Щенки

Снег хрустел под их шагами. Инуяша не понимал, куда они идут. Сэссёмару — тоже. С некоторых пор он потерял след нагинаты и теперь не знал, как обрести силу. В конце концов, осталось одно решение — снова увидеться с древней магнолией. Сэссёмару резко остановился, Инуяша врезался в его ногу и потёр лоб. — Я устал, братец, — пожаловался он робко. Они шли всё утро без остановок, и для ханьо это было чересчур много. К тому же, приходилось высоко поднимать ноги — сильно всё замело. Сэссёмару кинул на него взгляд через плечо. — Возможно, теперь он передумает. — Что? — Хватайся. Инуяша среагировал быстро — он уже научился прыгать на спину брата, стоило услышать приказ. Летал, правда, он всё ещё с закрытыми глазами, иногда придушивая Сэссёмару в объятиях. Тяжёлые, полные снега облака поплыли мимо очень быстро. Наверное, не прошло и десяти минут, как Сэссёмару приземлился в древнем лесу. Листва вздрогнула — на братьев просыпался снег, вспорхнули птицы. В остальном же всё было мёрзло-тихо. — Слезь, Инуяша. Мальчишка нехотя спрыгнул на землю и сразу присел на пенёк — ноги у него гудели. — Я больше не могу… — Тогда оставайся здесь. Сэссёмару прошёл мимо, даже не посмотрев, и мальчишка, поморщившись, всё-таки побежал следом. — Нет… ты же обещал… Некоторое время они снова шли молча, и снова под их ногами похрустывал снег. Инуяша наступал на следы Сэссёмару, стараясь не промахнуться. В небе хмурилась свинцовая туча. — Значит, забрал его? Отец был бы рад. Голос прозвучал отовсюду сразу — Инуяша испуганно вздрогнул и юркнул за спину брата. — Кто это? — Я друг собачьего генерала. — Собачьего генерала?.. Папы? Наконец, на большом морщинистом стволе перед ними выступило лицо — глаза ханьо стали круглыми от удивления. — Это дерево говорит, братец! Но Сэссёмару проигнорировал его — он смотрел только на старую магнолию, одну руку положив на рукоятку меча. — Я хочу задать вопрос. Где найти нагинату Кайгара? — Разве я не ответил тебе? Приходи через пару веков, тогда… — Я искал везде на суше — осталось только морское дно. Правда ли это? Магнолия нахмурилась. Сэссёмару понял, что попал в цель — значит, та чайка не соврала. — Ты слишком молод. Посмотри — на твоей спине уже отметины проклятья. Не для того отец рожал тебя, чтобы ты умер, не прожив и одной сотни лет. — Ему было всё равно — и на меня, и на Инуяшу, — внезапно оскалился дайёкай. — Не надо приписывать ему те заслуги, которых нет. — Родители — ствол дерева, дети — его ветви. Не забывай это… Неужели мальчика ты взял не в память об отце? Почувствовав, как вырывается ёки, Инуяша обнял ногу брата, словно успокаивая его. Сэссёмару не стал оставлять зазубрины на стволе дерева, как обычно, и просто выдохнул. — Всё, что мне нужно, я узнал.