Хаос и контроль

Маленький офицер пришел к клетке на следующий день после взрыва. Он молча подошел к решетке, держа в руке сумку, и Люси Грей подошла к нему, настороженно поглядывая по сторонам. Рядом с Кориоланом появился сержант, тот, который обычно бывал тут днем. – Посещения сегодня запрещены, лейтенант. – Да ладно вам, сержант. Моя подруга попросила подкинуть еды ее трибуту. Вы же не будете против? Сержант промолчал, но он не отходил не на шаг, словно боялся, что Люси Грей зарежет или взорвет его обожаемого офицерика. Кориолан достал из сумки и протянул ей несколько сэндвичей, пару яблок, виноград и маленькую баночку. Когда Люси Грей вопросительно посмотрела на него, он показал ей на руки, все так же не говоря ни слова, но Люси Грей поняла. Мазь для ожогов. Она быстро улыбнулась ему, не отходя от решетки, ожидая, что он развернется и уйдет, но он только сделал шаг назад, встав рядом с сержантом. – Как тут дела, Конрой? – Паршиво, лейтенант. Пара трибутов из Девятого вчера умерли. – А. Их менторы тоже были в больнице, вместе с Клеменсией. Значит, Клеменсия была в больнице! Люси Грей встревоженно посмотрела на Кориолана, и тот сказал, скорее ей, чем сержанту. – Клемми немного поранилась, но ее вчера выписали. Легко отделалась, к счастью. – Повезло ей, что вы были там, чтобы ее спасти, – кивнул сержант, и Люси Грей едва удержалась от фырканья. – Вы собираетесь на ней жениться, лейтенант? На мисс Даувкот? Люси Грей навострила уши, но Кориолан только рассмеялся в ответ. – Вы думаете, Даувкоты отдадут дочь за нищего офицера из Двенадцатого? А отдали бы, ты бы взял? – немного рассерженно подумала Люси Грей. Хотя какое ей дело, пусть берет кого угодно. – Как это? – Озадаченно спросил Конрой. – Вы же Сноу, сын генерала Сноу. Вашу семью все знают. – Богатство моей семьи испарилось в огнях Тринадцатого, сержант. Все, что у меня есть – это шевроны и значок Схолы, так себе приданое. Сержант прищелкнул языком. – Эта проклятая война. Но уверен, если девушка вас любит, она и против родителей пойдет. Кориолан снова рассмеялся. – Я все равно не имею права жениться, пока мне не исполнится двадцать пять. Правила Схолы. – Да вы что? Не слыхал про такое. Думал, офицеры сразу могут жениться. – Ну, так и было раньше. Но четыре года назад, после первого выпуска, один из наших ребят на следующий же день после получения звания женился на шлюхе из борделя во Втором. Мы думали, у старика Логана случится инфаркт. Их брак, конечно, признали незаконным. Идиота разжаловали в рядовые, его девчонку выпороли, а старик придумал новое правило. После этого они придумали это правило, отправлять нас перед выпуском в дистрикты, под присмотр командиров. Хофф с меня глаз не спускал, если мог бы, на цепь посадил бы – Да вы что?! – Поразился Конрой. – Ну да, мальчишки, всю жизнь обделенные женским вниманием, склонны делать глупости ради первой девчонки, что им улыбнется. Брак еще не самое страшное. Люси Грей усмехнулась, глядя на маленького лейтенанта, который заметно оскорбился. – Если б я мог бы, наших пацанов тоже всех до двадцати пяти бы под замком держал, но и они, только взгляд отведи – уже бегают по бабам. – Продолжал сержант. – Ну, вы не унывайте, лейтенант. К двадцати пяти годам вы авось далеко заберетесь, может к тому времени у вас за душой будет побольше, что предложить вашей девушке. – Если моя девушка согласится меня ждать до этого времени, то почему нет. Он смотрел ей прямо в глаза, когда сказал это, и Люси Грей смутилась, чувствуя, как краска заливает ее лицо. Она тут же отвернулась и отошла от решетки, направившись к Джессупу, который спал беспокойным сном, мучаясь от раны в шее. Конечно, он не мог говорить о ней. Он точно говорил о Клеменсии. И вообще, отругала себя Люси Грей. Какое ей дело, на ком женится маленький лейтенант, если она умрет через пару дней. Мазь для ожогов творила настоящие чудеса. Дома в Двенадцатом она лечила бы ожоги травами, и промучилась бы пару недель как минимум, но с этой мазью уже на следующий день стало значительно легче. Жаль, что мазь, которую Джессупу принесла его ментор, так не помогала. Их рассадили по клеткам и повезли по улицам Капитолия. Люси Грей оглядывалась по сторонам, стараясь не смотреть на тела трибутов, которых везли за похоронной процессией умерших менторов. Она слышала, что это были близнецы, мальчик и