New version of the fairytale

Голд удивленно взглянул на Белль, его брови слегка поднялись от неожиданности. В его глазах мелькнуло недоумение, затем они сузились, словно он пытался разгадать, шутит ли она или говорит серьёзно. — Что? — удивлённо спросил мужчина, словно он ещё раз хотел убедиться, что слышит правильно. Белль не отвела взгляд от его лица, её выражение было решительным, но в то же время наполненным горечью. — Я хочу, чтобы ты развёлся с Элисой, — её слова были ясны и неоспоримы. Голд кивнул, признавая, что правильно понял её слова, но он чувствовал, что ответить на это будет непросто. Сделка с Элисой о фиктивном браке усложняла весь этот процесс развода, и он даже не прочитал письмо, которое она ему передала. Он чувствовал себя слегка застигнутым врасплох, не зная, как поступить или что сказать Белль. Он задумчиво смотрел на огонь, переживая внутренний конфликт и не зная, как ей ответить. Внутри него бушевали смешанные чувства — он не хотел разводиться с Элисой, осознавая сложность всей ситуации. Чувство вины и мерзости охватывало его душу — он чувствовал себя заключённым между своими желаниями и обязательствами перед двумя женщинами, которые были ему дороги. Всё это делало его внутренний мир болезненным и сложным. — Садись, пожалуйста, рядом со мной, — сказал мужчина, все еще задумчиво смотря на огонь. Его приглашение звучало тихо и немного устало. В его глазах отражались пламя и отражение внутренней борьбы. — Я не знаю, как это объяснить, Белль, — начал он медленно, словно каждое слово выбирал с особой тщательностью. — Это все так сложно. Мы с Элисой… это была сделка, её нельзя просто так разрушить. Белль посмотрела на него с непониманием, её голос прозвучал смущённо и требовательно: — Почему? Румпель, ты не можешь выполнить моё желание?! Белль была разочарована в нем, но продолжала любить. Ей не нравился тот факт, что он что-то от неё скрывал. В её глазах отражалось глубокое чувство обиды и недовольства. — Твое желание невыполнимо, дорогуша, — сквозь зубы сказал Голд. Он уже и так с самого утра был раздражен, а теперь это. — Если бы ты попросила меня о чем-то другом, я бы это сделал. Но ты говоришь о сделке, которую нельзя разрушать. Тем более, она мне может пригодиться в будущем. Белль почувствовала, как сердце сжимается от его холодных слов. В её глазах отразилась грусть и беспомощность, когда она смотрела на него. Она понимала, что даже её мольба не в силах преодолеть его жестокую решимость. –Но ты всегда выполнял каждое слово, которое говорила Элиса, даже если это казалось невозможным, –сказала она тихо, голос её дрожал от смешанных чувств боли и надежды. Мужчина отвел взгляд от камина и посмотрел на неё. Вдруг он почувствовал, что готов терпеть лишь упрёки и злость Элисы, но не её. Раздражение захлестнуло его сильнее всего. Когда Белль подняла голос или хотя бы произнесла что-то настойчивое, это было для него странным. Внезапно он встал со своего места, и Белль отшагнула назад, словно испуганная его резким движением. — Нам нужно расстаться, — сказал мужчина твёрдым голосом. — Что? — прошептала Белль, её голос звучал сломлено и полным отчаяния. В её глазах отразилось непонимание и боль, словно земля уходила из-под ног. — Ты все прекрасно слышала, Белль, не надо притворяться, — сказал он твердым голосом. — Мне мерзко от самого себя, что телом я нахожусь с другим человеком, а душой — с другим. Я люблю Элису. Последнее он сказал уверенно и осознанно. Он четко понимал, насколько он любил Элису. Это была не просто привязанность или что-то в этом роде, это была настоящая любовь. Да, возможно, безумие и сумасшествие, но именно это ему нравилось. — Это не любовь! — удивленно выдохнула Белль. Её голос дрожал от смешанных чувств обиды и разочарования. — Это… это безумие. — И это мне нравится, — сказал мужчина твердо, его голос звучал уверенно и с ноткой решимости. — Тебе нужен принц на белом коне, который будет тебя любить и никогда не обманет, а я не такой человек. — Я люблю тебя… — прошептала Белль, её голос звучал сломлено, словно каждое слово было выжато из её сердца, наполненного болью и надеждой. — А я тебя уже нет. И… любил ли… я тебя вообще? — тихо сказал Голд, его голос звучал полным сомнений и горечи. В комнате повисла тяжёлая, налетавшая тишина, словно дым от её слёз, и лишь всхлипы Белль пронзали эту безмолвную обстановку. Она прижалась к холодной стене, трепетная и сокрушённая, и её плач раздавался всё громче и громче. Лицо покрытое слезами, она не могла успокоить своё беспокойное сердце. Каждое вздохновение было как удар в сердце. Но Румпельштильцхен стоял там, в углу комнаты, смотря на неё с выражением, в котором смешивалась жалость и безразличие. Его чувства к ней замерли в этот момент, словно внутри него не было места для сочувствия или понимания. Он отвернулся, чтобы скрыть своё недовольство, и взялся за письмо, забытое на кресле. Письмо, которое, возможно, содержало важную информацию или ответы на не заданные вопросы. Он развернул его, рассматривая каждую строчку, в поисках чего-то, что могло бы изменить их судьбы. Его ум работал рационально, хотя сердце было запутано в противоречивых чувствах.

