New version of the fairytale

Storybrooke, 01.20.2012 Ночь была тихой, но наполненной напряжением. В полумраке, освещённом лишь тусклым светом лампы, Голд сидел за своим столом. Его руки слегка дрожали, когда он держал перо над бумагой, а мысли хаотично метались, не давая сосредоточиться. Белль мирно спала в соседней комнате. Её тихое дыхание слышалось сквозь приоткрытую дверь. Голд украдкой смотрел в её сторону, стараясь не разбудить её и не выдать своих намерений. Тревога клубилась в его груди, но он знал, что это письмо должно быть написано. Он начал писать, но слова никак не хотели складываться в нужные фразы. Каждое предложение казалось неуместным, глупым и не отражающим истинные чувства. Несколько раз он начинал и снова зачёркивал написанное, оставляя на бумаге лишь чёрные полосы от пера. Голд вздохнул, пытаясь унять сердцебиение и успокоиться. Ему нужно было быть честным, но также и осторожным. Он не мог позволить себе, чтобы Белль узнала о его чувствах к Элисе. Хотя он понимал, что не сможет это скрывать вечно. Наконец, перо коснулось бумаги, и слова начали стекать на страницу.

Дорогая Элиса,

Сложно передать, насколько труден для меня этот выбор. Если я найду своего сына, он не должен видеть во мне чудовище, которым я стал. Ты единственная, кто может мне помочь в этом. Ты видишь во мне свет, когда другие видят лишь тьму. Мы оба выглядим как безумцы, готовые сжечь этот проклятый город. Мы были счастливы вместе, и каждое воспоминание о нашем времени глубоко в моем сердце.**

Мы не можем быть вместе, и ты это знаешь так же хорошо, как и я. Ты героиня, дочь героев, и в твоём сердце тоже живет добро. Твоя судьба и воспитание не позволили тебе показать это всем, но я знаю, что оно там есть. Если Мэри Маргарет и Эмма вернутся, ты будешь стремиться измениться ради них, но со мной это не получится, и мы оба это понимаем.

Может показаться глупым, но я бы хотел, чтобы мы остались хотя бы друзьями. Ты важна для меня, Элиса, и я готов сделать все, чтобы сохранить наше взаимопонимание и уважение друг к другу.

С любовью и надеждой, твой Десмонд.

Мужчина перечитал написанное и почувствовал, как с его плеч спадает тяжесть. Он аккуратно сложил письмо и спрятал его в ящик стола. Затем он тихо закрыл дверь кабинета и вернулся в спальню, где мирно спала Белль. Мужчина лёг рядом с ней, осторожно взял её за руку и закрыл глаза, надеясь, что на следующее утро всё будет так же хорошо, как и прежде.

