День за днем. Эпизод 5.

С утра, едва позавтракав, отправляюсь на свой пост к «Кальяри», поджидать Риту. Погода солнечная, относительно комфортная и я одеваюсь полегче - под курткой на мне синяя блузке с короткими рукавами с белой окантовкой и брюки, волосы оставляю распущенными, на плече на коротком ремешке сумка. Заметив, что Шульгинская дочка спускается с крыльца, мгновенно кидаюсь к ней: - Рита! Рита! Даже хватаю за руку, заставляя оглянуться: - Рита, пожалуйста, очень прошу, умоляю, послушай меня! Молитвенно складываю ладони: - Богом тебя прошу! - Оставь меня! Вчерашний сценарий повторяется, но теперь у меня есть козырь в рукаве: - Рита, пожалуйста, всего два слова! У меня у самой серьезные проблемы! Я только что из больницы, я лежала в дурке, у меня серьезны провал в памяти! Я ничего не помню. Представляешь, ничего! Та недоверчиво складывает руки на груди: - Как это – ничего? С ее стороны это уже новая реакция и я с прежним пылом продолжаю убеждать: - А вот так! Я как будто заново родилась, мне все по новой рассказывают. Вот вы все на меня на что-то обижаетесь, а я даже представить не могу за что! Касаюсь рук Риты, психологи говорят, такие прикосновения располагает к доверию: - Пожалуйста, поверь! Не гони, мне очень плохо. В голосе Риты появляется сочувствие: - Да что с тобой случилось? Только вздыхаю, уводя взгляд в сторону: - Это очень долгая история… По вашей реакции я понимаю, что я перед вами в чем-то виновата Я готова попросить прощения, покаяться, встать на колени. Господи! Но только объясните мне, что такого я сделала, что вы в мою сторону даже не смотрите? Пожалуйста! Рита повторяет прежнюю песню: - Я тебе не верю! - Да я тебе клянусь, чтоб я сдохла! - Ты и так сдохнешь! Откуда ты тогда знаешь, как меня зовут? Правильный вопрос. Откуда амнезийная Маша вообще знает о «Кальяри» и его обитателях? На раздумья хватает пары секунд. Показывая рукой на ресторан, практически рассказываю правду: - Мне сказали, что я раньше работала в этом ресторане. Потом вышел какой-то мужчина. Он сам меня узнал и начал очень сильно ругаться. Потом вышла ты. Он назвал тебя по имени. Рита, поверь, я вчера видела вас в первый раз в жизни! Я говорю правду. Могу даже перекреститься. Подумав, Шульгина кивает: - Ладно. Отец сейчас здесь, приходи в пять. - Куда приходить? - Сюда. - А отец? - Его не будет. - Рит, поверь… - В пять! Может сходу и не получилось что-то узнать, но это и не отказ! Кажется, идея с психушкой оказалась продуктивной! Рита уходит по делам, и я с надеждой смотрю ей вслед. *** Через час я уже в редакции. Обход по кабинетам подтверждает, что работа кипит и особого вмешательства не требует. Когда прохожу по холлу в свой кабинет, меня окликает Калугин: - Маргарит, привет! Он догоняет меня, и мы идет рядом. Тоже здороваюсь: - Здравствуй. - Как дела? Странный вопрос после затянувшегося перерыва. Остановившись, разворачиваюсь к Андрею: - Ты хочешь знать, как мои дела? - Ну да, а что тут такого? - Ну, а с чего это вдруг, тебя стали интересовать мои дела? Калугин морщится: - Пожалуйста, перестань, зачем ты так? - Андрей, если ты заметил, я уже давным-давно все перестала. - ОК, один вопрос. - Ну. Калугин смотрит по сторонам: - Тебе все еще угрожают? - Нет, не угрожают. И знаешь почему? - Почему? - Потому что твоя незабвенная Катерина добилась своего! Она нас с тобой развела и живет теперь с вами. Калугин явно не желающий такое слышать, со скучающим видом качает головой. Не хочешь, не слушай: - Так что угрожать больше некому, да и незачем. - Марго, Катерина - это мать моего ребенка! И что? Как это связано со всем вышесказанным? - Андрей, если ты думаешь, что сообщил мне какую-то неимоверную новость, то ты ошибаешься. Но тот, словно не слыша, продолжает: - И потом, она живет не снами, а у нас. - О, это существенно меняет дело. Она живет с Алисой, а ты, наверно, на коврике в коридоре, да? - Слушай, к чему это ты все говоришь? - Ни к чему! Я тебя вообще