Встретимся в следующей жизни

Они вдвоём сидели на крыльце энгавы в семейной гостинице Фуджи. Старушка улыбнулась, подавая им чай под сгущающимися сумерками. Луна уже скрылась, а цикады жужжали. Цветущие глицинии издавали успокаивающий аромат. — Знаете, глициния, кроме всех этих свойств, защищающих от демонов, означает многое другое. — Правда? — Шинобу спросила. Гию молчал, но он смотрел на женщину с любопытством. — Да. Например, верность, ведь вы видите, как ветви глицинии плотно обвиваются вокруг ствола, как будто никогда не отпустят. Как будто, несмотря не ситуацию «я останусь на стороне этого человека». Или «я всегда буду дорожить этим человеком». — Женщина улыбнулась. — Поэтому согласно некоторым, встреча с возлюбленным под глицинией — признак встречи истинной любви. — Ах, правда? Это довольно интересно. — Другое значение «добро пожаловать». Но для семьи Фуджи, эта интерпретация отчасти духовная. — Добро пожаловать? Старушка указала на луну. — Говорят, что в сумерках, когда впервые появляется луна, как сейчас, и цветет глициния, глициния — своеобразные врата. Это привратник, соединяющий прошлое и будущее вместе в настоящее. Если вы встанете под глицинией в такой час, границы мира сотрутся, и сказано, что вы сможете увидеть ваши прошлые жизни так же ясно, как, если они были вашим настоящим, или что вы снова сможете встретить души ваших погибших любимых. Рот Гию открылся при этом, как будто он был шокирован. — Это невозможно, — он сказал после мига сомнения. Шинобу слегка усмехнулась. — Почему вы настолько недоверчивый? Разве вам не хотелось бы попробовать это? — Она обратилась к пожилой женщине. — Простите его, Фуджи-сан. Он не знает, как использовать воображение. Старушка только понимающе улыбнулась ему. — Много людей не считают демонов возможными. И ещё больше людей усмехнулись бы на силу маленького цветка разрушить таких монстров. Но это правда. Верьте во что хотите, но я бы не недооценивала красивую глицинию, если была бы на вашем месте.