«Как бы я ни пыталась понять тебя, я до сих пор не могу осознать, почему мы расстались. Почему тебе стало важно мнение других? Мы были счастливы вдвоем, мы любили друг друга. Я знаю, что ты любишь меня, и я люблю тебя, но сейчас всё так запутанно. Я становлюсь злой и раздраженной, мне хочется кричать на всех подряд. Я не понимаю, что со мной происходит, и мне страшно. А сны… Эти кошмары каждую ночь просто ужасны. Я видела, сколько боли пережили другие люди, и мне страшно. Мне так хочется, чтобы ты был рядом, чтобы ты обнимал меня и успокаивал, как ты всегда делал. Но теперь всё по другому.»

Голд перечитал письмо несколько раз, его сердце переполняли эмоции. Она любит его. Она может простить его, если он попытается. Эта мысль давала ему надежду. Он немедленно схватил своё пальто, которое было сброшено на кресло, и быстро вышел из комнаты. В этот момент время не имело значения, и он даже не взглянул на часы, ведь на них было три часа ночи. Он знал, что должен найти её и попытаться всё исправить. Голд стремительно вышел из своего дома, захлопнув за собой дверь. Ночной воздух обжигал кожу, но он не обращал внимания на холод. Единственное, что имело значение, это найти Элису и загладить свою вину перед ней. Он быстро сел в машину и направился к дому, где сейчас жила Элиса. Дорога была пустынна, и Голд гнал машину, как будто от этого зависела его жизнь. Мелькали уличные фонари, редкие машины и тени деревьев, но его мысли были сосредоточены только на Элисе. Её слова звучали в его голове, как молитва, как просьба о прощении и спасении. Он не мог больше терпеть эту боль и разлуку. Когда он подъехал к дому, в котором жила Элиса, его сердце забилось ещё сильнее. Он остановил машину и, не выключая двигатель, выбежал наружу. Ступени крыльца, казалось, растянулись в бесконечность, но он преодолел их за считанные секунды. Его рука замерла на мгновение, прежде чем постучать в дверь. Он знал, что это было безрассудно — ведь сейчас было три часа ночи, — но ему было всё равно. Дверь открылась через несколько долгих секунд, и перед ним появился Дэвид. — Что вы здесь делаете? — удивлённо спросил Дэвид, всё ещё сонным голосом. — Мне нужна Элиса, — твёрдо сказал Голд. — Позовите её. — Вы из ума выжили? — грубо спросил Дэвид. — Я не понимаю, как у вас вообще совести хватило прийти сюда. — Я похож на человека, который спрашивает разрешение? — зло сказал Голд и оттолкнул Дэвида резким движением, врываясь в дом. Дэвид пошатнулся от неожиданности, но тут же пришел в себя и последовал за Голдом, пытаясь удержать его. — Голд, остановитесь! Вы не можете просто так ворваться сюда! — кричал Дэвид, стараясь схватить его за плечо. Но Голд был непреклонен. Его единственной целью было найти Элису. Он быстро прошёл через кухню и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Сердце колотилось в груди, а гнев и отчаяние подталкивали его вперёд. Он вошёл в комнату Эммы, где сейчас спала Элиса, и увидел её. Голд вбежал в дом, игнорируя возмущённого Дэвида, и направился прямо к комнате Эммы, где сейчас спала Элиса. Он распахнул дверь и застыл на пороге, увидев её. Элиса лежала на кровати, её лицо было искажено от страха и боли. Она металась в постели, бормоча что-то невнятное, её руки судорожно сжимались и разжимались. Голд подошёл ближе, его сердце сжималось от вида её страданий. Элиса видела самый худший кошмар в своей жизни. Она находилась в лавке, где обычно проводила столько времени с Голдом. Они были вместе, и всё казалось нормальным, пока она не заметила его странное поведение. Голд что-то искал, его взгляд был решительным и холодным. Она чувствовала, как нарастает тревога. — Не уходи, — шептала она, хватаясь за его руку. — Ты не должен этого делать. Пожалуйста, останься. Но Голд не слушал. Он поцеловал её в лоб, его губы были холодными, словно он прощался навсегда. Её сердце разрывалось от ужаса, когда он отвернулся и направился к