«Память эмоций».
<<<•>>>
Макс проснулся и сразу же повалился обратно на кровать. Вставать совсем не хотелось, а идти в школу — тем более. Он посмотрел на клетку с кроликом и перевернулся на бок. Ни вставать, ни разговаривать не хотелось. По крайней мере, жизнь всё ещё дорога, поэтому он решил, что в депрессию ещё не канул, ведь хоть что-то да хочет. Спать, например. Впрочем, его и раньше ничего не останавливало от того, чтобы не прийти в школу или просто притвориться больным (сейчас-то это можно использовать с размахом, мол, врач сказал, что будут такие последствия).
— Как я… устал.
Взгляд цепляется за стол с пробирками и исписанными листочками. Они-то могли попробовать привлечь Макса и поднять, но Сандермену даже это не помогло. Он перевернулся и лежал на животе некоторое время, пока в дверь не начала настойчиво стучаться Фиби.
— Макс! Хватит дрыхнуть!
— Мне плохо-о! — жалобным тоном протянул он, не вставая с кровати.
Фиби замолчала, а после просто расплавила замок и зашла.
— Что с тобой?
— Отстань, Фибс.
Макс повернул голову в её сторону и с отвращением заметил, что на лице сестры читается чистое беспокойство.
— Да встану я, встану. — пробурчал он, с хрустом то ли кровати, то ли его костей, вставая. — Видишь?
Он расправляет руки, мол, гляди, я жив-живёхенький, не парься. Фиби примерно такие же слова повторила у себя в голове, на что её лицо переменилось — всё же избыток «молодёжного».
— Иди завтракать. — бросила она и ушла.
Макс взмахом руки заправил свою кровать и подошёл к двери, хотел было открыть её, но остановился. Он посмотрел на свою кровать, которая, к его удивлению и правда заправилась. После перевёл взгляд на свою руку. Нет, не может этого быть. Телекинез работает только тогда, когда он складывает пальцы в особом жесте и, по его движениями плед и вовсе должен был улететь, а не аккуратно лечь на матрас кровати. Неужели его силы стали работать… иначе?
— Ну где ты там?!
— Да иду я!
Он встряхивает головой и открывает дверь. Сделав всего-то десять шагов он оказался на кухне, там, улыбаясь, сидела вся семья. Он попытался в ответ улыбнуться, — пусть и внутри совсем ничего не чувствовал, — но бросил это занятие уже тогда, когда уголки губ чуть приподнялись, а выражение лица Фиби сменилось на печальное.
— Что на завтрак?
— Не зрение же потерял — смотри. — возвращая себе былое состояние, ответила Фиби. — Лучше бы рассказал, что у тебя там за формулы.
— Не твоё дело, Фибс.
На это сестра лишь показала язык, Макс просто закатил глаза. Барб облегчённо выдохнула, в то время как Хэнк сидел хмурый. Билли убежал куда-то, скорее всего в другую страну, а Нора сидела и скучала. В итоге кроме матери на них внимание не обратил, что конечно не укрылось от взора Макса. Последний в свою очередь взял в руки вилку и начал есть. Перед Хэнком стояла пустая тарелка.
— Сейчас, пап. — замечая подавленное состояние отца, сказала Фиби и передала сковородку с яичницей Максу. — Сделай по-быстрому, я нарежу зелень.
«Я не знаю, что с моими способностями. Телекинез я увидел и смогу скрыть, а что будет, если применю огненное дыхание — не знаю, лучше не рисковать».
Он молча достал способностью зелень из холодильника, призвал нож и начал резать. Фиби вздохнула и сама приготовила яичницу. Почему никто не захотел пользоваться плитой? Огненным дыханием проще и легче. Тем временем Макс красиво нарезал помидоры. Яичница легла на тарелку Хэнка, после на яйцо полетели кусочки помидора, зелени, кристаллики соли и песчинки перца.
— Я поел. — Макс встал и призвал портфель. — Спасибо.
— Куда собрался? — спросил отец, как-то странно на него посмотрев.
— В школу.
Они обеспокоенно переглянулись.
— Макс, у нас же недавно был выпускной…
Точно, выпускной. Он совсем забыл. Это странно, ведь алкоголем не забавлялся, а праздник прошёл, так сказать, на «ура». За то время он познакомился с Темным Властелином, чуть не отдал ему способности семьи, но… отказался. Выпускной прошёл со взрывами, бойней и излишними спецэффектами — как такое яркое воспоминание могло поблекнуть? Тем более столько эмоций он чувствовал тогда, незабываемые, неописуемые…
Макс хмуриться: какие эмоции он чувствовал? Радость, гнев? Как их описать? Как они проявляются?
«Я... забыл даже это?»
— Макс? — Фиби трясёт его плечо, возвращая того к реальности. — Ты здесь?
— Да-да… — поспешно отвечает Макс, а глаза его бегают туда-сюда. — Я что-то подзабыл, ха… — смешок получился нервным. — Я же этот… То есть ты, да, ты… герой? Уже плащ и все дела…
— Может сандермонитор ошибся? У него, кажется, ещё и провалы в памяти.
Макс касается висков, пытаясь вспомнить хоть что-то. Он смотрит в пол и сосредотачивается. В памяти всплывают картины: вот, Фиби стоит в костюме супергероя, с накидкой, которую выдают всем героям и рядом стоит он — тоже с накидкой, но, видно самодельной. Видно, он не получил её и просто дразнит сестру. Родители смотрят на него жалобным взглядом, от которого ему должно быть тошно, но Максу всё равно. И на смех Норы, да и на глупое лицо Билли.
