Основатели

            Они прошли очередное поле битвы, когда начало вечереть. Закатное солнце освещало бескрайние поля пшеницы, окидывая кровавым заревом разрушенный монастырь и мертвые тела. Кровь на земле и на небе, подумал Годрик. Он наблюдал, как последние лучи заходящего светила сверкают на поверхности рубинов, что украшают эфес его меча. Необыкновенно легкий, с лезвием из чистого серебра, он идеально лежал в руке. Гравировка, выведенная на безупречно отточенной поверхности золотыми буквами, отзывалась в сердце юноши небывалой гордостью и одновременно печалью.       — Думаешь, я поступил правильно, взяв его? — обеспокоенно спросил он друга.       — Ты теперь настоящий магловский рыцарь! — начал дразнить его Салазар. — Давай придумаем тебе важный титул! Как насчет Годрика Драконоборца? Нет, постой. Годрик Угнетатель Гоблинов?       — Заткнись, Слизерин.       — Ладно, ладно. Если серьезно — расслабься и не бери в голову. Король обещал тебе всё, что угодно, верно? Мы договорились, спасли их от дракона — а он, попрошу заметить, угрожал разрушить весь их драгоценный городок. Так что же, ты недостоин получить в награду один-единственный меч — пусть даже и магический?       В его словах был смысл. В конце концов, награду волшебники получили абсолютно заслуженную — они рисковали своими жизнями, спасая чужие.       — Но это было его Творение. Венец гоблинской жизни.       — Мерлинова борода, Гриффиндор! Это всего лишь меч. Красивый кусок металла! Он ещё сотню таких сделает, благо навыки позволяют.       — Ты же слышал, что говорил старый кузнец. Это особый акт гоблинской магии, достигающей своего пика лишь раз в их длинной жизни. Возможно, я лишил короля смыла всего его существования.       — Ты слишком много думаешь о других. Твой наивный идеализм однажды тебя погубит.       Руины монастыря встретили их новой порцией трупов. На пороге часовни лежало искромсанное в клочья тело настоятеля, а его голова укатилась до самого колодца. Неподалеку на кресте распяли молодую монашку. Интересно, что стало со старухой, приютившей их после резни на Скофел-Пайке? Годрику не хотелось, чтобы она закончила так же.       Убитые держали разные знамена, их доспехи были вышиты гербами разных цветов. Несомненно, у каждой стороны была причина жестоко уничтожать другую. Несомненно, сейчас они все выглядели одинаковыми. Удивительная штука смерть, подумал Годрик. Лучше любого судьи или магловского Бога уравнивает людей.       За монастырем снова начинались поля и мелкие рощи. Начал моросить дождь, будто оплакивая умерших. Гриффиндору было жаль маглов. Несмотря на страдания, которые они причиняли волшебникам, Годрик сожалел о каждом напрасно погибшем в этой бессмысленной войне. Во многом, маглы все еще подобны животным — это было единственным, в чём он соглашался с тем противным стариком, Соломоном Слизерином. Кто знает, может, его будущая школа сможет изменить к лучшему и неволшебный мир?       Они сделали привал у развалин римского акведука. Когда-то это хитроумное сооружение приносило воду из горных ручьев в близлежащие селения. Римляне вообще были наиболее умными среди маглов, о которых читал Годрик. Во времена расцвета Империи волшебники и маглы жили бок о бок, а магия была полноценной частью римского общества. Парень верил, что однажды эти времена наступят снова.       Пока Годрик искал подходящее место для ночлега, Салазар набрал хвороста в близлежащей роще. Отсыревшие ветки упорно не хотели поджигаться, но несколько попыток заклинания Инсендио сделали своё дело — и вот друзья уже грели промерзшие ладони в теплых языках пламени. Мир вокруг накрывала тьма. Последнее, что увидел Годрик, прежде чем спасительный сон унес его куда-то далеко от страхов и сомнений, были далекие грозовые облака.       Салазар Слизерин опять кричал во сне. Гриффиндор вернулся в реальность и приподнялся на локтях. Судя по догорающему костру, прошло от силы часа два.       