не трогала! - Подожди. То есть мне теперь спросить «как у тебя дела» тоже нельзя? Поджав губы, чеканю: - Нельзя! - Почему? Разозлившись, рявкаю, подаваясь к нему: - Потому что, это не твое дело! Но тут рядом раздается размеренный голос шефа, и он втискивается между нами: - Я надеюсь, это творческий процесс, а? Калугин обиженно отворачивается: - Ну, типа, да. - Но, все-таки, такой процесс лучше делать в кабинете. Потому что, люди кругом. Шеф смотрит вопросительно: - Маргарита Александровна? - Да? - Вы не могли бы на минутку зайти ко мне в кабинет? - С удовольствием. - Прошу! И шеф уводит меня с собой. *** Увы, ничего приятного Егоров говорить мне не собирается, даже наоборот. Хотя обстановку пытается создать вроде как задушевную – усадив меня на угол углового столика, там где у начальника монитор, сам он остается стоять ближе к двери, опершись локтем на полки с журналами. Начавшиеся упреки о дисциплине мне не нравятся и я пытаюсь протестовать: - Борис Наумыч, ну вы, все-таки, преувеличиваете! - Может быть, но согласись, что в последнее время ты очень редко бываешь на работе! - Прямо, таки, очень? Шеф начинает расхаживать по кабинету: - Ну, не очень. Что от этого меняется? Все! Просто все сошлось неудачно и мне потребовалось побольше свободного времени! Секунду подумав, тараторю: - Борис Наумыч, ну ответьте мне на вопрос: что для вас будет лучше, чтобы я здесь как у станка в офисе сидела с девяти до восемнадцати или чтобы каждый новый номер был лучше предыдущего?! Шеф приобнимает меня за плечи: - Марго, если каждый новый номер будет лучше предыдущего, ты можешь креативить, где хочешь! Хочешь дома, хочешь на стадионе, хочешь на Канарах… Ха-ха! Шутка проходит, и я смеюсь в ответ: - Так может, остановимся на этом варианте? - Замечательная мысль, но связь между отделами должна быть! Ты же связующая ниточка с иголочкой. - А вы не волнуйтесь, связь будет! - Да? Отлично! - Ну, тогда по рукам? Шеф останавливается возле своего кресла: - По рукам! Вот с умным человеком, когда говоришь, вот как нектар пьешь! Комплимент нравится, и я, вставая, даже причмокиваю от удовольствия: - Ну, спасибо! Я эту мысль запишу. Так что, я пойду? - Нет! - А что такое? Начальник, странно поглядывая, обходит вокруг меня: - Давай, сядь! - Да вы говорите, я насиделась. Егоров все равно заставляет меня полноценно сесть, теперь в свое кресло: - Сядь, сказал. Сам же приваливается пятой точкой к угловому столику, там, где я сидела несколько минут назад. - У меня сногсшибательная новость! Я покупаю «Селену»! Известие действительно из разряда вон. Шеф довольно улыбается, и я вскакиваю вся в эмоциях, с горящими глазами: - Борис Наумыч, вы что серьезно?! Борис Наумыч, давайте я вас обниму! Мы и правда приникаем друг к другу, и шеф хвастается довольный собой: - Вот так вот: раз и в дамки! - Борис Наумыч, если я вас раньше просто любила, то теперь обожаю! Неужели это все ради Анюты? Обалдеть! Встряхнув волосами, откидываю их за спину: - Борис Наумыч, скажите, вы знаете, конечно, но можете не отвечать. Но это очень дорого? Начальник протискивается мимо меня к своему креслу: - Не дешево. Но это не просто трата денег. Это инвестиции! - Согласна… Согласна, будет потихонечку окупаться. - Слушай, вообще, а может нам создать какой-нибудь медиахолдинг? И как начнем бить по всем направлениям! Он как Ильич с броневика выбрасывает руку вперед в наше светлое будущее. Затем, подхватив портфель, явно собирается рвануть на выход. Пока не убежал, хочу совместно порадоваться за подругу: - Борис Наумыч, мне кажется Сомова, она просто выпадет в осадок! - И я хочу, чтобы ты лицезрела, как она это сделает! Пошли. Прямо сейчас? Получив взбучку за прогулы? Убираю улыбку с лица: - Борис Наумыч, вы же сами сказали - работа! - У нас теперь работа везде. Пошли, пошли! Тогда с удовольствием! Радуясь, иду следом за начальником, но он вдруг останавливается, становясь серьезным: - Стоп! Забыли кое-что сделать. Но