Amor Fati

Тот же лес. Та же погоня. Удивился ли он? Отнюдь. Он проходил этот путь много раз. Сотню раз в кошмарах и всего один раз наяву. И никогда ему не удавалось выбраться благополучно. Прыжок. Еще Прыжок. С ветки на ветку, пока все не покатится в бездну. Вокруг холодно и сыро. Влажные листья хлещут по грязной униформе. Ветви деревьев словно бы стараются схватить его своими острыми, кривыми сучьями. Он готов бы бежать так вечно, только бы удалось избежать исхода погони. Но скоро казавшаяся бесконечной дорога обрывается. Он делает последний прыжок - оказывается посреди маленькой пустоши. Это глухое место. Вокруг все тот же страшный лес и война. Война впереди, она же продолжается сзади. Какаши знает, что если сейчас обернётся, то увидит ее. Все такую же маленькую. Невинную Рин. Ему ужасно хотелось бы снова ее увидеть. Живой. Но он помнит, что будет дальше, и поэтому не спешит оборачиваться. Он также помнит, что сейчас она позовёт его по имени. И тогда все, обратный отсчёт начнётся. Все будет как прежде. Облава. Местность в тумане. Враги наступают. И будет лить чертов дождь. Никто не услышит грома, а первую молнию пустит он сам. - Какаши. Ах,- вздыхает, Какаши. Хоть бы раз все случилось иначе. Но память, увы, его никогда не подводит. Он не оборачивается. Просто стоит чуть сгорбившись и гадает: быть может кошмар получится избежать таким простейшим делом? Вернее, бездействием. Получится ли судьбу так просто обмануть? Он чувствует, как она кладёт руку ему на плечо. Как странно - думает он. Раньше ведь такого не было. Не дожидаясь повторного зова судьбы он сам оборачивается. Берет ее за руку и держит крепко-крепко. - Рин, - произносит он бумажными губами. Рин. Точно звон серебряных колокольчиков на ветру. Он боится посмотреть ей в глаза. Потому что знает, что скоро это будет в последний раз. Дождь ведь не бывает таким солёным? Глупый, конечно, вопрос. Оба они знают, что по его щекам текут слезы. - Какаши, ты ведь все понял. Рин улыбается так мягко, что кажется сердце вот-вот разорвется. Он мотает головой, чувствуя, что слова застряли в горле. - Так надо. Другого выхода нет. Черта с два! Черта с два. Им надо было лишь продержаться. Хатаке хватает девочку за предплечья, точно боится, как бы она не убежала. - Рин. Послушай меня, Рин! Все могло бы быть по-другому... - Все уже случилось, Какаши. - Я дал обещание. - И ты сделал все, что мог. Сейчас моя очередь исполнить свой долг, как шиноби. Какаши молчит, тяжёлые капли дождя все падают, падают ему на плечи. Усталое сердце ноет в груди. Ему очень холодно, и все, что он чувствует, это тепло, которое исходит от Рин. Если это сон - думает он,- то пускай в этот раз все будет по-моему. Он поднимает голову, явственно ощущая, как решимость заполняет собой каждую клеточку тела. Он смотри Рин в глаза и коротко заявляет: - Нет, Рин. Нет судьбе. Нет злому року. Нет всей этой жизни. Мы спасемся. Пусть это будет тот сон, в котором мы все спасемся. И вот бы мне никогда не проснуться. Он просто решает позволить себе посмотреть, как бы все это было. Если один раз он изменит конец - он ведь просто превратит в сон свой очередной кошмар. Признаться, он ведь делал так и прежде. Спасал ее, а потом просыпался, понимая, что все потерял. Так может... Может этот сон будет последним?.. Одним отточенным движением он отключает Рин. Короткий удар в область шеи - Хатаке тут же подхватывает ее и аккуратно укладывает на землю. Это лучше, чем видеть ее с дырой в груди. Какаши кричит. Сам не зная почему. И этот крик отчаяния, с которым он обычно просыпался посреди ночи, вдруг разносится не немым эхом в пустой комнате дома, а оглушительным ревом воли его измученного сердца. Это своеобразный призыв, отчаянная мольба, просьба. Один за другим показываются на поле боя его противники, и Какаши готов с ними встретиться. Он первым бросается в атаку. С такой яростью и отчаянным рвением, коих не испытывал ни разу прежде. Он бьет и режет. Храбрый мальчишка. Лишь своевременно бросая взгляд на Рин он бьется, доводя себя до почти бесчувственного состояния. Какая жалость!- думает он. Такое маленькое, немощное тело. Всей воли не хватит, чтобы выстоять одному. Вкус горькой досады мешается у него во рту с привкусом крови. Какаши готов сражаться до последней капли чакры. Ему кажется, что не способно его остановить ничто на свете. Кроме рассвета, когда придётся самому открыть глаза и пробудиться ото сна. Непроизвольно, но самостоятельно отречься от сладостной дремы. Но пока... бой идет. Все мысли о будущем напрасны. Он будет ломать кости, рвать мышцы и биться так долго, как позволит ему время. Врагов слишком много. Деревня не скупилась на количество людей, отправляя их на столь важную миссию по перехвату Джинчюрики. А как быть с этим дальше? Какаши было все равно. Как заводной человечек он продолжал сражаться. И сражался до последнего. Пока легкие не начало разрывать от учащенного дыхания, пока в глазах не потемнело окончательно, пока перед напускающейся темнотой он не увидел первый блик восходящего солнца. Он увидел жёлтую молнию. Вот тогда Какаши позволил себе отключиться.