День за днем. Эпизод 5.

Утром общаемся сквозь зубы и на общие темы. К завтраку, с учетом мужчины в доме, выхожу уже одетой и накрашенной — сегодня выбираю темный стиль, под стать настроению — брюки от черного костюма, бордовая синтетическая рубашка с длинными рукавами, смуглый макияж с соответствующей помадой, свободно-распущенные волосы, без всяких заколок и причесок, чтобы не просить Аньку о помощи. Сомова накрывает в гостиной, выставляя на стол по тарелке с яичницей, помидором и салатным листиком, а посередине ставит блюдо с бутербродами. Забравшись с ногами на диван, по-турецки, с каменной физиономией демонстрирую независимость и отсутствие раскаяния. Анюта утраивается в боковом кресле. Друг на друга не смотрим, сохраняем вчерашнее напряжение. Увлеченно режу ножом яичницу, а затем, подцепив кусок вилкой, несу в рот. Сомова бурчит: - Передай соль, пожалуйста. Молча, переставляю со стуком солонку с одного конца стола на другой. Анютка, не дождавшись вежливых комментариев на свою просьбу, укоризненно выговаривает: - Спасибо. Не поднимая глаз, роняю в пространство: - На здоровье. К нам приближается Вадим в рубашке с короткими рукавами и шортах, с неизменной улыбкой на лице: - Всем привет! Наконец-то адекватное человеческое лицо, понимающее меня. Лучезарно взираю на него снизу вверх и мой возглас вполне радостен: - Cалют! Зато Сомова угрюмо ворчит, уткнувшись в тарелку: - Доброе утро. Предлагаю новому едоку: – Чаю? Кофе? Шепелев садится на боковой модуль: - Да нет, я, пожалуй, лучше стаканчик сока выпью. Анюта жует, не поднимая глаз, потом выдает: - Кхе…Сока нет. Вот, мымра. Я ее уже изучила — если чего не по ней, все, полный абзац, может даже манатки собрать, демонстрируя вселенскую обиду, и чтобы ее уговаривали остаться всем миром. Кидаю с улыбкой понимающий взгляд на Вадима, извиняясь за подругу. Тот в ответ соглашается, с усмешкой поглядывая на Сомову: - Тогда, бахнем воды. А чего это мы без настроения с утра пораньше? Пора ставить точку в этом цирке. Как-нибудь выкручусь и без помощи всемогущей, пока та не разоралась про игру в одни ворота, двадцать пять часов в сутки и про мою беспомощность, чего уже лет сто нет. Может быть это авантюра, но я иду наперекор всем доводам и беру инициативу на себя: - Ну, почему без настроения… Просто оно чемоданное. Тут же ловлю заинтересованно - удивленный взгляд Шепелева, который, зависнув на пару секунд, переспрашивает: - Марго, я не ослышался? Откуда такие сомнения? Или он тоже считает, после вчерашних разборок, что я без Сомовой в принятии решений ни на что не гожусь? Уверенно подвожу черту: - Нет, ты не ослышался! Тут же беру деловой тон, показывая Анюте, что ее самый весомый аргумент меня нисколько не пугает: - Кстати, я правильно понимаю, мне не просто шенген нужен, виза должна быть рабочая? Вадим кивает: - Ну, да. Как минимум на год. Склонив голову набок, продолжаю невозмутимо жевать, с набитыми щеками: - И как быстро она делается? Тот хмыкает, качая головой: - Поверь, Марго, если ты говоришь «да», то мы сделаем ее в два дня. - Понятно. Весело добавляю: - Я говорю «да»! Сомова меня не разочаровывает — закашлявшись, она прикрывает рот рукой, а потом вскакивает. Вадим заботливо интересуется: – Что с тобой, Ань? Та сипит: - Нормально. Оно и видно. Насмешливо наблюдаю за Сомовой, не забывая отправить очередной кусочек яичницы в рот. Анютка убегает к ванную дохать, и я провожаю ее взглядом, а потом улыбаюсь Шепелеву — знаешь же, что мы бабы вредный народ, даже