долго изображать озабоченность он не в силах и сбивается на обычную шутку: - Давай-ка мы с тобой по сантиметрику коньячку, а? Зная нынешнюю неустойчивость своего тела к крепкому алкоголю, идея мне кажется сомнительной: - Борис Наумыч, давайте уже там. - Ну, ладно. По коням! И мы спешим на выход. *** С учетом заезда в магазин за шампанским и фруктами, дорога занимает почти час. Приехав на радио, Егоров собирает весь состав в административной части студии, и мы все ждем появление главной героини происходящего. Но вот она в дверях и Геннадий подталкивает Сомову сзади, ускоряя ее явление в кругу друзей и сослуживцев. Егоров, вскинув руки, кричит: - Ура-а-а! Все дружно подхватывают вместе с аплодисментами. Я тоже кричу и хлопаю, и радуюсь! Одна Сомова растерянно улыбается и, кажется, ничего не понимает: - Что такое? Егоров крутит головой по сторонам: - Дамы и господа, разрешите представиться - меня зовут Егоров Борис Наумыч! С сегодняшнего дня я являюсь хозяином это радиостанции. Все опять подхватывают криками «ура» и аплодисментами, а Анюта ошарашено чешет голову. - И еще я хочу вам представить вашего главного редактора - это Сомова Анна Павловна! И снова радостные крики, и хлопки в ладоши. Наконец, до Анюты доходит: - Подождите, вы что, серьезно? Вся в эмоциях, она буквально светится. Егоров благодушно смеется: - Ну, куда серьезней… Ну-ка, дайте мне бокал! Я уже успела взять два бокала с шампанским и себе, и Аньке, и теперь отдаю один подруге. Та с улыбкой до ушей мотает отрицательно головой: - Не верю! Приобнимаю ее: - Придется поверить! Растерянное выражение на лице Сомовой не исчезает и после этого. Тормошу ее: - Девушка, мы здесь, эй! Ну, ты чего?! Наконец, Анюта отмирает: - Товарищи, ущипните меня кто–нибудь! Общий гвалт продолжается и Егоров аннулирует ее призыв: - Значит так, если кто-нибудь из мужчин ущипнет эту женщину, я его тут же уволю, ха-ха! А Сомова уже с укоризной смотрит на Геннадия: - Ну что, развел меня как школьницу, да? - И получил от этого огромное удовольствие! Пользуюсь моментом чокнуться бокалом с подругой: – Ну что, Сомова, я тебя поздравляю. Эй… Анюта тихонько шепчет, наклонившись ко мне: - Неужели он это сделал? - Представь себе! Сомова, если ты профукаешь такого мужика, я тебя сама шлепну. Гоша по сравнению с ним так, детский сад! Мы снова чокаемся, и Анюта отправляется к Егорову: - Боря, ну ты с ума сошел?! Тот мечтательно подтверждает: - Похоже, что да! - Я даже не понимаю, как мне все это в голове уместить. - Вот потихонечку, помаленечку... Анюта вдруг начинает мяться: - Борь, а где программный директор: Тот морщится: - Это ты про Ремнева, что ли? - Да. Мне все слышно из их негромких пререканий и, честно говоря, не понимаю, зачем Анюта вдруг вспомнила про своего бывшего упыря. Голос начальника теряет веселые краски: - Ты что, хочешь, чтобы он был здесь? - Да нет, вообще. Это сразу улучшает настроение Егорова: - И я об этом же подумал, ха-ха! Ура, ура… Все кричит, и я тоже от души добавляю: - Ура, за Сомову! Все чокаются и пьют шампанское. *** Праздник праздником, но к пяти часам я еду к «Кальяри» и опять прячусь в тех же самых кустах. Не проходит и десяти минут, как из дверей ресторана выходит Шульгин-старший и быстро спускается по лестнице. Здесь уже стоит его автомобиль с водителем, и Федор Иванович ныряет на заднее пассажирское место. Машина трогается, выезжая на Красноказарменную, и теперь я могу вылезти из своего укрытия. Перебежав дорогу, быстро поднимаюсь на крыльцо, и проскальзываю в приоткрытую дверь. Быстро оглядевшись, замечаю Риту, стоящую у административного столика в сторонке и листающую форматную толстую тетрадь. Чувствую себя более-менее уверенно, так что спокойно направляюсь к ней: - Семнадцать ноль-ноль, как договаривались! Рита все равно смотрит недоверчиво: - Неужели ты и правда, ничего не помнишь? Мотаю головой: - Вообще ничего, белый лист! - Хм, странно... А ведь ты здесь работала. - Я