Его друг метался по земле, вскидывая руки в воздух перед собой. Будто защищался от чего-то ужасного, что надвигалось на него с другой стороны реальности. В этот момент Годрик впервые увидел товарища таким слабым и беззащитным. А потом мягко толкнул его в плечо.       — А? Что? Не трогай меня! — Салазар резко открыл глаза, первые несколько мгновений продолжая пребывать в мире снов. И лишь увидев вокруг привычный пейзаж и лицо друга, он позволил себе выдохнуть с облегчением.       — Кошмар приснился? — обеспокоенно спросил Годрик.       — Не твоё дело. Даже если и так, что с того?       — В последнее время такие сны всё чаще. Не думай, что я не вижу. Что с тобой происходит, Салазар?       В ответ — затянувшаяся неловкая пауза. Салазар втянул воздух, будто решив поделиться чем-то важным, но потом лишь обреченно вздохнул.       — Всего лишь пару раз за последние месяцы был на волосок от смерти. Кроме этого — всё абсолютно превосходно. Со мной всё в порядке. А ты не играй в мамочку, Гриффиндор. — грубо отрезал Слизерин.       Они попробовали уснуть, но уже не смогли этого сделать — каждый по своим причинам. В итоге волшебники развели новый костер. Годрик сел читать книгу про магических существ — он остановился на главе про лесных троллей. А Салазар завороженно наблюдал за танцующими искрами, будто надеясь найти в них ответы на все свои вопросы.       Тот факт, что за ними наблюдают, парни осознали практически одновременно. Годрик почувствовал чье-то тщательно скрываемое присутствие вокруг их лагеря и взглянул на Слизерина — тот едва заметным кивком дал понять, что тоже в курсе вторжения. Судя по звукам осторожных шагов по весенней траве, чужаков было несколько. Судя по скрытности приближения, их намерения вряд ли были дружелюбными.       Негласным решением волшебники начали медленно доставать палочки. До столкновения оставались считанные секунды.       — ПРОТЕГО! — закричали одновременно Годрик и Салазар, когда пять смертоносных стрел вылетели на них из кустов. Защитные чары сработали — стрелы бесполезным грузом упали на землю перед ними.       — Остолбеней! — Слизерин наугад кинул заклинание в кусты, примерно напротив себя. Колдовство не сработало, ведь, как выяснилось парой мгновений позже, нападавшие были куда ниже их ростом.       На поляну вышли пятеро гоблинов в тяжелых доспехах. Два из них шли впереди, держа в руках по боевому молоту. Три оставшихся уже натягивали широкие серебряные луки, прикрывая своих товарищей с тыла. Нехорошее предчувствие закралось в душу Годрика. Он уже видел такие луки.       — Вы пришли из Багрука, верно? — спросил он без страха и удивления, а скорее печально констатируя факт.       — Ты правильно понял, человек. Король Рагнук требует назад украденный у него меч. — ответил один из трех молотоносцев.       — Украденный? Но король сам мне его отдал. Таков был уговор!       — Оставь свои лживые истории при себе. Рагнук предупредил нас, что ты не признаешься в столь гнусном преступлении. Ложь всегда была в природе людей, и по сей день ничего не изменилось.       — Мы помогли вам! Теперь вашим шахтам ничего не угрожает! Так-то вы благодарите своих спасителей? — закричал Слизерин с яростной ненавистью в голосе.       — Это правда, и тем самым вы заслужили благодарность правителя Багрука. Но затем вы предали его, украв важнейшую для него вещь. За это вы лишаетесь нашего доверия и становитесь врагами народа гоблинов.       — Вы что же, силой отнимете у нас честно заслуженную нами награду? — воскликнул Гриффиндор.       — Король милосерден. Он просил сохранить вам жизнь, если вы добровольно отдадите меч и более никогда не переступите порог гоблинских городов.       — Как великодушно. — процедил Слизерин. — А я говорил тебе, Годрик, не испытывай угрызений совести. Эти твари не имеют ни малейшего представления о чести.       — Итак, каково ваше решение? Будете благоразумными или умрете смертью жалких воров?       Волшебники переглянулись. Кивнули друг другу. И в едином порыве применили Экспульсо на передовой отряд нападающих.       