Один игрок на две доски

      Синие тучи заслонили собой всё небо, яро соревнуясь с Солнцем, которое однозначно им проигрывало. Хоть их победа была уже давно предрешена, лучи всё ещё выглядывали из-за любых промежутков тёмных облаков. Казалось, ещё секунда — и огромная страшная молния разрежет небосвод на несколько мелких кусочков, а после разойдется в страшном грохоте-смехе, с восторгом взирая на причинённый хаос. В этом была страшная красота природы. Её всегда привлекало нечто пугающее, заставляющее сердце замереть и пропустить удар. То, что заставляло ощущать себя живой, существующей именно в данный момент времени и пространства. Она и сама была бы не прочь стать каким-нибудь пугающим явлением, чтобы подарить кому-нибудь ощущение жизни. Это было бы лучшее, на что она способна, лучшее, что может принести в мир, лучшее, среди огромной кучи худшего.       Смотреть в окно стало утомительно, как только в поле зрения попали мелкие разводы на стекле. То это всё замылит верхушки елей, то полностью перекроет и без того еле видное Солнце, а то и вовсе не даст разглядеть бушующие потоки рек возле железной дороги. Несмотря на множество попыток их не замечать, с каждой секундой они всё острее впивались в общую картину, были, как пятна оранжевой краски на сером холсте, и невероятно раздражали глаза. Это же чёртов волшебный поезд, неужели нельзя почистить окна?! В этом году поездка очень нервировала её, поэтому каждая пылинка была замечена и осуждена грозным взглядом её нефритовых глаз. Нет, ну всё же, это самый настоящий магический поезд, что за лентяи работают тут!       Она сидела у окна, когда ребята вошли в купе. Иссиня-чёрные локоны плавно струились по плечам и груди, спускаясь до талии. При каждом скачке они осторожно подпрыгивали, будто сами не желали портить причёску хозяйки. Аристократический профиль, снежно-белая кожа и слишком идеальная осанка сразу показывали её статус в волшебном мире. Было невозможно не догадаться, что это одна из представителей двадцати девяти чистокровных семей, и по своему состоянию и влиянию она явно находится на вершине этого списка. Адрастея Ваал, для друзей просто Тея, была наследницей третьей по значимости семьи волшебного мира. Зелёная форма идеально подходила к её зорким глазам, которые сразу же метнулись к источнику звука. Те же, заметив на своём месте неожиданного и даже абсолютно нежданного гостя, сразу же замолчали, а их глаза настойчиво изучали девушку. Первой очухалась Гермиона:        — Мерлин, Тея! — подлетела к девушке Грейнджер и зажала её в своих объятиях. — Я так скучала.       — А ты… — кажется, Рон всё ещё не мог осознать происходящее. — А ты как тут?        — Я тоже очень рада тебя видеть, Уизли, — осторожно отпустив подругу, Адрастея повернулась к парням. — Что, неужели ваши мальчишеские сердца совсем окаменели, и вы меня даже не обнимете?       Можно было подумать, что она заплачет после этой фразы. Небольшие слезинки скопились в уголках её глаз и грозились вот-вот пролиться на её белоснежные щёки. Театр потерял великую актрису. И всё же данное представление помогло парням отмереть и наконец нормально поприветствовать давнюю знакомую. Казалось, они не виделись целую вечность, пусть прошло всего два года. Ей ужасно не хватало их тёплых, хоть и гриффиндорских, объятий. Несмотря на вражду факультетов, эти четверо подружились ещё в самом начале, когда вместе уселись в это купе и дружно жевали сладости, продаваемые тут. Когда волшебная шляпа на головах троих ребят произнесла: «Гриффиндор» и лишь на её черноволосой — «Слизерин», они всё равно решили поддерживать общение, ведь считали, что именно их предрассудки не касаются. Конечно, они никогда не общались открыто, иначе можно было вполне начать войну как со своими однокурсниками, так и со всеми другими. Чаще всего они встречались в пустых коридорах или тихой и будто вовсе неживой библиотеке, но походы в Хогсмид вчетвером они всё равно иногда устраивали.       — Гарри, я слышала про дементоров. Это было абсолютно ужасно со стороны Министерства, — произнесла Тея, как только они все отлипли друг от друга.        — Да, спасибо, — неловко почесал затылок парень.        — Ты, кстати, почему тут? В плане в Хогвартсе?        — Моему отцу… — будто подбирая слова, девушка замолчала. — Предложили новую работу.       