выходу. — Голд, не уходи! — кричала она, но её голос терялся в пустоте. Внезапно всё вокруг закружилось, и сцена изменилась. Теперь она стояла на холодной, пустынной улице. Вдалеке, среди теней, она увидела его. Он лежал на земле, неподвижный и безжизненный. Её крик разорвал тишину ночи, но никто не пришёл на помощь. — Голд! — её голос был полон отчаяния, когда она бежала к нему, но её ноги словно вязли в невидимой трясине. Она не могла дотянуться до него, не могла спасти. Когда она наконец добралась до него, её сердце сжалось от ужаса. Он был мёртв. Его глаза были закрыты, лицо спокойно, но безжизненно. Она упала на колени рядом с ним, обнимая его холодное тело и рыдая, как никогда раньше. Голд увидел, как по её лицу текут слёзы, её губы дрожат, а дыхание становится прерывистым. Он не мог больше терпеть её страдания. Подойдя к кровати, он осторожно сел рядом и нежно взял её за руку. — Элиса, проснись, — прошептал он, его голос был полон заботы и любви. — Это только сон. Я здесь, я рядом. Её веки затрепетали, и она медленно открыла глаза. Её взгляд был замутнён, как будто она всё ещё находилась в мире своих кошмаров. Но постепенно, осознавая, где она и кто рядом с ней, её глаза наполнились слезами. — Голд… — прошептала она, её голос был полон боли и страха. — Ты здесь? Голд обнял её, прижимая к себе и гладя её по волосам. Его прикосновение было тёплым и успокаивающим, и постепенно её страх начал отступать. — Да, я здесь, — ответил он, обнимая её и прижимая к себе. — Я не позволю тебе страдать, милая. — Я видела, как ты умер…— прошептала она, её голос дрожал от страха и боли. Её дыхание было прерывистым, и она не могла унять дрожь, охватившую её тело. Видение его смерти было таким реальным, таким ужасным, что она не могла отделить сон от реальности. — Я не умру, милая, — прошептал он, его голос был полон уверенности и нежности. — Я бессмертный. Её сердце билось часто, но постепенно начало успокаиваться. Она хотела верить ему, хотела, чтобы эти слова были правдой. Его уверенность и забота дарили ей немного утешения. — Обещай мне, — прошептала она, её голос всё ещё дрожал. — Обещай, что ты всегда будешь рядом. Голд прижался к ней, его объятия стали крепче. — Я обещаю, — сказал он. — Я всегда буду с тобой, Элиса. Мы пройдём через это вместе. В этот момент Элиса, словно боясь, что он исчезнет, резко обхватила его руками, притягивая к себе с такой силой, что казалось, будто она хочет раствориться в его объятиях. Её тело всё ещё дрожало, но в его руках она чувствовала себя защищённой. — Не отпускай меня, — прошептала она, уткнувшись лицом в его грудь, её слёзы впитывались в его рубашку. — Пожалуйста, не отпускай. Голд почувствовал, как её страх постепенно растворяется в теплоте их объятий. Он крепче обнял её, его руки нежно гладили её спину, успокаивая. — Никогда, — ответил он, его голос был полон любви и решимости. — Я всегда буду с тобой, Элиса. Всегда. Элиса крепко обнимала его, её страхи и тревоги медленно утихали. В его объятиях она нашла утешение и безопасность, которые так отчаянно искала. Дэвид застыл на пороге двери, его глаза широко распахнулись от удивления. Он смотрел, как Элиса, которую он всегда знал как сильную и независимую женщину, обнимала Голда со всей силой, будто боясь, что он исчезнет. Она казалась такой хрупкой и маленькой, как ребёнок, нашедший утешение у своего любимого человека. Это зрелище было для него по-настоящему странным. Элиса, которую он знал, всегда уверенно стояла на своих ногах, никогда не показывала слабости и всегда утверждала, что справится сама, сколько бы раз он ни предлагал ей свою помощь. А сейчас она выглядела совершенно иначе — уязвимой и трепетной, находящей поддержку в объятиях Голда. Дэвид увидел, как Голд утешал её, нежно гладя по спине и шепча слова успокоения. В этой картине было что-то настолько интимное и трогательное, что Дэвид не смог сдержать своей эмпатии. Он понимал, что