Tempus fugit!

      — В этом есть какой-то смысл?              — Как и большинство временных парадоксов, это неправдоподобно, но не обязательно нелогично.              Капитан Джейнвей и лейтенант Тувок, Звездный путь: Вояджер

5 сезон 24 серия, Теория относительности

      ???: Эхо              Когда Драко попытался разлепить веки, у него заболели глазные яблоки, и он не то чтобы гордился тем жалким хныканьем, которое вырвалось из горла. Всё тело ломило, особенно спину, из-за чего возникало чувство, что он лежит на деревянной доске, а не на кровати. Подушка тоже казалась странной — какой-то комковатой, и пахла она подозрительно; ему пришло в голову, что всё это совсем не похоже на его чрезвычайно удобную кровать, потому что это определенно была не она.              Сработали инстинкты — глаза резко открылись, и он быстро потянулся за палочкой, но не обнаружил ее в кобуре. Ах, верно — он ее достал, да? Когда Грейнджер… делала все те штуки, которые делала Грейнджер.              Взрыв! Он и правда случился? Грейнджер в порядке? Она умерла? А он умер? Комната, в которой Драко оказался, выглядела жалким подобием загробной жизни, какой бы серой и однообразной ни была. Похоже, он находился в каком-то лазарете, хотя тот и не походил ни на один из тех, которые Драко видел.              — Что-о-о, черт возьми, происходит? — он хлопнул ладонью по ноющему лбу, отчаянно мечтая оказаться в комфорте и найти палочку.              — Очень хороший вопрос, аврор Малфой, — раздался скрипучий голос прямо у него за спиной. — И я как раз могу на него ответить, хм-м-м?              — Отвисшие сиськи Мерлина! — взвизгнул Драко, поднимая кулаки. — Отойдите, — предупредил он, хотя ни один из двоих мужчин, вошедших в комнату, не выглядел угрожающе. Вообще-то, они выглядели довольно глупо — в обтягивающей форме, которая почти не оставляла простора для воображения. У старшего, того, кто говорил, были серебристые пряди, которые когда-то точно были иссиня-черными. Он улыбался, но его лицо выглядело измученным многолетним стрессом.              Второй был моложе, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, и ухоженной бородой, обрамляющей квадратную челюсть. Драко уставился на крайне мускулистую фигуру, вдруг осознав, что его до глубины души раздражает привлекательность этого странного человека.              — Я… — он колебался, переводя взгляд между ними. В голове снова начался легкий гул. — Мы знакомы? Знакомы, да?              Мужчины переглянулись, прежде чем повернуться к нему.              Старший, главный, медленно шагнул вперед, подняв руки так, будто общался с диким животным, которое готовилось нанести удар, что Драко счел за грубую самонадеянность.              — Нам еще предстоит познакомиться, и вы уже знаете нас, но при этом мы пока что не знакомы, хм-м-м? Меня зовут капитан Брэкстон, а это лейтенант Дюкейн.              Мускулистый парень помахал и вежливо улыбнулся, выдерживая испепеляющий взгляд Драко.              Брэкстон прочистил горло:              — Мы члены элитного подразделения, известного как «Хроноавроры».              — Никогда о вас не слышал, — невпечатленно ответил Драко после паузы.              — Это потому, что мы отлично справляемся со своей работой, —Дюкейн неприятно подмигнул ему.              Драко с трудом сдержался, чтобы не фыркнуть.              — Чудно. Какого черта я здесь делаю? И где это — «здесь»?              — В этой ситуации больше подойдет вопрос «когда», хм-м-м? — ответил Брэкстон с сухим смешком. — Но, хм-м-м, мы даже не совсем в «когда»! Добро пожаловать в «Эхо», аврор Малфой. Это штаб-квартира, дом нашей команды, и мы существуем в пространстве-времени, которое работает по принципам, отличных от тех, к которым вы, возможно, привыкли.              — Мерлиновы сиськи, только не лекция, — простонал он, поймав себя на том, что уже жаждет, чтобы его как следует отчитала Грейнджер. На нее, по крайней мере, смотреть приятнее, чем на этих двух чудиков в дурацких фиолетовых нарядах, хотя не то чтобы он ей в этом когда-либо признается.              — Вы каждый раз говорите что-то подобное, — добродушно рассмеялся Брэкстон.              — Каждый раз? — Драко прищурился. — О чем вы?              — Нам нужна ваша помощь, аврор Малфой, — быстро продолжил Брэкстон. — В две тысячи четвертом году в Министерстве магии взрывается бомба. Этот взрыв из-за целого ряда факторов приводит, хм-м, к падению волшебного мира в том виде, в котором вы его знаете.              — Главная задача хроноавроров заключается в сохранении временной шкалы, — сказал Дюкейн. — Мы выделили тот момент времени, когда бомба взорвалась, как аномалию. В этой бомбе есть что-то необычное, и нам нужно, чтобы кто-то отправился в две тысячи первый год и поймал террориста до того, как он успеет ее установить.              — Путешествие во времени? Да уж! Нет, спасибо, мне это неинтересно. Почему бы вам не завербовать Гермиону Грейнджер вместо меня? — кисло спросил Драко, потирая лоб. — Мерлину понятно, что у нее это получилось бы лучше, чем у меня, и она уже работает в чертовой Комнате Времени. Пока мы разговариваем, она обезвреживает дурацкую бомбу. — Он сделал паузу. — Она же обезвреживала бомбу? Но… не мог же этот взрыв быть настоящим? Где она была? С ней все в порядке? Эти хроноавроры могут доставить ее сюда?              — Нет. Нет. Только не Гермиону Грейнджер! — несчастно воскликнул Брэкстон. — Всякий раз, когда вмешивается она, у нас внезапно появляется тысяча новых парадоксов, с которыми приходится разбираться! Едва ли в этом виноват ты, хм-м-м? Похоже, лучше всего у нее получается бесконечно усложнять мне жизнь.              — Что, черт возьми, это значит?              Брэкстон нахмурился и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос.              Дюкейн прочистил горло и натянуто улыбнулся.              — Это означает, что мы вроде как… ох, ну, к сожалению, несмотря на то, что мы существуем вне обычной временной линии, иногда нам приходится сталкиваться с тем, что мы называем эффектом Грейнджер.              — Эффект Грейнджер, — вкрадчиво повторил Драко. — Так что же именно это значит? Ситуацию, когда она замедляет ход времени, часами болтая возле тебя, пока не начинаешь чувствовать себя дряблой оболочкой?              — Нет! Это гораздо более невероятно, чем то, что мы обычно здесь видим, — произнес Дюкейн с забавным блеском в глазах, который тут же вызвал у Драко подозрение. — Часто наши миссии довольно просты: мы рассчитываем, какие действия следует предпринять, чтобы защитить временную шкалу от аномалий, мы выполняем эти действия и разрешаем любые последующие парадоксы. Всё это довольно скучно и просто.              — Скучно, — повторил Драко. — Конечно, прыгать во времени «скучно». Разумеется, именно так.              — Но всё перестает быть скучным, когда речь заходит о невыразимце Грейнджер! — взволнованно продолжил Дюкейн. — Всякий раз, когда в сценарии задействована она, что, как известно, случается гораздо чаще, чем нам хотелось бы, всё меняется. Наши уравнения внезапно становятся экспоненциально сложнее. Вот почему нам понадобилось так много времени, чтобы во всем разобраться в случае с этой бомбой: Грейнджер сама является чем-то вроде природной аномалии! Это редкое и величественное явление.              Пока он наблюдал, как Дюкейн с глазами лунтеленка разглагольствует о парадоксальных свойствах Грейнджер, его осенило: лейтенант был влюблен в Грейнджер! И из всего нелепого, что уже случилось, это самое…              — Уверен, она бы это с тобой обсудила, — нахмурился Драко. — Пригласи ее на свидание, почему нет? Приведи ее сюда. Только угости ее ужином, прежде чем показывать свои длинные уравнения. Не сомневаюсь, вы двое станете идеальной парой — будете путешествовать во времени и заниматься арифмантикой всю чертову ночь напролет.              — Ох, нет, —Дюкейн покраснел и опустил глаза. — Мы… ну, я бы никогда. К тому же обычно нам не разрешено самостоятельно вмешиваться во временную шкалу: вот поэтому нам и нужны вы в качестве доверенного лица, аврор Малфой. И вы знаете, она… ну, вы ее знаете, она, э-э, очевидно, такая женщина, как она, несомненно, окажется в довольно запутанных романтических отношениях.              Драко чуть не рассмеялся, слушая, как Дюкейн, заикаясь, произносит это неловкое признание. Этот парень использовал весь свой обширный арсенал магии времени, чтобы подсматривать за личной жизнью Грейнджер! Ему стало интересно, кем окажется тот бедолага, обреченный на романтические отношения с Грейнджер. Уж точно не Уизли. Драко почти никогда не видел, чтобы она разговаривала с кем-то, кроме Поттера, Шеклболта и его самого, так что ему ничего не приходило в голову. Но в любом случае не с Уизли.              — И кроме того, — продолжил Дюкейн, прочищая горло, — с эффектом Грейнджер в действии всегда кажется, что вселенная может в любой момент взорваться. Это, э-э, довольно рискованно, да?              