На это ребята лишь молча кивнули. Вскоре они расселись. Все старались коротко изложить своё лето, но Ваал сразу поняла, что они чего-то недоговаривают. Никогда не было ничего такого, что они могли бы скрывать друг от друга. И вот это Нечто появилось. Яростно ворвалось в их отношения, заставив их сразу же опуститься. Нечто подчинило их дружбу, схватило в тиски и совершенно не собиралось отпускать. Как и её сердце теперь было в его подданных. Нет, она, конечно, понимала, что за два года вполне возможно некоторое ухудшение, но не рассчитывала, что это будет что-то важное. Ведь этот их секрет и правда был важным, что можно было разглядеть по их лицам, глазам, метающимся к друг другу с вопросом «стоит ли нам рассказать?» и по огромной неловкости, возникшей в тот самый момент.       После этого Тея решилась покинуть друзей, чтобы окончательно не вгонять тех в смущение, и, договорившись увидеться ещё в стенах школы, вышла из купе. Весь вагон гриффиндорцев будто вымер. Лишь изредка звучали голоса, но и те были сильно приглушёнными. Казалось, что всех этих гордых львов что-то сломило, и сейчас они решили прятаться, поджав хвосты. Возможно, из-за летнего происшествия они думали, что встретиться лишний раз с Гарри будет плохой идеей, хотя это было до безумия глупо. Зато, идя к тамбуру, она могла не толкаться и грозно отпихивать ребят, поддерживая свой статус слизеринки. По пути к своим змеиным друзьям, она встретила Асторию. Проходя мимо, она услышала ее шипение:       — Ты теперь гриффиндорская шавка?       Самым умным в данной ситуации было промолчать, что брюнетка и сделала. Ваал лишь гордо задрала подбородок и посмотрела на девушку со всем отвращением, на которое она была способна, а его было не мало. Младшая из сестер Гринграсс, кажется, бесила весь факультет, да и, собственно, всех остальных тоже. Будучи связанной обещанием с Малфоем, она рассчитывала на всеобщее уважение, хотя ее «будущий муж» сам зачастую даже не замечал её, когда та крутилась где-то возле. Можно сказать, что слизеринцы объявили ей негласный бойкот еще чуть ли не в середине первого курса. Даже Дафна в основном лишь кидала на неё короткие взгляды, а за спиной шепталась о ней со своими подругами. Пэнси же, самая главная девушка факультета, и вовсе высмеивала девушку из-за чего та часто плакала в заброшенном туалете. Хотя из писем друзей брюнетка узнала, что она нашла себе некую компанию, её позиция в Хогвартсе всё равно совершенно не изменилась.        — Салазар, Тея, ты где пропала? — послышался голос Пэнси, как только девушка подошла к их местам. — Мы уже думали, ты обратно во Францию от нас умотала.        — О, я бы с огромным удовольствием, — улыбнулась в ответ та, плюхаясь на сиденье рядом с Драко, на что тот на пару секунд состроил недовольное лицо.        — Будь осторожнее, ты толкнула нашего принца, — засмеялся Тео.        — Буду спать исключительно со включенным светом и озираться по коридорам. Обязательно, — подмигнула Ваал другу.       Весь оставшийся путь прошёл в мелких перебранках и дружеских шутках, насколько это позволял их факультет. Чаще всего именно Пэнси и Тео перекидывались язвительными фразами, а после искали поддержки в глазах друзей, чтобы окончательно уничтожить противника. Сейчас, на удивление, Тея чувствовала себя настолько комфортно, что это казалось сном. Это были самые приятные минуты за последние несколько лет. Она боялась, что, вернувшись спустя столько лет, не сможет вновь влиться в общество, ведь всё не могло не измениться. Время идет неизбежно быстро, преображая всех и всё вокруг, а также и само переживало абсолютную и даже страшную трансформацию. Но этих ребят будто это и вовсе не коснулось, по крайней мере, их отношение друг к другу и к ней. Обычно этой компании четверых слизеринцев все старались избегать, казалось, они боялись, что те их отравят своим змеиным ядом. Нет, никто, конечно же, не оспаривает такую возможность, но уж явно не в стенах Хогвартса.       Когда они вышли на перрон, Драко не мог не задеть в очередной раз Поттера, на что другие лишь посмеялись. Девушка посмотрела на друга виноватым взглядом, но всё же просто молча прошла мимо, слыша позади себя злые возгласы в адрес блондина. На самом деле, эта их «война» изрядно раздражала Ваал. Она была бы лицемеркой, поддерживая обе стороны, но и придерживаться одной точно не могла, ведь их точки зрения были полностью различными. Стараясь быть справедливой, девушка всегда высказывалась за мнение, которое лично ей казалось правильным, чем не раз огорчала кого-то из парней. Но, к счастью, «молчанка» была довольно редкой, и зачастую она просто ловила на себе полный непонимания взор.       Путь до Большого зала по времени в этот раз казался совсем быстрым. Было ощущение, что они просто трансгрессировали с перрона к порогу зала. Спустя два года здесь совсем ничего не изменилось, кроме людей. В этом году крики, что всегда были слышны перед речью Дамблдора, стали в разы тише. Студенты, обычно громко смеющиеся, сейчас изредка переговаривались между собой. Столы, усыпанные едой, больше не манили так, как на первом курсе. Преподаватели, сидящие за своим привычным местом, выглядели будто не там, где должны быть, и были не менее безмолвными. Казалось, Хогвартс медленно умирал.       