Шанс для п(р)опавшей

Pov Аннет — Ани, как ты? — спрашивает у меня в очередной раз Лея, когда я с рабочим планшетом иду к архивным стеллажам. Как я? Да никак, мать вашу! Хочется плакать, орать в голос и топать ножками. Но между ж мной и Эриком в бункере ничего не было, и я совсем не люблю этого самодовольного дебила! Да, эта скотина, которому я доверилась всей душой и телом, уволил меня из своих личных координаторов и вернул меня отрабатывать свой добровольный долг в архив, как я и хотела, в принципе. Урод! Коз-зёл! Блядина! И да, после того дня мы больше не виделись. Мне гордость не позволила биться у его кабинета в истерике и выяснять отношения, которых в общем-то и нет, а он и не собирался искать со мной встреч. Бычара ёбаный! А я почти неделю хожу, как привидение, потому что внутри всё сжимается и ноет от желания хотя бы мельком увидеть его. А в этом архиве я сижу, пока не стемнеет, потому что работы накопилось уж слишком много. — Прекрасно! — притворно улыбаюсь подруге, снова глядя в рабочий планшет. — Лея, тебя разве Ал не ждёт? — спрашиваю я, листая запросы на дела, что копились с завидной частотой. — Нет, не ждёт, — твёрдо отвечает та, продолжая стоять прямо передо мной. — Я за тобой вообще-то! Ты же в курсе, что рабочий день давным-давно закончен? — У меня ещё много дел. Питер оставил ВероОнике запрос, я ищу по нему информацию, — отзываюсь я, продолжая деловито пролистывать поисковик внесенных сведений. Ну не хочу я никуда и ничего! — Подождёт твой Питер! — отбирает Лея мой планшет и идёт к моему рабочему столу, кидая его на поверхность, что тот чуть не разбивается вдребезги. Хочется ойкнуть, но мне почему-то всё равно и нет никакого дела до этой безделушки. Такая апатия, что крышу рвёт от тоски. — Сначала я списывала всё на твой ПМС, но он благополучно закончился пару дней назад, а ты всё ходишь убиваешься! Ничего мне с Минди не рассказываешь, да я и не настаиваю. Только вот это самое отвратительное состояние жрёт тебя изнутри! Где моя весёлая подруга Ани? А? Куда ты её дела, признавайся! — улыбается мне Лея, сверкая своими ямочками, и я не в силах сдержать свою улыбку. Рот сам собой растягивается всё шире, когда вижу её искреннее и милое выражение лица. — Нас ждут девчонки, пошли давай!       И я иду вместе с ней прямиком в бар. Нехотя, без желания, но бреду следом, чтобы не разочаровать свою милую Лею. Нас встречают Трис и Минди у самого входа, и мы заходим внутрь помещения, пробираясь сквозь столики. Мой взгляд сам ищет кого-то, вглядываясь через пелену дымовой завесы в каждое мужское лицо с волевым подбородком и похожей прической, напоминающую эриковскую. И находит, сука, надо же! Только вот моё лицо само непроизвольно вытягивается от увиденного. Лучше б, блядь, ослепнуть! Коултер сидит вместе со старшим Лидером Максом за дальним столиком у окна для VIP-персон, и на его ляжках восседает барышня, повернувшись к нему лицом, она ёрзает на нём, будто трахается, и они демонстративно целуются, показывая всем свою невероятную и страстную любовь. Скоты! Сволочи! Просто прекрасно! Сердце мгновенно сжимается от боли, дыхание перехватывает, и я готова завалиться в обморок или биться в конвульсиях — ещё не решила. Лидер замечает меня, и… даже не пытается скинуть с себя эту донельзя довольную и вполне симпатичную девушку. А я стою совсем рядом, как вкопанная. Впиться бы в эту хорошенькую рожу ногтями и в эти ухоженные волосы заодно. Ему и ей. Как держусь — не представляю даже. Это не просто удар под дых, а нож в спину. Я, значит, неделю ревела втихаря, убивалась ночами, а эта мразь развлекалась тут всё это время вместе с ней?! Боже мой, какая же я дурочка! Ну, ладушки!       