It's okay to be happy

      Тсуна улыбается. Ярко, тепло, ободряюще. Но где-то в глубине глаз... Помоги мне       Чудесная, милая Нана мягко спрашивает о его самочувствии и состоянии. Ему хочется кричать. Хочется сказать «Нет. Я не в порядке. Мне нужна помощь. Пожалуйста, мам». А вместо этого говорит «Всё в порядке» и нежно улыбается маме в ответ.       Она наклоняет голову в бок и задумчиво смотрит на сына: — Но ты же мне скажешь, если что-то случится?       Тсуна молчит, хотя в голове — «уже случилось».       Тсуна молчит, когда разум вопит «Помоги мне! Заметь, что всё плохо!»       Тсуна улыбается ещё шире и кивает: — Конечно. Помогитепомогитепомогитепомогитепомогитепомоги

***

      У него ничего не случилось. У них никто не умер. Всё хорошо. У него любящая, замечательная мама. Но почему же тогда так плохо? Почему он уже месяц нормально не спит? Почему так дрожат руки, учащенно бьется сердце? Почему он всё время чувствует себя уставшим? Почему иногда Тсуна замирает, когда смотрит на бритву? Почему в голове уже месяц на повторе одна мысль «Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!»? Его трясет, он тихо плачет ночами в подушку. Почему он чувствует так много и не чувствует ничего одновременно?       Хорошо, что они завтракают и ужинают вместе с мамой, иначе, Тсуна бы не ел — просто забывал. Он несколько дней собирается с силами, чтобы сходить в душ и идёт-то только потому, что мама укоризненно качает головой «Тсу-кун..». У него не получается. У него нет сил. А самое главное — ничего не случилось, просто целое, абсолютное, ничего.       Он задыхается от иррациональной паники, захлебывается собственными слезами. Иногда думает о том, как было бы легко всё закончить — попасть на крышу школы очень легко или, что еще проще, взять нож дома и закрыться в ванной. Но потом он замирает и представляет свою маму.       Любимую, драгоценную маму. Его нежная, хрупкая окаа-сан. Что с ней будет, если его не станет? Сможет ли она нормально жить дальше, получиться ли у нее? Сможет пережить, что не заметила? Нет, Тсуна не будет так жесток к ней. Ему кажется, что отец давно променял их на другую семью. Нельзя лишить маму хоть малейшего шанса на счастье и улыбку.       А может дело в том, что он просто трус? Он боится боли, да и умирать, честно говоря, тоже страшновато. А еще больше он боится выжить. Смотреть в глаза матери, жить под тотальным контролем во избежание повторения.       Тсуне нужна помощь, он знает это. Только не знает, к кому обратиться. Каждый раз, вместо просьб о помощи вырывается такое ложное «Всё в порядке!». Самому тошно. Тайком он ищет в библиотеке информацию по психологии и шкале Бека. Нет, конечно же он не думает, что у него депрессия. Это просто бред! У него ничего не случилось. Он просто слегка подавлен. Это просто зима так влияет, да, витаминов не хватает и только! Шкала показывает выраженную депрессию средней тяжести. Савада фыркает: это всё бред, он же еще может улыбаться, он еще может радоваться. Он улыбался буквально вчера маме! В книге приписка, что диагноз нельзя поставить себе самому, это должны делать специалисты. Да, кивает самому себе Тсуна, я что-то просто неверно понял, со мной всё в порядке.

***

      Когда вечером Саваду зажимают в подворотне бандиты, он не паникует, может разве что слегка нервно хихикает. Хулиганы недоуменно переглядываются. Один толкает Тсуну в плечо и резко спрашивает: — Что, блять, смешного? На что Тсуна криво ухмыляясь говорит: — Ну, если меня побьют или изнасилуют, у меня хотя бы появится реальная причина для депрессии.       Как бы ни было удивительно, его даже не побили. От него шарахнулись, пробормотали что-то про «ебанутых» и сбежали. На краткий миг Тсуна почувствовал укол разочарования. Жаль. А ведь если бы держал язык за зубами, то смог бы что-нибудь почувствовать. Жаль.

***

      Тсуна чувствует, как дрожат его руки и понимает, что привык. Его это даже уже не пугает. Хах, думает он, забавно. Сегодня даже ещё легче притворяться, что всё нормально. Он привык. Он умеет строить искреннюю улыбку так, что никто не видит разницы. Он может стоять у края крыши и не делать шаг вперед. Плакать тихо, не трясясь, так, чтобы только слёзы лились и больше ничего не менялось. Ставить локти на стол и обхватывать кружку руками, чтобы было не видно дрожи. Он очень сильно пытается совсем не потеряться в своей голове. Очень старается успевать по школе, делать хоть что-то.       Тсуна так привык чувствовать пустоту и безнадегу внутри, что почти перестает замечать.