работала? Махнув рукой, Рита идет через зал к стоящей у окна этажерке: - Иди сюда! Послушно приближаюсь к Шульгиной, и она тычет рукой в фотографию: - Смотри! Не могу сдержать удивленного возгласа: - Господи! На фото в рамке, девушка как две капли похожая на меня, только с подростковой косичкой, обвивает руками шею симпатичного парня с довольно правильными чертами лица. Беру фото в руки: - Неужели это я. Рита показывает на второе фото: - Вот это - Паша! Тут четверо участников. Старший Шульгин с сыном и дочерью, и опять висящая, теперь на руке избранника, Маша. Так вот он, какой, Павел. Повторяю: - Это Паша? В голосе Риты слышится неприязнь к посетительнице, не узнавшей своего избранника: - Мой брат! Вместе с фотографией присаживаюсь за ближайший стол: - И… И я с ним встречалась? Рита садится в соседнее кресло: - Хэ, встречалась... Да у вас свадьба была назначена на конец июля! Общая картина становится все прозрачней. Так вот ты какой, обидчивый Паша – вглядываюсь в фото: - И что случилось? В голосе Риты проявляется злость: - Неужели так можно потерять память?! - Блин, поверь, ты сейчас вообще как про другого человека рассказываешь! - В общем, ты вильнула хвостом с его лучшим другом Сергеем. Он должен был быть свидетелем на вашей свадьбе. Они с детства дружили. - С ума сойти. Но мне нужно больше подробностей - и про Пашу, и про Машу: - А вильнула, в смысле? - А откуда я знаю, в каком смысле ты там вильнула?! Это намек, что у них дошло дело до постели? Смущенно отвожу взгляд, снова натыкаясь на фото Васильевой с Шульгиным-младшим. Рита дергает плечами: - Факт остается фактом… Знаешь, как тебя Паша любил! - То есть я встречалась с твоим братом, а бегала к его другу, так что ли, получается? В принципе это совпадает с версией изложенной Сергеем. Ловлю на себе пренебрежительный взгляд Риты, которая глазеет на меня как на тупую дуру, которой приходится повторять все по десять раз. Потом она лезет в ящик шкафчика, чем-то там гремя, и вытаскивает конверт, который протягивает мне. Осторожно интересуюсь: - Что это? - Читай! Открыв конверт, вытаскиваю приглашение на свадьбу - на титуле в рамочке два сердечка и два бокала с шампанским. Развернув, читаю то, что вписано ручкой: «Дорогая Рита! Твой брат Павел Шульгин и его невеста Маша Васильева (пока)», дальше напечатанный стандартный текст: «Приглашаем вас на торжество, посвященное нашему бракосочетанию, которое состоится… Цифры вписаны от руки: “23 июля 2009 года в 17 часов по адресу улица Исаковского, 5». Рита с горечью в голосе продолжает: - Ты лично принесла мне эту открытку! И больше я тебя не видела. ЗАГС в Строгино? А чего так далеко-то? Не знаю, что еще спросить и повторяю: - С ума сойти… Я вообще ничего не помню. - Давай, я тебе еще сейчас кое-что покажу. Мы с Ритой пересаживаемся за крайний столик, с розеткой на стене, поближе к выходу. Моя визави подключает небольшой нетбук для демонстрации видео: - Cмотри, у меня здесь осталось несколько роликов. Рита щелкает клавишами и на экране появляется Павел, мимо которого идет с подносом Маша в наряде официантки, и тот ее перехватывает приобнимая. У Васильевой огромные кольца в ушах, а это значит, что уши проколоты и у меня, зря только слушала Сомову и опасалась носить серьги... Парочка на экране начинает обниматься, а потом и целуется. Рита хмуро бормочет: - Поверить не могу, что ты сделала это с моим братом. Это он с Кариной что-то со мной сделал, урод! Но сдерживаюсь и только делаю плаксивую физиономию: - Рит, ну на чем мне нужно поклясться, что я ничего не помню?! Та, не отвечая на вопрос, включает следующий клип: - Вот еще! На видео Паша с Машей опять милуются, Васильева поздравляет Павла с днем рождения, тут же сидят отец и Сергей Аксюта, а Рита приносит торт со свечками. Когда все хором запевают «С днем рожденья тебя…», Рита, не выдержав, выключает компьютер. Непонимающе смотрю на нее: - Ты чего? - Послушай, я не могу на это смотреть. Тебе лучше