Говорят, что слова ничего не значат,
А сами слова не плачут,
Не блестят, не приносят удачу,
Это просто слова.
Не лечат, не ранят сами,
Но нашими голосами,
Меняют мир полюсами слова,
Наши слова…
Тем утром мне приходилось не легко. Времени на освобождение квартиры было мало, а сил на сборы и тех вдвое меньше. Тем не менее заставлял себя рассовывать вещи и сгребать ненужное. Среди прочего, оставалось одно незаконченное дело. На столе был тот самый конверт, который уже сутки лежал, и я не решался к нему подойти. Время шло, нужно было укладывать остатки хоккейной экипировки в баул, собирать оставшиеся шмотки с сушилки. Не было сил уже с этим возиться, безумно надоело все это собирать. Толкнув ненавистный тяжелый баул ногой, я подошел к зеркалу. Конечно, видок был тот еще. Оставшиеся тренировки я проводил кое-как, с питанием тоже было не шибко гладко, а так как жена уехала, то приходилось цеплять что-то из фаст-фуда. Заспанное лицо, легкая щетина, да и волосы уже отросли. Конечно, конец сезона выдался нервным и не хватало на все это времени держать себя в порядке. Походил я на, скромно так скажем, бездомного бродягу. В животе предательски заурчало, но все остатки еды перед отъездом я уже выкинул. Было трудно принять поражение и вылет из плей-офф, ребята легионеры решили не продолжать сотрудничать с клубом. А мне хотелось. Доказать себе, в первую очередь, что я чего-то стою. Но вот руководство только думало иначе. Они решили сменить тренера, а новый, увы, в команде меня не видел. Считал, что ему и так достаточно центров и решил, что надо бы поменять на кого-то, кто подходит. Неприятно, конечно, но такова твоя судьба в этой сфере - по сути иногда от твоего мнения мало что зависит. Хочешь, не хочешь, а принимать это надо. Когда привыкаешь к месту, всегда трудно уезжать. Словно ты здесь уже как бы свой и тут твоя зона комфорта. Хотелось хотя бы год еще здесь побыть, и город понравился, и команда, и вроде дело пошло, а тут как обухом по голове. А вдруг там не пойдет? Вдруг не примут или тяжело совсем будет? Самое стремное это скатиться. Вдруг партнеры будут не те, или тренер подумает что не подхожу и засунет с теми, с кем играть невозможно. Весь этот поток мыслей было сложно остановить, вопросы рекой лились в голове, не давая нормально мыслить. Тревога нарастала. Нашлась бутылка воды на тумбочке, глубокий вдох, встряхнулся. Выше нос надо держать. Слишком много достижений, чтобы думать о себе как-то плохо. А неизвестность всегда пугает, правда, а? Снова бросил взгляд на конверт. Вот бы там был ответ на все мои вопросы, было бы классно. Но я знал, что он там есть. И рука не поднималась его открывать. Надо было, но я не мог. Хорошо, что Бренни этого не видела, она улетела чуть раньше меня. Тогда бы она точно обалдела от моей и от кое-чьей наглости. Ладно, бежать от себя — это тупо. Хотя я пытаюсь себя убедить, что ничего плохого не произошло. Но где-то внутри меня сидит это чувство вины и с каждой мыслью о том случае, у меня все сжимается в груди. Хотел бы я это повторить? Думаю да. Слишком мне было хорошо с ней. Когда встретил Бренни, все было немного не так, а тут… Взяв в руки телефон, я попытался набрать ее номер. Механический голос сообщал, что доступа к связи, нет. И на другом конце трубки никто не ответит. Так паршиво, что приходится прощаться вот так. Она не дает мне ничего сказать. От этого было прям тяжко на душе, словно камень в груди. И вздохнуть трудно и добавить нечего. Просто больно. Сделав несколько шагов, я оказался около стола, на котором лежал конверт. Ладно, Уилли, возьми себя в руки. Что бы там ни было. Вряд ли вы еще встретитесь. Распечатав конверт, я обнаружил маленькую фотографию с полароида, где мы с ней на выезде зашли в какое-то кафе. Сразу же вспомнил, как вспышка тогда ослепила, но на фотке мы прям счастливые. Нервный