Отверженные

Легче скрыть, что холодными ночами, она видит во сне его лицо. Не Голда, а Румпельштицхена, мающегося калеку, забытого всеми. Опираясь на палку, Реджина всхлипывает вместе с прядильщиком, когда капитан, явившийся за Бэем, требует, чтобы мальчик пошёл с ним. Румпель не отпустит сына. Его единственный ребёнок не должен страдать. Удар. Мужчина падает лицом в грязь, боль прокатывается по всему телу. Он пытается встать, ему не дают. - Оставьте его в покое! - кажется она кричит вместе с Бэем, бросаясь на защиту отца. - Он ничего не сделал! - Целуй сапог, - медленно, почти растягивая слова, говорит капитан. - Не надо, папа... Я пойду с ними... Слышишь? - Бэй с вызовом смотрит капитану в глаза. - Смелый у тебя мальчишка. Румпель бросает на сына полный мольбы взгляд. Прядильщик подчиняется, прикасаясь потрескавшимися губами к грубой коже сапога. Капитан удовлетворённо хмыкает, нанося удар в лицо мужчине. Кровь стекает по щеке. Румпелю кажется, он перестал что-либо ощущать. Разбитый нос, рассечённая губа, рваная рана над бровью, делает прядильщика неузнаваемым. - Твоя взяла, на этот раз, - вся стая во главе с капитаном удаляется из деревни. - Папа, всё хорошо... - Бэй пытается аккуратно стереть кровь с отцовского лица. - Они скоро вернутся... - Румпель заключает сына в объятия. - Больше не позволю им тебя обидеть... Реджина наблюдает, как отец и сын неспешно бредут к своей лачуге, как из окон на них смотрят завистливые взгляды. В этот день, многие дети старше четырнадцати, больше никогда не увидят свои семьи. Ей кажется, это неправильно, жестоко, разлучать детей с родителями. В который раз, Миллс сравнивает мистера Голда и Румпельштицхена-прядильщика. Во внешности прядильщика нет лоска, одно сплошное страдание и уныние. Фигура Голда более представительна, надменна. Голд любит ощущать власть, быть выше других. Что у них общего? Почему мухи не обидевший деревенский житель, превратился в настоящее Чудовище? Ответ Реджина получит позже. Когда собственными руками вонзит кинжал в сердце незнакомца. Когда от страха защемит в груди, потому что Румпель узнает Зосо: человека, спасшего ему с Бэем жизнь. Туман рассеется, на его место придёт кровавая пелена. Сначала капитан и четыре солдата. Смрад от крови будет душить, упоение наказать обидчика: пробуждать тёмные инстинкты. За всем стоит месть. И снова голос Бэя, как голос совести: - Папа, ты не такой... Миллс пытается привести в чувство Румпеля. Для Бэя он становится угрозой. "Разве не понимаешь, ты убиваешь сына!" - ей не достучаться до бывшего прядильщика. Она просто тень. Румпель станет Ангелом Смерти. Поплатится староста деревни. Ничтожная улитка будет раздавлена. После будут и другие. Не будет только заботливого отца, что души в сыне не чаял. Бэй всё больше отдалится от Румпеля, всё чаще будет помышлять о побеге. Все богатства мира не заменят одного: прежнего человека, что умел прощать и любить.