Дальше всё было как в тумане. Ощущение, знакомое Годрику по Скофел-Пайку и битве с драконом. Но на горе он был зеленым мальчишкой, напуганным до потери сознания и способным лишь дрожащими руками вцепиться в волшебную палочку, а затем бежать, спасая свою жалкую жизнь. А под горой столкнулся с существом из легенд, справиться с которым удалось только чудом. Теперь же всё было иначе. Несколько месяцев ежедневных тренировок и изнурительных дуэлей с Салазаром превратили его в уверенного пользователя боевой магии. Теперь он был готов дать бой.       Два ближних бойца наступали на Годрика с двух сторон, прикрываемые издалека лучником, в то время как два оставшихся гоблина целились в Слизерина из арьергарда. Последнее, что увидел Гриффиндор — как справа его товарищ обменивался с противниками градом смертоносных дальнобойных атак. Природная ловкость Салазара, сравнимая со змеей, в сочетании с умелым использованием защитных барьеров и точных нападающих заклинаний, позволили ему быстро сократить дистанцию и заставить лучников потерять все свое преимущество — для ближнего боя они были явно не приспособлены. Несколько умелых кувырков, обманных прыжков и вовремя наколдованных Протего, и вот Слизерин уже обездвижил одного оппонента заклятьем Петрификус Тоталус. Второй ловко увернулся от летящей в него вспышки, прыгнув в густые заросли. Довольный своей стратегической позицией, гоблин натянул стрелу для контратаки — и вдруг тоже рухнул мордой в землю, выронив драгоценный лук. Салазар усмехнулся — магическая ловушка, расставленная им во время подготовки к привалу, сработала безупречно.       Боевые действия на стороне Гриффиндора шли несколько менее успешно. Солдаты окружили его с двух сторон, вынуждая постоянно поворачиваться в бесконечном ожидании внезапной атаки. Вот если бы он умел колдовать двумя палочками одновременно!       Гриффиндор наугад отмахивался во все стороны заклинанием Инсендио, но доспехи воинов были зачарованными — они поглощали попавшие во владельцев вспышки, не причиняя им ни малейшего урона. В это время последний боеспособный лучник готовился поразить Годрика серебряной стрелой, пока тот был зажат между двумя гоблинами в тяжелых доспехах.       В этот момент произошло сразу несколько вещей. Годрик наколдовал Экспульсо прямо перед собой. Левый нападающий был отброшен ударной на несколько метров и оставался без признаков жизни, а Гриффиндор во вспышке огня и дыма зашёл в тыл правому гоблину, применив Инкарцеро прямо на его ноги. Заклинание создало сеть тугих веревок прямо из палочки, которые окутали солдата и повалили его на землю, выбив из хода сражения. Одновременно с этим Салазар отправил в бессознательное состояние лучника, который мгновением ранее все же пустил стрелу, пролетающую в паре дюймов от лица Гриффиндора.       Годрик оглянулся вокруг. Всё было кончено. Пораженные Петрификусом лучники неподвижно валялись на траве, один молотоносец так и не оправился от взрыва, второй был надежно связан заклинанием Инкарцеро. На глазах Гриффиндора Салазар Слизерин стоял с протянутой палочкой поверженным едва живым гоблином.       — Дай мне хоть одну причину не прикончить тебя прямо сейчас, выродок. И всех твоих подлых дружков заодно.       Гоблин выдал неразборчивый лепет — говорить с таким ранением ему явно было трудно.       — Видимо, причины не будет. Тогда получай, что заслужил. — с этими словами Слизерин занес палочку над своей жертвой, готовясь нанести смертельный удар. И вновь его глаза были полны злости и печали, как в тот злополучный день в избе монашки. И вновь он был готов совершить нечто ужасное.       — Салазар. — успел позвать друга Годрик. — Подожди!       — Ну нет, Гриффиндор. Ты заставил меня проявить милосердие в прошлый раз, и я даже понял твои мотивы. Но здесь… Они были готовы прикончить нас! Нанести удар в спину. Предлагаешь их пощадить? Продолжишь играть в главного добряка всей Англии, ожидая, что эти животные проявят доброту в ответ?       — Не совсем. — сказал Годрик. — Отойди, Слизерин. Дай я поговорю.       