"Золотая лихорадка"

Не думала я, что за полгода в моей жизни многое изменится. Да, я открыла салон красоты, смогла встать на ноги после морального самоубийства и начала новую жизнь. Но все это были лишь слова, а в действительности… Распорядители шоу сдержали свое слово. Я открыла салон красоты в Твери, и первое время принимала поток клиентов с улыбкой на лице. Они приходили к нам лишь потому, что я стала знаменитой благодаря играм, отчего первые пару месяцев салон приносил хорошую прибыль. Как я и хотела, позвав с собой Олю, мою сестру, мы рванули за границу. Я знатно так напивалась каждый день, пытаясь забыться, но сестра старался держать меня в узде, контролируя, чтобы я окончательно не сошла с ума. Потом вернулась в Сочи, помогла маме с постройкой дома. Оставшиеся деньги, несмотря на то, что прибыль от единственного салона стала в несколько раз меньше, пожертвовала в детские дома анонимно. Мне не хотелось тратить их на себя, зная, каким способом я смогла их заполучить. Спустя четыре месяца, салон красоты стабилизировался: появились постоянные клиенты, приносящие прибыльный доход. Я смогла повысить зарплату, усовершенствовать его, сделать это место еще успешней. И тогда я задумалась о втором салоне, но уже в другом, более крупном городе. Все эти месяцы я то и дело, что ловила возле моего дома журналистов. Я была не медийная личность и всячески игнорировала приглашения на какие-то различного рода шоу, проекты. То ли дело мои бывшие одноклассники — то и дело, что видела кого-то из них по телевизору. Такие все гордые, красивые, популярные. Они пользовались приглашениями, с радостью соглашаясь и, тем самым, поднимаясь в рейтингах. Мне хотелось, чтобы от меня отстали, но как это сделать, когда, грубо говоря, все знали, где я живу и где работаю? Многие хотели узнать, как я после проекта. Фанаты заваливали вопросами, не понимая, куда я пропала, почему перестала вести социальные сети, почему Артура видят в Москве, когда я продолжаю жить в Твери. Из-за моего игнорирования подписчики посыпались, негодуя, почему я стала такой молчаливой. Но мне было плевать на все то, что происходило вокруг. Пусть думают, что хотят. Но это было до поры до времени. Однажды я как обычно сидела дома и, включив телевизор на фоне, ела и листала социальные сети, когда услышала до боли знакомый мне голос: — Да, я знаю, что у Кати и Артура. Они расстались, и я знаю эту причину! Подняв глаза, я увидела довольное лицо Романовой. Девушка сияла — она нарастила себе шевелюру, подкачала губы, стала совсем другой. Болтая ножкой, девушка гордилась тем, что ее пригласили во второсортное шоу, выведывая информацию вовсе не о ней, а о тех, кто их интересовал в первую очередь. — Расскажи тогда нам, что произошло. — Я расскажу. На самом деле, вся эта любовь между ними лишь была игрой. Мы с Артуром первоначально договорились, что он начнет ее окучивать, чтобы вывести в финал. И задание с дележкой денег по договору между напарниками тоже была нашей инициативой. — Но как это произошло? — У Артура есть знакомый айтишник. Он добавил это испытания в их виш лист, а мы, хорошенько заплатив тем, кто сортировал эти испытания, выбирая самые лучшие, смогли сделать так, чтобы именно оно попалось Кате и Артуру. Короче, Арсеньев добился своего: смог охомутать Олейникову, а она, невинная овечка, подумала, что вся эта любовь по — настоящему. В итоге мальчик получил хорошие денежки, а все благодаря его обману и моей поддержки. Стало обидно за Артура. Девушка не унималась, выливая всю грязь, что касалась лишь нас, на всеобщее обозрение. Она все еще играла свою роль даже после ток шоу, набивая себе цену. — Есть ли какие-то доказательства ваших слов? — Были. Был договор, в котором я или Артур в случае победы отдадим половину выигрыша друг другу. А еще было видео, где он расписывал мне весь план по полочкам, но… — Но что? — допытывался ведущий. — Но они каким то образом стерлось с моего телефона. Я