с лучшими подругами. Издали продолжает доноситься кашель... Может пойти по спинке постучать? Оставшееся время проходит в неторопливой беседе о планах на день, а потом мы разделяемся — у Вадима свои дела по расписанию, а я, перечесавшись на пробор и скрепив волосы сзади двумя боковыми косичками, подкрасив губы на дорожку, отправляюсь в издательство. *** Свой «Лэнд Ровер» ставлю неподалеку от «Деллайна». Выйдя из машины и захлопнув дверь, вешаю сумку на плечо. Блин, сколько не размышляю, но что делать с паспортом, несмотря на всю браваду, не представляю даже приблизительно. И куда копать непонятно! Вытянув руку в сторону своего черного жеребца, нажимаю кнопку электронного ключа, запирая замки…Ну что, вперед? Вздохнув, направляюсь к вращающимся дверям издательства, на ходу заправляя в брюки выбившуюся сзади рубашку. Поднявшись на этаж, специально останавливаюсь у Люсиной стойки, якобы забрать почту, но цель на самом деле другая - прошу секретаршу разыскать курьера. Парень стремный, наверно куча таких же знакомых и я думаю начать нужно с него... Едва вхожу к себе в кабинет, зажатый в руке мобильник начинает вибрировать, подавая признаки жизни. Вот так всегда – не успеешь прийти на работу, а кому-то уже неймется! Открыв крышку, невольно морщусь - высвечивается номер Сомовой, а ее брюзжание сейчас слушать точно желания нет! Нахмурившись, решительно нажимаю кнопку, давая отбой и приборматывая: - Ты мне еще и дома надоела! В дверях появляется Николай: - Маргарита Александровна, вы меня искали? Сняв сумку с плеча, бросаю ее в угол кресла: - Я тебя вызывала, а ищут пожарные и милиция. - А понял, простите. Разговор конфиденциальный и я, сунув руки в карманы, выхожу из-за стола, чтобы прикрыть дверь в кабинет: - Присаживайся. Пчелкин остается стоять в торце стола и растерянно теребит себя за губу: - А, да нет, спасибо, я пешком постою. Хозяин барин и я неопределенно мычу в ответ, возвращаясь назад: - М-м-м, ладно, тогда слушай. Обойдя вокруг Николая, заступаю на свое рабочее место: - Поручение будет не совсем обычным. - О-о-о, это уже интересно! В смысле? Меня это болтливое панибратство начинает напрягать. и я скептически смотрю на курьера: - Что, тебе интересно? Пчелкин оправдывается: - Ну, необычность... Здорово... А то мне уже надоело, честно говоря, сходи-принеси. Со вздохом поддернув брючины вверх, усаживаюсь в кресло, сдвигая сумку в бок: - Тогда, тем более! Поручение будет, я бы даже сказала творческим где-то. Даже не знаю, как озвучить столь деликатную просьбу и немного нервничаю от этого. Особенно под впитывающим взглядом курьера, который благоговейно внимает каждому слову. Не выдержав, взвиваюсь, всплескивая руками: - Да присядь ты! Николай усаживается на край стола, и я стараюсь собраться с мыслями, судорожно убирая прядь волос за ухо. Пчелкин сглатывает: - Маргарита Александровна, я уже заинтригован. Хлипкий он какой-то, ненадежный, этот интриган. Но других вариантов пока нет. Cтиснув руки у груди, сосредоточенно подбираю слова: - В общем, Николай, мне нужно найти человека, который … Запнувшись, неуверенно отвожу взгляд. Стоит ли продолжать? - Как бы это тебе сказать… Э-э-э… В общем, который занимается подделкой документов! Пчелкин сразу тухнет и прячет глаза, а потом поднимается со стола, переминаясь с ноги на ногу и сунув руки в карманы. Это усиливает мои сомнения в правильности адресата, но осторожно продолжаю: - Паспорт, я не знаю, там, удостоверение фальшивое сделать. Курьер только