Грязный поток

Мир поплыл. Лили почувствовала, как тело сжимается и её протягивает через узкую резиновую трубу. Это закончилось резко — дневной свет полоснул по глазам, и когда Лили вновь обрела способность хоть как-то видеть окружающее, то обнаружила себя лежащей на прохладной траве, ровно в том месте у ворот, в которое три года назад их перенёс портал Люсьена. Её руки сжимали собачью шерсть. Наверное, она стиснула Пэла слишком сильно, потому как он слабо взвизгнул и, вырвавшись из объятий хозяйки, спрыгнул с неё и, лая, показывая направление всем телом, попытался увести за калитку. — Пэл, нам нужно к Люсьену! — взмолилась Лили. — Пожалуйста! Не дожидаясь пса, Лили побежала вверх по дорожке. Пэл бросился следом. Лили, казалось бы, помнила вымощенную дорогу через сад наизусть, но она то и дело спотыкалась о непонятно как выросшие на пути корни, а к замку вообще пришлось продираться через густые и колючие кусты можжевельника. — Не отставай! — крикнула она Пэлу и, распахнув дверь, сразу же понеслась к подземельям. Внутри замка глаза резало не так сильно, как снаружи, хотя Лили до сих пор видела мельтешение цветных пятен. Она влетела в ритуальный зал. Люсьен, словно двигаясь в вязком, густом воздухе, медленно, мгновение за мгновением, падал на пол. Наконец, он замер, но его грудь всё ещё вздымалась; распахнутые глаза слабо вздрагивали, а рука всё так же сжимала волшебную палочку. Волосы в беспорядке раскинулись и спутались. Руны на стенах и потолке больше не светились, и Лили пришлось зажечь на конце палочки слабый Люмос. — Люсьен! — Лили подбежала к нему. Люсьен, увидев её, слабо улыбнулся, и тут же, прямо на глазах испуганной Лили, его совсем не старое лицо начало покрываться сетью морщин, волосы стремительно седели, пока не превратились в белое полотно; затем... Лили не находила в себе сил зажмуриться и потому смотрела, как иссыхает его кожа, обнажая кости, которые в следующую пару секунд начали осыпаться вместе с остатками мантии. — Молодая мисс должна быть в Хогвартсе, — домовик появился внезапно, заставив от неожиданности сердце Лили пропустить пару ударов. — Хозяин просил, хозяин не хотел огорчать молодую мисс. — Виспер! — Лили бросилась к домовику, заключив того в объятия. — Ты жив! И ты совсем не изменился. Но почему? — Виспер предпочёл бы погибнуть вместо хозяина, — понуро ответил домовик, — но добрый сэр ещё перед ритуалом заколдовал недостойного Виспера, погрузив в странный сон. Но я помню вас по этому сну. А сейчас молодой мисс лучше вернуться в школу, — ответил он. — А Люсьен? — Виспер позаботится об останках хозяина, — поклонился эльф. — У вас ещё будет время его оплакать. А пока Виспер приведёт замок в порядок, — сказал он. — Это займёт какое-то время… Пэл, подойдя к Лили, поставил её лапы на плечи и заглянул в глаза. Его глаза были тёмно-коричневые, глубокие и тёплые. — Значит… в Хогвартс? — сказала Лили, удивляясь тому, как отвыкла произносить это слово. Желания возвращаться не было. Больше всего на свете сейчас ей хотелось остаться в ритуальном зале, рядом с тем, что осталось от Люсьена. Её наставника, учителя, друга и единственного человека, с которым она разговаривала в последние три года. Но, сделав над собой неимоверное усилие, она сказала: — Пора возвращаться, Пэл. Ты ведь теперь знаешь, как? * * * Вновь рывок, и Лили с Пэлом упали прямо под копыта чёрной крылатой лошади, похожей на скелет, обтянутый кожей. Каждый день Люсьен заставлял Лили вспоминать своё прошлое и тот день в мельчайших подробностях. Он не хотел, чтобы Лили