачен впустую.       В комнате, оформленной в теплых и приятных тонах, горел камин. Книжные полки и картины украшали практически все возможные места на стенах.       Перед камином стояла небольшая группа диванов, а прямо перед ними, как можно ближе к пламени, лежала гора подушек и одеял, а на ней маленький ребенок.       Теоретически Кейл сидел на земле, но гора подушек и одеял, в которых он уютно устроился, делала его мягче любой кровати, на которой он лежал.       Потрескивание камина перед ним вместе с теплом погрузили его в сонную дымку. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо чувствовал себя так уютно.       Был поздний вечер, он закончил физиотерапию. Что-то, что он действительно считал ненужным, но все остальные были настойчивы. Итак, он делал, как ему было сказано, и ходил, потягивался и двигался под критическим взглядом заикающегося семейного врача Прескоттингтона.       Все это было довольно мучительно.       Рядом с ним стоял поднос с недоеденным печеньем и теплым чаем.       Он посмотрел на мерцающее пламя и позволил своим мыслям блуждать.       Его ситуация отличалась от ситуации главного героя оригинальной истории. Чхве Хан не обладал чьим-либо телом, он переселился как сам. Смена миров не оказала негативного влияния на его здоровье, скорее, по ходу повествования он, похоже, вообще перестал стареть.       Это могло бы быть объяснением, почему состояние Кейла было другим. Он предположил, что это, скорее всего, из-за того, что сделала та женщина, его мать, или даже этот дерьмовый бог, но Кейл не хотел прикасаться к этим воспоминаниям и записям прямо сейчас. Позже. Ему это понадобится. Но не сейчас. Возможно, с его стороны это трусость, но-       Кейл, которого использовали в романе, был отбросом. Пьяница-алкоголик. У этого парня была такая трагическая предыстория?       Кейл не был готов узнать это.       Состояние его тела. Если это то же самое, что в романе, то разве это тело не должно вырасти здоровым? Кейл в романе не был бойцом, но он был подтянут и был здоров, даже употребляя алкоголь ежедневно.       Это означает либо то, что он выздоровеет, либо то, что его присутствие изменило ход истории.       Кейл откинул с себя одеяло, когда жара стала невыносимой. Его мысли ходили по кругу, и как бы сильно он ни хотел прояснения своей ситуации, он ничего не мог с этим поделать на данный момент. Лучше всего было просто принять все как есть.       Вместо этого ему следует подумать о будущем. У него не было планов тренировать свое тело или стать кем-то продуктивным. Идея стать отбросом, как оригинальный Кейл, была заманчивой, но просто думать о продолжении шарады казалось утомительным. Лучшим планом было просто использовать его состояние и сыграть болезненного ребенка со слабым телом. Это идеально подходило ему. Это также должно гарантировать, что его оставят в покое. Дерут оставил своего сына одного, когда тот был хулиганом, швыряющимся бутылками и изрыгающим одни оскорбления, он не стал бы особо беспокоиться о больном, но хорошо воспитанном сыне.       Ему также не нужно было вовлекаться в историю больше, чем необходимо. Он не осмелился бы затеять драку с Чхве Ханом, и если бы герой проходил мимо, он бы с радостью отдал Рона и Бикрокса. Да, он просто выполнял минимум возможной работы, чтобы обеспечить себе безопасное и благополучное будущее.       — Спасибо тебе, Рон, - сказал Дерут, и когда мужчина поклонился в знак признания, взгляд графа упал на последний отчет о состоянии здоровья его сына на его столе.       Ужас все еще был в его венах с того момента, как они нашли Кейла, даже спустя месяцы. Истекающий кровью и смертельно бледный рядом со своей матерью.       Дерут считал, что они оба были мертвы. Он упал на колени и обнял своего ребенка, рыдая рядом с его неподвижным телом. Не обращая внимания на зрелище, которое он производил.       Все его рыцари и слуги держались на расстоянии и позволили ему оплакивать себя. Все, кроме одного.       Рон Молан.       Дворецкий спокойно и эффективно проверил жизненные показатели мальчика, даже когда он был в отчаянных объятиях своего отца.       Был пульс.       Его сын был жив.       — Пожалуйста, простите меня за откровенность, сэр, но я считаю дерзким предполагать, что молодого хозяина не изменили бы его испытания.       Дерут помассировал глаза и усилием воли прогнал знакомые жгучие слезы.       — Я знаю. Я просто...       Кейл, который проснулся, был другим. Этот Кейл смотрел на него пустыми глазами, выражение его лица было невыразительным, как будто у него просто не было достаточно эмоций, чтобы наполнить их.       Кейл раньше был любящим ребенком, сияющим от малейшей похвалы. Теперь он почти ни на кого не реагировал. Все были в шоке, а кто бы не был?       Но шли дни, и Кейл медленно восстанавливал свое здоровье, его поведение не менялось.       Он говорил не больше, чем необходимо. Не плакал. Не смеялся.       