шлепает губами, неопределенно мыча: - А-а-а, так… А вам, зачем? Блин, тебе-то какая разница! Недовольно взрываюсь: - Ну, что ты вопросы задаешь, а? Если я спрашиваю, значит наверно надо? Пчелкин неуверенно блеет: - Ну… А где я такого человека то найду? Видимо зря я с ним связалась, нужно искать другой путь. Тем не менее, делаю еще одну попытку, с сомнением качая головой и отворачиваясь, чтобы не видеть явной беспомощности курьера: - Вот я и говорю, что задание будет несколько творческим. Пчелкин чешет затылок, тоскливо поглядывая на дверь. Уже без энтузиазма продолжаю увещевать: - Походи, поспрашивай, поинтересуйся, в конце концов… Я же тебе не говорю, что если ты не найдешь, то я тебя расстреляю! - Я попробую, конечно, но честно говоря, даже не знаю, где и у кого спрашивать. - Понятно… Спрашивать, у кого попало, еще хуже, чем не спрашивать вообще. В нашей редакции это все равно, что под гильотину шею подставить. Разочарованно поднимаюсь из-за стола, хватая какие-то случайные бумаги и изображая занятость: - Ладно, считай, что разговора не было! Свободен. - Маргарита Александровна, вы только не подумайте, я…. Не думаю, а просто уверена: если сразу подступов ноль, то переливать из пустого в порожнее - лишь напрасно тратить время. Да еще и самой подставляться! - Свободен, я сказала. Да и … Не вздумай трепаться! Хмуро отбрасываю листки в сторону: - Если я узнаю, что ты языком чешешь, вот тогда точно расстреляю! Иди, чего встал. Погрузившись в какие-то свои размышляя, Пчелкин уходит, а я, огорченная неудачей, огорченно смотрю ему вслед — других вариантов к кому обратиться пока в голову не приходит... А беспокойные руки снова собирают разбросанные по столу распечатки. *** Плоды неуклюжей вербовки сказываются не сразу, и сначала ничто не предвещает удара исподтишка. Когда Егоров перехватывает меня спустя полчаса в холле, его заботят совсем другие вопросы. Мы идем рядом, я демонстрирую заинтересованность, хотя мои мысли о другом. Наумыч с довольной физиономией сообщает: - Ну что, я прочитал твою статью о Шепелеве. - И как? - Как всегда, придраться не к чему. Шутливо смотрю на начальника: - А вы хотели? Шеф юмор подхватывает и заливисто хохочет, слегка приобнимая меня за талию, а потом подхватывая под локоть: - А у меня такая работа – придираться! Мы уже на пороге его кабинета и заходим внутрь, останавливаясь в дверях: - Но я тебя пригласил совсем по другому поводу. Пока еще не пригласил. Егоров тут же показывает в сторону своего стола, разворачивая меня туда: - Проходи. Приглашение принято. Но если не по выпуску номера, тогда что? - По какому? - Вот у него, в статье, промелькнула такая мысль, о взаимоотношениях в коллективе. Теперь мы останавливаемся перед столом. Мыслей в статье действительно немало и некоторые, конечно, развернуты недостаточно. Пытаюсь мотивировать такой урезанный формат: - Да, ну-у-у, у него вообще-то это целое направление, просто рамки статьи мне не позволили все включить. Егоров благодушно кивает: - Я так и понял. Почему бы твоему гостю не поделиться этой мыслью с нашим коллективом? Ты не могла бы его раскрутить на курс лекций, а? Курс лекций! Он что, решил, что Шепелев поселился у меня навечно? Вообще-то у нас совсем другие планы на будущее. Не знаю, как получится у меня, но у Вадима на сто процентов отъезд в Швецию. Так что улыбка сползает с моей задумчивой физиономии: - Боюсь, что не получится. - Почему? Про свое возможное увольнение говорить пока не хочется, тем более после намеков