***

Шинобу расчесывает длинные, гладкие волосы сестры перед зеркалом. Канаэ уже переоделась в свое платье — свободный белый верх и шелковую розовую юбку до колена с небольшими опаловыми цветами, тисненными на ней. — Я так рада за Мицури-чан, — Канаэ говорит, улыбаясь. — Это было её мечтой найти кого-то, как Игуро-кун. — Это правда, — Шинобу говорит, думая о разговоре с Мицури на днях. «Многие жизни», она размышляет. — Должно быть здорово иметь такую мечту. Канаэ смотрит на неё. — У тебя нет подобной мечты? — Ты же знаешь, что нет, — она отвечает. Шинобу подбирает пару заколок-пряжек, оставленных Канаэ на подставке для одежды. Они новые — в форме цветочной ветки и усыпаны маленькими белыми кристаллами. — Они милые, — Шинобу замечает. Она наклоняется и закрепляет ими волосы Канаэ, по одной на каждую сторону. Когда она отходит, она хлопает руками. — Нээ-сан, ты выглядишь потрясающе, — Шинобу говорит, широко улыбаясь. Канаэ смеётся и встаёт с табурета. — Возможно, сегодня я найду мужчину, — она шутливо говорит. — Конечно, ты можешь, но будет ли любой из них достоин тебя? Я сомневаюсь в этом, — Шинобу фыркает. — Всегда так меня защищаешь. — Канаэ снова смеётся. Она прерывается, смотря на младшую сестру. Шинобу сжимается под её взглядом. — Что такое? — Боже, Шинобу-чан. Ты не можешь пойти в этом, — Канаэ говорит, осматривая её с головы до пят. Шинобу хмурится. Она надела тот же наряд, который обычно надевает на формальные мероприятия на работе — чёрные брюки, белая блузка и черный пиджак. Она собрала волосы в обычный пучок любимой светло-фиолетовой лентой, вспышка цвета, которая делает всё немного праздничнее, по её мнению. — Что с ним не так? — она требует. — Это свадьба, не бизнесс-конференция. И это Мицури-чан, — Канаэ говорит. Она берет младшую сестру за плечи и ведёт её к шкафу. — Что случилось с тем милым платьем-футляр, которое ты надевала на собрание? Или тем платьем, когда мы навещали маму и папу? — Разве они подходят? — Шинобу хмурится, когда сестра говорит о них. — Они все без рукавов. — Даже если Мицури расслаблена о таких вещах, Шинобу нет. Канаэ достает платье-футляр. Оно приятного темно-фиолетового оттенка, что, признаться, хорошо смотрится с ее лентой, а вырез лестно сердцеобразной формы. Она протягивает его Шинобу. — Переоденься в это, и не волнуйся о рукавах. Я схожу за кое-чем для тебя. С этими словами Канаэ уходит из комнаты. Шинобу секунду смотрит на платье перед ней, а потом вздыхает, переодеваясь. Спустя мгновение, как она заканчивает переодеваться, Канаэ возвращается. В её руках шёлковая шаль. Она усыпана каплями пастельных розовых и зеленых цветов, с узором в виде крыльев бабочки. — Постой, разве это не твоя любимая шаль? — Шинобу спрашивает, шокированная, когда Канаэ опускает её ей на плечи. — Это так, — Канаэ говорит, улыбаясь. — Но я думаю, ты должна одолжить её. — Она слегка поправляет ткань, поднимая там и здесь. — Тебе очень идёт. — Её улыбка увеличивается. — Цвет потрясающий на тебе. Я просто должна отдать её тебе. Всё равно я не могу носить её в больнице. — Ни за что, — Шинобу говорит, хмурясь, но втайне ей нравится, как она дополняет её цвет лица. Что-то в ней знакомо, и она снова ощущает странное чувство дежавю. Это почти грустное чувство — напоминание, что она носила что-то из вещей сестры, потому что скучала по ней.