девочка, единственные дети их родителей, но ей не было их жаль. Совершенно не было, куда мучительнее ей было думать о Панло и Шиф, и о Фесете и Сабин, и о Велверин, пусть она и словом с ними не перемолвилась, пока они были в обезьяньей клетке вместе с ней. Еще был Марк, которого не было среди убитых, и среди трибутов прошел слух, что ему удалось сбежать. На похоронах она не увидела ни Клеменсию, ни Кориолана, если они и были там, то народу было слишком много, чтобы их разглядеть. Она думала, что думает он. Как Кориолан относится к Играм. Клеменсия призналась, что ненавидит их, но он? Он хотел ей помочь, но только ей? Что он, миротворец из Капитолия, думает об Играх, на которых теперь умерли его друзья? Клеменсия говорила, что они были друзьями, все те, кто приходил в тот первый вечер к ним, и близнецы тоже там были. Ненавидит ли он дистриктцев, как остальные капитолийцы? Люси Грей не могла себе такого представить, ведь он сам говорил, что половину жизни прожил в дистриктах, во Втором во время учебы, в других летом. Как он в таком случае мог ненавидеть дистриктцев? Но, с другой стороны, дистриктцы убили его отца. Там, в Двенадцатом, в лесу, в котором она его встретила, и сойки-пересмешницы повторяли его последний крик. Она хотела спросить у него это. Ей отчаянно хотелось спросить у него это, как он относится ко всему, что происходит, каким он видит свое будущее, он будет и дальше миротворцем, будет преследовать и вешать каждого, кто просто посмотрел не в ту сторону? Будет спокойно смотреть, как на Жатве забирают на смерть детей, будет возить их в Капитолий, доставая им еду, давая им ложную надежду, что может быть, все не будет так плохо? Будет и в следующие года помогать девочкам из Двенадцатого, давая им ложную надежду, что может быть у них есть шанс? Им выделили отдельную комнату, в этом здании, которое называли Академией. Комнату, где они должны были готовиться к интервью. К интервью перед днем, когда они отправятся на смерть. Их последнее интервью, ее последний шанс отправить весточку домой. Люси Грей перебирала в голове слова песни, которую наконец сочинила, и думала, стоит ли добавить еще строчку? После того, как напомнит Билли Бурому, что он выбрал ее жертвой, стоит ли добавить, что приближается снежная буря, и следует помнить о смене погоды. На небе Двенадцатого ни облачка, нет ни дождя, ни снега, но однажды подуют холодные ветра, и выпадет снег. Или не стоило? Может быть, она ошибалась. Может быть, маленький лейтенант погрустит немного и вернется к своей службе. – Ты выглядишь восхитительно! – Клеменсия вплеснула руками. – Честное слово, Люси Грей, ты красавица, в капитолийском платье ты выглядишь настоящей леди! Люси Грей покрутилась, пытаясь оглядеть себя как могла. Никогда она не носила такого роскошного платья – платья, которое Клеменсия назвала «домашней одеждой». Оно было темно- синее, из гладкого блестящего струящегося материала, который Клеменсия назвала креп-сатин – Люси Грей никогда раньше его не видела. Но, как бы красиво не было платье Клеменсии, Люси Грей чувствовала себя в нем неуютно. Ей хотелось скорее переодеться снова в платье ее мамы. Мама словно обнимала ее, когда она надевала ее платье. Клеменсия поймала печальный взгляд Люси Грей на радужное платье. – Не волнуйся, Люси Грей, – успокоила она, поднимая платье в руки и разглядывая его. – Тигрис, кузина Корио, настоящая волшебница, когда дело касается одежды. Платье будет как новенькое, Тигрис обещала. Люси Грей что-то благодарно ответила ей, повязывая лентой вымытые и высушенные волосы. Было так приятно наконец вымыться, пусть не полностью, лишь слегка обтереться и вымыть волосы – Клеменсия с боем вырвала у своих учителей разрешение отправить в ее комнату таз и горячую воду – она настояла, что ее трибут должна хорошо выглядеть на экране, если хочет понравиться публике. На самом деле, Люси Грей хотела выйти прямо так, как есть. Чтобы они все видели, что они с ней сделали, но не могла. Приходилось играть по правилам. Раздался стук в дверь, и в комнату вошел маленький лейтенант. Он ошеломленно замер, глядя на Люси Грей, а она замерла, увидев в его руках футляр от гитары. – Ты достал ее! – Клеменсия подскочила и вырвала из его рук гитару. – Наконец-то! Где ты ее взял? – Плюриб Белл одолжил мне ее, – ответил Кориолан, наконец оторвавшись от разглядывания Люси