уйти. - Да, конечно, только ты не могла бы… - Что? - Ну, дать мне какую-нибудь Пашину фотографию. - А зачем? - Ну, я тоже бы попыталась его найти. - А у тебя что, нет? Искренне признаюсь: - А... Откуда? - Здрасьте, у тебя дома их целый склад! О том, что у Васильевой есть квартира, где она жила до затмения, как-то мне в голову не приходило. А ведь там дома, может быть куча отгадок всех тайн и загадок! Рита вглядывается в мое лицо: - А ты вообще дома была? Еще бы знать, где он. Но спросить не решаюсь: - А, да, конечно! Ладно, я поищу. А можно последний вопрос? - Давай, но только быстро. - А куда хоть Паша то пропал? Тупей вопроса не придумаешь, но приходится изображать дебилку до конца - вода камень точит. Рита качает головой: - Не знаю. Но когда он узнал о вас с Сергеем - три дня пил! А потом сказал, что ты будешь страдать так же, как страдал он. Все! - Что, все? - Все, мы больше его не видели. - А-а-а… И что никто ничего не знает? - Я думаю, что отец что-то знает. Но ничего не говорит. Пытаюсь закинуть удочку: - А если как-то аккуратненько расспросить? - Я спрашивала уже сто раз, он так заводится, что становится страшным! Это точно… Кажется, пора закругляться, вряд ли она еще чего добавит… И тут возле нашего стола возникает грозная фигура заводного Шульгина- старшего: - Рита! Ну-ка объясни мне, что эта женщина делает в нашем ресторане! От грозного рыка, сердце ухает в пятки, и я испуганно вскакиваю. Рита торопливо оправдывается: - Папа, я тебе сейчас все объясню! - Что ты мне объяснишь?! Уже снюхалась с этой гадюкой?! - Папа! - Что, папа? Пытаюсь вставить свои пять копеек: – Подождите, она ни в чем не виновата! Ответный рык заставляет аж пригнуть голову: - Кто тут еще рот свой поганый открывает, а? Ты даже не имеешь права воздухом здесь дышать! Рита еще сопротивляется, но минимально: - Папа, дай мне сказать! - А ну, марш в подсобку! Там твое место. Марш в подсобку! Иди, сиди там. Он тычет рукой в глубину зала, и Рита обиженно уходит, оставляя меня в одиночестве перед вурдалаком: – Подождите, но вы не разобрались даже! - Да-а-а, здесь ты права! Я действительно с кем не разобрался, так это с тобой! И на маму с папой, которые не разрешали мне с детства девочек обижать. Боязливо поднимаю руку: - Можно два слова? Шульгин грозно взмахивает своими ручищами: - Нет, нельзя! Если ты с первого раза не поняла, я тебе сейчас на лбу вырежу! Еще раз заявишься сюда, вынесут под простыней! - Подождите. Шульгин замахивается для удара: - Не заводи меня! Капец, упрямой настойчивостью тут не поможешь. Сдаюсь - развернувшись, безропотно покидаю заведение. *** Возвращаюсь на работу, и дорога занимает почти сорок минут. Когда выхожу из лифта, на пути в кабинет попадается Кривошеин, и я обрадовано окликаю его: - Валик, зайди ко мне! На лице технического редактора растерянность: - Зачем? - Что, значит, зачем? Ты же хотел мне статью показать? Кривошеин мнется: - А может быть завтра? А то рабочий день как бы…. - Что, как бы…. Смотрю на часы… Упс! Рабочий день то уже закончился! - А, ну ладно, давай завтра. И Валентин шустро припускается мимо меня к лифту. Тут же замечаю идущую куда-то Настасью – у главного бухгалтера, по крайней мере, не нормированный рабочий день: - Настя! - Что? - Что там у нас со сметой? - Так она у вас второй день на столе лежит. - Да? Так может, зайдешь, перетрем? Настя делает несчастное лицо: - Маргарита Александровна, меня сейчас хоть саму перетирай! - А что такое? - Ну как что, работы по горло! Я даже сегодня не обедала. - Ну, так ты сходи чего-нибудь перекуси и заходи. - Боюсь, не получится. Пожимаю плечами: - Что, значит, не получится? - Маргарита Александровна! Серьезные финансовые вопросы я предпочитаю решать с утра, на свежую голову. Циферку пропустить - это вам ни как-нибудь! И тут мимо. Обреченно вздыхаю: - Ну, ладно, давай тогда завтра. - Спасибо, всего доброго. Бурчу под нос: - До свидания. Вот, черт! Поправив ремень сумки на плече, плетусь к