***

Гию не знает, как он попал в такую ситуацию. — Томиока! Не стой там, помоги, чёрт побери! — Шиназугава кричит. Они были одеты в их костюмы в девять, и до нынешней минуты они были в машине Шиназугавы на пути на свадьбу (почему они решили поехать в полицейском фургоне за гранью понимания Гию, когда метро было идеально нормальным, но кто он такой, чтобы говорить). Потом зоркие глаза Шиназугава заметили трех парней на тротуаре, донимающих пару, юношу и девушку в подростковых годах или около того. — Это он, — Шиназугава сказал, и свернул машину направо. Машину занесло, а Гию ударился головой о заднюю сторону подголовника. — Что? — Гию спросил, но Шиназугава уже выбежал из машины. Невзирая на тот факт, что Шиназугава должен был сказать речь шафера на свадьбе и что они уже опаздывали. Шиназугава показал свой полицейский значок трём бандитам. Лицо одного из бандитов исказилось яростью, когда он увидел его, и он тут же кинулся вперед, подняв кулак. К счастью, будучи в додзе по боевым искусствам, что и Гию, Шиназугава легко увернулся от парня. Однако, трое против одного нечестная драка, и Шиназугава пытался отбиться от них, и защитить юную пару. — Поторопись и помоги мне, Томиока! — Шиназугава кричит. — Я- — Гию начинает. — Это банда Болотных демонов! Преступники, которых мы пытаемся поймать неделю! — Шиназугава кричит и отталкивает одного из них. — ЧЕРТ ПОБЕРИ, ТОМИОКА! Гию вздыхает и начинает идти к ним. Шиназугава бьёт одного из парней в лицо, и тот в ярости рычит. Ещё один из них собирается совершить маневр в его сторону. Гию надеется, что это считается самозащитой, когда он отрывает одного из них от Шиназугавы и наносит удар прямо в подбородок. Парень сразу же падает на колени, теряя сознание. — Вот так! — Шиназугава взволнованно кричит, но в миг, когда он слегка поворачивается лицом к Гию, третий и последний парень внезапно сжимает кулаки и бьет Шиназугаву прямо в щеку. Его друг отшатывается. Взволнованный, Гию собирается прыгнуть на помощь, но Шиназугава быстрый, как ветер. В следующее мгновение он валит парня на землю и заковывает в наручники. С тремя бандитами на земле, Шиназугава выпрямляется и вытирает кровь с носа рукавом, будто это не большое дело. — Эм… Тебе нужна салфетка или вроде того? — Гию спрашивает. — Заткнись. — Шиназугава рычит и движется, чтобы поднять одного из парней. — Давай загрузим их в машину. Так они и делают, бросая их на заднее сиденье одного за другим. Они сами забираются на передние места, хотя когда Гию бросает взгляд на Шиназугаву, он хмурится. В глазах его друга безумный взгляд, который у него появляется, когда он сражается долгий раунд в додзе. У него также всё ещё идёт кровотечение из носа, а его пиджак полностью испачкан. — Мне повести? — Гию предлагает. — Как будто я позволю тебе тронуть мою машину. Шиназугава заводит двигатель и нажимает на педаль газа. Трое мужчин сзади стонут, когда они разгоняются. Гию сжимает ручку на потолке машины, гадая, выберется ли он из этой поездки живым.