Показываю парочке фак, одновременно другой рукой ударив себя ладонью по изгибу локтя в жесте «пошли на хуй», и иду за девочками к столику… ***       Боже мой, так плохо после выпитого мне не было о-о-очень и о-о-о-очень давно. Ночь прошла так быстро и в беспамятстве, что весь выходной я обнимала своего нового друга — белый унитаз. — Нет, ты совсем, что ли? — недовольно ходит туда-сюда Минди, мельтеша перед глазами, отчего тошнота нарастает с новой силой. — Минди, скройся с глаз! — умоляю я, сдавливая виски. — Вот, нашла! — забегает довольная Лея, протягивая мне капельницу и таблетки. — Что это? — спрашиваю я, издавая болезненный стон. — Твоё спасение! Быстро пей таблетки и ложись, поставлю тебе укольчик, — хихикает она, крутя в пальцах огромную иглу. — Лея, не надо-о-о, — тяну я, пытаясь подняться с кровати. Минди подносит мне стакан с водой, и я запиваю спасительные таблетки, еле проглатывая их, хотя несколько раз они просились наружу. Жуть, конечно! — Не надо было столько пить! Это ж надо так ужраться, чтобы обжиматься с каким-то малолеткой за углом! — отчитывает меня рыжая цапля. — Фу, Минди, о чём ты говоришь?! И о ком? — тошнить начинает ещё больше, и я аккуратненько поворачиваюсь на другой бочок, чтобы не видеть издевающихся надо мной подружек. — О тебе, красотка! — улыбается подруга, садясь передо мной, заставляя повернуться к ней лицом. — Зато мы теперь знаем наверняка, что между тобой и Лидером что-то было в ту ночь, про которую ты не хочешь говорить. — Что? С каким Лидером? С чего ты взяла? — отмахиваюсь от неё, пытаясь повернуться обратно. С трудом стараюсь вспомнить прошлую ночь и что именно там могло произойти. — Тебя Эрик принёс сюда и уложил на кровать! И того мальца он хорошенько отходил, тот еле ноги унёс. А ты орала на него и посылала куда подальше. Даже ударить его пыталась. И он терпел все твои нелепые побои! — улыбается Лея. — Так мило было! Ты что, забыла? — удивляется она. — Я ничего не помню, — бубню я, засыпая от чудо-укола и капельницы, представляя всю эту картину. ***       Всунув беспроводные наушники в уши, слушаю старые песни своего времени, подпеваю их себе под нос, снуя между стеллажами и прижав рабочий планшет к груди. Я всё ещё ищу информацию по запросу Пита. Ему нужны методические рекомендации солдат при военных действиях, которые были введены ещё до Великой войны. И как в этой горе информации найти нужное — не представляю. Вот и приходится периодически заполнять базу и сразу же вносить сведения о новых книгах, делах и других подобных рукописях, что здесь валяются в хаотичном порядке, указывая их сектор, местоположение, автора, наименование и краткое содержание, присваивая им серийный номер.       Сегодня у меня донельзя прекрасное настроение. Ещё вчера вечером мне на консоль пришло сообщение от Эрика с приказом явиться к нему. Ага. Я спала, если что. И проспала до самого утра, как убитая, зато сегодня — будто возродившаяся вновь. Полное ощущение моей новой жизни. Самой что ни на есть настоящей! Полной, живой и такой интересной, какой я даже и не представляла себе. Я приняла её. И подстроилась. И мне здесь нравится! Выкусите, кто бы это ни был!       Да, я всё ещё скучаю по дому, хотя никогда не считала его своим родным. Помню, как первое время я мечтала встретиться с родителями и спросить, за что они меня бросили. Чем я им не угодила? Потому что в историю с катастрофой, что рассказывали мне воспитатели приюта, мне не очень-то и верилось. Эту чушь про родителей вкручивали в уши почти всем воспитанникам нашего детского дома. Немного повзрослев, я мечтала узнать о том, кто такие эти люди, кто произвел меня на свет: их профессию, где живут, чем занимаются. Просто посмотреть на них со стороны. Может они — секретные агенты, которым нельзя было иметь детей? Или летчки-космонавты с ужасной ответственной работой и плотным графиком, без квартиры и родни, которая