на «нескучной вам ночи», и я пытаюсь сформулировать так, чтобы обойти сей скользкий момент: - Ну-у-у… Видите ли, дело в том, что… Наумыч перебивает, делая серьезное лицо: - Так, Марго, если вопрос касается гонорара, пусть не переживает. Я сам лично... Теперь приходит черед хмурить брови мне: с бизнес - предложениями он мог бы обратиться к Шепелеву без посредников. И вообще, Вадим все эти дни демонстрировал отсутствие меркантильности, так откуда вдруг у шефа противоположное мнение? - Борис Наумыч, а причем здесь деньги? Тот недоуменно фыркает: - А что тогда? Можно подумать, других причин и быть не может. Ладно, чего уж тут ходить вокруг да около: - Ну, просто Вадим скоро улетает в Швецию. Егоров сдувается и поджимает нижнюю губу: - В Швецию? - Ну, да. - Как скоро? Вздохнув, кошусь на шефа: - Уже на чемоданах. Задержка только за мной. Егоров, отвернувшись к окну, разочарованно тянет: - Опоздали… Да-а-а. Максимум в чем могу помочь — упросить на разовую акцию:. - Борис Наумыч. Тот сразу поворачивается: - Чего? Прикидывая, как все устроить, чешу ноготком висок. Если получится уговорить, это будет маленькая компенсация за мою нежданную подножку редакции: - Вообще-то я могла бы попробовать уломать его на мастер-класс. - Ну, так уломай, в чем же дело!? Это ж все лучше, чем ничего. Егоров оглядывается по сторонам: - Так… Кстати, а где он? А он что, должен быть тут? Прятаться у шефа под столом? Не знаю, где он. Может, по делам мотается, а может уже вернулся в квартиру и кофе пьет: - У меня дома. Наверно. Шеф вдруг напряженно мотает головой и дрогнувшим голосом спрашивает: - C Аней? Может с Аней, может с Маней, понятия не имею, но на всякий случай реабилитирую подругу: - Нет, один, а что? Егоров продолжает мотать головой, не глядя в мою сторону: - Нет, ничего, я просто так спросил. Ревнует? Или Сомова была так неаккуратна, что сама показала свою тягу к «бывшему»? Хотя ее нетрудно было заметить по постоянным взбрыкам. Невольно усмехаюсь, и Наумыч замечает эту усмешку: - Чего ты стоишь, улыбаешься? Приходится выкручиваться и изображать смех: - Н-нет… Это я анекдот вспомнила. Но Егоров не ловится и серьезен: - Насколько я знаю, рубрику анекдотов у нас ведет совершенно другой человек. Все, иди, работай! Точно, ревнует! Сдерживая смех и сделав серьезное лицо, киваю, направляясь к дверям. Но улыбка все равно выползает наружу на очередное ворчание в спину: - Стоит тут мне, понимаешь, зубы сушит. *** А вот когда в беготне по редакции меня останавливает в холле сотрудница из рекламного отдела и пытается что-то втюхать про мелкие изменения в развороте и мы их обсуждаем, рука судьбы уже приготовилась ударить исподтишка. Отпустив настойчивую девушку и уткнув нос в свои заметки, тихонько продвигаюсь к своему кабинету, но над ухом раздается громкий голос начальника, заставляющий вздрогнуть и вскинуть голову: - Маргарита Александровна! - Да, Борис Наумыч? Мы стоим возле моего кабинета, а за спиной шефа скромно топчется Зимовский, будто бы и не причем. - Я слышал, вы в криминал подались? Присутствие Антона сразу указывает на источник - Пчелкин и его длинный язык. Все-таки, придется расстрелять паршивца: - Кто говорит? - Стены Марго, стены. Насмешливо смотрю на парочку следователей, доброго и злого. Я даже знаю должность болтливой стены. Шеф добавляет: - Как известно, у них тоже есть уши. Так они говорят или слушают? Ерничаю: - Вот, стены, а? Сломаешь ноготь, скажут: руку ампутировали. Мысли несутся вскачь, обдумывая, какую