своему кабинету. Неподалеку топчется Зимовский, и я не могу сдержаться, хочется сорвать на ком-нибудь свое раздражение: - А ты, значит, тоже сваливаешь, да? Антон, менторским тоном, укоряет: - Я, Маргарита Александровна, не сваливаю, Я отпахал как конь и отправляюсь домой, чтобы набраться сил перед завтрашним рабочим днем. Ага, знаю я, как ты обычно пашешь. Придаю голосу язвительности: - То есть новый номер всем по барабану, я так понимаю? - Почему всем. По-моему, только одному человеку. Такая правда не слишком нравится, и я недовольно поджимаю губы: - Зимовский! - Что, Зимовский?! Нарисовалась тут за пять минут до конца рабочего дня и хочет, чтобы перед ней все скакали. Дерьмо! У меня ненормированный рабочий день! Сунув руки в карманы, цежу сквозь зубы: - Слушай, не тебе мне отчитываться, где и во сколько я нарисовалась! - Я и не прошу вас отчитываться! Я вообще мимо шел. Досвидос! И уходит к лифту… Капец, вот чего я его зацепила? Только самой прилетело... Беззвучно матюкаюсь: - Тварь! Мимо торопится проскочить Пчелки. Ну, хоть этот от меня не сбежит: - Стоять! Николай, ты, где живешь? - На Юго-западе. - О! Стаскиваю сумку с плеча: - Отлично! Как раз по дороге. У курьера испуганный вид и глазки начинают бегать: - Что, по дороге? - Ну, письмо надо закинуть на фирму на одну. Склонившись, пытаюсь найти в сумке убранное туда послание. Пчелкин, наконец, рожает подобие протеста: - Так поздно уже! - Ничего не поздно! Они там работают допоздна, не то, что некоторые. Николай начинает мяться: - А, просто, я еще хотел в институт заскочить, да. Я не знаю, сколько там проторчу! Врет ведь засранец! Укоризненно смотрю на курьера, но он выдерживает мой взгляд: - Честное слово, Маргарита Александровна! Походу, сегодня у меня полный аут. Обреченно роняю руки вниз: - Ладно, учись студент. Пчелкина уговаривать не приходится, и он шмыгает мимо меня. Снова повесив сумку на плечо, направляюсь дальше, но тут замечаю в кабинете художественного редактора, сидящую при свете настольной лампы Любимову. Интересно, она тоже сбежит при виде главного редактора? Сворачиваю к ней: - О! А ты, чего здесь зависла? - Да, так… В инете ковыряюсь. - Калугин уже ушел? - Да, давно ушел, за каким-то подарком. У него праздник? - За каким подарком? - Понятия не имею. Я слышала разговор по телефону. Он мог разговаривать либо с Алисой, либо с бывшей женушкой. Скорее второе, окучивает Катеньку… Скривившись, отворачиваюсь: - Понятно. Мои раздумья прерываются странным вопросом: - Слушай, Марго... А как ты думаешь, на свадьбу лучше живую музыку или просто диджея какого-нибудь заказать? - На какую свадьбу? Галка расплывается в счастливой улыбке: - Как на какую?! Мне Валик предложение сделал, ты не знала? Блин, в редакции жизнь кипит, а я как-то действительно совершенно выпала с этой Машей. И местные сплетни облетают меня в пол уха… - А, да, Люся мне что-то такое говорила. - А, ну и как ты думаешь? Как человек думает, даже медицина толком не знает. Так что, отмахиваюсь: - Ой, Галь, знаешь, я как-то замуж не ходила, поэтому опыта у меня в этом деле с гулькин нос! - М-м-м, понятно. Делаю шаг к выходу, но Любимова снова окликает: - Марго, подожди, чуть не забыла! Вскочив, Галина протягивает мне плотный конверт: - Калугин просил фотографии передать! - А-а-а, спасибо. Любимова опять садится к компу, приборматывая вслух: - Ох, как я ненавижу ковыряться в этих форумах… - Так, а чего ты там ковыряешься? - Говорю же, с музыкой не могу определиться! Делать нечего человеку… Качая недоуменно головой, выхожу в темный холл: - Господи, чего там определяться, поставь пластинку, пусть все скачут. Мой путь лежит мимо комнаты отдыха, там свет и чьи-то голоса. Один из них Егоровой-младшей, а второй, как ни странно, Настин. А говорила, что собирается домой! Гончарова о чем-то сплетничает, попивая чай: - Ну, в общем, он после обеда сразу свалил и поехал покупать какой-то подарок. - Какой подарок? - Не знаю, какой-то