могла бы со мной посидеть, когда они на такой важной работе. Или же мама просто хотела лучшей жизни для меня, потому что сама находилась в рабстве у якудзы. Ну или что-нибудь подобное и весомое, потому что у меня никак не укладывалось в голове, как можно так поступить с собственным ребенком. Бросить его там, где ему не место. Где ему приходится выживать каждый день, ломая свои приоритеты и себя. Знаю, у многих взрослых есть свои причины так поступать, и для них они действительно важные и весомые, но у меня другой взгляд на подобные вещи, потому что видела всю эту нелёгкую жизнь изнутри, с другой, той самой стороны маленького и беспомощного ребенка, просто нуждающегося в обыкновенной ласке, заботе и любви.       Я не об этом, правда. А о том, что сейчас у меня вполне себе полная жизнь, которую я действительно ощущаю. По-настоящему! Я живу! А не существую, как было раньше! И всего делов-то — нужно было хорошенько напиться и день помирать, чтобы это почувствовать и прочувствовать в полной мере. Моё игривое настроение также подчеркивает высокий хвост, собранный на макушке, майка со смайликом и широкой горловиной, сползшей вправо, открывая моё плечо, а также спортивные лосины с кармашками. — О, нашла! — улыбаюсь сама себе, доставая довольно большую и увесистую книгу, нужную мне, точнее — Питу. Поворачиваюсь к выходу, и сердце уходит в пятки. Прислоняю руку к груди, где бешено что-то стучит от страха и неожиданности, и снимаю наушники, сжимая их в кулак. Эрик, кобелина такая, собственной персоной! Стоит себе, такой уверенный красавчик, в черной майке и штанах, так подчеркивающую его идеальное, натренированное тело, облокотившись о стеллаж позади меня, другой рукой преграждая мне путь. Молчит, недовольно пялясь на меня, оглядывая с ног до головы, и щурится, коз-зёл! И я молчу. Пошёл он, слишком много чести обращать на него внимание. Пытаюсь пройти и отодрать его руку от полки, в которую он упёрся. Бесполезно. Так и хочется стукнуть его по башке своей книжкой и планшетом. — Дай пройти! — рычу на него, топнув ножкой. — Что это, блядь, такое было? — цедит он сквозь зубы. — Не понимаю, о чём вы, уважаемый Лидер! — лупаю на него невинными глазками, часто заморгав. — О твоём шлюшьем поведении! — рыкает он мне в лицо. — Вы, наверное, о себе говорите, Лидер?! — широко улыбаюсь ему. — Я ничего подобного о свой незначительной и мелкой персоне не помню, значит, такого не было! — продолжаю свою речь, снова пытаясь пройти сквозь него, практически повиснув на его руке. — Мы же договаривались… — начал говорить он. — Я помню-помню, не утруждайтесь! — перебиваю его, отступая на шаг, гневно глядя на него, дуя на челку. — Всё забыто. Как и у вас, в общем-то! — снова мило улыбаюсь. — Да и помнить особо нечего! Ведь и не было ничего такого!       О, да! Перекошенное злобой лицо Лидера — истинное наслаждение, сродни тому, которое он мне дарил в ту самую ночь, которая не вылезает из моей головы. — Ты что, бля, совсем ненормальная?! — шипит, наступая на меня. — А-ани-и! Вот ты где! Привет! — в нише между стеллажами неожиданного появляется Пит. Никогда ещё прежде не была так рада его присутствию. — Я всё нашла, вот! — пихаю Эрика, ударяясь о его грудь, подавая книгу Питеру. — Спасибо, я очень рад! — говорит тот, широко улыбаясь мне. — Ты не представляешь, как выручила меня. — Кхм! — типо прочищает горло Коултер, глядя на нас, обращая на себя внимание. А мне похер! — Очень рада помочь! — отзываюсь я, игнорируя Лидера. — Всё? — спрашивает тот у Питера. — Тебе что-то нужно, Эрик? — задаёт встречный вопрос Пит. — Да! — рявкает Коултер. — Чтобы ты съебался! — Я вообще-то работаю, уважаемые! И лучше бы съебаться вам обоим! — совсем уже наглею я, посылая их куда подальше. Оба мужика удивлённо смотрят на меня, будто видят впервые. Вдруг у Коултера замечаю дикую смешинку в глазу, но губы его остаются такими же напряженными, выражая прежнюю неприязнь к собеседнику. — У меня очень много работы, нужно выполнить ещё несколько запросов. — Значит, прими ещё один запрос! — командует Эрик. Надоел уже, бесит! Я не его подчинённая, в конце концов! — Запросы принимает ВерОника, а не я! — огрызаюсь я. — Ну хорошо! Ты так, значит?! — шипит Лидер, игнорируя правила. — Он срочный, малыш! Жду документы ровно в шесть вечера у себя в кабинете, не позже! И лично! Поняла меня?!       