версию преподнести и как это сделать, чтобы притушить разгорающийся пожар. Егоров оглядывается на Зимовского за поддержкой и тот, засунув в карманы руки, подается вперед, высовываясь из-за шефа: - Ну а, все-таки? Думаю, Коля пересказал наш разговор дословно, так что врать, смысла нет, другое дело придать моей просьбе исключительно рабочий характер. И, кажется, у меня на этот счет есть идея. Невозмутимо сцепив руки у живота, пожимаю плечами: - Я искала человека, который занимается подделкой документов. Егоров выставив ухо вперед, становится сама серьезность: - Зачем? - Побеседовать. - Вопрос остается прежним. - Уважаемые Борис Наумыч и Антон Владимирович! Главный редактор «Мужского журнала» решила написать статью о людях ведущих двойную жизнь. Для этого она решила пообщаться с человеком, который изготавливает поддельные документы высокого качества. Моя речь размеренна, спокойна и уверенна, но Зимовский недоверчиво качает головой и обходит вокруг Егорова, чтобы встать с другой стороны: - Cтоп, стоп, стоп, я что-то не совсем догоняю. - Чего ты не догоняешь? Я уже знаю следующий вопрос, и Антоша меня не разочаровывает - размахивая пальцем у себя перед носом, он его задает: - Причем тут двойная жизнь и подделка документов? Он уже оттеснил Егорова за спину и готов вцепиться бульдожьей хваткой, если я вдруг начну горячиться и выдам чрезмерную заинтересованность. Сложив руки на груди, он победно смотрит на меня, но я лишь мило улыбаюсь: - Антон Владимирович, это вы у нас человек свободный, а есть куча разных мужиков, сидящих в креслах разных рангов и имеющих статус женатого человека. Не давая себя прервать и сбить, напористо продолжаю: - И по статусу им бражничать и куражится не положено, а вот по поддельному паспорту слетать в Куршавель с любовницей - это запросто. Прилетает какой-нибудь Сидоров с подругой... Никому это не интересно. А домой вернулся и раз - уже и Петров. Шеф оживает, явно заинтересовавшись идеей: - Слушай, Марго, ну так ведь это же бомба! Антон разочарованно отступает за спину шефу, корча рожи, а я делаю контрольный выстрел, объясняющий мой разговор с Пчелкиным: - Это может быть бомбой, а чтобы она взорвалась, мне нужно пообщаться с таким человеком. Иначе, это будет не правдоподобная статья, а элементарное шило. Егоров с выпученными глазами восторженно пожимает плечами: - Нет, Марго, это же чумовая идея! Сама удивляюсь, как вовремя пришла она мне в голову. Глядя на стухнувшего Зимовского, хмыкаю - Ну, я вижу, моему заму тоже нравится. Антон с ужимками подает из-за горизонта голос: - Честно говоря... Но Егоров уже загорелся и его не сбить: - Так, Антон, расшибись, но найди Марго этого человека! Ого! Это называется одним выстрелом подстрелить двух зайцев. Раненый косой жалобно блеет: - Евпатий – коловратий, а где я его найду? А не надо было рыть яму ближнему! Егоров поворачивается к Зимовскому, укоризненно глядя на него: - Где, хочешь! Иначе, сам будешь сидеть и рисовать. Вот, молодец мужик, уважаю. Инициатива, как известно наказуема, особенно инициатива в подлых делах... У шефа звонит мобильник, и он оставляет нас: - Ой, извините. Да! Ну, я же сказал – в среду! А среда это после вторника, но перед четвергом. С усмешкой наблюдаю за растерянным замом — получилось даже лучше, чем я думала. На девяносто процентов Антоша разберется с проблемой — потому и держу его на должности. В смысле, Игорь держал. Егоров, тем временем, от нас уже далеко и я насмешливо подначиваю: - Ну, что смотришь?! Cтарший