Только для двоих

      Стук в дверь.       Я отпрыгиваю от неё, словно током пришибленная. Чувствую, как кровь начинает течь в обратном от нужного направлении, идёт прочь от головы, не позволяя здраво мыслить, снова к сердцу, которое колотится так, будто сейчас выпрыгнет.       — Эй, кто бы ты ни был, открывай, — громко раздаётся по ту сторону.       Судорожно бегаю глазами по комнате, ищу вещь, которой можно было бы вооружиться, но ничего нет тяжёлого. Если он вышибет дверь, а он это может, то я буду бессильна, да ещё и в ловушке, будучи в комнате. Нужно уйти прежде, чем он зайдёт. Но как мне это сделать, я же не могу просто взять и открыть дверь. Нет, нужен другой выход. Оглядываю комнату и… о, окно! Я же могу выбраться через него!       Без раздумий бегу к нему, открываю, и поток прохладного ветра бьёт в лицо. Я съёживаюсь, но делать нечего. Встаю на подоконник, перекидываю ноги за раму и прыгаю вниз, благополучно приземляясь на землю. Хорошо, я выбралась, но что мне делать дальше? Оглядываюсь по сторонам, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте, но вижу лишь дома. Я не знаю, где ближайший полицейский участок, даже не добегу. А если попросить помощи у соседей… бог знает какие они, вдруг такие же или ещё хуже.       Сперва нужно вызвать полицию. Так, а где мой телефон? Щупаю себя, но гаджета нет, и я вспоминаю, что оставила его в гостиной, перед тем как зайти купаться. Чёрт, и что мне делать? Думай, Мин Джи, думай. Не зря же учитель по основам безопасности ставил тебе отлично. Может попробовать тихо зайти в квартиру и вытащить телефон? Но риск очень большой, однако другого выхода нет.       Вдох-выдох.       Убеждаю себя в том, что я юркая и шустрая, что не попадусь под руку явно разозлённого вора, — не хочу думать, что это убийца или маньяк — и, попросив небеса уберечь меня, аккуратно подбираюсь к дому. Заглядываю в окно, выходящее в гостиную и, слава всем, мобильник оказывается там, на столе. Тихо приоткрываю дверь, просовываю голову и вновь удостоверяюсь, что рядом никого. Прохожу в комнату на цыпочках и мигом хватаю телефон, но тут он начинает звенеть, от чего я дёргаюсь и роняю только что взятый гаджет.       За что мне такие мучения? Почему именно я должна страдать и мучиться, пока другие веселятся и радуются? Что плохого я сделала в прошлой жизни, что я сейчас скоропостижно скончаюсь?       В коридоре слышатся шорохи и приближающиеся шаги. Пока окончательно не потеряю здравый рассудок, нужно хотя бы достойно встретить смерть. Успеваю заскочить на кухню и схватить сковороду с плиты, прежде чем человек появляется в проёме. Подбегаю и со всей силы ударяю в голову, от чего тот падает на пол, а я так и стою, смотря на него, и не двигаюсь, как приросшая к полу. Но повторившиеся гудки заставляют меня прийти в себя и поднять телефон, на экране которого высвечивается «хозяйка».       — Госпожа, госпожа, — без всяких приличий кричу в трубку, отворачиваясь от лежачего, — Спасите меня, он меня убьёт! Меня хотят убить!       — Подожди, о чём ты говоришь, я тебя не понимаю, говори медленнее, — встревоженный, но строгий голос женщины невольно помогает успокоить разбушевавшиеся нервы.       — Я убиралась в своей комнате, потом решила принять ванну, а в это время в дом пробрался кто-то… я даже не знаю кто именно, вор это или убийца, — я вдруг так резко чувствую прилив слёз, что хочется просто сесть на пол и разреветься, как маленький ребёнок.       — Как он выглядит? Опиши его, — спокойный голос хозяйки меня озадачивает, чувство будто я говорю о том, что получила «хорошо» вместо «отлично», а не о взломе её же квартиры, однако не перечу.       