~ ^ ~

Голд сидел на краю кровати и смотрел на спящую Белль. Её черты лица были такими знакомыми, но одновременно далёкими от той экспрессивности, которую он привык видеть в Элисе. Его сердце наполнилось теплом при мысли о том, как много моментов они провели вместе с этой удивительной женщиной. Он вспомнил, как Элиса могла изменить атмосферу в комнате одним своим присутствием — будь то весёлые шутки или нежные моменты. Она была полна жизни и неожиданностей. И хотя он любил Белль, она представляла собой другой тип привязанности — спокойствие, мудрость и тишину. Голд понимал, что обе женщины оставили свой след в его сердце. Но сегодня утром отсутствие Элисы вызвало в нём некоторую пустоту, которую он не ожидал почувствовать. Осторожно встав с кровати, чтобы не разбудить Белль, Голд направился к выходу из комнаты. Его шаги были медленными и задумчивыми. Прошло несколько дней с тех пор, как он написал письмо, а ответа так и не было. Элиса не отвечала на его письмо, не приходила к нему и не написала ему ни строчки. Румпельштильцхен понял, что она просто не хочет с ним разговаривать. Войдя на кухню, он начал готовить завтрак. Позади послышались шаги, и он обернулся. — Белль? — удивлённо посмотрел он на девушку. — Я тебя разбудил? — Нет, не разбудил, — смущённо улыбнулась она. — Я просто обычно рано встаю. Мужчина медленно кивнул. В его мыслях мелькнула мысль об Элисе. Она бы до сих пор спала, и даже если бы она встала раньше, сейчас могла бы уснуть на столе. — Ты готовишь? — удивлённо спросила Белль. — Да, в нашей семье я обычно готовлю завтрак, — мягко улыбнулся Голд. — Элиса же обычно просыпается позже и не любит заниматься кулинарией… Мужчина резко замолчал, осознав, что опять вспоминает Элису. Он сосредоточился на приготовлении завтрака. — Прости, я не хотел… — пробормотал Голд, стараясь избежать неловкости с Белль. Девушка попыталась улыбнуться, но ей это не совсем удалось. В её глазах промелькнула грусть, она понимала, что Голд чаще вспоминает об Элисе, чем о ней. Её сердце тронулось от мысли, что его воспоминания о предыдущей женщине могут затмить их собственные моменты. — Знаешь, я думаю, может быть, стоит переехать? — спросила она, смешав в своём голосе тоску и нежелание причинять боль. — Это место напоминает тебе об Элисе, и мне от этого грустно… Её слова звучали тихо, но в них звучала открытость и честность. Белль испытывала сложные чувства: любовь к Голду и желание быть рядом с ним, но и страх, что его прошлое может навсегда оставить тень на их будущем. Мужчина замер и посмотрел на неё внимательно, серьёзно взвешивая её слова. Глубокая тень отразилась в его глазах, отражая мгновенное смятение и грусть. Он понимал, как его воспоминания об Элисе могли затмить их отношения с Белль. С мягкой улыбкой на губах, которая не скрывала его внутренних тревог, он нежно произнёс: — Это ни к чему. Элиса — это прошлое. Ты для меня сейчас самое важное. Это последний раз, хорошо? Его голос звучал уверенно, но в нём также прослеживалось сострадание и искреннее желание успокоить её беспокойство. Девушка кивнула и встревоженно посмотрела на его руки, заметив, что они были растрёпаны и видно, что он сильно погружён в раздумья. В её глазах отразилась тревога и забота. — Что это? — спросила она, чувствуя, как сердце сжимается от неопределённости. Она взяла его руки и внимательно посмотрела на них. В её глазах отразилась тревога и сострадание, когда она разглядывала царапины и потрёпанность пальцев. — А… это, царапины, — спокойным голосом ответил Голд. — Я это вижу, Румпель. Кто это сделал? — спросила она, проявляя заботу. Голд на мгновение задумался, прежде чем ответить. В его глазах отразились неопределённая тревога и решимость. — Не важно, я же сказал, — его голос стал более грубым, но в нём также прозвучала заметная боль и возможное раздражение. Белль молча отступила на шаг, понимая, что за этими царапинами скрывается что-то большее, чем он готов признать. Она знала, что Румпель часто скрывает свои чувства и переживания, пытаясь казаться сильным и непоколебимым. Но сейчас, глядя на его усталое лицо и растрёпанные руки, сердце Белль сжалось от сострадания. Она чувствовала, что он нуждается в её помощи, даже если сам Румпель не готов признать это. — Румпель, — мягко проговорила она, подходя ещё ближе и ласково кладя руку на его плечо, — я здесь для тебя. Ты можешь мне доверять. Что бы ни случилось, мы справимся вместе. — Не надо, — проговорил Голд, улыбаясь слегка. — Белль, со мной всё в порядке. Давай теперь завтракать. Его внимание снова переключилось на еду. Он не хотел проявлять свою слабость перед Белль. Но в объятиях Элисы он иногда плакал и искал утешение. Они просто понимали друг друга. И ей он мог доверять, что угодно; на удивление, Элиса была единственной, перед