из натуральной кожи. - С чего ты взяла? Это уже второй разговор о подарках и он заставляет меня притормозить, спрятавшись за углом. - Я слышала, как он по телефону разговаривал с какой-то Алисой. Так его дочку зовут, правильно? Наталья торопит с подробностями: - Да-да, что ты еще слышала? - Ну, он сказал, что будет лучше, если кожа будет натуральной. И я не знаю, может он кошелек какой-то собирается купить, или перчатки. Может вообще, плащ какой-нибудь. - Слушай, а ты не уловила, кому он собирается дарить? - Ну, я так понимаю, что жене. - Какой жене?! Он вдвоем с дочкой живет, я тебе рассказывала. - Слушай, я не знаю. Но я четко слышала, как он сказал, что мамочка синий цвет не любит, и что маме нравятся яркие цвета. - Так он, наверно, мамашу свою имел в виду? - Да, конечно, десять раз! Когда говорят со своими детьми о своих мамах, говорят бабушка, а я четко слышала мама. - Нда, такого я от Калугина не ожидала. - Чего не ожидала. - Похоже, бывшая нарисовалась. - Ну, это я уж не знаю. Странно, что Наташа до сих пор не в курсе семейных похождений Калугина… Походу Андрюша забил на всех своих пассий с появлением Катерины. Удивленно качнув головой, сворачиваю к своему кабинету. Здесь темно, свет только тот, что проникает через щель приоткрытой двери. Но даже при таких отблесках виден бардак на столе, разбросанные бумаги, разбросанные карандаши и ручки. Направляюсь туда: - Капец, что такое? Вздохнув, начинаю наводить порядок, собирать документы, карандаши засовывать в стакан. Сложив в стопку бумаги, стучу торцем пачки по столу, выравнивая листы. Потом убираю в папку: - Так! Завтра, все завтра! Сейчас меня больше интересует информация, связанная с туловищем. Присев к компьютеру, включаю его: - Так, Маша Васильева. Ну, посмотрим. Набираю в гугле имя, фамилию и нажимаю кнопку поиска. Тут же появляется надпись - «найдено 20007609 страниц». И первой идет: «Мария Ивановна Васильева, 1957 г.р., автор Книги о тайнах тибетской медицины». Потом Мария Сергеевна Васильева из Саратова… Чертыхаюсь: - Да их тут как грязи! *** Домой уезжаю уже после восьми. Ключей в сумке не обнаруживается, и я оказываюсь перед закрытой дверью в квартиру. Будем надеяться, что Анька на месте, вряд ли она до сих пор празднует свое возвращение на радио. Звоню в звонок - один раз, второй, третий. Увы, пускать меня внутрь никто не собирается. Начинаю кричать: - Ань, открой, это я! Звоню снова с прежним успехом. - Алле, гараж! Есть там кто живой? Дергаю туда-сюда ручку, но эффекта, по-прежнему, нет Ситуация нервирует все больше и ору уже не сдерживаясь: - Сомова, ты там умерла, что ли? Вдруг с той стороны слышится глухой Анютин отклик: - Иду, иду! Наконец замок щелкает и дверь открывается. С опаской захожу в прихожую, осматриваясь по сторонам: - Господи, ну, слава богу, Сомова! - Да я просто легла уже. Крепко же заснула! - Ну, ты и дрыхнешь…Уже все соседи проснулись. Бросив сумку на ящик с обувью, скорее скидываю туфли - ноги уже отваливаются, столько сегодня пришлось походить. Анюта оправдывается: - Я была спокойна, у тебя же ключ есть. - Да я его, то ли посеяла, то ли дома забыла. Замечаю связку в конце полки: . О, а вот и он! Слушай Ань, у меня новостей капец! Пойдем в душик, я расскажу тебе. Сомова почему-то не торопится, перегораживая дорогу, и мы продолжаем топтаться возле кухни: - Подожди, Марго... Э-э-э, по стаканчику для начала? А то я никак не проснусь. Ну и вообще... Предложение не очень логичное, но потрендеть я не против: - Ну, можно и по стаканчику. - Нальешь? - Да. Отправляюсь к холодильнику, продолжая сокрушаться о превратностях судьбы: - Ань, слушай, это не просто капец! Это сюжет для сценария, понимаешь? Сомова охотно присаживается на стул возле кухонной стойки: - Ну что там, рассказывай! Достав бутылку пива, ставлю ее на стол: - Представляешь, оказывается, я в этом ресторане работала официанткой! - Да ты что?! - Прикинь! - Поздравляю. - Ань, мне сейчас не до шуток. В