знаю, это проделки Артура, я просто в этом уверена! — То есть доказательств ваших слов у вас нет? — Посмотрите сами: Артур и Катя сейчас не вместе. Один вечно шляется по барам со своими дружками, напиваясь в хлам, что успевали замечать его фанаты, другая живет в Твери и обживается там. Они нам показывали такую любовь — морковь, что многие плакали и сморкались в платочек. А сейчас что? Сейчас Катя узнала правду и не смогла просто с этим смириться, оставив Артурчика наедине со своими проблемами. Во мне закипела ярость. Я не могла смотреть на то, как девушка продолжает хайпить на нашем имени. Вся эта злость, ненависть к этому жалкому человеку, дала мне сделать то, о чем я потом буду жалеть. — Алло, это редакция телеканала «Ай тв?» — я нервно хрущу пальцами, держа телефон плечом. — Ага, поняла. У вас же сейчас идет прямой эфир? Супер, я очень рада. Сможете тогда передать, что звонит Екатерина Олейникова. Да — да, та самая. Я бы хотела урвать минуточку вашего эфира и сказать пару ласковых. Естественно, в пределах разумного. Само собой, для них это была огромная честь — сама Катя Олейникова соизволила достучаться до них в прямом эфире, до этого ушедшая с экранов и переставшая рассказывать о себе в социальных сетях. Само собой, мой звонок оставили на линии и, естественно, успели передать ведущему по мини — микрофону у него в ухе. — Э, прошу прощения, — Люда продолжала нас поносить, когда ведущий прервал ее. — Мне говорят, что у нас на линии сейчас ждет возможности высказаться некая Екатерина Олейникова. Романова скривилась. — Ну что же, давайте ее послушаем! Она скажет вам тоже самое! — Алло, Екатерина? — я слышу в телефоне и в телевизоре голос ведущего. — Вы меня слышите? — Да. Здравствуйте, — сделав телевизор чуть тише, я была вся во внимании. — Вы что-то хотели нам сказать. — На самом деле не вам, а вашей многоуважаемой гостье. Вместо того, чтобы успокоиться и вернуться к нормальной жизни, достопочтенная Людмила продолжает хайпить на наших с Артуром именах, рассказывая всем какие-то небылицы. — Небылицы? — даже в телефоне я слышу ее крик, а на экране вижу недовольно лицо Романовой. — Ты сама все прекрасно знаешь. Я все досконально тебе написала, оставила договор. Хочешь сказать я не права? — Э…на самом деле, эту информацию я слышу впервые, — я пыталась выдавить из своего голоса спокойствие, чтобы не выдать себя. — И мне просто непонятно, чего ты добиваешься. — Подождите, Екатерина, вы хотите сказать, что все, что говорит здесь Людмила — это ложь? — Вы можете верить во весь этот бред, а можете послушать меня. На данный момент я и Артур решили немного отстраниться от ведения социальных сетей, а также от медийности в связи с тем, что мы тоже люди, и нам нужен хоть какой-то отдых. Представьте себя на нашем месте, когда на вас наваливается такая популярность. Говорить о своих отношениях мы не хотели до последнего, потому что понимали, чем все это обернется — за нашей жизнью будут постоянно следить, что в действительности произошло. — Скажите, вы действительно с Артуром сейчас не вместе? Сжав кулаки, я выдавливаю из себя слова: — Мы…мы взяли небольшой перерыв, но не потому, что перестали как-то симпатизировать друг другу. Мне нужно было открывать свой салон, который хотелось открыть в своем родном городе, ему нужно восстанавливать свой бизнес в Москве. У нас завязаны руки, мы не можем сейчас чисто теоретически находиться в одном городе именно по этой причине. — Она врет! — Люда вскочила, отрицательно мотая головой. — Она специально это говорит, чтобы мне никто не поверил. Но я говорю правду! Олейникова, ты идиотка! До сих пор защищаешь Арсеньева, хотя знаешь настоящую правду! — Какую правду? — продолжала гнуть свою линию я спокойным голосом. — Люд, то, что ты завидуешь нашему успеху, не моя вина. Прошу тебя, прекращай устраивать балаган на ровном месте и заканчивай уже сей представление. — Получается, с Артуром вы, все же, поддерживаете