***

Прошло некоторое время с тех пор, как Шинобу присутствовала на свадьбе, и она находит, что наслаждается восторженной атмосферой. Когда Мицури входит, Шинобу почти ахает — она никогда не видела её такой сияющей и счастливой. Обанай тоже улыбается и впервые в его жизни маска снята. Место проведения милое — комната в отеле с западным интерьером и просторным традиционным японским садом для людей, чтобы любоваться видом из окна, и прогуливаться позже. Конкретно японский сад поражает. В нем все сорта прекрасных цветов, включая цветы сливы, цветы сакуры, и цветы глицинии, которые на их пике цветения. Что до формальной части, она оживленная. Для гостей накрыли роскошный стол, на котором были только самые качественные блюда, чего и следовало ожидать от владельцев ресторана. Родители произносят проникновенные речи, а подружка невесты Мицури — ее сестра, которая произносит очень теплую речь о том, как она рада, что ее сестра нашла такого замечательного мужчину. На мгновение возникает замешательство, когда выясняется, что шафера Обаная нет, но они сглаживают его другой речью от члена семьи Ренгоку. Шинобу и Канаэ также сидят за столом с несколькими приятными людьми. Семья Ренгоку случайно сидит за их столом. Они все выглядят удивительно похоже, а на их лицах всё время веселые, дружелюбные улыбки. Есть Канамори и Хаганезука-сан, которые оба увлеченные мастера, по случайности знающие друг друга. Есть также старушка Фуджи-сан. Пока Канаэ ведет оживленный разговор с Ренгоку, Канамори и Хаганезукой-саном на противоположной стороне стола, Шинобу теребит ленточку в волосах. Хотя она очень общительная и открытая, по какой-то причине, сегодня в её груди тяжёлое чувство. Должно быть, дело во сне с прошлой ночи. Фуджи-сан, которая сидит рядом с ней, поворачивается к Шинобу, на её лице нежная улыбка. Это заставляет Шинобу вспомнить поздние весенние дни на крыльце энгавы, цветение цветов в ночи, запах сумерек, ароматный и ослепляющий. Шинобу улыбается в ответ. — Какое милое место для свадьбы, не правда ли? — Фуджи-сан спрашивает. — Это точно, — Шинобу говорит, радуясь, что старушка рада поговорить с ней. — Мне особенно понравился сад. — Он действительно красив, — Фуджи-сан соглашается. — Я надеюсь, что жених и невеста проведут время хорошо. Цветы имеют значение для счастливой свадьбы. Шинобу обхватывает рукой бокал вина. — Вы много знаете о языке цветов? Фуджи-сан легко смеётся. — Что ж, моя семья высококвалифицирована в искусстве икебаны. Так что я могу немного знать. — Это так? Тогда вы должны рассказать мне о значении этих цветов. Я точно не эксперт, — Шинобу добродушно говорит. — Считай меня предвзятой, но даже если цветение вишни самое известное, когда дело доходит до любви, глициния действительно особенная, — старушка говорит, оглядываясь на окно. — В конце концов, цветущая глициния — символ верности. На эти слова Шинобу ошеломленно смотрит в окно. — Мне кажется, я слышала это откуда-то раньше. В этот момент её мысли прерываются, когда кто-то врывается в двери. Головы поворачиваются. — Прости, я опоздал! — кто-то кричит. Шинобу оглядывается и видит странного избитого парня со шрамом на лице. В его глазах маньячный взгляд. — Эй, Шиназугава! Ты опоздал, ублюдок. В чем дело? — Обанай требует, крича через комнату. Шинобу смотрит на Мицури, которая в ужасе. — Пришлось избить нескольких преступников, — Шиназугава кричит в ответ. — И этот засранец, Томиока, он заставил меня поменяться со мной, когда мы ехали! Ты же знаешь, как медленно он водит! — Томиока! Боже правый! Шинобу озадачена странностью друга Обаная, но упоминание Томиоки заставляет её замереть. Она разворачивается на стуле, пытаясь увидеть, сможет ли она заметить проблеск этого «Томиоки». — Он паркует машину, — Шиназунава говорит. Обанай фыркает. — Удачи ему, — он бормочет. — В любом случае, — Шиназугава говорит, сильно кашляя. — Хочешь свою речь сейчас? — Тц, какого черта, ты собираешься сказать мне свадебную речь в таком состоянии? Шинобу с ужасом понимает, что у него идет кровь из носа, а лицо почти в синяках. Его пиджак также полностью помят, как будто кто-то хватал его. — Какого черта? — она шепчет Канаэ. Как мог кто-то подумать, что показаться на свадьбе в таком состоянии приемлемо? Но она удивлена, видя, что Канаэ смотрит на него, совершенно замеревшая, со странным взглядом в глазах. — Нээ-сан? — Шинобу шепчет. Её сестра не отвечает, парализованная, кроме её глаз, которые следят за странным беловолосым парнем, заходящем в комнату. Когда Шиназугава пытается пройти к столам, его колени внезапно подгибаются, и он падает вперед на несколько стульев. Пару людей вопят. — Кто-нибудь! — Мицури кричит, вскакивая. — Ему нужен врач! Глаза Шинобу пробегаются по комнате, изучая лица людей. Прямо когда она собирается выбежать и предложить помощь, её сестра опережает её. — Я врач, — Канаэ говорит, вставая со стула. Все взгляды в комнате обращаются на неё. Шинобу скрещивает руки, самодовольно думая, что ее сестра не просто врач — она врач Кочо, восходящая звезда номер один во всех больницах Токио. — Тебе нужна помощь? — она шепчет Канаэ, на что сестра качает головой. Канаэ идет прямо к Шиназугаве. Их глаза встречаются. Это почти незаметно — всего лищь на долю секунды — но Шинобу замечает это. Какой у них появляется взгляд в глазах. Как глаза Шиназугавы увеличиваются, как рот Канаэ приоткрывается. То, как они опускают лица секундой спустя, будто смущаясь. — О боже, — Фуджи-сан говорит рядом с Шинобу, — кажется, они нашли их судьбу. Шинобу удивлённо поворачивается к ней. — Что? Фуджи-сан смеётся в ладонь. — А, не обращай на меня внимание. Я просто размышляю, насколько жизнь иногда забавна. Шинобу хмурится и смотрит, как мужчина опирается на её сестру. В итоге, после короткой беседы с одним из членов персонала в комнате Канаэ помогает вывести его во двор. Шинобу провожает их взглядом, удивляясь тому, как он прижимается к ней, цвету их щек. — Судьбу? — Шинобу шепчет. Она может чувствовать, как Фуджи-сан вопросительно смотрит на неё. Шинобу качает головой, и встает с места, защита сворачивается в её груди. — Я собираюсь проверить, в порядке ли Канаэ. Она может слышать смех Фуджи-сан над ней, но не останавливается, чтобы понять, почему.

