Эсэмэски

«Я на пол-жизни повзрослела, Но ты тот же в памяти моей.» © «Просто скажи», Ани Лорак

— А где Юлиана? — тихо спрашивает Андрей, ожидая самого худшего. — С ней всё в порядке, не волнуйся, — Катя закрывает глаза. Вдох-выдох. Надо успокоиться. — Мы должны были вместе возвращаться в Москву. Но в последний момент у неё возникли срочные дела в Египте с её новым клиентом по пиару. — Михаилом Борщёвым? Девушка кивает. Она даже не задумывается, откуда Андрей знает его имя. И неожиданно для самой себя замечает, что у неё по-прежнему трясутся руки. В глазах стоят слёзы, сколько бы она не пытается их смахнуть. — В итоге, я полетела одна, — через некоторое время продолжает она. — И сейчас я даже рада, что именно так сложились обстоятельства. Я не представляю, что бы было, окажись мы все вместе в этом злополучном самолёте. Мне даже думать об этом страшно. И тут, вопреки всем внутренним стараниям, она не выдерживает. Слёзы предательски льются по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки, а в горле образуется комок. Господи, да что же это такое? — Иди ко мне, — мягко говорит Андрей, раскрывая объятия. Катя без промедления утыкается ему в грудь и начинает плакать уже в голос. Нервы сдают. Он гладит её по голове, что-то шепчет на ухо, а она, словно маленькая девочка, лишь сильнее зарывается в лацканы его пиджака. Хочется на век остаться в его сильных руках, чтобы все невзгоды этого мира больше никоем образом их не касались. — А помнишь, как я так же разревелась у тебя в машине после того футбольного матча? — почему-то вспоминается ей, когда она немного приходит в себя. — Помню, — улыбается Андрей. — Правда, я тогда повёл себя крайне малодушно, наорав на тебя. — Ну почему же? Помимо этого ты мне предложил оранжевую салфетку, и я её приняла, — смеётся она. Стресс постепенно отпускает. — Кстати, она сейчас с тобой? — Конечно, — он открывает бардачок и достаёт оттуда ту самую салфетку. — Правда, я её уже успел постирать. Девушка поспешно вытирает остатки слёз и с облегчением понимает, что больше плакать ей не хочется. Тот нарыв, который зрел в её душе вот уже который час, лопнул. Теперь должно быть всё по-другому. — Катюш… — он наклоняется к ней, подушечками пальцев касаясь её бледнего лица. Очерчивает линию скул и медленно двигается к губам, не в силах отвести взгляда. — Андрей… — она шумно выдыхает, как тогда, когда услышала его голос по телефону. Сердце в груди стучит набатом, будто готовится выпрыгнуть. — Мне кажется, — она легонько перехватывает его руку, — нам нужно сначала обо всём поговорить. Секундное молчание, прежде чем он, наконец, отстраняется от неё. — Да, ты права, — соглашается Андрей, заводя мотор. — Поехали ко мне? — Поехали, — кивает Катя. Пусть будет так, проносится у неё в голове. И почему-то сейчас ей кажется это единственным правильным решением. Они едут по пустынным улицам, изредка сворачивая на незнакомые перекрёстки. Одной рукой Андрей держит руль, а другой крепко сжимает её ладонь, так и не решаясь отпустить. Словно бы боится, что она может куда-то исчезнуть. Раствориться в вечерней мгле и больше никогда не вернуться. — Проходи и чувствуй себя, как дома, — с улыбкой произносит он, пропуская её внутрь своей квартиры. Катя лихорадочно оглядывается по сторонам, пока Андрей ставит чемодан на пол и помогает ей раздеться. Никогда прежде она не была у него дома. Никогда прежде он и не приглашал её сюда. И от этой мысли почему-то кружится голова. — Может быть, чай? Кофе? — предлагает Андрей, когда они оказываются в гостиной. — Можем заказать что-нибудь из ресторана, если ты хочешь поесть, так как повар из меня никудышный. — Нет, спасибо, я не голодна, — она смущённо улыбается и указывает глазами на большой белый диван. — Присядем? Он подбрасывает несколько поленьев в камин и садится рядом с ней. Их пальцы сразу же находят друг друга, переплетаясь в прочный, нерушимый замок. — Кать, я… — начинает мужчина, но Катя тут же прерывает его нежным поцелуем, вкладывая в него всю любовь и трепет, царившие у неё в душе. Господи, как же она скучала! Сидя в самолёте, она смертельно боялась того, что больше никогда не увидит Андрея. Её собственная жизнь могла оборваться в любой момент, и повлиять на это она никак не могла. Ласковое касание его губ проходит электрошоком по всему телу. Девушка чувствует, что он хочет усугубить поцелуй, дойти до точки невозврата, и она почти поддаётся его сводящему с ума напору, однако крупицы здравого смысла не дают ей этого сделать. — Андрей, — она отстраняется и с какой-то неведомой теплотой на сердце поправляет его съехавшие набекрень очки, — ты не против, если я начну первой? Мужчина кивает, а она в который раз за день набирает в лёгкие побольше воздуха. Этот разговор, несомненно, будет тяжёлым, но то, что он нужен им обоим — неоспоримый факт.