Сестра и правда герой, более того — под её защитой Хиденвилль. А что он? Максу ничего не дали. Пусть он и спас город от Темного Властилина, но никто не забывал, что именно Макс их и привел. Поэтому не дали плаща, да и не посадили. В принципе, он должен быть рад этому. Но, как и говорилось ранее — ему наплевать.
— Собираетесь в больницу. — говорит Барбара.
«Чтобы я тебя больше здесь не видел, Макс Сандермен». — непонятно почему, но в эту больницу после этих слов возвращаться не хотелось.
— Не нужно, я всё вспомнил. — замахал руками Макс. — События тесно связаны с эмоциями, поэтому размываются. Нужно лишь потрудиться — всё вспомнится, ничего страшного, правда.
Барбара опустила ключи и убрала их на полку. Выдохнула и ушла к себе, Хэнк, почувствовав что-то неладное сразу побежал за ней. Фиби же прогнала Билли и Нору в школу, ведь «вам-то в школу надо». Когда в гостевой осталось только два человека, Макс посмотрел на двери, а после на семейное фото. И вот что странно — он никак не может вспомнить где и когда они сделали это фото.
«Ничего сверхъестественного происходить не должно». — вот же враки.
«Что теперь? Куда мне?»
Он не отводил взгляда от фотографии, а Фиби не смела ему мешать. Но тут ворвалась Черри, чуть ли накинулась на Макса, но когда последний не проявил и каплю заинтересованности, — он всё также стоял и смотрел на фото, — опустила руки и посмотрела на Фиби.
— Что это с ним?
— Да так, — улыбаясь, начинает Фибс, — пока в коме лежал, позабыл как мы выглядим. Вспоминает.
— Ах, да… Макс! Макс! С выздоровлением!
— Ага… Привет, Черри.
Она наклоняется к уху Фиби.
— Он в порядке? Даже не прогнал меня.
Фиби пожимает плечами, мол, я не знаю. Черри же лишь широко улыбается, чтобы там не было, теперь можно забрать свои подружку на шоппинг.
— Пошли, Фибс, магазины уже открылись!
— А как же город.?
«Как же Макс?» — мысленно продолжает она.
— Героям же нужно отдыхать! — спорить с жизнерадостной Черри бесполезно, поэтому Фиби лишь выдыхает, прощается с Максом и уходит. — Пока-пока Макс!
— Ага…
Теперь на первом этаже остался только он и эта загадочное фото, висящее на стене, предысторию которой он никак не может вспомнить. Макс нажимает на блюдечко пингвина и картина меняется, ещё раз и вновь меняется, из раза в раз туда-сюда, но в памяти всё равно не всплывают нужные картины. Через пятнадцать минут он понял, что разглядывание фотографии всё равно ничего не даст, поэтому отошел от неё и повалился на диван. Опустил голову и закрыл лицо руками.
— Что же это такое.? — тихо говорит он сам себе и смотрит на ложку сквозь пальцы. — Если…
Он поднимает голову и берёт в руки ложку. Макс оглядывается, проверяет, нет ли кого-нибудь, убедившись в том, что на первом этаже один — он использует ледяное дыхание. Сдавливает крик, когда он буквально отморозил себе пальцы, но они, к его удивлению быстро возвращают свой естественный вид, в отличие от ложки. Её больше нет, она ломается как хрупкое стекло от столкновения со столом, даже звук характерный. Сандермен ещё долго смотрит на осколки ложки. После призывает к себе тарелку и тестирует уже огненное дыхание. Керамика мгновенно расплавилась, стол чуть не сгорел. Странно, ведь когда он сжигал бумаги, такого не было. Значит, его кома тут не причем?
Тогда когда его способности так усилились?
Хотя, может, вырастало постепенно… А он просто не замечал этого или просто не хотел замечать. В любом случае нужно будет найти себе занятие на неопределённое время, чтобы не сидеть всю жизнь в логове, а также найти объяснение тому, что с ним происходит. И связано ли это хоть как-то с пропажей эмоций. Макс конечно сейчас не видит никакой связи, но, может, наука что и подскажет.
— Ха, противоречивые у меня желания… — говорит он и вскидывает голову. — В логове сидеть не хочу, но нужно.
Макс поправляет свою причёску одним движением руки, а другой — призывает рюкзак. В нём оказался набор инструментов.
— Точно!
Макс вскакивает смотреть на часы — 8:30. Опоздал на целый час. Сегодня же обещал прийти на работу, черт! Почему он забыл даже то, что звонил своему начальнику?
Это было буквально вчера: после того как Барбара отругала Хэнка за брань перед детьми, Макс спустился в свою коморку. Тогда он не хотел думать о том, что эмоции теперь утеряны, поэтому позвонил своему начальнику. Сказал, что придёт рано и отработает все часы, которые пропустил, когда лежал в коме. Так он хотел прогулять школу (которой, оказывается, уже нет) и отвлечься от проблем.
Странно, что он это забыл, ведь в тот момент у него не было эмоций, получается с памятью они не связаны больше. Макс просто напросто забыл.
«Вот я дурак».
— Где же моя куртка?
Он махает рукой и она сразу прилетает ему в руки. Времени удивляться не было, да и какое удивление? Макс вылетает из дома и спешит на работу.
