Собственность Джинни Уизли

      Автор: FieryQueen       Это было упоительно прекрасно. Он перебивал её, не давая вставить ни слова, и писал, писал, захлебываясь чернилами, сладковатый запах которых словно проникал в ноздри, вызывая тошноту; слова теснили друг друга, буквы — всегда такие аккуратные — смазывались от желания говорить, от желания вылить все то, что годами бурлило в груди и никогда, никогда не находило выхода.       «Честно говоря, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать нужных людей. Поэтому и Джинни излила мне свою душу, и её душа оказалась именно тем, чего я желал. Я становился сильнее и сильнее, питаясь её самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленькая мисс Уизли. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать мисс Уизли некоторые из моих тайн, отдавая ей маленькие частички моей души»…       Доверие.       Понимание.       Принятие.       Все эти понятия не были ему знакомы. Только не ему выпускнику приюта Вула — самого ужасного места на земле. Волчонку с волчьими повадками. Хищнику среди хищников. Змеенышу среди змеиного выводка. Но с ней в эти слова как будто вдыхалась жизнь и смысл. О, может, и хорошо, что Джинни Уизли не суждено выжить — знать так много о лорде Волдеморте — непозволительная роскошь, блажь, которую он позволил себе и за которую ей придется заплатить. Вот только…       «Конечно, сначала она не осознавала, что с ней происходит. Это было так забавно. Вот бы ты увидел её новые записи в дневнике… Они стали куда интереснее…       Маленькой глупенькой Джинни понадобилось много времени, чтобы перестать, наконец, доверять своему дневнику. В конце концов, она стала что-то подозревать и попыталась от него избавиться».       Зависимость от себя, которую он прочно насадил Джинни, причудливо извиваясь, вдруг стала и его зависимостью тоже. Зависимостью от возможности быть выслушанным — услышанным — зависимостью от ещё совсем по-детски всеобъемлющей восторженности. Слепой, но такой необходимой.       Нет, определено это проклятие с отложенным действием — тик-так, тик-так! — проклятие, которое туманит мозг, делая его до отвратности сентиментальным. Он должен избавиться от этого… Смерть — лучшее лекарство от сердечного дискомфорта. Всегда была. Или, может… есть какой-нибудь другой способ?       «Дорогой Том, мне кажется, я теряю память. Моя мантия вся в петушиных перьях, и я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делала в ночь Хэллоуина, но кто-то напал на кошку, а я вся вымазана в краске. Дорогой Том, Перси всё время говорит, что я вся бледная и сама не своя. По-моему, он подозревает меня… Сегодня произошло ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!»       А ведь у него скопилось немало сил, немало сил, отданных ему Джинни Уизли. Да-ром. Просто за капельку его участия. Даже если она избавится от дневника, у него хватит сил и автономности отыскать нового «собеседника». Ведь что может Джинни сделать крестражу — только избавиться от него. Или же… Да, риск разоблачения был. Но это была блажь, для которой Том решил рискнуть. Прихоти свои он всегда тщательно исполнял. Иначе, ради чего еще жить?..       «Все правильно, Джинни. Наконец-то ты все осознала. Это ты открыла Тайную комнату».       Беги, спасайся… дуреха. Беги, чтобы остаться живой. Беги, чтобы уже никуда никогда не уйти…       …после его возрождения.