Киваю. Что ж непонятного? Эрик резко разворачивается и идет между стеллажами, отпихивая Пита в сторону, скрываясь в проходе. — Он докучает тебе? — спрашивает мой инструктор. А меня пробирает истерический смех, потому что это было сказано с таким превосходством, будто он сможет меня уберечь от посягательств самого Лидера. — А что? Ты можешь мне помочь в этом? — спрашиваю, откровенно хохоча. — Могу! — кивает тот, делая шаг ко мне, что становится слишком близко. Питер тоже высокий, поэтому приходится задрать голову, чтобы общаться с ним, когда он так возвышается надо мной. — Я смогу защитить тебя, Ани! — говорит он и тянет свою руку к моему лицу, поглаживая мою зардевшуюся скулу. О, Боже! Только его мне не хватало! Неужели я успела и с ним пообжиматься в тот беспамятный день? — Боюсь спросить, что нужно для этого сделать? — хлопаю его по руке, отпихивая от себя, чтобы перестал своевольничать. — Абсолютно ничего! Я буду твоим защитником и покровителем, а ты взамен мне – только своё тело, — улыбается так пошло, что сковывает всё внутри. Озабоченный придурок! — А говоришь, ничего! — отзываюсь. — Спасибо, конечно, Питер! Но, пожалуй, обойдусь без твоей защиты и покровительства! — обхожу инструктора, направляясь в другой ряд стеллажей. — Ну, ладно, эрудитская шлюха! Смотри не пожалей! — вякает он, но на удивление мирно и без истерик уходит. *** — Ты совсем страх потеряла, малыш? — дергает меня за плечо Эрик, когда я читаю какую-то научную статью про прыжки во времени. Я так долго искала хоть что-то по своей теме, и когда наконец нашла хоть какую-то информацию, отдаленно схожую с моей историей, и углубилась в неё с головой, мне снова мешают! Там говорилось о том, что примерно тридцать лет назад трое бесстрашных вписались в группу добровольцев эксперимента ещё начинающего свои первые попытки к величию молодого и подающего огромные надежды эрудита по имени, угадайте кого? Джанин Мэттьюс, конечно же! И всё бы ничего, но назад ребятки так и не вернулись. Эта статья была небольшой, я понимала, что основной труд этого события хранится совсем в другом архиве, но даже эта крупица могла помочь мне добраться до истины. Я в испуге скидываю свой наушник на стол, снова от страха прислоняя руки к груди. — Я когда-нибудь обделаюсь, Эрик! Разве можно так пугать?! — возмущаюсь я, пытаясь успокоить своё бешено бьющееся сердце. — Ты когда-нибудь пойдёшь под трибунал за неподчинение приказам! — шипит Лидер прямо мне в лицо. — Я сказал тебе, чтобы ты была у меня ровно в шесть! — Нет! — широко улыбаюсь ему. — Вы сказали принести документы в шесть. — Я сказал «лично»! — напоминает он. — «Лично»? Ну да, было такое, не спорю — соглашаюсь я, кивая головой. — А кто именно должен был явиться «лично», вы не уточнили. Так что я попросила ВерОнику, которая с огромной радостью согласилась доставить всю документацию ЛИЧНО вам, — ехидно подчеркиваю слово «лично». — А она что, опоздала? Странно, должна была успеть, она даже вышла пораньше. — Ты, блядь, доведёшь меня до белого каления! — наступает Коултер на меня, что мне приходится прижаться к стене. — Твоя ВерОника припёрлась вовремя, но я ждал тебя! — Ваши проблемы, уважаемый Ли… — не успеваю договорить, как меня хватают за руки, поднимая