Грей. Клеменсия нахмурилась. – Кто это? – Один из старых пердунов, что заверяют, что были друзьями моего отца, – быстро ответил он, садясь напротив Люси Грей. – Хотя, может он говорит правду. Я, кажется, бывал у него раньше, не помню его самого и его дома, но там была кошка… Вот ее я вспомнил. Я играл с ней, когда был маленьким. Люси Грей улыбнулась, принимая из рук Клеменсии гитару. – Ты поиграл с ней и на этот раз, красавчик, или теперь ты слишком взрослый? Кориолан ошеломленно дернул головой, заливаясь краской, и Клеменсия хихикнула. – Это так мило, – пропела она. – Корио, платье! – Напомнила она, и Кориолан быстро взял себя в руки. – Ах, да. – Он поднял платье, разглядывая его на свет, словно пытался что-то в нем увидеть, развернул его наизнанку и посмотрел снова, и вдруг.. Люси Грей вскрикнула, когда Кориолан оторвал лоскут от нижней юбки, и Клеменсия подскочила к нему, вырывая платье из его рук. – Ты с ума сошел? – Спокойно, Тигрис все исправит, – ровным голосом ответил он, снова забирая у нее платье, сворачивая его и упаковывая в мешок, который принес с собой. Из сумки, которую он положил на стол, он достал бумажный мешочек, и упаковал в него лоскут, который оторвал от платья. – Клемми, – сказал он, твердо взяв Клеменсию за обе руки. – Клемми, слушай внимательно. Я знаю, то, что я попрошу, тебе будет очень неприятно, но ты должна будешь это сделать. Те змеи, про которых ты говорила. – Клеменсия дернулась, но Кориолан твердо удержал ее руки. – Те змеи. Ты должна найти способ проникнуть в лабораторию Галл и бросить этот лоскут в их террариум. Это очень важно, Клемми. Жизненно важно. Клеменсия побледнела, и Люси Грей почувствовала, как по ее коже прошелся мороз. Змеи, которые едва не убили Клеменсию, те, которые убивают тех, у кого незнакомый им запах… – Эти змеи будут там? – Спросила она, с ужасом глядя на Кориолана. – Змеи, которым чуть не скормили Клеменсию, теперь это будем мы? Они будут на арене? – Я пока не знаю, – Кориолан повернулся к ней. – Просто… У меня есть основания подозревать. Поэтому, Клемми, ты должна найти способ подбросить лоскут от платья Люси Грей в этот террариум. Клеменсия кивнула. Она пододвинула стул и села, словно не могла держаться на ногах, но на ее бледном лице было решительное выражение. – Теперь ты, – Кориолан повернулся к Люси Грей, доставая из сумки и разворачивая лист бумаги. – У нас два дня на подготовку к интервью, но тебе это не нужно. Споешь какую-нибудь песенку, на твое усмотрение, уверен, они будут есть у тебя с рук, даже если ты споешь эту чушь про Солнечную Сторону, которую поет твоя кузина. – Тебе не нравятся песенки Мод Беж, милый? – Насмешливо спросила она, но Кориолан только раздраженно дернул плечом. – Я два дня обследовал Арену. То, что от нее теперь осталось… – Как ты на нее пробрался? – Ошарашенно спросила Клеменсия, но и она в ответ получила только раздраженный жест. – Слушай, теперь, когда арена разбомблена, там открылись проходы в подтрибунные помещения. Теперь не нужно карабкаться по стенам, можно просто забежать внутрь в пролом. Смотри, – он разложил перед собой лист, на котором были начерчены тонкие линии. – Я сделал черновой план арены. Смотри, вот тут, смотри внимательно. – Он приподнял голову, глядя на нее, пытаясь понять, понимает ли она чертеж. – Вот это вход в Арену. Тот, где стоят эти идиотские воротца, которые пищат, обещая шоу. Вот здесь будет лежать куча с оружием. Тут вас построят перед началом Игр. Как только раздастся удар гонга, беги вот сюда. Второй проход слева. Второй проход, запомни! Тут победишь вниз, пока не наткнешься на коридор. В нем побежишь влево. Поняла? Повтори! – Второй проход слева, если стоять спиной к входу на Арену, – повторила Люси Грей. – Вниз до коридора, там повернуть налево. – Молодец. Там будут разные проходы и туннели туда-сюда. Когда повернешь налево, то, запоминай, запоминай внимательно, второй поворот налево, прямо до тупика, направо, и там третья дверь. Повтори. Люси Грей повторила, внимательно глядя на схему, на которой он показывал ей, куда бежать. – Что там? – Настороженно спросила она. – Там раньше была гримерка. У этой гримерки есть особенность. Там в двери есть замок. Снаружи, чтобы открыть ее, нужен ключ, а внутри он закрывается с помощью защелки. Там ты сможешь запереться изнутри. Тебе нужно будет добежать до этой