Жертва во имя любви

Два месяца назад. Розали

Белла корчилась в агонии, чувствуя, как ребенок убивает ее изнутри, питаясь своей матерью, точно донором, которого невольно обрекал на гибель, но упорно отказывалась прервать беременность, стойко желая даровать жизнь ее с Эдвардом чаду, словно в том заключался весь смысл ее смертного существования. Розали прекрасно считывала мотивы девушки: она знала, что умереть ей не позволят и обратят в вампира — самое большое желание Беллы из возможных — обрекая на то, что казалось обычной смертной чем-то вроде утопической сказки. Розали чувствовала этого ребенка, буквально слышала его зов, идущий из глубины чрева смертной, находящейся на пороге смерти девушки, и прекрасно знала то, о чем другие боялись даже заговорить. Кровь — вот ключ к спасению младенца. Красная амброзия, желанная и запретная, являлась залогом того, что дите выживет, ведь когда у Беллы уже не останется сил, чтобы поддерживать малыша в утробе, ему придется чем-то питаться. Чем-то, что столь по нраву таким, как сама Розали, хотя сама она никогда не пила человеческой крови, в отличие от остальных членов семьи. Грехов за ней было куда меньше, чем даже на солнечном и добродушном докторе Карлайле, который во времена горячей юности обольщал молоденьких девушек, после чего наслаждался не только сладкими утехами, но и не менее сладкой кровью. Почти каждый из Калленов срывался, — кто-то чаще, кто-то реже. Джаспер загрыз молодую пару, решившую заняться кемпингом в горах, буквально разорвав их на кусочки, в то время как Розали, воспринимаемая всеми как заносчивая стерва, целомудренно поцеживала свиную кровь из фужера на мансарде, даже не думая когда-либо поохотиться на что-то двуногое и прямоходящее. Хотя, некоторые люди казались более достойной жертвой, нежели животные, потому как порой какой-нибудь лось обладал большим количеством извилин в башке, нежели пресловутая вершина эволюции. Розали всегда считала, что именно извилин в голове Беллы как раз недостает, а потому ее жизнь ценилась в глазах женщины куда меньше, чем жизнь умной собаки, у которой хотя бы отлично срабатывает инстинкт самосохранения. Тем более, что собаку можно чему-то научить, умные особи понимают даже взгляд человека, в то время как Белла не понимала ни черта. Розали раскрыла ей душу, рассказала о сокровенном и пыталась как-то вразумить дурочку, польстившуюся на сказку про бессмертие с любимым, а та в ответ даже бровью не повела. Интересно, будь Эдвард простым смертным, стала бы Белла так за ним увиваться? И чем думал сам Эдвард, когда занимался сексом с девушкой, даже не прогнав на задворках сознания мысль, что может получиться нечто подобное. Розали знала о Калленах слишком много, чтобы как Белла верить в образ идеальных и правильных, хороших вампиров. Ей вообще не нравился термин «хороший», ибо это попахивало банальным делением на черное и белое, словно есть какая-то четкая грань, за которую нельзя преступать. У всех свои слабости. И у таких, как Каллены, они тоже были. Например, Эммет по первости, когда еще не умел себя контролировать, просил позвать к ним в дом какую-нибудь девушку, которая участвовала в их играх ровно до того момента, пока чужая кровь не ударяла в голову настолько, что сносила крышу. Девушку выбирали тщательно, чтобы потом никто не искал мертвое тело. Эммет говорил, что вначале удовлетворяет потребности физические с любимой, а потом уже довершает с незнакомкой процесс чисто из-за жажды, что, в принципе, мало меняло суть вещей. Элис когда-то активно соблазняла и парней, и девушек, оставляя мертвые тела в туалетах придорожных кафе, где не было камер, а посетители были слишком пьяны, чтобы вообще уследить за тем, кто с кем куда идет. Эсми однажды загрызла рабочего, который порезался во время ремонта второго этажа их дома, и проблем не возникло лишь потому, что тот пришел к ним не от компании, а работал сам на себя. Ну, пропал человек и провал, что теперь делать? Про Эдварда, утверждавшего, что до Беллы почти и девушек не знал, тоже было что рассказать, только кто бы еще слушал, и, в общем-то, можно смело констатировать, что Калленам везло. Но Белла этого не знала, витала в розовых облаках, а потому и попала в то положение, из которого не было возврата. Розали давили на нервы разговоры о том, что от еще неродившегося ребенка надо избавиться, но окончательно ее выбило из колеи прибытие в дом дружка Беллы из резервации. Глупый, самонадеянный щенок без капельки мозга внутри черепной коробки, зато с литыми мышцами и под два метра ростом. С ним у Розали не ладилось от слова совсем, да та и не прикладывала усилий, чтобы процесс сдвинулся с мертвой точки. Он тоже хотел, чтобы ребенок Беллы не родился, ведь жизнь подружки для него была важнее, чем жизнь малыша. А потому, когда он кидает ей в голову тарелку, сделанную под собачью миску, — благо что для Розали то было подобно комариному укусу, — она с трудом сдерживается, чтобы не вцепиться в ответ ему в глотку, вырвав трахею острыми клыками. Конечно, иной реакции ожидать не приходилось, ибо оборотни себя контролируют крайне посредственно, однако еще больше оскорбило поведение семьи в ответ на такую грубость. Все засмеялись, будто глупый подросток совершил какую-то милую шалость, когда на деле он среагировал до банальности по-идиотски, демонстрируя явное неумение решать подобные баталии словесно. Показать истинные эмоции — унизить себя еще больше; Розали привыкла играть в дурочку, которую заботит только ее внешний вид, а потому ответная ремарка про еду в волосах сняла градус напряжения. Самым скотским было то, что этот Джейкоб медленно, но верно понравился всем Калленам без исключения. Сложно представить, но Элис стала с ним флиртовать, а это уже выходило за рамки разумного. Возможно, будь на месте этого недоразвитого простофили какой-нибудь другой оборотень, у Джаспера появился бы конкурент, но этот добродушный дурачок даже не понял, что его окучивают, как свежую грядку. Элис пофлиртовала, построила глазки, стремясь ненавязчиво намекнуть на свою симпатию к парню, и в итоге сдалась. Розали на это тонко подметила, что таким образом Джейкобу ходить в девственниках до самой старости. Уровень волнения нарастал, в особенности когда выяснилось, что квилеты собираются нападать, дабы в прямом смысле этого слова вырвать ребенка из лона Беллы. На саму Беллу Розали было в принципе плевать, но вот ее дите она защищала бы до последнего. Тем не менее, судьба распорядилась так, что никого защищать так и не пришлось: опасаясь за жизнь жены, Эдвард укусил ее; подло, в тайне, когда никого не было поблизости. Ребенок задохнулся в утробе матери, и на свет вытащили уже мертвое тельце, оживить которое не помогли никакие ухищрения. С этого момента все и началось. Началась история ненависти и обиды, непонимания и озлобленности. Жизнь Розали порушилась, точно карточный домик, и сложно было точно сказать, кто был виноват в этом в большей степени — она, или же обстоятельства.