потеряла связи с настоящим, как он выражался, миром, но сейчас настоящим был только прах, оставшийся от её друга, а вовсе не тестрал, которого она видела прямо перед собой. Тестрал нагнул свою огромную голову и, заржав, мирно лизнул Лили по запястью, которое она ободрала при падении. — Мисс Эванс! — Лили! Она обернулась. Голоса исходили от быстро приближающихся к ней силуэтов и цветных пятен, в которых она с трудом угадывала знакомых гриффиндорцев и высокую фигуру профессора Кэттелберна. Кто-то подхватил Лили под руку, и гудящая толпа повела её прочь из Запретного леса. Пэл шёл, скользя между ног хозяйки и не оставляя ни на секунду. — Это, должно быть, её собака, — сказал Джеймс, — Лили испугалась, что тестрал её сожрёт. У неё просто не было времени предупредить вас, профессор! — Так я и не ругаюсь за сорванное занятие в этом случае, — проворчал Кэттелберн. — Я бы на месте мисс Эванс поступил точно так же. Впрочем, если бы мисс Эванс внимательнее слушала лекцию, то знала бы, что тестралы не трогают питомцев учеников. — Как-то не очень хочется проверять, — с сомнением протянул Сириус. Лили завели в хижину Хагрида, усадили за стол, накрыли пледом и всунули в руку огромную чашку горячего чая. — Ребята, оставьте нас с мисс Эванс на минутку. Потом можете заходить. Хагрид разрешил воспользоваться его гостеприимством на часок-другой, — попросил мародёров Кэттлберн. Джеймс, Сириус, Римус и Питер кивнули и поспешили выйти. Кеттлберн повернулся к Лили. — Значит, ты впервые увидела тестрала, — он не спрашивал, а утверждал. — И, насколько я понимаю, вчера ты не видела их, запряженных в кареты. Так… бывает, — вздохнул он. — Мы не всегда мгновенно осознаём смерть. Иногда понимание накатывает внезапно. Но сами они хорошие ребята, — он похлопал Лили по плечу. — А насчёт псины я поговорю с вашим деканом. Думаю, она разрешит оставить её. Во времена Диппета было разрешено держать не только кошек, сов и жаб, — он усмехнулся. — Кого мы только не держали… Помню, Хагрид как-то раз… впрочем, прошу простить старика за болтливость. И всё же, я восхищаюсь тем, как моей ученице удалось провести зверюшку незамеченной в школу, — он подмигнул. — Но, конечно, профессор МакГонагалл вряд ли разделит мои восторги по этому поводу. Пойдём, Пэл. Познакомлю тебя с одной очень, очень строгой кошкой. Не волнуйтесь, мисс Эванс, я за ним присмотрю. Кеттелберн встал и, позвав ребят обратно, вновь обратился к Лили. — Когда сложно и хочется закрыться в себе, не забывай о друзьях. И о хвостатых — тоже, — он погладил Пэла и оставил Лили в компании однокурсников. Джеймс и Сириус тут же устроились рядом. Остальные Мародёры принялись хозяйничать на крошечной кухоньке Хагрида. — По мне, об эти кексы можно сломать зубы, — с сомнением протянул Питер, возвращая мешок к выпечкой великана обратно в буфет. — Зато какие у него травы! Не волнуйся, Лили, мы тут часто бываем — да и Хагрид наказал отпоить тебя его лучшим сбором, — добавил Люпин и улыбнулся. Лили, не шевелясь, уставилась в чашку. — Профессор Кеттелберн был так любезен, что освободил тебя от занятий на сегодня. Лили только слабо кивнула в ответ. — Не такие уж они и жуткие, — сказал Сириус. — Тестралы, в смысле. — Ты их видишь? — наконец, выдавила из себя Лили. Слышать сразу столько голосов было странно. — Да, — он кивнул. — Мой дядя, Альфард, умер этим летом. — Вот как, — ответила Лили, не поднимая глаз. — Он был прекрасным человеком. Почётный мародёристый Мародёр, — рассмеялся Сириус. — Он единственный из семьи понимал мои шутки. Хотя однажды