комнаты и запереться изнутри. Замок я смазал, как и дверные петли, так что замок будет поворачиваться мягко и бесшумно, и дверь не будет скрипеть. Люси Грей посмотрела на него, и впервые у нее появилась надежда. – Ты добежишь до этой комнаты и постараешься продержаться там до конца. Тебе нужно будет продержаться как можно дольше, пока остальные трибуты сражаются. – Это я смогу, – кивнула Люси Грей. – Люси Грей, – тихо перебила их Клеменсия. – Люси Грей, ты сможешь убить? Потому что этого может не хватить. Возможно, тебе придется убить… Люси Грей едва не стошнило от этой мысли, но она храбро улыбнулась, притворяясь тем, кем не была. – Ради самозащиты, да, смогла бы… – Но внутри нее все закричало от мысли об этом. – На арене все убивают друг друга для самозащиты, – ответил Кориолан. Он достал из сумки другой предмет. Это был маленький стеклянный флакон. – У вас там, в зоопарке, рассыпан крысиный яд, тот, который крысы не едят. Собери яд в этот флакон. Используй его. Клеменсия будет отправлять тебе воду – попробуй использовать это. Люси Грей кивнула. Она постаралась задушить в себе ужас от того, что он говорил. Она будет бояться потом, сейчас ей надо было слушать и запоминать. – Когда яд закончится, разбей флакон. Раздави его ногами, разбей его в пыль, чтобы следов его не осталось. Чтобы получить еду, тебе нужно будет выходить наружу. Во время интервью… Клеменсия, во время интервью ты поумиляешься красоте Люси Грей, и подаришь ей зеркальце. Мол, твое любимое зеркальце, на память, на удачу, чтобы Люси Грей могла посмотреть на себя. Клеменсия скривилась. – Я буду выглядеть такой дурой… – Подай идею другим менторам. Пусть тоже на интервью что-нибудь подарят своим трибутам, Люси Грей будет выступать последней, будет выглядеть, будто ты в последнюю минуту последовала их примеру, и отдала первое попавшееся, что у тебя нашлось, сможешь это сыграть? Клеменсия фыркнула, а Люси Грей подмигнула ей. – Не волнуйся, милая, я тебе подыграю. В представлении главное – надежный и опытный партнер. – Отлично. Так вот, Люси Грей, когда будешь ходить по туннелям, прежде чем завернуть за угол, изучи, что за поворотом, с помощью зеркала… – Ну конечно! – Клеменсия ахнула. – Как я сразу не поняла! – Нас тренировали для условий городского боя, – ответил Кориолан, – это было одним из трюков. Так, на случай ближнего боя. Если будет так, что кто-то из трибутов нападет на тебя… То, конечно, первым делом, надо бежать. Бежать со всех ног, как кошка, к которой привязали пустые консервные банки. Но если не удалось убежать, – он тяжело вздохнул. – Разбей одну из бутылок. Разбей так, чтобы бы был один маленький осколок, острый, такой, который ты сможешь спрятать в кармане. Теперь смотри внимательно. Вот здесь, – он указал на своем плече. – Вот в этом месте проходит плечевая артерия. Потрогай, вот здесь. – Люси Грей протянула руку и неуверенно коснулась его плеча, ощущая бугры мышц и с трудом заставляя себя не краснеть. – Вот тут, смелее. Да, тут. Если перерезать здесь, очень быстро и уверенно, то… Человек истечет кровью за несколько минут. Ослабеет почти немедленно, сначала он даже не поймет, что происходит, потом быстро ослабеет. Очень быстро. Здесь, или здесь, – он показал на бедре. – Вот в этом месте… – Он потянул руку Люси Грей вниз, но тут же замер, отпуская, почти бросая ее руку, и заливаясь краской. Клеменсия откашлялась, глядя на сконфуженных Люси Грей и Кориолана, и схватила их за руки. – Показывай на мне, – велела она. – Давай, давай. Ради общего дела, – храбро сказала она, и Люси Грей против воли хихикнула, глядя на красного, как помидор, Кориолана. Когда они разобрались с артериями, маленький лейтенант снова вернулся к схеме. – Кроме коридора, которым ты прошла, есть еще выходы наружу. От комнаты, где ты будешь прятаться, если пойдешь направо… – Он объяснил ей, как добраться до служебной лестницы, которая вела наверх, на трибуны, заставив ее снова повторить несколько раз, куда и сколько раз повернуть. Весь день они снова и снова повторяли, как пройти в комнату с замком, как пройти к лестнице на трибуны, какие еще комнаты и коридорчики он нашел, заставлял ее повторять снова и снова, до самого вечера, и Люси Грей только ближе к концу осознала, что все это время держала Кориолана за руку. Она подумала, что может быть у нее все же будет надежда вернуться к семье.