в этот момент его присутствие было излишним. Аккуратно, чтобы не нарушить этот момент, Дэвид закрыл дверь и тихо ушёл, оставив их наедине. Он знал, что сейчас Элисе больше всего нужен Голд, и решил не мешать их примирению и утешению. Элиса проснулась от слабого солнечного света, проникающего сквозь тонкие занавеси в комнату Эммы. Она ненадолго собрала свои мысли, прежде чем оглянуться вокруг. И вот, рядом с её кроватью сидел Голд, его серьёзное лицо освещалось утренними лучами. –Доброе утро, милая, –сказал он тихо, словно не желая нарушить мирный момент рассвета. Элиса молча встретила его взгляд. Она чувствовала смешанные эмоции, видя его рядом. Вчерашний день был наполнен разочарованием и беспокойством, но теперь, когда она вновь увидела его лицо, в её сердце зазвучала надежда на то, что между ними ещё можно что-то исправить. — Ты не ушёл, — прошептала она наконец, не отрывая глаз от его. — Я не могу идти, потому что я люблю тебя, — тихо сказал мужчина, смотря на неё с нежностью. Все обиды казались теперь ничтожными. Сердце Элисы билось сильно, её глаза сверкали от слёз радости и облегчения. Она поняла, что любит его безоговорочно, несмотря ни на что. С твердым решением, она приблизилась к нему и, схватив его лицо обеими руками, нежно поцеловала. Это был поцелуй полный любви, исполненный глубокого чувства и понимания. Голд, ощущая поцелуй Элисы, вдруг почувствовал, как все его сомнения и страхи растворяются в тепле её прикосновений. В его сердце пробудилась давно забытая нежность, а глаза наполнились глубоким чувством приближения и понимания. Этот поцелуй был не только образцом их взаимной любви, но и мгновением искреннего счастья, которое он долго не испытывал. Они наконец немного отстранились друг от друга, ощущая общий вдох воздуха. –Где же «Держите дистанцию, мистер Голд»? –усмехнулся Голд. — Какой ты идиот, — буркнула девушка. Внезапно дверь открылась, и в неё вошёл Генри. Он застыл на пороге, удивленно глядя на них. — Ой, кажется, я не вовремя, — смущённо проговорил мальчик. — Если что, дедушка зовёт завтракать. Голд и Элиса отстранились друг от друга, слегка смущённые, но не отпуская рук. Элиса уже хотела ответить, но внезапно почувствовала, как её стошнило. Она резко повернулась и побежала в ванную, прикрыв рот рукой. Голд встревоженно последовал за ней, его сердце сжалось от беспокойства Девушка закрыла дверь, и за дверями стояли Дэвид, Генри и Голд, обеспокоенно ждавшие её. — Дорогая, может, всё-таки позвонить врачу? — обеспокоенно спросил Дэвид, его голос дрожал от волнения. — Как давно это происходит? — удивлённо спросил Голд, его брови сдвинулись, создавая глубокие морщины на лбу. Дэвид немного подумал, нахмурив брови, и ответил: — С тех пор как она сюда пришла. Из ванной комнаты вышла Элиса, вытирая рот полотенцем. Её лицо было бледным, глаза потускнели от усталости. — Не смотри на меня так, — быстро сказала Элиса, её голос прозвучал резко. — Я не знаю, что со мной. Я ведь писала, что со мной что-то происходит. Голд тяжело вздохнул и подошёл ближе, его шаги были медленными, но уверенными. Дэвид напрягся, его кулаки сжались. Когда Голд и Элиса начали перешёптываться, Дэвид посмотрел на Генри, который пожал плечами. Они внимательно наблюдали за их эмоциями, пытаясь понять, что происходит. Лица Элисы и Голда выражали явное напряжение: Элиса была явно очень зла, а Голд — недоволен. — Нам нужно разобраться с этим, — твёрдо сказал Голд, обращаясь к Элисе. — Я не могу просто стоять и смотреть, как ты страдаешь. Элиса бросила на него сердитый взгляд, но в её глазах была и усталость. Её руки дрожали, и она едва удерживала полотенце. — Если это окажется правдой, то я не знаю, что с тобой сделаю, — зло сказала Элиса, её голос был полон гнева и боли. — Что случилось? — спросил Дэвид, скрещивая руки на груди, его лицо было суровым. — Ничего, — отрезала брюнетка, стараясь унять дрожь в голосе. Она сжала