Зайдя в зал, Тея заметила, что слизеринцы всё ещё сидят в самом углу, будто бы их хотя бы так пытались изолировать от других. Забавно, но гриффиндорский стол был соседним. Что же, даже если они очень хотели мира, они сами же его и загубили. Кто в здравом уме посадит рядом враждующих детей? Дети —самые безжалостные существа, им неведом такт и хотя бы какое-то милосердие, особенно по отношению к «врагам». Хотя в этот раз никто не кидался ядовитыми фразами, их взгляды выражали намного больше. Они были так увлечены зрительной войной, что даже не заметили возвращения одногруппницы. Лишь как только их компания опустилась на своё место, они посмотрели на них, и раздался удивлённый шёпот. Собственно, поразительным было не её возвращение.        — Что ж, новой темой для обсуждения будешь явно ты, Тея, и твоё место рядом с Малфоем, — заметил Блейз, взглянув с осуждением на слизеринцев.        — Неужели они обсуждают всех, кто садится тут? — удивилась девушка и получила ответ в виде кивка от Забини. — Сочувствую, — ткнула локтем рядом сидящего блондина. Тот лишь что-то неразборчиво прошипел, а Ваал, хоть и не расслышала, но всё равно закатила глаза. Это было даже наподобие рефлекса, кажется.       Вскоре директор начал свою речь, которая будто особо и не менялась за все годы существования волшебной школы. Нет, она серьёзно уверена, что он толкал эту мантру ещё с тех времен, когда здесь учились её родители. В этот раз, конечно, почтили память Седрика, но всё остальное было идентичным тому, что было два года назад. Чёрт, да даже в Шармбатоне произносили те же слова. Может, им кто-то ещё в самом начале создания этих учебных заведений написал этот монолог, и они все до сих пор используют его, как некий закон или правило, которое совершенно нельзя изменять. Но всё же в этот раз отличалась и кое-что другое. После коротких покашливаний, к директору вышла Долорес Амбридж. Она сразу вызвала к себе огромную неприязнь.        — Благодарю вас, директор, — её улыбка была такой, что можно было увидеть все её зубы, — за добрые слова приветствия.       Её голос звучал так, будто кто-то очень старательно рисовал ногтями по доске. Казалось, ещё немного, и у всех польётся ручьем кровь из ушей. Она снова откашлялась и продолжила:        — Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — и снова она улыбнулась самым неприятным способом. — И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц!       Ваал окинула взглядом весь зал. «Если, по её мнению, счастливые лица выглядят именно так — мне её жаль», — подумала девушка. Все студенты смотрели на неё с небывалой неприязнью, ведь её излишняя слащавость заставляла чувствовать себя пятилетними детьми. Наткнувшись взором на Гарри, девушка заметила, что он выражал не меньшую антипатию к ней.       — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! — в ответ послышались смешки со всего зала.        — Вы видели её кофту? — повернулась к друзьям Пэнси. — Салазар, вырвите мне глаза.        — Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.       После этого Амбридж сделала паузу и оглянулась на преподавателей. Макгонагалл смерила её сердитым взором, а после повернулась к коллегам с негласным возмущением. Было видно, как те с ней так же безмолвно согласились.        — Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством…       Перешептываний становилось всё больше, но профессор будто вовсе этого не замечала. Лишь редкие ученики всё ещё удерживали на ней внимание, а не стали обсуждать свои личные проблемы. Одними из слушателей остались змеиная компания и золотая троица.        — …потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно так же некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.        — Какого чёрта Министерство сует свой нос в дела Хогвартса? — взорвался Нотт после речи Амбридж.        — Им давно не нравился Дамблдор, а тут еще и Поттер, — отозвался Малфой. — Поздравляю вас, друзья, мы теперь под сраным надзором Кингсли.       Тея взглянула на соседний стол. Реакция гриффиндорцев была не лучше их, а то и вовсе превосходила в агрессии. Знакомые зелёные глаза уже ждали, когда девушка наконец обратит на них внимание. Выражали они не меньшее раздражение и непонимание, чем её. Короткий кивок послужил договором их встречи. Вскоре Поттер что-то сказал друзьям и, кинув короткий взгляд на брюнетку, вышел из зала. Она проследила за его ровной спиной и вздрогнула от грохота, с которым закрылись двери. Ваал повернулась обратно к слизеринцам и улыбнулась на шутку Забини, которую даже не услышала. Еда, после этого разглагольствования, совсем не лезла в горло, а то и вовсе застревала, из-за чего несколько пар рук били по спине. Что ж, пора и ей покинуть это помещение.        — Я пойду пройдусь, повспоминаю что где находится, — поднимаясь, произнесла Тея. — Меня от этого недоразумения моды скоро и вовсе стошнит, — кивок в сторону нового профессора.        — Могу по-джентельменски проводить тебя. Обещаю максимально интересную экскурсию, — подмигнул Блейз.        — Салазар, Забини, оставь эти подкаты когтевранкам, — глаза будто автоматически закатились, выражая недовольство.       Прогуливаться по одиноким коридорам ей нравилось ещё в первые годы обучения. На самом деле, Хогвартс был безумно красив, особенно при свете луны. Стены, пережившие не один десяток поколений, хранили в себе огромную историю. От этого они привлекали ещё больше. Кабинеты, в которых обучались сотни студентов, по сей день были всё такими же могучими и пугающими при зачётах. Картины всё так же улыбались и пугали мимо проходящих. Спальни всё так же дарили спокойный сон. Ванные комнаты всё так же были наполнены водой и удовольствием.       Потайная комната всё так же была желанием многих ребят. Хогвартс был всё таким же желанным, но после прошлого года он стал не менее пугающим. Родители боялись пускать своих детей в школу. Смерть ученика напугала не только матерей и отцов, но и преподавателей. Нельзя было не заметить, как они нервно перебирали руками, как переглядывались, и как молчаливы они были сегодня. Девушка продолжала беззвучно передвигаться по полу. Одна из аудиторий оказалась приоткрытой, и Ваал вошла.        — Как думаешь, что Министерство хочет от Хогвартса? — голос Поттера раздался из другого конца класса. Он присел на край студенческого стола, скрестив руки на груди.        — Прижать Дамблдора как можно жёстче, я предполагаю, даже отстранить от дел, — Тея подошла к другу и села рядом.        — Они будут цепляться к абсолютно всему, — напряженно выдохнул парень.        — Да, поэтому прошу тебя, Гарри, будь осторожнее, не лезь никуда, иначе они и тебя вышвырнут. Это Министерство, оно не будет милостивым.        — Но Волан-Де-Морт вернулся. Они не могут это просто проигнорировать! — вспыхнул брюнет, вскочив на ноги.        — Они боятся и не хотят наводить панику. Будут как можно дольше тянуть одеяло на свою сторону. Для них он мертв, мы не сможет доказать обратное. По крайней мере, пока что, — продолжила спокойно девушка, серьезно глядя на друга.       Спрыгнув с парты, Ваал подошла к Поттеру и положила руки на его плечи:        — Гарри, послушай, я буду рядом, что бы ни случилось. Буду прикрывать из тени, как и раньше. Мы обязательно выдворим этих насекомых отсюда. Я обещаю, — сказала брюнетка, заглянув в его изумрудные глаза. — И я рада встретиться с тобой спустя столько времени, — её руки сомкнулись на его шее, а голова легла на плечо.       Поттер в ответ обнял подругу, и наконец почувствовал спокойствие. После смерти Седрика, дементоров, Министерства и, наконец, Ордена Феникса, он ужасно вымотался. Казалось, ему не хватало именно этих успокаивающих объятий, чтобы наконец прийти в себя. Да, именно так он ощущал себя живым и счастливым.        — Ладно, — оторвалась от парня Тея. — И тебе, и мне пора уже идти, иначе нас хватятся, а это будет довольно неловко.        — Да, хорошо, — улыбнулся Гарри. — Тогда встретимся завтра на ЗОТИ.       В ответ Ваал кивнула и проводила парня взглядом. Спустя пять минут и она покинула кабинет. Стараясь не встретиться со студентами, она ловко маневрировала по коридорам. Собственно, избегать их сегодня было довольно просто, большинство всё ещё пировало в Большом Зале. Каждый год ученики старались набить брюхо до отвала в этот день, как будто их вообще больше никогда кормить не будут. Может, это было бы даже к лучшему — меньше ссор за приемами пищи. Но это было бы неразумно со стороны гуманизма. Как же это всё усложняет. Слизеринцы зачастую и вовсе возвращались под ночь после этого вечера. Всегда было удивительно, как они не поразбивали себе носы, пока шли, ведь ночью тут ещё темнее.       Добравшись до гостиной Слизерина, девушка прошептала пароль и вошла. Здесь было всё так же холодно, темно и сыро, как раз для змей. Но нахождение в подвале всё же смущало. Это было, как минимум, просто неудобно. Поднявшись по лестнице, девушка открыла дверь спальни. Забравшись в свою кровать, она ещё раз прокрутила в голове всё, что произошло сегодня. Что ж, год обещает быть веселым.