Лицо Брэкстона отчего-то стало еще мрачнее.              — Эффект Грейнджер. Вы знали, что мне пришлось отправиться в тысяча девятьсот девяносто четвертый год, чтобы разобраться с ее вмешательством? Я застрял там почти на десять лет, скрупулезно пытаясь исправить временную шкалу, которую она случайно стерла, потому что хотела получать лучшие оценки в школе.              Драко моргнул, силясь вспомнить, какая временная катастрофа, которую он пропустил, могла произойти с Грейнджер в тысяча девятьсот девяносто четвертом году. Когда лицо Брэкстона побагровело, Драко взглянул на Дюкейна, чье выражение словно кричало: «О нет, только не снова эта тирада».              — А знаете ли вы, — продолжил Брэкстон, теперь расхаживая туда-сюда, — что на самом первом своем задании в качестве невыразимца она сломала временную шкалу, хм-м-м? И мне снова пришлось подчищать за ней!              Драко пошевелил большими пальцами, Дюкейн приблизился к нему.              — А потом, о-о-о, а потом не прошло и двух лет, как она снова сломала ее? Она проделала дыру прямо в реальности! Вы знали об этом, хм-м-м? ХМ-М-М?              — Ах да, об этом я действительно знал. В тот момент это не казалось такой уж большой проблемой, — сказал Драко только потому, что не привык долго молчать и всё это испытание казалось ему ужасно нелепым.              Конечно, он на самом деле не знал, что они «сломали временную шкалу» в тот раз в Стоунхендже, но он определенно сообразил, что Грейнджер затеяла какое-то забавное дельце, когда появилась гигантская дыра прямо посреди реальности. «Ох, прекрасно! Мне нужна всего пара секунд», — сказала она, когда Драко неожиданно начал парить. Ей понадобилось немного больше времени, чтобы проделать свои невыразимые штуки, пока он несколько раздражающих минут отбивался от появляющихся из разлома существ с тентаклями с гораздо большим количеством глаз, чем можно было сосчитать. Грейнджер довольно равнодушно отнеслась ко всему происходящему, поэтому Драко решил последовать ее примеру, но, по-видимому, это произвело слишком сильное впечатление на капитана времени, который в данный момент отчитывал его.              Брэкстон сделал паузу, будто вспомнив, что в комнате были еще двое человек, которые не настолько сердиты на Грейнджер, как он сам, и выдавил из себя улыбку.              — Хорошо, ну, я обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы не отправить вас в чертов тысяча девятьсот девяносто четвертый, хм-м-м? Темные времена, правда. Нет, аврор Малфой, мы отправим вас в две тысячи первый. Мы уже несколько раз перемещали вас во времени, и с каждым разом вы подходите всё ближе и ближе. Но это тот самый раз. Именно тот, когда мы спасем мир.              Дюкейн сделал шаг вперед, продолжая неприятно-добродушно улыбаться.              — После той информации, которую вы предоставили нам в прошлый раз, мы провели тысячи арифмантических вычислений и сузили цель до Хэллоуина в две тысячи первом году.              — Хэллоуин в две тысячи первом, — повторил Драко, прищурив глаза. — Ты сумасшедший! Во время атаки возрождения Пожирателей Смерти? Не слишком ли много всего будет происходить?              — Да, именно так — хаотичные события того дня делают его единственно возможным моментом, когда вы сможете незаметно проскользнуть и обезвредить бомбу. Нам нужна ваша помощь в спасении волшебного мира, аврор Малфой. Вы единственный, кто может нам помочь.              — В самом деле, ну прямо-таки единственный? — Драко и не думал делать такой обиженный тон, но он отчаянно хотел, чтобы его заменил любой другой человек во вселенной.              Брэкстон подошел и похлопал его по плечу.              — Мы всё довольно тщательно рассчитали: любой другой не только не справится с этой работой, но и разрушит саму структуру пространства и времени. Боюсь, вы наша единственная надежда спасти вселенную, аврор Малфой. Что скажете, хм-м-м?              Драко вздохнул. Он не особенно заботился о вселенной, какой бы она ни была, но было несколько вещей и очень-очень небольшое количество людей, существованию которых, видимо, он мог бы поспособствовать. Остается только надеяться, что ему не придется защищаться ни от каких существ с тентаклями.              