Маленькими шажками подхожу к лежачему и кручу головой туда-сюда, осматривая.       — Парень, молодой, может лет двадцать, двадцать один, брюнет, высокий, большие лицо и тело, — запинаюсь, не зная, что ещё можно сказать. — Как мне ещё его описать-то? Человек как человек, ничего удивительного.       — Он в домашней одежде, так ведь?       — А, — что за вопрос? Причём тут одежда? — Ну, да, серая толстовка и такие же штаны.       В трубке раздаётся усталый вздох женщины, вводящий меня в ещё большее заблуждение.       — Слушай, Мин Джи. Это не убийца и даже не вор. Это твой сосед, На Джэ Мин. Он позвонил мне сегодня и сказал, что возвращается, вот я и звонила тебе, но ты не ответила.       О боже…

***

      Тихо стучусь в дверь, прежде чем зайти в палату. Двигаюсь заторможено, будто в замедленной съёмке, а всё из-за чувства вины перед Джэ Мином за то, что ударила. Таким, знаете ли, далеко не гордятся.       Позавчера ночью скорая, которую я тут же вызвала, доставила На в больницу. Там его долго обследовали, но, славу богу, ничего плохого не обнаружили: ни сотрясения, ни инсульта, ни чего-то там ещё, чему я очень-очень рада. Но поволноваться я успела знатно.       — Можно войти?       — Ты уже вошла, — весело хмыкает парень, а я от собственной глупости незаметно стукаю себя кулаком по лбу.       — Врач сказал, что вас выписывают, поэтому я пришла помочь, — стоит ли мне говорить, что это решение было больше для очищения совести, нежели по доброте душевной? Думаю, не стоит.       — Прошу, говори со мной неформально. Я не настолько стар, чтобы обращаться ко мне на «вы». Тем более мы теперь живём вместе, — улыбается На, а я в мыслях уже лезу на потолок.       Как я смогу жить бок о бок с человеком, которого чуть не угробила? И как он так легко разговаривает со мной? Любой другой на его месте ненавидел бы меня и подал бы в полицию, но он какой-то странный. И в этом я убеждаюсь, когда он садится на сиденье рядом в абсолютно пустом автобусе, и весь путь до дома улыбка не покидает пределы его рта.       — Давай установим правила, — тут же вылетает из моих уст, стоит ступить в квартиру.       — Зачем? — Джэ Мин клонит голову в бок, будто маленький ребёнок, который расспрашивает родителей о том, как скоро они приедут.       Вопросительно смотрю на него, будто на дурачка. Неужели ему будет нормально спать и есть с девушкой один на один? Он притворяется глупым или на самом деле такой? Может это из-за удара?       — Так будет лучше и для тебя, и для меня.       «И для моей нервной системы» — мысленно добавляю, невольно качая головой и вновь ругая себя за глупость, сотворенную той ночью. Однако он тоже не промах, испугал меня до чёртиков, из-за чего я и стала вести себя так. И даже не извинился. Хотя, это я должна просить прощения у него. Уж лучше я заткнусь и буду просиживать штаны спокойно в этой квартире до истечения срока аренды, нежели находить приключения на пятую точку.       — Тогда, — На усаживается на гостиный диван и хлопает по местечку рядом, — сейчас же всё и сделаем.       Повторяю за ним, но предпочитаю сесть на другой конец мебели, подвернув под себя одну ногу.       — Во-первых, — церемониться незачем, так что говорю откровенно и сразу, — личное пространство. Никто не будет заходить в комнаты друг друга без необходимости и разрешения, — на мои слова Джэ Мин просто кивает, ничего против не говоря. — Во-вторых, госпожа повелела держать дом в чистоте.       — Ты предлагаешь мне быть вне дома днём, чтобы ты смогла убраться?       Ещё чего. Делать мне больше нечего, ходить за ним и прибирать. Я ему личная домработница, что ли?       — Нет, конечно, — недовольно цокаю. — Нужно составить расписание кто в какой день дежурит и всё. Но опять же в комнатах каждый убирается сам.       На дует губы и, пораздумав с минуту, согласно кивает.       — А как будем кушать? — спрашивает Джэ Мин, а я с вопросом гляжу на него. — Составим расписание кто в какое время ест, моет посуду и готовит? — несмотря на серьезность на его лице, в голосе слышится усмешка, будто насмехается надо мной и моими предложениями.       А что мне ответить? Я не горю желанием есть за одним столом с ним. Не то, чтобы он мне противен, совсем нет, просто совесть вновь замучает.       — Что ты предлагаешь?       Перекидываю ногу на ногу и       облокачиваюсь на спинку дивана, навострив уши.       — Ну, — На чешет затылок, специально медлит с ответом кажется, — кому когда удобно, тогда пусть и кушает. Обязательно мыть посуду за собой. Если кто-нибудь забудет, то будет готовить для двоих в качестве наказания, — выпаливает так, будто вчерашний вечер в больнице провёл в раздумьях над этим, и при этом улыбается как ни в чём не бывало.       Однако я соглашаюсь. Вполне неплохо придумал.       — Кстати, — откашливаюсь, дабы привлечь его внимание. Он правда как маленький ребёнок, отвлекающийся на любой шорох, — Давай за стенами дома будем делать вид, что не знаем друг друга.       — Зачем? — повторяется Джэ Мин и вновь клонит голову уже в другую сторону.       «Иначе придётся говорить друзьям о том, что при первой встрече я приняла его за убийцу, но при этом сама чуть не убила. Уверена, у них возникнут вопросы и довольно много» — проскакивает в голове, и если бы На умел читать мысли определённо согласился бы.       — Так нужно, — глупо говорю, не сумев подобрать другого, более умного ответа.       Между нами неожиданно виснет тишина, разбавляемая тиканьем настенных кухонных часами. Я обдумываю возможно дополнительные правила, но ничего не приходит в голову. Когда вспомню, обязательно скажу. Бросаю взгляд на Джэ Мина, который откидывается назад и прикрывает глаза. Видимо, хочет спать или витает в облаках.       — Отлично, — вдруг хлопает по собственным бедрам На и встаёт, — если это всё, то я пошёл. Как сказал врач: «Отдых, отдых и ещё раз отдых», — смешно повторяет грубый тон голоса доктора, взмыв указательным пальцем вверх.       Шаг за шагом он уходит, а меня терзает собственное сознание, требуя остановить Джэ Мина, из-за чего мои ладони начинают потеть, а движения становятся неуклюжими, когда я хватаю его за край футболки.       — Подожди, — от волнения мой голос оседает, явно выдавая мои эмоции.       — Что случилось? — развернувшись ко мне, беззаботно хлопает пушистыми ресницами, не зная какой бардак творится в моей маленькой голове.       — Я хотела попросить у тебя прощения за то, что приняла тебя за вора и ударила сковородой, — с каждым словом я говорю тише, а голова опускается от вины.       Надеюсь проблем со слухом у него нет, и меня услышали, ведь повторять только что сказанное я не хочу. Никогда не любила признавать свои ошибки и тем более извиняться, но тут, как ни крути, это было крайне необходимо и важно для дальнейших относительно хороших отношений с соседом. Пусть хотя бы не ненавидит меня, иначе, чувствую всем существом, мирной жизни здесь мне не видать, как снега в Африке.       Мои мысли прерывает громкий хохот Джэ Мина, заставляя меня в который раз с удивлением и непонятностью взглянуть на него.       — Глупышка, — между тем заявляет На и взлохмачивает мне волосы, — я не виню тебя. Но буду честен, я признателен, что ты извинилась.       И уходит к себе в комнату, оставляя меня в смятении, лохматую и отчего-то покрасневшую.       Чувствую, май-месяц выдастся тяжёлым.