приказал. Развернувшись в противоположном направлении, тоже удаляюсь, оставляя Антона злиться и скрипеть зубами. *** Настроение сразу подскакивает на все сто, и я звоню Вадиму передать просьбу Наумыча о мастер-классе. Выйдя из дамской комнаты, не торопясь поворачиваю из коридора в холл, засунув одну руку в карман, а другой, прижимая трубку к уху: - Алло, Вадим, ты дома? - Марго? Нет, я на улице, но скоро буду там. Что-то случилось? - А… Какие у тебя планы? - Хочешь что-то предложить? На каждый мой вопрос, у него свой. - Ну, да... Есть одно предложение. Только оно не от меня поступило. Иду мимо опустевшей секретарской стойки — Люся куда-то отскочила. - А от кого? - Да вот Борис Наумыч интересуется твоим подходом к коллективному сознанию. - Чего, серьезно? - Ой, не то слово. Бросаю взгляд в сторону двери начальника: - Он даже хочет, что бы ты нам пару лекций прочитал. - Пару? - Ну-у-у… Я ему сказала, что пару это нереально, но он просил, хотя бы одну и естественно не за спасибо. - Ну, в принципе это возможно. А что, он хочет прямо сегодня? Об этом разговора не было, но чего тянуть? Останавливаюсь возле кулера с питьевой водой: - Н-н-ну, да... И взял с меня слово, что я тебя уговорю. - Считай, что это у тебя уже получилось. К часикам трем, это будет нормально? - Конечно, спасибо тебе Вадим. Пойду, порадую старика, хэ… - А меня ты чем-нибудь порадуешь? М-м-м… Быстро сказка сказывается, да не быстро дело делается. Я и про паспорт-то пока ничего толком сказать не могу, куда уж больше. Пытаюсь уклониться от ответа, прикинувшись чайницей: - А… Чем, например? - Ну, скажем тем, что ты уже сказала всем о своем отъезде. Краем глаза замечаю Калугина, топчущегося возле стойки, а потом он расслаблено облокачивается на нее, посматривая в мою сторону. Продолжаю гнуть свою линию: - Давай на эту тему не по телефону, а? Может, к вечеру, яснее станет. Шепелев соглашается: - Понял. Присутствие Андрея развязывает язык, заставляя назло говорить то, чего только что назвала нетелефонным разговором: - Поверь, я обязательно это озвучу, только чуть позже, ладно? Просто я хочу сразу заявление, чтобы, ну, так сказать, одним махом - и про Стокгольм, и про «Планету». Резать, так резать по живому. Чтобы, наконец, дошло до чьих-то упрямых мозгов. - Хорошо, не проблема. До встречи. - До встречи. Захлопнув крышку мобильника, разворачиваюсь, оказываясь лицом к лицу с Калугиным. Тот стоит передо мной в расстегнутой нараспашку полосатой рубахе, поверх футболки, с засунутой в карман рукой: - Марго. - Что? Он вздыхает, издавая тягучее междометие: - М-м-м…. Прости, меня, пожалуйста, я краем уха сейчас слышал, что … Он зависает, вопросительно глядя мне в глаза. Внимательно вглядываюсь в его лицо - на то и было рассчитано, чтобы услышал: - Что, именно? - Кхм… Ну, ты о каком-то там заявлении, что-то говорила. То есть, тебе разжевать надо? Как тогда - а что я имела в виду, когда на всю страну про любовь объявление сделала? Или что я имела в виду, когда по телефону спросила: бросишь ли ты Наташу, узнав про это? Ладно, разжую, может, определенность подтолкнет к какому-нибудь действию. Поведя в сторону головой, вопросительно приподнимаю бровь: - Андрей, у тебя очень большой край уха... Тот морщит недовольно лоб и настаивает: - Маргарит и, тем не менее…. Что-то там, про Стокгольм. Прикрываю глаза. Надо решаться... Или он перешагнет через свои табу, или мы расстанемся окончательно, третьего варианта не будет! Спокойно смотрю на него: - Ну