отношения, но, пока что, на расстоянии? — Получается так, — снова ловко вру я и не краснею. — Но, прошу вас, хватит нас терроризировать. Мы тоже люди и хотим спокойствия. Я понимаю, как вам интересно знать о том, все ли у нас в порядке и вместе ли мы, и я ответила вам на этот вопрос. Не слушайте не пойми кого. — Зачем ты его защищаешь? — все еще не понимала Даша. — Зачем? Он же предал тебя, такую дуру! — Романова, успокойся, — мой голос начал тяжелеть. — Ты поступаешь отвратительно, за глаза говоря на всю страну о наших отношениях, что само собой не правда. Тебя, как минимум, это не должно касаться. Если хочешь разобраться со мной лично, напиши мне. Мы встретимся, все обсудим за чашкой кофе, мило пощебечем и разойдемся, как в море корабли. Надеюсь, вы все примите правильную сторону этой монеты. Я бросаю трубку, чувствуя, как начинаю раскисать прямо на глазах. Люда продолжает втирать свою правду, но ведущий пересекает всячески ее тщетные попытки, приняв мою сторону правды и убедившись в том, что в Романовой играла обычная зависть и способ заполучить хайп. По итогу девушка сбегает с площадки в слезах, а я победно ухмыляюсь. Каким бы плохим человеком не был Арсеньев, я не позволю поносить его на полстраны. Наша история любви имела место быть, и говоря абсолютную дичь, мне захотелось справедливости. На следующий же день все и началось. Приехал курьер с букетом цветов. Сначала я не поняла, кто именно был адресатом, пока не увидела внутри записку. «Спасибо» — одно слово, которое дало мне понять, от кого был этот букет. На следующий же день пришел еще один букет с запиской: «Значит я прощен? Дай знать, если это так». Я тогда хотела ответить ему, что это не значит, что я его прощаю. Все — таки и моя репутация была подмочена, так что я защищала свою честь, а Артура так, прикрыла от его же косяков. Но вспомнив, что заблокировала его везде, где только можно, отбросила затею. А зря. Следующим утром пришел еще один букет, потом — еще один. Записки были разного типа: «Напиши, если захочешь снова со мной переспать!», «Знай, что кроме тебя меня так сильно никто не бесит!», «Когда любишь — готов простить все косяки своего партнера. Давай забудем и закрепим все это дело наручниками!» Эти записочки каждый день заставляли меня улыбаться. Проснулась «павлинистая» черта характера Арсеньева — он верил в то, что, тем самым, я расклеюсь и вспомню, как мы просто обожали раздражать друг друга и любить одновременно, как хорошо проводили время вместе. Но вспоминая также причину, по которой мы расстались, я лишь откидывала бумажки в сторону, снова погружаясь в уныние. Я пыталась его забыть. Сашка, узнав всю правду, смогла свести меня с каким-то ее другом, в надежде, что он поможет мне в этом. Но все тщетно — глядя в карие глаза того парня, я видела серо — голубые глаза другого, кто засел в моем сердце и не хотел уходить. И я дала слабину. Вот не понимаю стереотипов звонить бывшим будучи в пьяном угаре. Какой в этом толк, что тем самым девушки хотят сделать? У них в пьяной голове накапливается злость, и они стараются все это высказать бывшему партнеру, чтобы тот знал, кого потерял? Или наступает какая-то обида, после чего девушки просят прощения, умоляя возобновить отношения? Я думала, что меня это не коснется, но после пятнадцатого или шестнадцатого букета цветов, что приходили каждый день, я не выдержала и напилась в стельку, будучи одной в квартире. Меня никто не смог остановить, образумить, а пальцы сами разблокировали его номер и нажали на кнопку вызова. Слушая гудки, в моей голове были целые анти-дифирамбы касательно того, какой Артур гад и просто подлый человек, как я мучаюсь и страдаю, пока он там дальше отправляет свои цветочки и верит в успех. Но стоило мне услышать его голос, как все эти мысли резко были удалены из головы. — Да? — судя по удивленному тону, парень был явно не готов к моему звонку. Еще бы — была суббота, три часа ночи. Может