кем у Голда не было секретов. Это была их особая связь, столь нужная ему в тяжёлые моменты, когда он чувствовал себя на грани. Белль и Румпель молча завтракали, каждый в своих размышлениях. Завтрак был скромным, но тёплым — омлет с сыром и свежими овощами, приготовленный с заботой. После завтрака они отправились на лавку Голда. Белль оживлённо спрашивала у Румпеля, что за вещи и откуда они. Он терпеливо отвечал на каждый её вопрос, но внутри него бушевали разные чувства. Каждый раз, когда он смотрел на её любопытные глаза, он вспоминал, как Элиса тоже так же всегда интересовалась всем вокруг. Эти воспоминания стали тяжёлым бременем, напоминая ему о том, что времени с Элисой больше нет, и он больше никогда не услышит её вопросов или не поделится с ней своими знаниями. Время медленно тянулось, пока Румпельштильцхен не заметил тревожный взгляд Белль, устремлённый к окну. — Что случилось, дорогая? — спросил Голд, его голос немного дрожал от напряжения. — Просто… — Белль колебалась, но решила всё-таки поделиться своими мыслями, — я заметила, что Элиса флиртует с кем-то… и мне кажется, что её интересуют мужчины постарше. Румпель сжал кулаки, чувствуя, как в нём растёт ревность. Его глаза сузились, когда он отвёл взгляд от Белль и снова вгляделся в окно. Он молчал, но внутри него кипела смесь боли, обиды и страха потерять ещё одного близкого человека. — Уж поверь, её интересует не только мужчины постарше… Её многое интересует, — сказал Голд, вспоминая их ночные разговоры, в ту ночь он узнал многое о ней. — И тем более, не тебе уж об этом судить. Ты встречаешься с человеком, который старше тебя на триста лет, Белль. — Это не то же самое, — смущённо произнесла она. Белль смущённо покачала головой, но прежде чем она успела что-то сказать, Румпель уже шагнул к окну. Взгляд его скользнул по двору, и он заметил, как к Элисе подходит мужчина. Она встретила его улыбкой, которую он знал так хорошо. Ярость вспыхнула внутри Румпельштильцхена, но он сдержался, сжимая трость. — Белль, ты можешь остаться здесь? У меня есть кое-какие дела, — спокойным голосом сказал Голд. — Да, конечно, — мягко улыбнулась она. Румпель вышел через задний выход, тихо захлопнув за собой дверь. В его сердце бушевали чувства, которые он старался скрыть от всех, даже от самого себя. С каждым движением Белль, переставляющей предметы, внутри лавки нарастало напряжение. Каждый артефакт, каждая безделушка имела своё место, выбранное Румпелем с особой тщательностью. Белль не подозревала, что каждое её действие может вызвать ещё больший всплеск эмоций, когда Румпель вернётся и обнаружит изменения. Она вздрогнула, когда двери лавки открылись и прозвучал колокольчик. Белль надеялась, что это вернулся Румпель, но нет, на пороге стояла Элиса. Элиса окинула лавку взглядом и задержала глаза на Белль. В них читалось что-то настороженное, словно она почувствовала, что здесь что-то не так. — Ты что, всё ещё служанка? — спросила она, усмехнувшись и глядя Белль в глаза. — Дорогая, разве ты не знаешь, что он не любит, когда здесь что-то меняется? Он всё расставил так, как ему удобно. Где он сам? Белль смущённо опустила глаза, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Она не ожидала такого напора и колкости от Элисы. — Он вышел на минутку, — ответила она, стараясь сохранить спокойствие. — Я думала, что помогу ему здесь… Элиса усмехнулась и покачала головой. — Ты делаешь ему «медвежью услугу», — произнесла она, наблюдая за реакцией Белль. Белль почувствовала, как обида закипает внутри неё, но она старалась не показывать своих эмоций. — Я просто хотела помочь, — мягко сказала она, пытаясь сохранить спокойствие. Элиса пожала плечами и, не обращая больше внимания на Белль, направилась к витрине с артефактами. Она провела пальцами по стеклу, словно что-то вспоминая. — Ты так и не ответила на мой вопрос, — сказала она, не оборачиваясь. — Где Ру… Румп… Чёрт, где этот проклятый старик? — Ты называешь Тёмного Мага проклятым стариком? — удивлённо спросила Белль, не веря своим ушам. Элиса повернулась к ней с ухмылкой. — Да, именно так. Но, на то я и его жена, чтобы называть его так, как я хочу, — сказала она, с вызовом глядя на Белль. — А ты… А ты просто любовница. Белль почувствовала, как её сердце сжалось от боли и обиды. Она попыталась сохранить спокойствие, но её голос дрожал. — Я не любовница, — сказала она тихо, но решительно. — Я его истинная любовь и я всегда буду рядом с ним. Элиса усмехнулась, её глаза сверкнули насмешкой. — О, дорогая, ты можешь сколько угодно тешить себя иллюзиями, но реальность такова, что я — его жена, и у нас есть своя история, — сказала она, делая шаг вперёд. — И никогда не забывай, что я здесь не просто так. Бэлль не могла скрыть своего разочарования и боли, смотря на