Он ни разу не позвал своего отца.       Дерут хотел возложить всю вину на свою покойную жену, но он хорошо осознавал свои ошибки. Ему следовало быть более внимательным.       Он не знает, как Кейл все еще мог смотреть ему в глаза и называть его отцом.       Но тогда, когда его сын в последний раз называл его так? Их разговоры были короткими и пренебрежительными со стороны Кейла, и Дерут, боясь отказа, сбегает, прежде чем сможет навлечь на себя ненависть своего сына.       Поскольку Дерут уже ненавидел себя, как мог Кейл не ненавидеть?       — Собака, сэр?       — Да.       — Милорд, молодой господин выразил желание завести домашнее животное?       Спросил Рон, сохраняя нейтральный тон. Граф нахмурился.       — Ну, нет, но я подумал, что собака была бы хорошим шагом вперед. Раньше он был таким ласковым ребенком, всегда просил, чтобы его подержали, но теперь он дергается от любого прикосновения и замирает от дискомфорта, когда его кто-то несет.       Что случалось чаще всего, учитывая, как нетвердо мальчик стоял на ногах.       Сердце Дерута разбилось, когда его сын вздрогнул, когда попытался обнять его.       — Сэр, вы полагаете, что он принял бы привязанность животного, - тихо заявляет Рон и, когда граф промолчал, воспринял это как разрешение продолжать.       — Ты говорил об этом с молодым хозяином? Или планируешь застать его врасплох?       В голосе дворецкого не было обиды.       — Последнее, - признал Дерут, зная, что Кейл, скорее всего, отказался бы, даже если бы был уверен, что до инцидента он был бы вне себя от радости при виде щенка.       — Я не имею в виду никакого неуважения, но не это ли привело к этому в первую очередь? Мы не слушали молодого хозяина? Он был первым, кто увидел, как далеко зашла покойная графиня...       Рон замер, когда другой поднял руку. Выражение лица Дерута стало жестким, прежде чем оно, казалось, исчезло.       — Тогда что мне делать? Я просто хочу вернуть своего сына, - прошептал Дерут, признаваясь.       Бывший наемный убийца почувствовал, как в его груди вспыхнули искры гнева от слов графа. Он был не из тех, кого легко разозлить, и считал, что вина за ситуацию с Кейлом лежит на всей семье, на их бездействии, на том, что они были ослеплены своей привязанностью к графине. Рон, безусловно, тоже был влюблен в нее, такую добрую женщину, которая дала ему приют, даже не задумываясь.       Однако, как человек, потерявший всех, кроме своего сына. Как отец, он был разгневан.       — При всем уважении.       И что-то, должно быть, прозвучало в его голосе, потому что собеседник резко сосредоточился на нем:       — но твой сын здесь, и если ты не можешь принять то, что произошло, не можешь смириться с переменой в нем, тогда, возможно, тебе лучше держаться на расстоянии.       Как ты это делал, но Рон не добавил.       Рон оставался рядом с молодым хозяином с тех пор, как приехал сюда, отойдя от него только тогда, когда его мать становилась все более и более собственнической по отношению к нему. Они мало думали об этом, просто беспокоились о молодой матери. Какой серьезной ошибкой это было, но потому что он так долго был рядом с ребенком, что понял, насколько глубоко изменился мальчик.       Он знал, что травма может сделать с ребенком. Он видел это на своем собственном сыне, который все еще выздоравливал.       Бикрокс изменился, но это был все тот же ребенок, которого родила его жена, тот же ребенок, который сделал свои первые шаги, хихикая ему навстречу. Он все еще был Бикроксом, даже если его взгляд становился отстраненным, а голос прерывался, не хватало слов, и Рон боялся, что однажды Бикрокс совсем замолчит и он больше никогда не услышит голос своего сына.-       Рон любил своего сына и никогда не перестанет любить его.       Именно поэтому его очень разозлили слова графа.       — Вы высказались не к месту, - наконец сказал Дерут.       Кейл заслуживал лучшего, подумал Рон и не извинился.       — Я провожу целый день с молодым хозяином. Рассказать тебе, что я вижу?       Рон не стал дожидаться ответа.       — Я вижу его день за днем, - начал Рон, и Дерут вздрогнул от его слов, – переворачивающего страницы тяжелых книг дрожащими, слабыми пальцами. Я вижу, как он разочарован своим прогрессом, и я вижу, как он пытается скрыть свою боль и дискомфорт. Он вздрагивает от малейших вещей, теряется в собственных мыслях, и его разум блуждает далеко, но он всегда возвращается. Он всегда просыпается и встречает новый день. Я вижу маленького ребенка, который изо всех сил старается жить.       Рон сильно нахмурился.       — И если ты посмеешь принизить это. Брось ему собаку, поскольку это было бы неоправданно для всего, просто чтобы успокоить свою нечистую совесть, тогда ты не заслуживаешь называть себя его отцом.       В комнате воцарилась тишина, двое мужчин только смотрели друг на друга, прежде чем Дерут холодно заговорил.       — На выход.