Он мрачно кивнул, и Брэкстон ухмыльнулся:              — Очень хорошо! Я оставлю вас с Дюкейном здесь обсудить детали, хм-м-м? И не забывайте, я всё время буду у вас в голове. Вы будете там не одни. На этот раз у нас получится.              Драко приподнял бровь:              — Что обычно происходит, когда я возвращаюсь? Вы припрятали других Драко в этом дурацком месте?              — Ох, я кое-что вспомнил — это очевидно, но, если представится возможность, не разговаривайте ни с какими прошлыми версиями себя, хм-м-м? Очень хорошо. Он весь ваш, лейтенант!              Услышав это, Дюкейн вытянулся по стойке смирно и отдал честь своему начальнику, а затем Брэкстон вышел из комнаты.              — Моя головная боль, — сказал Драко, когда тот ушел. — Это из-за его напыщенности или остаточный побочный эффект болтовни Грейнджер?              — Я, э-э, сильно сомневаюсь, что невыразимец Грейнджер занимается болтовней, — сказал Дюкейн, а затем покраснел и снова опустил взгляд. — Но, хах, едва ли это имеет значение. Нет, конечно нет!              — Она действительно очень много болтает, — настоял Драко. — И ее голос становится ужасно раздражающим. Как и лицо. То, как она смотрит на тебя во время своих тирад, — это раздражает просто всех вокруг. Клянусь, приятель, если не брать в расчет временные парадоксы, она правда не стоит твоего времени.              Настала очередь Драко пялиться на свои ноги — и он находил их крайне увлекательными. Да, его ботинки были гораздо симпатичнее, чем у Дюкейна. Гораздо симпатичнее, чем у большинства людей, если уж на то пошло. Как и прическа, хотя в этом вопросе Дюкейн оказался в несколько раз лучше Дэвиса.              — Просто небольшой дружеский совет, вот и всё, — наконец сказал он. — Но хватит об этом. Разве ты не должен рассказать мне что-то о миссии?              — А, да, конечно, — Дюкейн снова лучезарно улыбнулся и, к счастью, перешел к менее грейнджеровским темам. Он засунул руку в карман и достал два предмета. — Ваша палочка, аврор Малфой, и зелье, помогающее нейтрализовать побочные эффекты хронопсихоза. Видите ли, это заболевание очень распространено среди путешественников во времени. Большинство ведьм и волшебников могут без проблем путешествовать туда-обратно на час или два, но постоянная хроноаппарация на несколько лет назад? Симптомы варьируются от легкого дежавю до изнуряющих головных болей, а в редких случаях — до серьезных психический расстройств или даже смерти.              Драко закатил глаза и взял палочку и зелье, которое пахло еще отвратительнее, чем то, что давал ему Смит всего несколько часов назад. Или то, которое он даст позже? На данный момент Драко не знал наверняка, когда состоялся его визит к Смиту или состоится ли он вообще.              — Очень хорошо, — Дюкейн похвалил его, когда он выпил отвратительное на вкус зелье, на что Драко снова закатил глаза. — Поскольку вы уже несколько раз возвращались в прошлое, симптомы могут проявиться быстрее и интенсивнее. Мы лишь хотим убедиться, что сделали всё правильно. Надеюсь, вам больше никогда не придется путешествовать во времени. А теперь идемте: давайте я покажу вам несколько заклинаний. Вряд ли мы получим какую-то пользу, если отправим вас назад во времени для обезвреживания бомбы, не научив рассеивающим заклинаниям, верно?              Драко умудрился закатить глаза еще раз, и на краткий миг он подумал, что предпочел бы, чтобы путешествовать во времени его учила Грейнджер, а не этот туповатый парень в чрезвычайно облегающем костюме. Путешествия во времени! Всё это было невероятно глупо. Он мог поспорить, что Грейнджер была бы очарована. Надо будет рассказать ей обо всем, когда он вернется…              Нет, Драко этого не сделает и не сможет. Как проинформировал его Дюкейн, нельзя говорить об этом с кем-либо, иначе есть риск втянуть в это Грейнджер и сломать время.              Чертова Грейнджер. Драко не мог не представить ее в том образе, в котором видел в последний раз: с палочкой в руке и яростными взглядом, в тот самый момент, когда взорвалась бомба. Когда он успел разрешить ей поселиться в его голове и постоянно занимать мысли?              Он печально вздохнул. Возможно, всё дело в эффекте Грейнджер. В любом случае, как только Драко предотвратит взрыв проклятой бомбы, он вернется во временную шкалу, где можно безопасно не думать о ней, о ее путешествиях во времени, о ее нотациях, о ее майках с глубоким вырезом и о ее сложных романтических отношениях каждую секунду бодрствования и удастся просто выкинуть ее из чертовых мыслей.