общем, оказывается, эта Маша Васильева с этим Пашей, они не просто встречались… У них оказывается на носу уже свадьба была! - Да что ты?! - Представляешь? А потом эта дура связалась с этим Сергеем, а Сергей он не просто друг детства, его еще и свидетелем на свадьбу позвали! - Прямо Санта-Барбара какая-то! Скривившись, отмахиваюсь: - Ха! Санта-Барбара вообще нервно курит в коридоре. Ой, Ань, в общем, мне или садится книгу писать, либо идти врачам сдаваться! Сомова, неопределенно качая головой, бросает в пространство: - Да-а-а… Все известия озвучены, пора переодеться и заняться вечерними процедурами Да и похавать не мешает – за день набегалась и проголодалась: - Ладно, я в душ! Анюта тут же вскакивает: - Ой, подожди, Марго! Она снова встает так, что ее не обойти: - Во-первых, садись, попей пива, во –вторых… Э-э-э… Душ потом примешь. Смотрю на подругу с интересом - как-то странно она себя ведет. Сомова продолжает бормотать: - Потом восемь часов здорового сна вернет тебя в строй, так сказать. Что за бред она несет? Анькин голос иногда даже срывается на подобие повизгивания от волнения: - Ну и к тому же ты, все-таки, не одна. Может быть, как-нибудь, разберемся. О чем она не пойму…. Так и не открыв, отодвигаю бутылку подальше: - К черту! К черту это пиво, я лучше сразу в душ. Вода оттягивает как ничто другое! Сделав шаг в сторону, обхожу Анюту. Вот странно, она тут мечется, что-то несет несусветное, а входная дверь так и остается распахнутой! Киваю в сторону прихожей: - Ты, кстати, так дверь и не закрыла. - А? - Ну, иди, закрой, чего? - Ну да, извини. Путь свободен и я направляюсь в спальню. И тут… Открыв дверь, нос к носу сталкиваюсь с Егоровым с пиджаком и ботинками в руках. Тот испуганно вздрагивает… Он что, здесь от меня прячется? Нервно хмыкаю: - Оп-па! Картина маслом. Теперь понятны выверты Сомовой и ее суетливое елозанье. Шеф начинает оправдываться: - Марго, я тебе сейчас все объясню. Судя по моей всклоченной постели, все понятно и без объяснений. И я недовольно бурчу: - Да уж, потрудитесь. Видимо во всей Москве не нашлось другого места потрахаться, как на моей постели. Егоров неуверенно блеет: - Вот, э-э-э… Язвительно прерываю его, выставляя предупреждающе палец: - А хотите, подскажу! Трамвая ждете, да? А нет, зашли помыться, да Борис Наумыч? У вас же во всем квартале отключили горячую воду, да? Тот виновато мотает головой: - Нет… Я пришел к Ане... Не сдержавшись, перебиваю: - Да ладно?! Какая неожиданная версия. А почему тогда здесь, а не в шкафу? Ехидно хихикаю: - А, да! Я же не муж. Шеф мученически тянет: - Ну, хватит ерничать,,. Марго. - Серьезно? Я просто зашла в свою комнату, хотела зайти в свою ванну помыться, но я же не знала, что вас стесню. - Ну, Марго, прости, пожалуйста! Так получилось. Ты взрослый человек, все должна понимать. Ага! Вам дай волю! И главное – почему на моей постели? - Взрослый человек, Борис Наумович, снял бы гостиницу или квартиру. - Ну, убей теперь меня, Аню. Ну что теперь поделать?! Я же попросил прощения у тебя. Да не прошение твое мне нужно, а уверенность, что такое не повторится. Но это в большей степени претензия не к Егорову, а к Аньке – всех своих любовников опробывает на моей койке. Поджав губы, интересуюсь: - Я могу принять душ? - Да, конечно. А как же… - Спасибо! Направляюсь в ванную, и шеф за спиной вздыхает: - Я пошел. Сунув руки в карманы, оглядываюсь, приподняв бровь: - Куда? - Домой. - Через весь город? Диван вас двоих выдержит, я думаю. - Марго, ну… А что, мы же взрослые люди! Неожиданно наш тандем прерывает появление третьего действующего лица. Сомова всплескивает руками: - Ой, Боря! А ты как здесь оказался? По-моему, у нее от счастья совсем крыша поехала. Качаю удивленно головой: - Ой, Сомова, Актриса Актрисовна! Только не надо корчить рожу, как будто ты только что его увидела. Капец! Не квартира, а драмкружок. Один плюс от всего этого - при двух провинившихся поварах ужин получается отменным.