смешок. Тогда выиграли игру и хотелось прыгнуть до потолка, праздновать и танцевать до упаду. Невольно прикладываю кулак ко рту, не могу совладать с эмоциями. С фотографии на меня смотрела красотка блондинка с длинными локонами, одетая в зеленую водолазку и черную кожаную юбку. На плечах у нее была моя клубная толстовка. Я бросил взгляд в окно, чтоб как-то немного отойти от воспоминаний того дня, который волнами подкатывали, и стало безумно грустно. И неловко. И вообще, зачем я это открыл? Снова смотрю на фотографию. Она так искренне улыбается, а я с довольной ухмылкой, уткнулся ей в макушку, прятался от вспышки. Ее запах врезался мне настолько, что, посмотрев на фото, показалось, что я и сейчас его чувствую. Что-то сладкое и приятное, с цветочными нотками. Что я творю, сам не понимал. Может и хорошо, что это вот так все закончилось, а не как-то еще. Бренни меня убьет. Отложив фото, стал изучать конверт дальше. Там было что-то еще. Маленькая бумажка. Ну, спасибо тебе большое. Класс. В моменте, я прям почувствовал, как нарастает мое негодование по этому поводу. Просто класс. Ты смогла мне что-то передать, а я ничего не могу сделать. Ничего не могу сказать. И изменить. Твою мать. «Joe, I'm so sorry to have to write this to you. It was all a mistake, you know that», - тут я просто швырнул эту бумажку на стол и закрыл глаза рукой. Разве это правда? Рой эмоций накатывал на меня снова и снова. Ошибка. Ты и сам это понимаешь. Кто это решил? Ты это решила? Даже в носу защипало. Я такого разочарования не чувствовал давным-давно. А самое главное, что крыть то мне нечем. Она ведь права. Я ведь женат. И тогда был. И как я себе это позволил - сам не понимаю. «I’ve heard about your trade. I know you're probably unhappy, but believe me, you'll like it there. I asked my dad, he said the club is pretty good. You'll do well there, everything will work out». Просто нет слов. Знает она, вот кто-нибудь спрашивал ее мнение по этому поводу? Еще что-то под руку говорить. И так стремно со всей этой ситуации, дак еще и с обменом она решила вставить свои пять копеек. Очень приятно. «Joe, just don't be mad at me, okay? And please don't look for me. Take care.» Сука. Ну вообще. Ну что это такое! Просто хочется разорвать эту записку на куски и выкинуть в мусорку. Но глаза цепляются за каждую фразу, бегают по ними снова и снова. Она словно читает мои мысли. Сто раз я пытался себя убедить, что это была ошибка, ну да, так случилось что у нас ничего не вышло, но вот это дальше, про клуб. Мать Тереза, кто тебя спрашивал вообще? Мне так больно было это все прочесть, типо она пытается мне что-то сказать, словно знает мои мысли. Не надо лезть ко мне в голову, сам разберусь. Клуб хороший. Блин, говна не держим. Как же я зол, не могу. Наладится все, конечно наладится. Перестану кататься на этих качелях вот и наладится. И просит не злится, ты посмотри на нее! Как мне не злится? Если все это правда, а я этой правды боюсь. Снова беру телефон, на заставке всплывает сообщение от жены: «Have you eaten anything?» Какое тут есть, вашу мать. Смахиваю уведомление и снова пытаюсь набрать. Ни одного гудка. И как мне теперь? Носить это в себе мертвым грузом? А вот если вспомнить, что было до этого… столько эмоций я не испытывал давно. Как яркая вспышка. Словно током прошибло, когда ее увидел. Как теперь быть, ума не приложу. Надеюсь, что перестану представлять у себя в голове все моменты этой истории. Время мне поможет. Но рука предательски тянется снова проверить какие-нибудь соцсети, еще что-то. Позвонить и услышать на том конце трубки, что ситуация не изменилась. Я даже не знаю, что я бы ей сказал. Наверное, что очень скучаю и хочу снова обнять. И что мне больно от ее записки. И что не хочу я это всё заканчивать. Боже, Уил, что ты несешь… Пора собираться в дорогу, идиот.