Линия судьбы

Игорь Каркаров постукивал пальцами по столу, что в директорских гостевых покоях. И один из этих стуков совпал с неуверенным стуком в дверь. — Да-да, войдите. — Вы хотели меня видеть, директор? — Да, — и Каркаров откинулся в своём кресле, — я б хотел с вами поговорить, Коморовский. Кое-что обсудить. — Что именно, пан Каркаров? — Вы общаетесь… с Гарри Поттером, — и это был не вопрос. — Так, и что с того? — Я бы хотел предложить вам… дело. — Что за дело, директор? — Вы ведь знаете, кто этот юноша, так? Что он сделал? Чем он известен? — Допустим… но я не понимаю… — Сейчас вы всё поймёте, я обещаю, — мягким тоном произнёс Каркаров, и он взмахнул палочкой и наколдовал себе стакан для коньяка — и налил немного из стоявшей на столе бутылки, — вы не будете? Французский… — Нет-нет, спасибо, — покачал головой Ежи, — так что вы хотели предложить? При чём здесь Гарри? — Я получил информацию, — директор Дурмстранга, видно, слегка нервничал, потому что, как подметил Ежи, теребил левый рукав своей мантии, — что один небезызвестный нам с вами, и весьма уважаемый мною британский… лорд в скором времени собирается вернуться из своего путешествия по Албании. Он, как вы, я думаю, знаете, благосклонен к таким, как вы — то есть талантливой в магии чистокровной молодёжи. И он был бы весьма признателен, если б вы согласились предоставлять ему время от времени… информацию о Мальчике, Который Выжил. Это… важно для него. — Вы хотите… чтоб я шпионил за Гарри, профессор?.. — Ежи посмотрел на него пронизывающим насквозь взглядом. — Ну, почему же сразу «шпионил» — вы с Гарри будете общаться, как и сейчас, совершенно открыто — а потом просто рассказывать мне, как прошла беседа, о чём вы говорили… что думает мистер Поттер, что он знает. — Пан Каркаров, вы… вы в своём уме?.. Гарри — мой друг. Я не могу и не буду с ним так низко поступать. — То есть, вы… не согласны? — Не согласен, — твёрдо ответил Ежи. — Категорически? Или… может, просто у вас есть какие-то условия? Вопросы? Сомнения? Пожелания? Я всё улажу. — У меня есть принципы, пан директор. Можете так и передать вашему… лорду из Британии. Думаю, на этом всё. Наш разговор можно считать оконченным. — Жаль… вы свободны, Коморовский… Идите, идите… жаль. Такой юноша, как вы — умный, знатного рода… ему такие нужны. Вы могли бы получить почёт и признание, добиться высот, о которых многие даже не смеют мечтать, но, как видно… не судьба. Мда. До свидания. — До свидания, пан Каркаров, — сухо и твёрдо попрощался Ежи и вышел. Парой дней позже, во дворе Хогвартса. — Конечно, я ответил: и не мечтайте! — Ага, а Каркаров, когда пытался меня уломать, говорил — мол, твой друг Ежи согласился… Я сразу подумала: лжёт — не таков ты. Говорю ему: профессор, я не верю, что Ежи мог. Он друг Гарри. — Но кое-что полезное было всё же. Он по-прежнему верен ему — не удивлюсь, если один из этих в капюшонах — он. И ясно, откуда у него там информация — небось Волди-то ему сам и сказал, что вернётся скоро, и чтоб готовился. — А тот… монстр в кресле — может, они хотят натравить его на нас? На Гарри?.. Как он выглядит, не помнишь, значит? Ну, хоть что-то? Клыки, когти? Сколько у него было глаз? Лап? Голов? — Глаз вроде два. Красных… но вот как в целом выглядит — хоть убейте. — Красные глаза… так, кто ж это может быть? Надо в атласе будет глянуть. Наступило время и третьего задания — оно заключалось в том, чтоб отыскать среди предложенных видов корма тот, что следует предложить указанному в задании животному для еды, а затем — суметь ещё и накормить его этим, зная его основные повадки. В этом задании победительницей вышла Сяо Шуфэнь, набрав пятнадцать баллов. А