кулаки, пытаясь взять себя в руки. Дэвид, чувствуя напряжение в воздухе, не хотел оставлять это просто так. — Элиса, если что-то действительно серьёзное, нам нужно знать. Мы все здесь, чтобы помочь тебе, — сказал он, стараясь звучать спокойно, хотя внутри его всё кипело. Голд, заметив её состояние, подошёл ближе и мягко положил руку ей на плечо. — Пойдём, милая, — мягко сказал Голд, его голос был тёплым и успокаивающим. Услышав эти слова от Голда, Дэвид истерично рассмеялся. Он не понимал, говорит ли Голд серьёзно — он изменил Элисе, обманул её, и сейчас он, будто ничего не случилось, просто стоит здесь, признаваясь ей в любви. — Нет, она с вами никуда не пойдёт, — твёрдо сказал Дэвид, его голос был полон решимости. — Я не с вами разговариваю, — сквозь зубы сказал Голд, его глаза сверкнули гневом. — Элиса, иди в машину. — Нет, стой на месте, — грубым голосом сказал Дэвид, его лицо покраснело от ярости. Девушка не понимала, что ей делать. Она чувствовала, как её разрывает между двумя противоположными силами. — Так мне идти или стоять? — спросила она, растерянно глядя на обоих. — Стой на месте! — настаивал Дэвид, его голос стал ещё громче. — Иди в машину, — упорно повторил Голд, его тон был категоричным. Элиса чувствовала, как её сердце разрывается от противоречий. — Вы насмехаетесь или говорите серьезно? Сначала вы бросаете её и разбиваете ей сердце, а теперь будто ничего не случилось и требуете, чтобы она пошла с вами! — рявкнул Дэвид, его голос пропитан яростью и обидой. — Поверьте, я понимаю ваши чувства, но это касается только меня и Элисы. — Нет, уж, она моя дочь, это касается и меня. Голд усмехнулся холодно и покрутил трость в руке. Он медленно приблизился к Дэвиду, его глаза искрились неистовством. — Не вам меня понять, а Дэвид Нолан? Вы тоже изменяли своей жене с Мэри Маргарет, вы не знали, что вам делать, так как, в какой-то мере, вы любили обеих, а любить обеих невозможно. Но вы заблуждались, уговаривали себя, что любите Кэтрин. Вот и я убеждал себя, что люблю Белль, но Элиса оказалась права — я любил лишь воспоминания с ней, а не её. Дэвид отшатнулся, словно ударенный. В его глазах смешались горечь и сожаление. Он ощущал, как каждое слово Голда пронзает его как ножом. Голд продолжил, не обращая внимания на эмоции, которые он вызвал: — Если Элиса сама не захочет пойти со мной, то её никто не сможет заставить. Такого человека просто не существует. Никто не сможет её управлять. Дэвид молча глядел на него, его взгляд выражал смешанные чувства из уязвимости и боли. — Если вы сделаете ещё раз больно моей дочке, я найду способ вас убить и лично покончу с вами, — сказал Дэвид с холодной яростью в голосе. — Если я ещё раз разобью ей сердце, то, уж поверьте, я сам себя убью, — Голд ответил с той же серьёзностью, в его голосе прозвучало нечто мрачное и неотвратимое. –Давайте не будем говорить о смерти, — сказала она тихо. Элиса подошла к Дэвиду, своему отцу, и мягко положила руку на его плечо. — Дэвид, я понимаю, что ты беспокоишься, но сейчас происходит много безумия. У тебя самого много дел. Я люблю этого человека всем своим сердцем, — мягко улыбнулась Элиса. Её голос звучал тепло и убедительно, словно в нём звучала искренность и решимость. Элиса взглянула на Голда, затем вернула взгляд к отцу, пытаясь передать ему своё понимание и поддержку. Он впервые увидел на её лице улыбку всё это время. Она была злой, мрачной, грустной и серьёзной, но никогда не улыбался. Он легко улыбнулась и поцеловал её в лоб. — Будь осторожней, — мягко сказал мужчина. Элиса улыбнулась в ответ на поцелуй в лоб от своего отца и кивнула, понимая его заботу. Она осторожно обняла его, словно поддерживая своим жестом обещание быть более внимательной. Дэвид застыл на месте и, не теряя ни секунды, обнял дочь в ответ — это был первый раз, когда они так обнялись. Элиса немного отстранилась, улыбнулась ему и взглянула на Голда, после чего они ушли.