Сердце Духа Леса

Совсем скоро эта очаровательная маленькая девочка выросла в прекрасную, нежную, расцветающую девушку. Но она была наделена отнюдь не лишь добротой и состраданием. В её жилах текли чувство справедливости и верности, Мелисса обладала мудростью и щедростью. Как и подобает благородной хранительнице, она старалась обезопасить, окружить всем самым светлым обитателей леса. Хотя отношения с ними походили больше на дружеские, без сухих формальностей. Конечно, с этими премилыми существами только так и надо! Этот безмятежный день не особо отличался от других тому подобных, но это даже хорошо. Яркие лучи щекочущего солнца, согревающие землю сквозь громадную листву деревьев, музыка плавно текущей воды, шелеста листьев и голосящих птиц, освежающий аромат леса — всё оставалось неизменным. Создалось впечатление, что этот лес словно тихий райский уголок на земле, где жизнь неспешно текла своей рекой. Юная хранительница бережно и неторопливо расчёсывала львиную гриву деревянным гребнем, сидя на его могучей шее. Должен же царь зверей выглядеть ухоженно. Мелисса наверняка могла бы воспользоваться магией и выполнить эту задачу в два счёта, однако без волшебства это занятие по-настоящему успокаивало и увлекало... Да и сам лев больше напоминал гигантского котика в её ласковых руках, покорно лежавшего на мягкой траве и изредка широко зевавшего. Его длинный хвост с чёрной кисточкой расслабленно покачивался туда-сюда. И саму Мелиссу клонило в сон, ведь шерсть льва точно пушистое, греющее одеяло, отчаянно зовущее в свои объятия. Стоило хранительнице сомкнуть веки и устало склонить голову вниз, как её пробудил явно беспокойный топот копыт, приближающийся к ней. Похлопав ресницами, девушка тихо вздохнула и принялась искать взглядом, откуда же исходит этот шум. Лишь она догадалась повернуть голову в сторону вечнозелёных кустов, как из-за них выбегает её взволнованный давний друг, олень. С давнего момента их первой встречи он достаточно подрос: его тело окрепло и ныне выглядело грациознее; его рога преобразились, хотя пока они ещё молоды и не сильно ветвисты; его тёпло-коричневый мех с возрастом стал больше мягким и шелковистым. Но его глубокие коричневые глаза оставались прежними, невзирая на минувшие годы. В его взгляде юная хранительница смогла разглядеть волнение, с которым он как можно скорее скакал к ней. Заботливо прошептав Его Величеству извинение за внезапную потребность отойти на минутку, Мелисса потихоньку сползла с его крепкой шеи на землю. Она лёгкими и трепетными движениями поправила юбку выразительного платья, сшитого из бархатистых листьев и податливых лиан. Не успела Мелисса протянуть руки к выжидающему оленю, приласкать его чуток и разузнать, в чём дело, как еле слышимый плач и дух чужого присутствия прояснил беду. Сердце внутри неё сжалось, то ли от страха, то ли от сострадания к существу. Хранительница немедленно ответила оленю кивком о том, чтобы он вёл её к месту происшествия. Девушка с осторожностью выглянула из-за пёстрых кустов, придя вместе с некоторыми особо любопытствующими обитателями леса и оленем на нужную поляну. Нет, с душистыми деревьями, освежающим, точно глоток холодной воды, воздухом, распустившимися красочными цветами было всё так же, как и прежде. Проще говоря, красота-лепота. Но в данный момент внимание Мелиссы привлекли печальные всхлипы маленького мальчика. Должно быть, он потерялся и сильно напугался густого леса. Стройный, бледнолицый, чёрноволосый мальчик, спрятав лицо в ладонях, приглушённо хлюпал носом. Аккуратное касание прохладной мордочкой оленя к её плечу понудило Мелиссу тотчас вернуть свой беспокойный взгляд обратно на своего давнего друга. В его чистых глазах отчётливо читалось сочувствие, и, проникнувшись этим взором, чуткая хранительница немедля обратила взгляд на стаю внимающих птиц, компактно устроившихся на широкой ветке. И тут возник план. * * * Мальчик боязливо осматривал окрестности леса, совершая слабые шаги к великим деревьям, вглядываясь ввысь и вытирая остывшие слезинки. Ласковое небо уже начало приобретать розоватые оттенки, значит, вечереет. Наверняка в нём закрадывались мысли, как бы стать свободной птичкой, дабы воспарить на лёгких крыльях и улететь в родное гнёздышко... На короткий миг он даже лишился сковывавшего страха и просто наслаждался необъятным куполом неба, украшенным перистыми туманными облаками. От этого занятия мальчишку