Хела Поттер

      — Что на тебя вообще нашло? — строго спрашивала мадам Помфри у своей неожиданной пациентки.       — Прости, Помфри, — повинилась Хуч, виновато смотря на траву тренировочного поля.       Как же здесь оказалась мадам Помфри? Ответ довольно прост. Когда я наконец разрушила защитный купол, то первичный план был отвезти преподавателя до Больничного крыла, но Рон, который один из первых добрался до меня, предложил мне самой быстренько слетать туда и найти помощь, пока ученики будут сторожить Хуч. Немного подумав, я согласилась и спустя считаные минуты после влетания в Хогвартс наткнулась на дверь Больничного крыла, за которой сразу же был кабинет мадам Помфри. Когда же я ворвалась внутрь без какого-либо стука, застав работника больницы за бумажной работой, она сразу же поняла, что что-то случилось, и быстрыми короткими вопросами вызнала всю нужную информацию. Спустя ещё несколько минут мы обе приземлились на поле, где проводится урок Подготовки у первокурсников. Вообще, я очень удивилась, когда мадам Помфри взлетела в воздух и пулей вылетела наружу, еле угналась за ней.       — Никаких «прости», — сказала мадам Помфри, размахивая палочкой над больной. — Неужели ты все свои мозги выкинула? Как можно додуматься так поступать с собой?       — Увлеклась, — покраснев от стыда, сказала Хуч.       — «Увлеклась», — ядовито выплюнула мадам Помфри и с неодобрением продолжила: — Активно использовать такую магию на себе и не смотреть на время. Как ты вообще додумалась до такого? Если это повторится, то мне придётся подать директору прошение о пересмотре твоего преподавательского допуска.       — Нет! — вырвалось у Хуч, но под строгим взглядом доктора она продолжила спокойнее: — Я просто потеряла контроль. Лишь увидев эту девочку через...       — Никаких оправданий, — отрезала мадам Помфри. — Мы профессионалы своего дела, и если ты так сильно не хочешь им быть, то можешь повторить это сумасшествие ещё раз. В следующий раз я не буду торопиться, чтобы необратимые последствия преследовали тебя всю жизнь.       — Помфри, — жалостливо протянула Хуч.       — Не «Помфрикай» мне здесь, — жёстко закончив взмах палочкой, сказал доктор. Через миг рядом с ней появился лист бумаги, который был сразу же просмотрен. Не прошло и пяти минут гнетущего молчания, как мадам Помфри продолжила: — Тебе повезло, что ученики решили быстро слетать за мной. Если бы опоздали ещё хоть на десять минут, то я не смогла бы тебя вылечить.       — Это значит, — с надеждой посмотрев на доктора, сказала Хуч.       — Значит, что я приложу к твоему делу эту бумажку, — сварливо сказала мадам Помфри, потрясая этой самой бумажкой перед носом довольной Хуч. — И не улыбайся мне здесь. Выпей, — приказным тоном сказала она, доставая пузырёк с жидкостью из внутреннего кармана мантии.       — Но, — хотела было возразить Хуч, лишь взглянув на ёмкость с зельем.       — Никаких «но», — отрезала мадам Помфри. — Пей. За остальными порциями придёшь к профессору Снейпу.       — Но он, — попыталась ещё что-то сказать Хуч.       — Мне плевать, ясно? — строго посмотрев в глаза своей собеседницы, спросила мадам Помфри. — Пей, я сказала.       После этого настроение Хуч вернулась на низкую отметку, и она с видом мученика быстро выпила пузырёк.       — Будешь пить это зелье раз в неделю на протяжении всего месяца, поняла? — спросила мадам Помфри.       — Да, — тяжело вздохнув, сказала Хуч, протягивая пустой пузырёк доктору, который быстро спрятал его обратно во внутренности своей мантии.       — Удачного урока, — сказала мадам Помфри и осмотрела столпившихся вокруг первокурсников. — Каждому учащемуся первого курса добавляю по одному баллу и десять баллов Гриффиндору дополнительно за быстрое исполнение, — после этих слов она спокойным шагом направилась в сторону замка.       Сам разговор был для меня не очень понятен. В лучшем случае до меня дошла лишь половина, но не то чтобы я прямо старалась разобраться во всех этих недомолвках и перипетиях межличностных отношений внутри Хогвартса. Как по мне, это лишняя головная боль и бесполезная трата времени. Ещё раз посмотрев на погрустневшую Хуч, мне показалось, что она стала менее «яркой». Это чем-то смахивало на то, как я уменьшала количество своего магического потока. Неужели это то, что делает выпитое зелье?       — Так, — без какого-либо свистка сказала Хуч, но на неё обратила внимание лишь малая часть учеников. — Ах да, свисток, — пробормотала она и без какого-либо запала дунула в него. — Всем внимание. Урок продолжается, несмотря на происшествие. Так что сейчас мы все увидим долгожданную демонстрацию от Хелы, — сказала она таким тоном, как будто никогда и не желала увидеть эту демонстрацию.       После нескольких заковыристых взмахов палочкой «камешек» вновь появился на поле, но был он немного меньше.       — Хела, подойди к камешку, — сказала Хуч без особого воодушевления. — Как только подойдёшь, то ударь по нему рукой и направь магию через всё своё тело с посылом усиления и укрепления.       Вокруг все зашептались, кто-то даже начал возмущаться. Насколько я смогла уловить, всё сводилось к недостатку объяснений и слишком сложному приёму. Что до меня, я не думала, что поняла правильно инструкции, но всё же решила сделать хоть что-то. Подойдя к «камешку», я «попросила» магию укрепить меня и усилить следующий удар, но ничего не произошло. Никаких особых изменений или знания, что я сделала это правильно, не появилось. Всё оставалось обычным. Поэтому я всё же решила перестраховаться и не бить реально крепкий камень со всей силы, а лишь чуть ударить его. Может, на руке и появиться пару царапин после этого, но я легко это переживу. Составив план и довольствуясь своей предусмотрительностью, я легко ударила камешек. В следующий миг всё резко изменилось. Моя магия как будто получила сигнал и выплеснулась через руку, образуя на камне выемку, по краям которой начали бежать трещины. Спустя пару секунд «камешек» не выглядел уже таким гладким и крепким.       — Вот что такое настоящий талант, — без особых восторгов сказала Хуч в полной тишине. — Возможность улавливать всё на лету и делать, вроде как, невозможное. Это то, к чему мы все должны стремиться. И раз уж вы все узрели цель, пришло время для познания самих себя. За сегодня любой, кто хотя бы не нащупает примерное ощущение своего магического потока, будет проходить усложнённую физическую программу на следующем уроке. А теперь вперёд, если что-то будет непонятно, спрашивайте. Я буду ходить среди вас и поправлять, если замечу что-то совсем уж отклоняющееся от цели занятия.       После слов преподавателя немного ошарашенные ученики пошли по своим местам под деревянный навес. Я же осталась стоять напротив камня и глупо смотреть то на свой невредимый кулак, то на пострадавший камешек, про который Хуч уже успела забыть. Это просто нелепо. Я же ничего не сделала. Как это сработало вообще?       — Хела, — подошла ко мне Гермиона с маленьким блокнотиком и ручкой в руках, — чего не идёшь к остальным?       — Я не понимаю, — прошептала я и приложила кулак к проделанной выемке в камне. — Это не должно было сработать. Я буквально ничего не сделала для этого.       — Ну, наверное, талант, как и говорила профессор Хуч, — пожав плечами, сказала Гермиона.       — Но это же глупо, — резко развернувшись в сторону своей собеседницы, сказала я. — Как я могу так легко управлять магическим потоком, который даже не чувствую. Я просто знаю, что он есть, и знаю, что он протекает через всё моё тело, но не чувствую ничего необычного. Ничего такого, что я могла бы опознать и направить куда-то.       — Это, — хотела было начать что-то пояснять Гермиона, но запнулась из-за недостатка информации. — Такое со мной впервые, — ошарашенно сказала она.       — Что именно? — поинтересовалась я.       — Я не знаю, что тебе посоветовать, — с грустью и как-то виновато ответила Гермиона. — Ты же не обижаешься на это? Не волнуйся, я ещё не всю Библиотеку прочитала, но если сосредоточу все свои силы на области Подготовки, то...       — Не стоит, — отрицательно махнув головой, сказала я. — Лучше не нарушай свой план занятий. И вообще, если даже профессора не знают, что со мной, то и в Библиотеке информация об этом вряд ли найдётся.       — Никогда не знаешь, что можно найти в Библиотеке, — наставительно сказала Гермиона и облегчённо выдохнула, проанализировав мой ответ.       — Как думаешь, что мне делать? — спросила я.       — Может, попросишь консультацию у Хуч? — предложила Гермиона, посмотрев в сторону преподавателя, который ходил сквозь разрозненные ряды учеников. — Она сама сказала, что к ней можно обратиться, если что-то будет не понятно.       — Тебе не кажется странным, что она перестала обращать на меня внимание после того, как выпила зелье? — спросила я у Гермионы и направилась в сторону преподавателя.       — Судя по тем книгам о лечебных зельях, что я уже прочитала, то это не самый необычный эффект, который может встретиться, — после секунды раздумий ответила Гермиона и поспешила последовать за мной. — Если честно, то безразличие — самый распространённый эффект.       — Даже так, — протянула я. — Спасибо за информацию.       — Обращайся, — довольно сказала Гермиона. — Ладно, я пойду постигать свой внутренний мир, а то так всё оставшееся занятие с тобой проговорю.       — Ага, удачи, — кивнула я.       Когда же Гермиона ушла к нашей компании, которая о чём-то спорила, я ещё раз попыталась почувствовать магический поток. Но я его не чувствовала, а просто знала, что он есть, и это меня немного раздражало.       — О, Хела, — сказала Хуч, как только я к ней подошла. — Хочешь научиться чему-нибудь ещё?       — Я бы хотела начать чувствовать магический поток, — ответила я.       — Тебе это не нужно, — просто сказала Хуч. — Ощущать свою магию волшебнику необходимо для управления ей. Но ты уже можешь свободно управлять протекающей через тебя энергией в очень широких рамках. Даже в слишком широких. Поэтому ты, считай, уже сдала экзамен первого курса по моему предмету.       — Это же глупо, — не могла не отметить я. — Я даже не знаю, почему и как я могу этим управлять. Оно само получается. А если однажды мой «талант» перестанет работать?       — Тогда ты умрёшь, — совершенно спокойно и безразлично ответила Хуч. — Талант строго привязан к твоей душе, и если таланта не будет, то и душа тебя покинет, а волшебник без души — мёртвый волшебник.       — Я, — попыталась я подобрать хоть какие-то слова, но решила всё увести тему немного в сторону: — Тогда мне нужна новая программа обучения, верно?       — Действительно, — как будто только сейчас придав значение факту моего прохождения учебной программы, протянула Хуч. — Тогда нужно будет быстро научить тебя всем приёмам. Дай мне время до следующего занятия, я составлю список всего, что мы будем проходить за семь курсов, и даже докину сверху всё, что сама знаю.       — Хорошо, — кивнула я, хоть и видела необязательность этого. — А что мне сейчас делать?       — Сейчас? — задумалась Хуч. — Давай попробуем одно теоретическое упражнение. Раз ты можешь контролировать количество проходящей через тебя магии, то для тебя не составит труда синхронизировать это регулирование с дыханием, верно?       — Возможно, — сказала я и увидела слабый огонёк интереса в глазах Хуч. — Но зачем это нужно?       — А, это теоретическое предположение, которое не смогли проверить на практике из-за его огромной сложности, считай, невозможности выполнения придуманного упражнения даже для таких, как Дамблдор. Сама суть заключается в том, что при постоянных изменениях магического потока, твоё тело к этому привыкнет, и ты сможешь ещё тоньше управлять своей магией. Также это добавит некоторую защиту от воздействия некоторых тёмных тварей, но не слишком серьёзную. Всё это в теории, конечно, но было бы замечательно проверить всё на практике, — даже с толикой надежды посмотрев на меня, сказала Хуч.       — Это звучит интересно, — согласилась я.       — Отлично, тогда давай ты займёшь вон то свободное место и попробуешь это провернуть, — указала Хуч на пустующее пространство под навесом. — А в конце занятия скажешь мне, как прошло.       — Хорошо, — кивнула я и направилась к указанному месту.       Усевшись на прохладное дерево, я начала выполнять упражнение. Выдох — уменьшение магического потока. Вдох — возвращение его в обычное состояние. Выдох. Вдох. Этот процесс так меня увлёк, что я самозабвенно закрыла глаза и погрузилась в этот странный перепад меланхоличных и радостных ощущений.       