здорово отходил по заднице, когда обнаружил у себя в завтраке драконий навоз. Лили не улыбнулась. Люсьен погиб, а она ничего не смогла сделать. — Солнце садится, — пробормотал Питер. — Пора бы в замок. — Посидим ещё немного! — возразил Джеймс. — Видишь, Лили не торопится, — он подлил ей ещё чаю с травами. Лили, действительно, не хотела уходить до темноты — опасалась за глаза, отвыкшие от дневного света. Даже здесь, в хижине с маленькими оконцами, для неё было слишком светло. Свет оглушал, пожалуй, даже больше, чем болтовня Мародёров, которая для неё сливалась в сплошной гул. Иногда сознание цеплялось за фразы, но, стоило ей потянуться за смыслом слов, как он тут же сменялся картиной стремительно стареющего и осыпающегося на пол ритуального зала Люсьена. — Кеттлберн — идиот, — в сердцах воскликнул Джеймс. — Привести на урок, к светлым волшебникам, такое тёмное создание — это надо было додуматься… Это из-за него Лили сейчас в таком состоянии! — Тестралы — не тёмные создания, — тихо возразил Люпин. — Рем, пушистая проблема — это другое, ты же знаешь, — с нажимом произнёс Джеймс. — Они действительно не тёмные, — сказал Сириус. — Да и Дамблдор не позволил бы держать в школе что либо, что может навредить ученикам. Эта фраза успокоила Джеймса, хотя он ещё пару раз недобро поминал профессора ухода за магическими существами. За ужином Лили не смогла даже выпить воды. Сделав глоток, она с ужасом поняла, что внутрь неё проникает инородная жидкость и, закашлявшись, отставила стакан. Больше всего ей хотелось сейчас оказаться в Северной башне, но, за невозможностью этого, она встала из-за стола, и, тихо извинившись, взяла сумку и направилась в гриффиндорскую башню. — Лили, постой, — на выходе из зала её поймал Северус. Она подняла глаза и странно посмотрела на того, кого почти не вспоминала три года подряд. Воспоминания нахлынули, почти прорезав голову, так, что она закружилась, и Лили, пошатнувшись, почти упала, подхваченная Северусом и стиснутая в крепкие, каких ещё ни разу не случалось, объятия. — Лили, вся школа говорит о том, что случилось на уроке Кеттлберна. Я сбежал с зелий! Я искал тебя по всему замку. Я волновался, и… Лили беззвучно расплакалась в его объятьях. — Что же ты ничего не рассказала летом, — пробормотал он, поглаживая её по голове. — У тебя умер кто-то из родственников, верно? Прости за вопрос, но я должен знать, — он взял её за подбородок и посмотрел в её зелёные глаза, которые в полумраке казались холодными, как бутылочное стекло. Лили кивнула и уткнулась носом в его мантию. От Северуса пахло полынью и тыквенным соком. Только сейчас Лили действительно поняла, что имел в виду Люсьен, говоря, что в безвременье Геллерт-холла существует лишь память о запахах. — Ты пахнешь, — пробормотала Лили. — Возможно, я слишком много бегал по замку, — смущенно ответил Северус. — Зельями, — Лили подняла глаза и впервые за несколько часов улыбнулась. — И тыквой. Тебе не приходило в голову, что это лучшие запахи на свете? Северус облегченно потрепал её по голове. — Мы сегодня готовили Напиток живой смерти, — сказал он. — А за ужином я действительно пил тыквенный сок. Он взял её под руку и проводил в Башню, до портрета Полной Дамы. — Быть может, это тебя отвлечёт, — сказал он, — но я нашёл нам место для занятий. — Для каких занятий? — рассеянно спросила Лили. Северус обеспокоенно на неё посмотрел. — Наших занятий по особой магии, — тихо сказал он. — Я ведь обещал научить тебя всему, что сам знаю. — Точно, — ответила Лили. Воспоминания возвращались