отвлекло пение птиц, которое заставило его растерянно обернуться. В действительности, мелкая стая пёстрых птичек плавно приближалась к ребёнку. Он было весь съёжился, но его боязнь сменилась неподдельным интересом, стоило одному из пернатых созданий с необычайной лёгкостью приземлиться на напряжённое мальчишеское плечо. Малюсенькие глаза-бусинки красноватой птички и увлечённый взор карих очей сразу встретились. Существа наклонили голову набок, пока непринуждённо изучали друг друга. В чём-то эти двое точно были похожи, выделяющимся носиком и ясными глазами, к примеру. — Нечасто в своём царстве я встречаю людей, дитя, — безмолвную идиллию нарушил до мурашек мягкий голос, раздавшийся из-за кустов, где за всем этим наблюдала хранительница леса. Мальчик вновь ошеломлённо чуть ли не подпрыгнул на месте. Хотя птичка на его плече хоть и немного, но успокаивала. В попытках найти обладателя чарующего голоса, тот всячески оборачивался и метал взгляд. Моментально зазвучала песнь девичьего голоса после её тонкого смешка, напоминавшего перезвон маленьких колокольчиков: — Прошу прощения, дитя. Я не привыкла показываться на глаза человечьих гостей, но тебе, малыш, уступлю, — во мгновение ока пред маленьким мальчишкой предстала хозяйка волшебного леса, плавно выйдя из-за лиственного укрытия. Изящество и чуткость движений Мелиссы была подобна лебединой. Светлая кожа точно переливалась, а глаза... Только посмотришь в них, и будто бы перед тобой распустились два живых, пёстрых коричневатых подсолнуха с чёрными сердцевинами. Каштановые длинные локоны, как и её подданные, покорно следовали за хранительницей, чуть покачиваясь на лёгком ветру. Хоть и её строение по правде выглядело человеческим, её голос, походка и взгляд были чем-то, что уже толком не разглядишь в других обыкновенных людях из-за непроглядной и липкой паутины многовековых грехов. С удивлением и неуверенностью мальчик изучал сказочную девушку, ведь никогда не видел ничего более чудесней. Она напоминала ему нежную фею из какого-нибудь красочного сна. Мелисса, подойдя к очарованному мальчику, осторожно приземлилась на колени, дабы он мог глядеть на неё как на себе равного. — Как тебя звать, дитя? — не заставил себя долго ждать бережный голос хранительницы. Он замялся на мгновение, смущённо потупил взгляд в землю и всё-таки решился подать голос. — Я Дюк, — заговорил мальчик, правда, совсем не громко и даже боязливо. И тут вспомнил он учения мамы о вежливости при общении со старшими, потому, хоть и запинаясь, добавил, — с-сударыня... Внимательный взгляд Мелиссы смягчился ещё больше, а улыбка расцвела на лице, стоило девушке услышать его уважительное обращение к ней. Но слова матери всплыли в голове Дюка неспроста, так как именно из-за неё он горько плакал, ведь хотел поскорее найти. Нервно теребя пальцы, мальчишка продолжил разговор: — П-простите, я здесь заблудился и не могу найти маму, мы играли с ней... — Дюк выдержал небольшую паузу, взволнованно вздохнув. — Вы не могли бы помочь мне её найти? Может быть, она тоже плачет? Я не хочу, чтобы ей было грустно... Последняя его фраза оставила на сердце хранительницы колкую царапину. Даже если и Мелисса почти никогда не имела дел с людьми, она должна была помочь этому несчастному ребёнку. Так твердило ей подсознание. Не теряя понимающей улыбки и кратко переглянувшись с покоящейся на юношеском плече птичкой, девушка приятно вложила его детскую розовую ручку в свою. — А какая она, твоя мама? — интересуется она мягко, подтянув мостик очков ближе к переносице незанятой ладонью. И этот вопрос моментально оживил Дюка: столько надежды засияло в его глазах! Принялся он с воодушевлением и лёгкой улыбкой рассказывать: — Моя мама — она такая, что ни у кого такой нет! У неё чёрные как смоль волосы, карие глаза, такие же сказочные, как у Вас! И опять жгучая царапина вмиг проявилась на сердце девушки, даже поглубже прошлой. Хоть физически она не повлияла на Мелиссу, с интересом внимавшую непорочно детские речи мальчишки, всё же больно стало её душеньке за всех тех, кто в непредвиденном разрыве с даровавшей свет жизни матерью. Тем временем Дюк не утихал: — Более, сударыня, мне кажется, что она такая же волшебница, как Вы. Хранительница вопросительно вскинула брови, слегка склонив голову набок. — А как ты догадался, что я волшебница, малыш? — звучало в её мелодии голоса неподдельное любопытство. — Ну, как же, сударыня, — застенчиво