да, говорила. - А про «Планету»? Все слышал, все впитал, но продолжает придуриваться: «А что ты имела в виду....». Жду от него поступков, а их как не было, так и нет. Опустив взгляд в пол, не могу удержаться от упреков: - Калуга, вот меня поражает твоя настойчивость. Причем там, где не надо. Тот переминается с ноги на ногу: - Марго. Сунув руки в карманы, со вздохом перебиваю: - Да, я действительно уезжаю, работать с Вилли Шепардом в журнале «Планета». Не знаю, с какого им бока Вадим, но мне предложено место главного редактора и это дорогого стоит. Неотрывно смотрю в глаза Андрею, надеясь на реакцию, но он молчит. Повторяю: - Еще вопросы есть? Судя по отсутствию реакции, мои старания бесполезны - ничто не сломает созданный Калугиным между нами барьер. И пока он видит во мне мужчину, любовь не вернется! Хмуро заканчиваю: - Вижу, что нет. И прохожу мимо, прямиком к Егорову, оставляя Андрея размышлять посреди холла. *** После обеда ко мне в кабинет заглядывает Зимовский и после непродолжительной пикировки по поводу тупых тем, не вписывающихся в формат «МЖ», сует мне в руки листок из блокнота: - На! Держи. И отходит к окну, что-то высматривая на улице, сквозь жалюзи. Неужели, лед тронулся? Стараясь не выдать положительных эмоций, продолжаю топтаться сбоку от стола, вчитываясь в крупные буквы: «Саша Коваль, 8-903-544-45-10». Вслух повторяю: - Саша Коваль Антон не оборачивается и, сложив руки на груди, комментирует: - Угу... Первоклассный специалист, можешь не сомневаться. Кошусь на спину зама, не упуская возможности подпустить шпильку в его адрес: - Да? А ты что, пользовался его услугами? Цыкнув сквозь зубы, Зимовский чуть поворачивает голову: - Ой, обижаете Маргарита Александровна. Просто, у меня широкие связи. Нет, тут он меня, конечно, обскакал, надеюсь этот Саша не Коля Пчелкин. Но признать успех врага, вынужденно ставшим моим союзником, не спешу, язвительно добавляя, разглядывая записку: - В узких кругах. - Старая шутка. - Зато смешная Мой визави кривится, а я, сунув руку в карман, прохожу за стол: - Ладно, спасибо тебе Антон. - Да не за что. Ты же знаешь, если что-то касается нашего общего дела - я в лепешку расшибусь…. А, кстати, можем вместе съездить. Он чешет пальцем возле носа, зыркая острым взглядом в мою сторону. Наверняка будет проверять каждый мой шаг. И телефончик сто процентов выписал в свою записную книжицу. Антоша примитивен как каток. Делаю губы утиным клювиком, поджимая нижнюю губу, потом расплываюсь благодарной улыбкой, глядя своему врагу в глаза: - А, нет, спасибо, я сама. Зимовский пожимает плечами: - Ну, как скажешь. Он продолжает топтаться рядом со столом, потом осторожно интересуется: - А-а-а… Это тебе только для статьи надо? Угу, все тебе прямо сейчас и выложу. Делаю удивленные невинные глазки: - А для чего еще-то? Мы смотрим друг на друга. Мои смеющиеся глаза, видимо не внушают ему доверия, и Антон неопределенно дергает плечом: - Ну, мало ли. Конкретику, пожалуйста! - Что, мало ли? - Да так, ничего, удачи. Подмигнув, он идет к выходу, прикладывая мобильник к уху и изображая деловитость. Провожаю взглядом — очевидно, что про статью он не поверил абсолютно и попытается копать дальше. Прищурившись, кидаю вслед: - Вот, жучила навозный. *** Первым делом перезваниваю по указанному номеру и спрашиваю Сашу Коваль, объясняя, что номер мне дал Антон Зимовский. Разговор не телефонный и хрипловатый голос на том конце трубы предлагает подъехать в «Нагорную галерею» на улицу