выбыла, увы, Алисия Спиннет. — Ну, что ж — у нас ведь есть ещё и я — потому не опускаем руки, — подбодрил товарищей по Хогвартсу Ли Джордан. — А… четвёртое, — сказал Дамблдор, — будет в начале марта, так что февраль у вас полностью свободен. Кстати, вы, я надеюсь, купили парадные мантии?.. Четырнадцатого февраля у нас будет в Хогвартсе бал в честь праздника… ещё один будет в апреле, он проводится по традиции во время этого Турнира. Ещё его называют Балом Весны. По нашей традиции — танцевать на балу должны все участники Турнира и… — А вот я не собиг’аюсь идти на бал из-за какой-то глюпой тг’адиции с кем-то дг’угим, кг’оме моего Даниэля! Я шьто, виновата, шьто он не в Хогваг’тсе?! — Но, мисс Делакур… — Я, может, молёда, может, и кг’асива… но я нье легкомисленна! Да, у меня ест мушшина. Это пока нье запг’ешшено! — Хорошо… мы посмотрим, что можно будет сделать, мисс Делакур. Касаемо весеннего бала — он пройдёт в апреле, так что, думаю, те из вас, кто учится на третьем году или старше, захотят в это время остаться в школе… — Мы точно не останемся. — А у вас-то в чём дело, мистер Уизли? У нас состоится великолепный бал… — А у нас женится брат. — Какого числа? — спросила у братьев Уизли профессор МакГонагалл. — Двадцать девятого. Да — дело в том, что как раз во время Пасхальных каникул и планировалась свадьба Чарли Уизли с его невестой, а была ею Дора Тонкс. — И да — кстати, Ли приглашён. И Флёр тоже, и Ежи, и… все, в общем. — Да, интересная ситуация. Участники Турнира… поголовно не собираются на бал, так как приглашены на свадьбу! — Ну, профессор МакГонагалл — мы же не виноваты, что профессор Дамблдор объявил об этом только сейчас, а дату их свадьбы Чарли и Дора согласовали заранее! И приглашения послали тоже! — Но мы не можем отменить бал! — А Чарли не может отменить свадьбу. — А тогда что-нибудь из этого придётся перенести на другой день. И лучше бы это была свадьба Чарли. — Что ж… удачи вам уговорить Тонкс — она наполовину Блэк, как-никак. Миссис Уизли поправила стоявший на окне хрустальный кувшин… Благодаря старым ненужным вещам, которые по совету Агиларов они продали, денег у них хватило на ремонт того, что в нём больше всего нуждалось — покрасили забор и оконные рамы, починили стол, поменяли покосившиеся двери, стены и фундамент сделали покрепче. Кроме того — они купили одежду и некоторые другие вещи поновее, пополнили свои запасы продуктов и корма для кур. Тот кувшин был одной из покупок. — Доброго вечерочка, миссис Уизли, — поприветствовала её, входя на кухню, коротко стриженная брюнетка, — мы с Чарликом думаем, так мне идти — или лучше вот такая причёска? — и с этими словами волосы девушки посветлели, став из чёрных русыми, и удлинились. А дело в том, что Дора Тонкс являлась ведьмой-метаморфом — то есть, могла по собственному желанию поменять и прическу в мгновение ока, и цвет глаз и волос, и даже форму носа и ушей — в общем, всю свою внешность. — Пожалуй, длину волос можно такую оставить, но может, чуточку темнее? И чтобы они слегка вились. — Хммм, надо будет взглянуть, как это смотрится с моим лицом. Его менять я не хочу. Одно дело — причёска… Хотя и говорит Чарлик, что лишь бы это была я, но, знаете — хочу своё, природное. А теперь перейдём к платью. Белое я не хочу — это немного устарело. А может, светло-голубое? А белой пускай будет… кружевная накидка. Как будто облачко на небе, а, миссис Уизли? И ещё венок, обязательно тоже голубой или белый… или обоих цветов. Ещё серёжки, и что-то на шею, тех же цветов, как думаете? — Могу дать тебе ожерелье, в котором вышла замуж я, оно как раз голубое. — Да? Спасибо, миссис Уизли. Я не торопясь шла по цветущему