Щенки

Наступила весна — ничего не изменилось. Инуяша бродил вместе с братом, а тот ничего не объяснял. За зиму они обошли половину страны — так, по крайней мере, казалось Инуяше. Молча и тихо, как призраки, слонялись они из угла в угол, но ханьо этого было достаточно — он чувствовал себя счастливым. Брат больше не оставлял его, ночью позволял прижиматься к горячему боку и даже охотился, так как зимой сложно было кого-то поймать, особенно Инуяше — в последний раз он достал зайчат из норки и скуксился. — Мне жалко, братец. Я лучше не буду есть, — сказал он. После этого Сэссёмару сам убивал кабанов и оленей, а мальчишка только разводил костёр. Пару раз они возвращались к бабке пополнить запасы. Пару раз Инуяша попадал в лапы слабеньких демонов, которым быстро доставалось от Сэссёмару. Иноки наконец прислал А-Уна из дворца. В остальном зима прошла незаметно и мирно — снег растаял, и с сакуры посыпалась первая листва.

***

Этот демон был в три раза больше Сэссёмару — его макушка сровнялась с макушками сосен. Кожа цвета песка, кабанья морда, за поясом — меч, который ёкай обнажил, как только увидел их. — Какого чёрта здесь делают ваши жопы? — прогромыхал ёкай. — Жопы? — Инуяша, спрячься. — Отвечай, говорю! Что ваши задницы делают здесь? — Задницы! — с восхищением повторил Инуяша. Ему явно понравились вульгарные слова. — Не смей это запоминать, — всё же отвлёкся Сэссёмару, предчувствуя, что разговор с демоном не пройдёт так просто. Ублюдка Сэссёмару разрубил одной левой, а вот его тлетворный лексикон теперь выжигать из Инуяши неделями — в этом можно было не сомневаться, судя по восторженно стоящим ушам. — Хе-хе!

***

— А-Ун, ну у тебя и жопа! — хехекая, прокомментировал Инуяша, идя позади. А-Ун, кажется, оскорбился. — Ну у вас и задницы, — весело сообщил Инуяша лягушкам, и они подавились кваканьем. — Вот это жопа-а-а! — прокричал Инуяша большому диску луны, выкатившемуся на небо. — Инуяша. — А? — Продолжишь — убью. — Хе-хе-хе! Всё плохое прилипало к Инуяше, всё хорошее — вдалбливалось с трудом. Так что следующую неделю мальчишка то и дело говорил о жопах и задницах, не подозревая, что это одно и то же. Ещё немного, и у Сэссёмару полилась бы кровь из ушей. К тому же, Инуяша верил, что брат ничего не сделает: они были вместе уже полгода и за это время привыкли друг к другу. Подзатыльники, шишки и трепание ушей ханьо игнорировал. На большее Сэссёмару не был способен — он не мог всерьёз ударить ребёнка. Да и вряд ли бы это подействовало — у Инуяши был упрямый характер. Честное слово, Сэссёмару про себя признавал, что такому упрямству стоило бы поучиться. В отличие от Инуяши, Сэссёмару быстро терял интерес… потому что либо у него всё получалось с первого раза, либо не было особо нужно. Инуяша — другой. Ему всё давалось с трудом, но это и закаляло. И чем больше неудач он терпел, добиваясь цели, тем больше хотел. На одном из привалов он гонялся за угрём в реке всю ночь — Сэссёмару даже не пытался уложить его спать. Бесполезно: Инуяша втемяшил в голову, что именно этот угорь ему нужен и именно здесь — вот и всё. Вылитый отец. Сэссёмару знал, что тот ходил за его матерью около сотни лет, пока она не согласилась выйти за него. Может, поэтому так обидно было потом узнать, как дайёкай заделал полукровку с какой-то смертной. Да уж, что у отца, что у Инуяши — пустое какое-то упрямство!..