***

      — Это просто нечестно, — говорил Рон, пока мы шли на следующий урок в сопровождении старост. — Я тоже хочу быть талантливым. Всё уметь и вообще для этого не стараться.       — Я сама не в восторге, — сказала я. — У меня складывается такое чувство, что это не я управляю магией, а она лишь великодушно выполняет мои «просьбы». Это раздражает.       — Тоже мне проблема, — пожал плечами Рон. — Как говорит мой папа, «если работает, значит, так и надо». Так что наслаждайся своим талантом. Можешь даже на урок Подготовки не ходить и сдать экзамен раньше всех. Только представь, ты будешь первой первогодкой, которая сдала экзамен за седьмой курс, — воодушевлённо сказал он и, немного поразмыслив, обратился к Гермионе: — Первой же?       — Насколько я знаю, да, — подтвердила Гермиона. — Вообще, не стоит внушать Хеле такие идеи. Ещё обленится и не сможет найти своё место в жизни. Ты же помнишь, что говорила профессор Хуч.       — Ну да, — вздохнул Рон. — Вот почему Уизли всегда должны работать? Мы же все поголовно ленивые, считай, лучшие кандидаты для приманивания врождённых талантов, но нет, Уизли должны впахивать. Аж зависть берёт.       — Хела, — обратилась ко мне Эйлин. — А ты до сих пор делаешь то упражнение?       — Ага, — кивнула я. — Это оказалось легче, чем мне думалось. Прямо сейчас я почти не обращаю внимание на сам процесс, возможно, уже сегодня вечером это станет моим обычным состоянием.       — Завидно-то как, — картинно кусая пальцы, сказал Рон.       — Хватит кривляться, — пожурила его Гермиона, и он быстро выпрямился и опустил руки по швам. — Я же сказала, хватит. Нам не завидовать надо, а стремиться достичь такого же результата.       — Гермиона, ты говоришь о невозможном, — глядя на потолок, сказала Эйлин. — Хела уже сейчас может легко не только направлять свой магический поток, но и регулировать его количество. Это недостижимый уровень даже для самых сильных волшебников, не говоря уже о простых учениках Хогвартса.       — Не говори ерунды, — махнула в её сторону руками Гермиона. — Нет ничего, чего нельзя достичь упорством.       — Но её талант, — хотела продолжить Эйлин, но была сразу же перебита.       — Лишь инструмент, — продолжила за неё Гермиона. — И как мы можем видеть, инструмент не знакомый и вообще вызывающий у неё раздражение, у нас же есть возможность создать что-то своё из ничего, разве вас не завораживает сама эта возможность?       — Не очень, — ответил Рон под кивки Эйлин.       Симус и Невилл задумчиво шли рядом с нами и, казалось, совсем не обращали внимания на своё окружение.       — Ты просто ещё не понял, какая возможность нам всем дана, — покивала Гермиона. — Мне даже жаль Хелу: её лишили такого прекрасного процесса созидания.       — Говоришь так, как будто смогла что-то сделать за первый урок Подготовки, — подозрительно сощурившись, сказал Рон и, увидев довольное и гордое лицо Гермионы, удивлённо продолжил: — Да ладно? В первый же день? Это что же получается? Я самый отстающий?       — Погоди-погоди, — неверяще посмотрев на Гермиону, сказала Эйлин. — Ты смогла что-то почувствовать? Ладно эти двое, — указала она на двух волшебников, которые даже и не думали выныривать из своих дум, — они потомки своих кланов в каком-то там колене, но ты-то.       — Что я? — подняв бровь, спросила Гермиона.       — Это она так намекает на твоё магловское происхождение, — громким шёпотом сказал Рон.       — И это значит? — всё ещё не до конца понимая всю подоплёку, продолжила спрашивать Гермиона.       — Что ты должна быть слабее, — наконец сказала Эйлин. — И это не какие-то там заморочки. Это столетние исследования, которые велись кланами с тех пор, как только были обнаружены маглорождённые волшебники.       — Даже так, — заинтересованно протянула Гермиона. — Значит, я нашла ещё одну интересную тему для внепланового чтения.       — А может, у тебя тоже талант? — осенённый идеей спросил Рон.       — Нет, — отрицательно мотнула головой Гермиона. — Когда спросила у Хуч, она сказала, что я обычная.       — Погодите-ка, — вдруг осознала Эйлин и чуть ли не сбилась с шага. — Это что же получается, я на одном уровне с Уизли?       — Почему я не слышу в твоём голосе радости? — риторически спросил Рон. — Ну ничего, подруга, скоро ты станешь полностью такой же, как я. У тебя там случаем рыжие волосы не начали появляться, а то Малфой говорил, что это именно так работает.       — Это просто смешно, — решила проигнорировать его подначивания Эйлин. — Я же тоже устала, да ещё и сильнее многих, так почему я ничего не смогла почувствовать? — после её вопроса мы все скептически на неё посмотрели, даже Симус и Невилл вернулись к реальности ради этого. — Что? Чего вы на меня так смотрите? Не притворялась я.       Никто из нас не ответил, но вот красноречивые взгляды вынудили Эйлин быстро сменить тему. Так мы и продолжили говорить о всяких повседневных волшебных вещах, пока не попали в кабинет Астрономии.       — Вау, — вырвалось не только у меня, когда мы только вошли.       А посмотреть здесь было на что. Кабинет представлял собой огромный купол, заполненный сиденьями, на которых легче лечь, чем сесть прямо, а в середине всего этого находилось объёмное изображение модели Солнечной системы, прямо как на картинках в школьных книгах, но вживую. И она двигалась в реальном времени, каждая планета и звезда в центре имели своё поведение, которое, такое чувство, полностью совпадало с реальным. Этот вид меня так увлёк, что только из-за толчка от Эйлин я не отстала от остальных. Все быстренько заняли места, и даже тот факт, что мы снова будем в одном кабинете со всеми факультетами первого курса, никому не помешал. Когда же последний ученик сел на сиденье, и старосты ушли по своим делам, то и так не слишком освещённое помещение погрузилось в темноту, в которой лишь Солнце в центре кабинета давало немного света.       — Приветствую учеников Хогвартса на их первом уроке Астрономии, — сказал голос, который, судя по всему, принадлежал немолодой уже женщине. — Меня зовут Аврора Синистра. Вы можете обращаться ко мне профессор Синистра. Сегодня у нас будет вводный урок, на котором вам нужно будет лишь слушать и запоминать мои слова. Но не думайте, что это всегда будет так. Вы ещё успеете проклясть мой предмет пару раз, — со смешком в голосе сказала профессор. — Начнём. Прошу всех полностью облокотиться на спинку сиденья.       Сразу же после её слов система в центре комнаты потухла, оставляя нас всех в кромешной тьме. Не завидую я тем, кто боится темноты, если среди волшебников вообще такие есть. Как только я поудобнее улеглась в сиденье и упёрлась взглядом в тёмный купол, то он сразу же засиял. Буквально всё в комнате поглотил ослепляющий свет, и я поспешила зажмуриться, но и так всё равно было невозможно светло.       — Так, по мнению учёных, выглядел наш мир в самом-самом начале, — сказала профессор Синистра. — Чистая энергия простиралась от одной бесконечности до другой, заполняя всё возможное и невозможное пространство. А потом всё внезапно поменялось: произошёл взрыв, — даже с закрытыми глазами я почувствовала, что на миг стало ещё светлее, а потом всё резко потухло. — Можете уже открывать свои чувствительные глазки и посмотреть, — великодушно разрешила профессор.       Немного притормозив, я сначала открыла один глаз, а потом резко и второй. Вокруг меня не было никого и ничего, кроме собственного сиденья и каких-то разноцветных облаков на фоне вечной черноты.       — То, что вы сейчас видите, последствия того взрыва, — продолжила профессор Синистра. — Всё пространство заполнила космическая пыль и облака всевозможных газов. Спустя время частицы начали ударяться друг о друга, связываться между собой, разрушать уже образованные связи и получать совершенно новые. То здесь, то там появлялись скопления всего со всем, и эти скопления начали притягивать другие частицы. Мы это назвали гравитацией. Процесс, при котором объект с меньшей массой притягивается к объекту с большей. И вот однажды этот процесс привёл к появлению первой звезды, — прямо передо мной вспыхнула вспышка, но не такая яркая, как раньше, — Скорее всего, таких «первых» звёзд было несколько, но для упрощения будем считать, что во всём непостижимо огромном космосе может в принципе существовать первая единичная звезда, — дополнила профессор, давая нам насладиться захватывающим видом светящегося шара, вокруг которого закручивались газы с уже не такими уж и маленькими кусками космического материала. — Со временем появлялись новые звёзды и умирали старые. Какие-то были мощными, другие не очень, но было одно неизменное условие: меньшее притягивалось к большему. Так, звёзды сталкивались между собой, коллапсируя или давая жизнь новой звезде. Прошли миллиарды лет, и в один момент звезда достигла такой массы, что во время своей смерти не ограничилась выбросом огромного количества энергии, а создала нечто более внушающее. Объект с ещё большей массой, который мы назвали «чёрной дырой». Чтобы вы понимали, насколько получившийся объект был массивным, я просто скажу, что чёрная дыра притягивает сам свет, — передо мной предстало огромное чёрное пятно, всасывающее в себя всё подряд и закручивая всё вокруг в смертельном танце. — Гравитация чёрной дыры позволила ей захватить в себя и звезды, и всё вокруг на невообразимые расстояния. Чёрная дыра стала центром водоворота, состоящего не из воды, а из звёзд со всем, что им когда-то принадлежало. Так образовалось то, что мы называем «галактикой». Не думайте, что эта чёрная дыра была единственной. Совсем нет. Как и звёзды когда-то, чёрные дыры заняли главенствующую роль в этом своеобразном цикле жизни. В одной из таких галактик и появилась наша звезда. Наше Солнце, — тысячи или даже миллионы крутящихся галактик, размеры которых ощущались просто невообразимыми, ещё немного поплавали перед глазами, но вскоре меня как будто начало приближать к одной из них. Всё ближе и ближе до тех пор, пока передо мной не предстала одинокая звезда в окружении камней, космической пыли и газа. — Даже захваченные чёрной дырой звёзды продолжали свою жизнь. Разве что теперь у них был диктуемый порядок. Все они начали двигаться в направлении, нужном чёрной дыре, закручивая вокруг себя уже то, что было раньше и собрали после. Множество каменных глыб и не только они сталкивались друг с другом вокруг Солнца, создавая и разрушая цельные куски породы совершенно различных размеров. Наша луна, кстати, сформировалась из-за такого столкновения двух тел, — в один из круглых камней, что крутились вокруг Солнца, врезался другой, более мелкий, — Два куска слились вместе, а потерянная во время столкновения порода сформировалась в спутник для нашей планеты. На самой же планете преобладала вулканическая активность, — и вот передо мной снова макет Солнечной системы, вот только он показывал не настоящее, а прошлое.       Профессор Синистра дала нам ещё немного времени полюбоваться видами, а потом включила приглушённый внешний свет. Оказалось, что каждый из учеников парил в воздухе на своём сиденье, совершенно не заслоняя обзор другим. Или только в этот момент нам дали возможность видеть друг друга.       — Эх, никогда это не надоедает, — протянула женщина, ступившая на пол специальной возвышенности рядом с объёмным изображением Солнечной системы. — Приятно увидеть вас всех вживую. Как вы могли уже догадаться, я профессор Синистра, надеюсь, вы меня ни с кем не перепутаете, — усмехнулась профессор.       Это была чернокожая женщина с тёмными волосами в тёмно-синей мантии с изображением мелких и мерно светящихся звёздочек.       — А сейчас быстренько рассмотрим прошлое остальных планет нашей уютной системы, — сказала профессор Синистра, увеличивая одну из самых близких к солнцу планет.