Ремезова. Полагаю, то, что мне нужно, стоит весьма недешево, и я уже знаю, что могу оставить в прошлой жизни в качестве оплаты за новое будущее. Припарковавшись и выбравшись из машины, с сумкой в руке, обхожу сзади своего мустанга и нажимаю кнопку электронного ключа, запирая двери. Остановившись на секунду, бросаю на джип прощальный взгляд — недолго он мне прослужил, зато верой и правдой. Решительно повесив сумку на плечо и засунув руки в карманы, прохожу между каменных львов к лестнице, ведущей к дверям галереи. Взбежав по ступеням вверх, торопливо захожу внутрь, в тепло помещения. Особо не присматриваясь к картинам на стенах, иду по залам в поисках кого-либо из сотрудников. Посетителей немного - лишь пара девушек, замерли, разглядывая полотна. Размахивая руками, быстро марширую мимо них, скользя вокруг равнодушным взглядом... Наконец, замечаю сотрудницу, которая здесь явно не из любопытства - отклонив рамку с лепкой от стены, она заглядывает за нее и чего-то там, невидимое, поправляет. Закончив, она выравнивает шедевр современного искусства, подталкивая рамку за углы то с одной стороны, то с другой. Стуча в тишине каблуками, направляюсь к ней: - Извините, пожалуйста, вы мне не подскажите, где я могу найти Сашу Коваля. По пути ни одного мужика не видела, видимо этот парень где-то в подсобных помещениях. Девушка с короткой стрижкой трет руки друг о дружку и вдруг переспрашивает низковатым, чем-то знакомым, голосом: - Кого? - Мне нужен Саша Коваль. - Ну, во-первых, не нужен, а нужна. Растерянно смотрю на девицу — мне кажется, она меня не поняла и что-то путает: - То есть? Девушка вдруг улыбается: - Саша Коваль это она, то бишь – я! Надо же так оконфузиться. Не могу сдержать восхищенного удивления: - Вы? - А вы хотели увидеть лысого бородатого мужика в татуировках? Примерно так. Смеюсь: - Нет, ну, почему лысого бородатого... - Не знаю. В фильмах так, обычно, показывают. Мы тихонько продвигаемся по залу – я, не вынимая рук из карманов, а Саша, продолжая потирать ладони. Мое смущение до конца не проходит: - Ну, мы наверно с вами разные фильмы смотрим. Саша уже с серьезным видом бросает на меня острый взгляд, указывая пальцем: - А вы Марго? Активно киваю: - Она самая. - Я вас по голосу узнала. Это же вы мне звонили? Напоминаю и повод: - Да, мне ваш телефон дал Антон Зимовский. - Я с ним разговаривала. - Он вам обрисовал суть задачи? - Ну, в общих чертах. Она вдруг отрицательно качает головой: - Только имейте в виду, технологию процесса я вам рассказывать не буду. Слушая ее, смотрю в пол — в принципе, связавшись, мы становимся обоюдно зависимы, риски есть для обеих, и ничего не остается, как взаимно доверять. Так что мотаю головой, переходя к настоящей сути: - А ничего рассказывать и не надо. Сцепив руки у груди, Саша недоуменно переспрашивает: - Как это не надо? Насколько я понимаю — вы пишите статью? Смущенно отворачиваюсь: - Ну, это как говорят в фильмах - легенда, а на самом деле у меня будет к вам немножечко другая просьба. - Какая просьба? Быстро осматриваюсь по сторонам, не желая чужих ушей: - А… Может, отойдем? Она уводит меня за одну из дверей и по моим сбивчивым объяснениям причин потребности в новых документах вопросов не задает. Называет только цену за два паспорта, заграничный и гражданский, и за права. Предупредив, что загранпаспорт и права нужны срочно, а гражданский можно и завтра, отдаю ей заранее приготовленный листок со своими данными, фотографии и отправляюсь в залы повышать художественный вкус.