их вверх над головой и прижимают к стене, впиваясь в открытый и изумленный рот. Губы Коултера властные и жёсткие, не терпящие отказа. Те мучают меня и терзают так рьяно и настойчиво, что нет сил устоять и просто передохнуть. Его язык исследует моё нёбо, неистово переплетаясь в страстном танце с моим. Эрик сжимает свои пальцы на моих всё сильнее, показывая свою силу, мощь и страсть. Он не побрился сегодня и колет меня своей двухдневной щетиной, раздражая кожу. Но мне на всё становится плевать. Я так долго ждала его ласк, что мне всё равно на то, что кожа будет исполосована его небритой бородой. Мужчина медленно отпускает мои руки, поглаживая плечи, перемещая свои ладони на мою грудь и бёдра, что яростно, не жалеючи начинают мять их. А я хаотично хватаюсь руками за его шею и лицо, сжимая его голову своими пальцами, зарываясь ими в светлые русые волосы на макушке, поощряя его к дальнейшим действиям. — Моя! Моя девочка… не смей никогда и ни с кем… — шипит и рычит он мне прямо в губы, периодически прерывая поцелуй, кусая мои губы, а я, как дурочка, только глухо стону и бормочу что-то невнятное в ответ. — Детка, не могу ждать! — говорит Лидер, потянув мою майку вверх, хватаясь губами за мой сосок. И всё, моя броня снова лопнула под его натиском, стягиваясь в тугой узел дикого желания где-то внизу живота. И почему я вновь забыла, что он скотина и кобель? Почему жажду его всего? Не понимаю, да и не хочу сейчас об этом думать. Эрик с рыком дикого зверя целует мою шею, одновременно стягивая с меня мои форменные брюки. — Повернись, малыш! — чуть слышно порыкивает он, тяжело дыша. Боже мой, как же приятно осознавать, что он желает меня не меньше, чем я его, и что он держится из последних сил! Это видно по его рваным и нетерпеливым движениям, которые почти рвут одежду на мне, с треском стягивая её в кулак. И я, чтоб его, подчиняюсь его приказам! Поворачиваюсь, оперевшись руками о стену, плохо понимая затуманенным сознанием, что моё бельё уже болтается на щиколотках, мирно улегшись на ботинках и штанах, что собрались в кучу у моих ног, и Эрик с жутким рвением и нетерпением пристраивается сзади.       Для лучшего доступа оттопыриваю попку и тут же ощущаю, как крупная и влажная головка его члена щекочет мою промежность, гладя мои складочки. — Не томи… — чуть слышно прошу я, и Эрик с диким рёвом врывается в меня почти полностью, наполняя собой.       Мы оба и одновременно издаём громкий стон, что эхом раздаётся по архивному помещению, в глубине которого мы и занимаемся самыми непристойными вещами. Эрик придерживает меня под грудью, чуть сжимая сосок умелыми пальцами, а другой рукой он плотно фиксирует меня, положив ладонь на лобок, пробираясь средним пальцем к моему клитору. Он начинает теребить его, меняя частоту и интенсивность, то чуть надавливая и сжимая его, то наоборот, чуть щекоча, еле дотрагиваясь, потом с новой силой обрушивается на мою бусину вновь. Он целует и покусывает мою шею, дразня языком чувственное местечко на позвоночнике у затылка. Его движения быстрые, жёсткие и безапелляционные. Нет и намёка на нежность, но именно это мне сейчас и нужно, потому что я безумно скучала. И судя по рыкающим звукам и стонам позади, я не одна такая. — Чёрт, малыш, давай же! — цедит он сквозь зубы, надавливая на клитор пальцем. Взрывная волна удовольствия тут же проносится по моему телу, и я бьюсь в конвульсиях экстаза, с силой сжимая бёдра, не в силах устоять. Эрик громко шипит и стонет, замедляясь, с силой вгоняя в меня свой поршень по самое основание. Я ощущаю, как его семя выстреливает глубоко внутри, заполняя меня до предела тягучей белой жидкостью. Будто и не было у него никого всё это время. Будто бы он и правда скучал по мне. Будто бы я небезразлична ему. Будто бы всё будет хорошо. Будто бы…