лугу, мокрому от росы. По голубому небу не спеша плыли кудрявые облака. Рядом со мною шагали: Стасик, мой старший сын, Лили и Джеймс. — Мы знаем, мам, — ответил Стасик на моё сообщение о том, что Гарри стали в последнее время сниться странные, нехорошие сны, и что у него после них отчего-то болит шрам, — мы ведь тоже, ну… мы их… видели. Мама Лили и папа Джеймс, и я тоже с этим пытались что-то сделать, но мы… не смогли. Не знаю почему, но эта связь сильнее нас. Увы, это значит, что он и правда становится сильнее — так папа Джеймс говорит. И этот Том Риддл наверняка попытается убить Гарри. Этот… случай на Хэллоуин сильно ударил по его самолюбию. — Да? И что вы можете посоветовать? — Собирайте поскорее всех, кто может сражаться… Всех, кто хочет и способен биться на нашей стороне… И мы будем тоже вам помогать, и я тоже буду… Я не дам Волдеморту убить моего брата. — Думаю, сынок… ты мог бы оказаться в Доме Гриффиндора, — вздохнула я, — если б была у тебя возможность пойти учиться в Хогвартс. — Может, и пойду, — усмехнулся сын, — если, конечно же, повезёт в другой раз мне волшебником в Англии уродиться. — В следующий раз? Интересно… — У всех он когда-нибудь бывает, мам… Только вот не знает никто, у кого когда именно этот самый другой раз будет. И где ты будешь, и… кем, и как выглядеть будешь, и сколько вообще их, этих раз, может быть. Ари говорит, она девятый раз уже… бывает. Вы с папой… ну, у вас не совсем обычный случай — но… если его считать, то пятый, оба. А вот у меня тот раз был… мог быть первый. — Да… прости, сынок. — За что? Не ты же виновата. Гарри смотрел в окно в общей комнате Гриффиндора… На фоне белоснежного покрывала, которым была укрыта вся школьная территория, кралось рыжее пятно: чей-то кот вышел прогуляться и половить рыбку в озёрной проруби; по синему небу мимо пролетела сова. Но пора было собираться: скоро урок у профессора Крауча. Значит, надо ещё разок проверить палочку — профессор много времени уделял практике. «Всё в порядке», — решил Гарри, оглядев её со всех сторон, — «только б немножко отполировать» и полез в сундук за его средством для ухода за палочками. Он справился с задуманным в пару минут и — взяв палочку и школьную сумку — отправился на занятие. Из класса вышла стайка третьего года хаффлпаффцев и рейвенкловцев; и как только дверной проход освободился — Гарри и другие четверогодки вошли. — Добрый день, ученики, — спокойно и вежливо приветствовал их профессор Крауч, — приступим к нашему уроку. — Добрый день, профессор Крауч, — на миг позже прозвучало хором в ответ. — Я думаю, что пришло мне время вам поведать немного о Непростительных проклятиях. Разумеется, обучать вас я им не буду — но вы должны узнать, что это, почему они так названы и что вам нужно делать, ежели вы столкнулись с теми, кто собирается их применить. Ну что ж, кто сможет ответить мне на мой первый вопрос: что это вообще такое? Так, я вижу руку мистера Лонгботтома. — Это наиболее тёмные заклинания из всех известных, — ответил Невилл, — и за их применение неминуем Азкабан. — Да, верно. И кто может их назвать? Я вижу руку мистера Малфоя. — Империус. Мой отец… — Да-да-да, мы все знаем эту историю, о Люциусе Малфое, к которому как раз применяли это проклятие… я надеюсь, кто-то знает что-нибудь о втором?.. Хм, так, мисс Браун? — Я немного об этом знаю, но вроде я… вроде оно называется «Круицатус» — и вызывает сильную боль. — Почти правильно. Круциатус… Но вы верно назвали его действие… Боль, что может даже свести с ума. Последнее… кто-то знает? Нет? Самое тёмное среди них. Смерть. Авада Кедавра. Есть лишь один человек, переживший его — и его мы все видим здесь, в нашем классе.