Элису. В её глазах отражалась не только горечь от осознания своего положения как принцессы, чья благородство страдает от этой неприятной правды, но и зависть к Элисе за её свободу и бесстрашие. Она мечтала об этом, мечтала иметь силу и уверенность, чтобы открыто выразить свои чувства и желания, но страх останавливал её. Белль могла понять всех окружающих, она старалась не нарушать чьи-то чувства. Однако она сейчас решительно сражалась за свою любовь. Элиса стояла перед Бэлль с невозмутимым выражением лица, хотя в её глазах проглядывала глубокая печаль. Она стремилась удержать слёзы, не желая проявлять свою боль перед ней. В сердце её волновались смешанные чувства — любовь к Голду, желание его счастья, даже если это счастье оказывается в объятиях другой. Её решимость прийти и поговорить с Бэлль, несла в себе не только желание разъяснить свои чувства, но и стремление сохранить человеческое достоинство в этой сложной ситуации. — Так, ладно, дорогая, я с тобой не для ссоры пришла, а чтобы поговорить, — сказала Элиса и стала искать что-то около шкафов. — Что вы ищете? — озадаченно спросила Белль. — Вино, я его здесь спрятала. Надеюсь, Голд его не убрал, — ответила Элиса. Элиса продолжала обыскивать шкафы, пока наконец не нашла бутылку вина, спрятанную в заднем углу. Она вздохнула с облегчением и повернулась к Белль с улыбкой, которая не слишком убедительно скрывала её настоящие чувства. — Вот оно! — сказала Элиса, вынимая бутылку. — Я думала, что уже потеряла его. Надеюсь, ты не против, если мы выпьем вместе? Белль смотрела на Элису с некоторым недоумением, но согласилась и уселась на стул,пока Элиса наливает вино. Элиса разлила вино в два бокала и, сидя рядом с Белль за столом, молча передала ей один из них. Она сама приподняла бокал и выпила небольшой глоток, прежде чем ответить на вопрос Бэлль. — Зачем этот цирк? — спросила Белль, выразив своё недоумение. — Это не цирк, — ответила Элиса тихим, но уверенным голосом. — Это возможность ответить на твои вопросы. Я думаю, у тебя их много. Белль смотрела на Элису, чувствуя внутреннее волнение. Она хотела разобраться в отношениях Элисы с Румпелем, но теперь, когда Элиса предложила эту возможность, Белль осознала, что может услышать что-то, что изменит их отношения и взгляды на происходящее. — Каким он был с тобой? — наконец спросила Белль. Элиса на мгновение задумалась, глядя в свой бокал с вином, как будто в нём можно было увидеть ответы на все её вопросы. — Таким же, как в зачарованном лесу, но без его жестов и сумасшедшего смеха. Он был расчётливым, хитрым и также манипулировал людьми, — сказала она. — Но со мной он был другим. Он был очень заботливым, всегда был рядом, когда мне было очень плохо, у него всегда были разные истории. — А расскажи какое-нибудь тёплое воспоминание с ним, — прошептала она со слезами на глазах. — Однажды после тяжёлого дня в лавке Голд пришёл домой раньше времени, — начала рассказывать Элиса. Её взгляд ушёл в далёкие воспоминания. — Я решила его порадовать и приготовила вишнёвый пирог. Когда он увидел, что я уже готовлю, хотел помочь. Неожиданно разговор зашёл о наших бывших отношениях. Мы говорили о них так долго, что, в конце концов, начали бросаться яйцами и мукой. Так и не приготовив пирог, мы просто пошли в душ… там было куда интереснее, — закончила она с улыбкой, вспоминая тот момент. Взгляд Белль был полон боли, и слёзы катились по её щекам. Она молча смотрела в сторону, чувствуя, как её сердце сжимается от боли. — Он был счастлив без меня, — шептала она себе, смешивая горечь и грусть. Её руки слегка дрожали, но она старалась сдержать себя, не позволяя эмоциям взять верх. Элиса хотела что-то сказать Белль, но вдруг её прервал звонок. Это был Дэвид. Она взяла трубку и услышала, что рядом с лесом произошло убийство. Убили мужчину, который утром флиртовал с ней. Она уже догадывалась, кто мог быть убийцей. Голд. Но зачем? Из-за ревности? На губах девушки появилась ухмылка. Она была рада, что он до сих пор ревнует её. Это было безумие. Да, она это знала. Но Голд редко проявлял ревность. Обычно он просто убивал тех, кто стоял на его пути. Но они расстались, какой путь он имеет в виду? — Прости, но мне нужно идти, — сказала Элиса и быстро покинула лавку. Она провожала её взглядом и не понимала, почему она резко улыбнулась. Таким образом, она всё же решила пойти домой. Было уже поздно, но Румпель до сих пор не было дома, и она уснула в своей комнате. Когда она проснулась, она начала искать его по дому и наконец нашла его у камина с каким-то письмом в руках. — Румпель, можем ли мы поговорить? — спросила она, входя в комнату. Как только мужчина услышал её голос, он резко спрятал письмо. — Да, говори, — ответил он напряжённо. — Я хочу, чтобы ты развёлся с Элисой, — сказала Белль.