усмехнулся Дюк, чтобы ни в коем случае не обидеть девушку, — Ваши руки... Как только Вы коснулись своей прелестной ручкой моей, я ощутил знакомое тепло маминой бархатной кожи. Когда она меня обнимала, я точно оказывался обёрнутым в пушистое облачко, как одно из тех, что сейчас плывут над Вашим замечательным лесом, — он отвлёкся на красноватый небосвод, улыбнувшийся ему сверкающими крошечными звёздочками. — И... И ещё голос! Я лишь услышал Вас, вначале подумал, что это кто-то играет на тоненьких струнах арфы! У моей матушки похожий голос... Застенчивая и благодарственная улыбка коснулась её персиковых губ. Для хранительницы было откровенным удовольствием — наблюдать восторженность, с которой мальчик ведал о своей маме. Это словно давало искру надежды на спасение человечества от мрака равнодушия. Учтиво дождавшись окончания его ответа, Мелисса в очередной раз перевела взгляд на птицу и уверенно кивнула ей, после чего колибри воспарил в небеса и отправился на поиски описанной мальчиком женщины. * * * Как только птица-вестник вернулась на полянку, торжественно чирикая, Мелисса и малыш Дюк последовали за пернатым созданием верхом на благородном олене. Правда, мальчик был не в ладах с этим делом, однако верный друг хранительницы обладал размеренным, спокойным характером и, казалось, почёл за честь прокатить их на себе в прогулочном ритме. Завязалась между тем беседа. — Но почему же в Вашем дивном лесу не бывает людей, сударыня? — зазвучал любознательный голосок мальчика, пока тот продолжал крепко держаться за спину девушки из-за страха свалиться вниз. Мелисса в свою очередь опрокинула на него мягкий взгляд через плечо, ещё больше тающий при виде детской незапятнанности. — Наш лес необычен, волшебен, до него нелегко добраться. Только если не бежать сломя голову, — кратко усмехнулась Мелисса. Увидев, как Дюк смущённо опустил глаза и порозовел, она поспешно добавила: — Всё в порядке, дитя, я тебя не виню. На самом деле мы остерегаемся людей, малыш. Люди бывают очень злы и жестоки... — вздохнула она несколько серьёзно. В её голове промелькнуло воспоминание о давней людской охоте, после которой не стало пары крольчат и куропаток. Благо потери не были масштабными, ведь охотничий оказался один да не слишком опытен, по-видимому. Но никогда не знаешь наперёд, быть может, в лес вторгнется шайка хорошо обученных охотников? Отогнав от себя тёмные думы прочь, Мелисса ненароком обнаружила, что теперь эти тяжёлые тучи мыслей охватили мальчика после произнесённых ею слов, которые оставили после себя в воздухе прозрачный горький осадок. Чтобы усмирить волнение Дюка, отражающееся на его личике, девушка с сердечной нежностью пригладила несколько непослушных, выбившихся прядей волос малыша, заводя отвлечённую беседу: — Помни, что в этом мире остались и добрые люди, как твоя мама... Кстати, это ли не она? Осторожным кивком головы Мелисса указала на дальнюю тропинку. Мальчик и не заметил, как они прискакали к выходу из леса, где заканчивались высотные берёзки и сосенки вместе с волшебством. Дюк тотчас поднял взгляд широко распахнутых глаз и вправду признал в приглушённом силуэте свою мать, что, не теряя уверенности, пыталась найти тепло любимого сына. В предчувствии олень неторопливо опустился ближе к земле, чтобы малышу было легче слезть с его бархатистой спинки. Забыв обо всём на свете, Дюк рванулся с места. — Мама, мама! — внезапные радостные возгласы вынудили женщину в сером платье обернуться. Лишь через секунду узнав родной голос, Дарья помчалась к Дюку навстречу со слезами-бусинками на глазах. Совсем скоро малыш оказался в тесных желанных объятиях самого дорогого и близкого ему человека. И наступила благословенная тишина, на протяжении которой Мелисса и лесной олень, будучи скрытыми за развесистыми кустарниками, наблюдали за чудом семейных невидимых, но прочных уз. В момент, когда мама с сыном поднялись и направились в сторону дома, мальчик быстро обернулся лицом к лесу и помахал ручкой на прощание. — Спасибо! — мягко воскликнул он, прежде чем обратно подбежать к матушке, дабы не отставать. — Удачи, малыш, — вздохнула хранительница напоследок скорее для самой себя. Кратко переглянувшись со своим верным другом, сказочная девушка в знак благодарности ласково провела пальцами по оленьей мордочке. Тот в ответ низко склонился перед ней, позволяя ей оседлать его, и они вместе неторопливо скрылись в лесной ночной глуши.