скачками. Она жадно вглядывалась в лицо Северуса, почти не слушая его — боясь, что он, такой объёмный, настоящий, пахнущий — вдруг осыплется и исчезнет. — Прости, Северус, — наконец, выдавила она. — Я просто скучала по тебе. — Мы виделись за обедом, — он поднял бровь. — А мне показалось, что прошло несколько лет. Он вновь обнял её. — Между прочим, если твои гриффиндурские дружки увидят, как я тут тебя успокаиваю, то мне придётся неделю ловить от них проклятия в спину. А то и весь год. — Могу же я обнять друга, которого давно не видела? — всхлипнула Лили. С трудом заставив себя попрощаться с Северусом, которому явно было неуютно находиться в гриффиндорской башне, пусть и у входа, Лили вошла в гостиную и поднялась наверх, в спальню девочек. Все студенты были на ужине, кроме пары первокурсников, которые, устроившись на обычно занятых Мародёрами лучших местах у камина, делали домашнее задание, обложившись учебниками. Заснуть Лили не смогла. Перья оглушительно скрипели о пергамент; в гостиной тревожно трещал камин. Вернувшиеся Алиса Крауч и Мэри МакДональд болтали слишком громко, а потом, уснув, слишком громко и неровно дышали. Но накладывать заглушающее на полог Лили не решалась — она боялась остаться в тишине, как и боялась заснуть, и проснуться вновь в Геллерт-холле — и одновременно желала этого всем сердцем. — Лили, профессор МакГонагалл просила тебя перед занятиями зайти в кабинет трансфигурации, — передала ей Алиса с утра записку от декана. — Это по поводу вчерашнего. Лили, которая всю ночь не сомкнула глаз, скупо кивнула. — Что с тобой? — Мэри поймала её на выходе из гостиной. — Лили, — протянула она, — ты же не собираешься идти на завтрак в таком виде? — Что… что не так? — удивилась она. — Пойдём обратно в спальню, живо, — Мэри схватила её за руку и потащила за собой наверх. Подтолкнув Лили к овальному зеркалу, она ткнула в отражение пальцем. — Одежда смята, в душе ты не была, даже не причесалась! И, прости, пожалуйста, — покраснела Мэри, — твои зубы… Я слышала, что твоего брата-сквиба летом растерзали оборотни прямо на твоих глазах, — прошептала она Лили на ухо, от чего глаза у Лили полезли на лоб, — хотя Джейн с четвёртого курса говорила, что это были не оборотни, а вампиры. Поэтому ты видишь тестралов, — добавила она в благоговейном ужасе. — Мы все тебе соболезнуем. И, тем не менее, я никуда не пущу тебя, пока не приведу в порядок! Там же… молодые люди! — Мэри сделала круглые глаза. — Надеюсь, Поттер не увидел тебя непричёсанную! — При чём тут Поттер? — спросила Лили, но Мэри уже направила на неё палочку. Спустя пятнадцать минут Лили выглядела почти хорошо, разве что тёмные круги под глазами до конца убрать у неё не получилось. Тогда она, закусив губу, подумала пару минут и снова замахала палочкой. — Это косметические чары, — пояснила она. — Не очень сильные, так что подновляй их в течение дня. Я сейчас покажу, как правильно… Лили вошла в кабинет декана. МакГонагал сидела за столом, сложив руки в замок. Ничего хорошего разговор не предвещал. — Профессор Кеттлберн уведомил меня о вашей… собаке, — сказала она вежливо, но в её голосе звучали ледяные нотки. — Скажу прямо — я крайне недовольна присутствием в школе такого питомца. Однако профессор напомнил мне о старых правилах, которые, к моему великому сожалению, до сих пор действуют, так что ваша… собака может остаться в Хогвартсе. Уведомляю вас, что собаку будут кормить эльфы, как и остальных питомцев учеников. Профессор Кеттлберн заверил, что в Запретный лес ваш питомец не забежит. Здесь вы можете