***

Гию вошел в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, что Шиназугава опирается на красивую молодую женщину с длинными чёрными волосами и задумчивым взглядом. Почему-то она кажется ему смутно знакомой. Когда Шиназугава уходит с ней, Гию ловит выражение на лице друга и почти выдыхает. За все пять лет их дружбы, через турниры в боевых искусствах и выходки в барах, он никогда не видел Шиназугаву таким… довольным? Остальная толпа либо сидит за столами, общаясь друг с другом, либо суетится, напиваясь, предлагая их пожелания жениху и невесте. Некоторые гуляют в саду. Кажется, Гию пропустил большую часть формального празднования, пытаясь припарковаться. Он вздыхает и занимает место за пустым стулом у стола в задней части комнаты, ощущая небольшую потерянность без Шиназугавы. На противоположной стороне два подростка полностью поглощены мобильной игрой, а какие-то незнакомцы, стоящие немного подальше от них, даже не замечают его присутствия. Он оглядывается, чтобы посмотреть, нет ли еще кого-нибудь, кто мог бы завязать с ним разговор. К его удивлению, здесь есть старушка, которая улыбается ему. Он слегка наклоняет голову в приветствии. Он быстро осматривает стол, гадая, остались ли какие-нибудь остатки или закуски. Когда он делает так, он понимает, что сидит на чьем-то назначенном месте. Он смотрит на именную табличку и надолго замирает. На ней написано «Кочо Шинобу». Он сосредоточенно хмурит брови. Где он слышал это имя раньше? — Пытаешься что-то вспомнить? Он удивленно смотрит вверх. Старушка рядом с ним улыбается. Он смотрит на её именную табличку — Фуджи. — Я только осознал, что сижу на чьем-то месте, — он говорит, склоняя голову. — Пожалуйста, простите. Дверь во внутренний двор открыта и по саду расхаживают гости. Аромат только что распустившихся цветов словно манит его. Он выходит на выложенную камнем дорожку и вдыхает ароматный прохладный воздух. «Может ли Шиназугава быть здесь с тем доктором?» задается вопросом Гию. Он рассеянно проводит рукой по звездообразным листьям дерева, проходит мимо пары, любующейся лилиями. Шиназугавы, разумеется, нигде не видно. Он размышляет о том, как Шиназугава смотрел на ту женщину-врача. Он никогда бы не подумал, что Шиназугаве может понравится кто-то такой. Если честно, она слишком хороша для него, по скромному мнению Гию. Не то чтобы Гию мог говорить, конечно, ведь ему всегда не везло с женщинами. Гию останавливается, смотря на путь перед ним. Там пешеходный мост, поросший глициниями, цветы которых распустились до краев. Сквозь завесу фиолетового цвета он смутно различает чей-то силуэт на таком расстоянии. — Может быть, — он говорит себе. Шиназугавы, вероятно, здесь нет, скорее всего, это не они. И все же по какой-то причине он чувствует, как по его коже пробегает электрический ток, когда он раздвигает занавес глициний и идет к этому силуэту. Цветы рассыпаются в клубок ароматов и мягких лепестков. Он замирает, когда видит её. Она стоит к нему спиной. Она носит шаль с розово-зелёным узором в виде крыльев бабочки. Её темные волосы завязаны светло-фиолетовой лентой, каким-то образом напоминая бабочку. — Ара, ара, Томиока-сан. Когда она разворачивается, он не может сдержать выдоха. Её глаза встречаются с его — фиолетовые с голубыми — и её рот в удивлении приоткрывается. Он не знает, почему или как, но он чувствует, будто наконец, наконец она здесь, стоит в ночи среди цветущей глицинии. — … Томиока… сан? — она спрашивает, в ее голосе дрожь. — … Кочо, — он говорит.