От обращения к нему по фамилии Салазар опешил и послушно уступил место над поверженным гоблином. Годрик достал из-за пояса и меч и навел прямо на шею противника. Втянул в легкие воздух. И сам удивился от количества ярости, рвущейся наружу.       Гоблин посмотрел на оружие, грозящее отнять ему жизнь.       — Просто убей меня. И избавь от позорного возвращения к королю с пустыми руками.       — Ты не вернешься с пустыми руками. Ты принесешь Рагнуку предупреждение.       — Ты собрался предупреждать короля? — попытался засмеяться гоблин, но смог только закашляться от боли.       — Всё верно. Возвращайся в Багрук и передай — этот меч отныне принадлежит Годрику Гриффиндору в результате честной сделки с королем Рагнуком.       Меч дрожал в руке Годрика, как и его голос, исполненный праведного негодования.       — И если король ещё раз посмеет покуситься на него, либо попробует его у меня отнять — я обрушу свой гнев на Багрук и на весь гоблинский род. Ты видел меня в бою, а ещё ты знаешь, что мы избавили ваши шахты от Черного Крыла. Поверь, Рагнук не хотел бы иметь такого врага. Краем глаза он увидел Слизерина, наблюдавшего за ним со смесью шока и одобрения. А потом продолжил:       — Пройдет время, и у нас будет много последователей. Сотни и тысячи волшебников. Если вы не хотите, чтобы они пришли к вам с войной — советую оставить меня в покое.       — А теперь вон отсюда, и передай своему королю все, что сказал Гриффиндор. — повелительно добавил Салазар. — Он великодушно решил оставить вас в живых. А я так горд, что мой друг наконец перестал быть слюнтяем, что даже не буду спорить.       Гоблин послушно склонил голову в знак согласия. Право силы они уважали.       — Фините! — Годрик расколдовал связанных и обездвиженных королевских солдат. Они подобрали своих раненых и поспешно скрылись в гуще леса, не произнеся ни слова. На поляне снова стало тихо и спокойно.       — Да, Гриффиндор, сегодня ты меня удивил. Оказывается, не только милосердные речи толкать умеешь.       — Помолчи, Слизерин. Мне сейчас не до твоих шуточек.       — Ладно, расслабься. Эта твоя сторона мне даже нравится.       Обессиленные после жестокого столкновения, они лежали и смотрели в звездное небо. Множество ярких огоньков завораживающе сияли на недосягаемой высоте, будто тысячи зажженных Люмосом волшебных палочек.       Утро встретило их бредущими через холмы. Судя по карте, в этой местности обитали лепреконы — волшебные создания, умеющие производить особое золото. Этим золотом они расплачиваются с волшебниками и даже маглами — именно поэтому эти существа так часто фигурировали в деревенских легендах, которые парни слышали по пути. Но есть одна загвоздка — лепреконово золото исчезает через некоторое время и, конечно, не является настоящим драгоценным металлом. Этим они и заслужили свою дурную популярность у магического сообщества Англии.       Настроение у Годрика было паршивым, но он больше не чувствовал себя виноватым. Пожалуй, Слизерин был прав. Идея гоблинов о смысле жизни неправильна — привязав всю ценность своего существования к единственному мечу, король Рагнук предал собственные идеалы и обрек себя на многие несчастья. Хотя, будучи великим кузнецом, смог бы создать ещё немало великих изделий.       Творение Гриффиндора не будет ограничено рамками его жизни — волшебная школа простоит тысячи лет. И Годрик не будет творить в одиночку — у него уже есть один верный друг. А в будущем они найдут ещё — таких же молодых и сильных, горящих изнутри желанием прославиться и сделать мир лучше.       А ещё школа чародейства не будет принадлежать ему одному — он разделит её со всеми будущими поколениями. Пусть они и станут единственными Основателями, каждый сможет внести свой вклад в общее Творение. Наследие Гриффиндора и Слизерина будет жить дальше.       Годрик окликнул Салазара, который клялся, что заметил лепрекона, притаившегося за соседним холмом. Покрепче затянул свой меч на поясе. И пошёл навстречу восходящему солнцу.       Впереди их ждал долгий путь.