не опасаться, у профессора дар объясняться со зверями, даже такими, как… ваша собака. И всё же, в будущем я попросила бы не использовать лазейки в школьных правилах, а в спорных вопросах изначально ставить в известность декана, — добавила МакГонагалл, нахмурившись. — Благодарю, профессор, — сказала Лили. — Впредь обещаю так и делать. — Идите на завтрак, — уже теплее сказала профессор. — А мне нужно подготовиться к первому уроку. * * * Позавтракать у Лили не вышло, но в этот раз хотя бы питьё воды не вызвало слишком уж сильного страха. Вместо еды Лили забежала в неработающий туалет на втором этаже, залезла в сумку с чарами невидимого расширения, Акцио призвала набор зелий, подаренный Северусом летом, и выпила по паре глотков Укрепляющего и Бодрящего. По телу разлилось приятное тепло. — Что ж, придётся пока обходиться зельями, — пробормотала она. На занятиях Лили прилежно писала конспекты, отвечала на вопросы учителей, но сосредоточиться стоило ей огромных усилий. Отвыкшая от шума, света, голосов сотен учеников, от расплескавшихся в воздухе запахов — даже предметы казались более плотными, более подвижными, чем они должны были быть, — чувствуя столько сразу, Лили уставала за час так, как раньше не уставала за день. Вместо обеда и ужина она вновь выпила зелья и, немного взбодрившись, пошла на восьмой этаж, где они договорились встретиться с Северусом. Она неплохо помнила всю карту Мародёров и каждый найденный ими тайный проход, но ни о какой комнате на восьмом этаже никогда не слышала. "Впрочем, до историй Люсьена я и о Тайной Комнате Слизерина не знала", — подумала Лили. — Мне показалось, ты ничего не ела на ужине, — Северус обеспокоенно разглядывал её. — Ты следил, что ли? — буркнула Лили, на что Северус почему-то залился краской. — Волновался, — слишком резко ответил он. — Нет, я ела, — соврала Лили. — И где же то место? — В таком случае, — улыбнулся он, — сейчас я покажу тебе кое-что удивительное. Зажмурься и трижды пройди мимо стены, думая о том, что нам требуется место для занятий. "Интересная магия, Люсьен о таком даже не упоминал", — удивилась Лили, но виду не подала. Она лишь кивнула и последовала совету Северуса. На третий раз перед друзьями действительно возникла неприметная дверь. Лили открыла её и обомлела — они оказались в до боли знакомом полумраке Северной башни. — Добро пожаловать в Выручай-Комнату, — торжественно произнёс Северус. — Интересно ты представляешь место для занятий, — он усмехнулся. — Я думал, это будет что-то вроде библиотеки… Едва он это сказал, как всегда пустая Северная башня заполнилась книжными стеллажами — словно они всегда тут стояли. — Об этой комнате немногие знают, — сказал Северус. — И пока мы внутри, никто не сможет сюда проникнуть — нужно знать, какой именно вид приняла комната, а угадать почти невозможно. — Это… удивительно, — совершенно искренне восхитилась Лили, и посмотрела на Северуса — в её глазах застыли предательские слезинки; он только что подарил ей кусочек привычного дома, которого ей отчаянно не хватало. — Спасибо, Сев. Ты даже не представляешь… — Я всего лишь нашёл, как и обещал, место для занятий, — смущённо, но довольно улыбнулся он. — И поэтому предлагаю начать. У нас в начале списка — теория и практика чар и заклинаний, "условно опасных" по классификации Британского министерства магии от тысяча восемьсот двадцать шестого года. — Начнём с практики. — Ты уверена? — Северус поднял бровь. — Без теории некоторые вещи могут тебе показаться не очень… правильными. — Начнём, — твёрдо сказала Лили.