По ту сторону Еиналеж

Forgive us now for what we've done It started out as a bit of fun Here, take these before we run away The keys to the gulag O children Lift up your voice, lift up your voice Children Rejoice, rejoice

— Мы ничего не можем с этим сделать, извини, Гарри. — Простите, мистер Поттер. Наша магия здесь бессильна. Яркие краски окружающего мира окончательно померкли. Эйфория испарилась, легкость, от понимания, что Волдеморт повержен, что все закончилось, исчезла под свинцовой тяжестью, сковавшей сердце. Боль от потери, страх, что случилось непоправимое, щедро приправленные чувством вины, разгорались в душе все сильнее. Профессор МакГонагалл и Кингсили лишь подтвердили весь ужас его опрометчивого поступка. Способов извлечь Гермиону найти не удалось. Да и они с Роном не менее четверти часа махали волшебными палочками, произнося Репаро на все лады, осколки так и оставались осколками. Гарри неотрывно смотрел на мелкое стеклянное крошево под ногами, пытаясь осознать, что же он натворил. Ради чертового всеобщего блага. Точнее, ради безопасности Гермионы. Осколки покрупнее валялись у ножек самой подставки, в правом верхнем углу остался крошечный осколок зеркала — сколько Гарри не вглядывался в него, ничего увидеть не удалось, равно как и достать Гермиону. Они с Роном отправились в этот кабинет сразу же, как только стихли первые эмоции и командование на себя взял Кингсли — всем следовало прийти в себя, оказать помощь раненным и позаботиться о телах погибших, оценить ущерб и масштабы разрушений. И уже после этого начинать постепенно восстанавливать замок. Идею друга со спасением Гермионы Уизли воспринял неоднозначно, но в целом положительно. Ему такая мысль касаемо Лаванды в голову не пришла. Слава Мерлину, им повезло выжить, а о плохом Рону думать не хотелось. Теперь, когда они победили, впереди была целая жизнь, полная известности, счастья, любви и удовольствий. В пылу битвы, оказавшись рядом с Лавандой, он сделал любимой девушке предложение и она согласилась. Так что у Рона было множество поводов для радости, он не разделял мрачное настроение Гарри. — Слушай, ну… Может можно что-то сделать? — Ничего, Рон. Я полный придурок. Я все испортил. Не то чтобы Рональду было совсем наплевать на подругу, но… Вся его семья выжила, единственный кто серьезно пострадал — так это Перси. Кто-то из Пожирателей кинул в него модифицированное Секо — порезы на левой были тонкими и глубокими, заживлялись магией невероятно плохо. Но в целом жизни Перси ничего не угрожало. Лаванда убивалась по погибшим профессору Трелони и Парвати Патил, в остальном держалась неплохо и, как и сам Рон, строила планы на будущее. К исчезновению Гермионы Рон отнесся практически спокойно, понимая, что на войне всегда есть жертвы. И в данном конкретном случае виноват Гарри, а не он сам. Вины, ответственности за случившееся Уизли не чувствовал, к тому же Кингсли и профессор МакГонагалл сделали все, что могли. Переживать о том, что изменить не получилось бы при всем желании, Рон считал глупой тратой времени. Да, он знал, что будет скучать по Гермионе, но не более того. Та ссора в лесу, когда он ушел, оставив друзей вдвоем, что-то изменило в его отношении и к Гарри, и к Гермионе. На первое место Рон поставил свою семью и считал себя правым. — Слушай… Ну кто мог знать, что так получится? Это же такой крутой старинный артефакт. Мы можем спросить у Дамблдора. Рону не хотелось сидеть тут, смотреть на кислую, бледную физиономию друга и ломать голову над загадками. Он хотел быть с семьей, поесть, наконец-то нормально, отдохнуть. Но что-то удерживало его рядом с Гарри, не давало встать с грязного каменного пола и уйти. Гарри как будто и не слышал речей Рона. Он медленно, в который раз, осматривал комнату, как будто пытаясь найти ответ на вопрос — как достать Гермиону из зеркала, рука с палочкой бессильно легла на колено. Огонь, обезобразивший половину комнаты, лишь коснулся рамы зеркала. В само стекло, похоже, отрекошетило, или было намеренно направлено заклятие. Такого Поттер никак не мог ожидать, он знал, что зеркало Еиналеж было как следует зачаровано. Что произошло в пустующем классе после его отсутствия Гарри не представлял. Как не представлял и того, как жить дальше с пожирающим чувством вины. — Гарри, пойдем, тут ничего не сделаешь, — рука Рона легла на плечо Гарри, но тот пропустил его слова мимо ушей. — Я убил Гермиону, Рон. Я ее убил, — медленно повторил Поттер, не веря сказанное, пытаясь принять и осознать новую реальность. Они победил Волдеморта, но потерял лучшую подругу. Одна часть его разума, уставшая, выжатая досуха, хотела только одного — выпить зелье снов без сновидений, чтобы хоть немного отдохнуть и отключиться от пугающей реальности, а вторая, как отголосок прежнего, активного Гарри, привыкшего всех спасать, уже строила планы. Нужно было поговорить с портретом Дамблдора, заглянуть в библиотеку здесь, в школе, наведаться на площадь Гриммо. Но видимо, за минувший год, а сильнее всего за предыдущие сутки, он настолько вымотался, что сил на то, чтобы побежать и что-то делать, попросту не осталось. Собственная ошибка оглушила, заставила паниковать, перед мысленным взором стояло испуганное лицо Гермионы, когда он толкнул ее. Она ему доверилась и на этот раз, а он так ее подвел. Как выбираться из сложившейся ситуации Гарри просто не представлял. А Рон в этом деле ему был не советчик. — Не болтай ерунды. Пойдем к остальным, что-нибудь придумается. Рон первым поднялся на ноги, но Гарри не собирался никуда уходить. Он не мог уйти отсюда, оставив осколки зеркала на полу. Вздохнув, Уизли взял уборку на себя — движением палочки собрал то, что раньше было зеркалом Еиналеж и упаковал в трансфигурированный из дырявого носка мешочек. Рывком поднял зависшего Гарри на ноги, и повел прочь из пустого класса, морщась от горечи на языке. Двери Рон тщательно запер, надеясь, что домовики не додумаются выкинуть раму в ближайшее время. Гарри двигался на автомате, не видя никого и ничего по сторонам. Он сам, своими руками, совершил то, чего боялся больше всего на свете. И как теперь жить — просто не понимал.