быть он спал, но увидев мое имя на экране телефона, не смог не ответить. Я молчала, даже дыхание тогда задержала, стискивая зубы. Все злые мысли в голове исчезли, оставив меня ни с чем. — Кать, все в порядке? Алло? Я не выдержала: — Ну что? — Ты что, напилась? Откуда он узнал? Явно не потому, что мой голос всячески об этом говорил? — И с чего ты это взял? — Не знаю. Наверное потому, что ты звонишь мне в три часа ночи и молчишь в трубку. Бесит. Как же он меня бесит! — Так, все, пока! — Стой, погоди! — его крик в телефонной трубке меня остановил. — Не бросай трубку! — Че ты хочешь от меня, Арсеньев? — Просто…просто поговори со мной. — Поговорить? — я усмехнулась, упав на кровать. — Зачем? — Просто хочу услышать твой голос. Но если будешь молчать в трубку, я тоже буду не против. Я тихонько икнула, закрыв глаза от усталости и пьяной головы. — Поговорить…о чем мне с тобой говорить, скажи, а? — Как…расскажи, как у тебя дела? — он пытался всеми силами вывести меня на разговор. — У тебя все хорошо? — У меня? — я фыркнула, но потом ответила: — Хорошо. Открыла салон, хотя ты и так все знаешь. — Знаю. Видел в таблоидах. Ты молодец. — Ну так! — И как? Справляешься? — Ну…в начале было сложно, но потом, вроде как, все наладилось, — я рассматривала свой потолок, болтая ногами. — Короче все у меня хорошо. — Я очень рад, — голос Артура был спокойным, медленным. Он боялся сказать что-то лишнее, чтобы я не положила трубку. — А хочешь…хочешь узнать, как у меня дела? Я закусила губу, обдумывая его вопрос. Но думала я не долго. — Хочу. — Я смог закрыть все долги и вчера открыл свой ресторан. Только недавно вернулся домой. — И как…как все прошло? — Тяжело, — с выдохом ответил он. — Я имею в виду морально. Было много журналистов, знаменитостей, все так и норовились опробовать всю еду, что имелась в наличие. Да ты и сама, наверное, понимаешь, какими бывают знаменитости. — Знаю, — я повернулась на бок, положив голову на подушку и смотря в окно напротив. — На опыте. Но московская жизнь меня не прельщает. Поэтому я абстрагировалась от этого. — И это было хорошим решением. И вообще все то, что ты делаешь, ты делаешь правильно. Я поморщилась. — Твои слова все равно ничего не изменят. Я хотела позвонить, чтобы наговорить тебе столько всего, от чего у тебя бы уши в трубочку сложились. — Но? — Что но? — Почему не говоришь? — спросил парень. — Я хочу это услышать. — Ты и так все знаешь! — Понятно… Я тоже по тебе скучаю. — Че? Я не скучаю по тебе! — Хорошо — хорошо, я понял! — голос парня стал довольным, и я слышала, как он тихонько смеется. Он надо мной издевается? — Знаешь, что? — Что? — Иди-ка ты в жопу! — Я уже там, Олейникова. Я уже давно там, и никогда оттуда не выберусь. Но не надо оспаривать тот факт, что ты все равно по мне скучаешь! Даже сейчас я слышу твой голос и понимаю, что это именно так! — Арсеньев, придумывай у себя в голове все, что хочешь. Ты можешь представлять нас вместе, можешь мысленно поженить и даже обзавестись потомством. Но просто знай, что придет время, когда я найду другого своего обожателя и обязательно скину тебе фотографию там, где мы вместе счастливы и любим друг друга. И ой, простите, но тебя рядом с нами не будет. Артур цокнул мне в трубку своим языком. Его это задело, но не слишком обидело. — Знаешь, что? — с вызовом спросил он. — Что? — Я вспомнил, какая ты сука. И у меня встал. — Блять, Арсеньев! — я слышу его заливистый смех и бросаю трубку, снова отправляя его номер в блок. Вот скотина! Когда же он угомониться то? В ту ночь я смогла уснуть только под утро, да и то от усталости. Разговор с Артуром смог снова пробудить во мне всю ту боль, что казалось, уже меня отпустила. Но нет. Услышав этот голос, его очередные подколки, я не смогла сомкнуть глаз. Сама же наступила на капкан, позвонив ему, сама и виновата! Но теперь все, баста! Хватит искать повод, чтобы вновь услышать его! На самом деле я не уверена в том, депрессия у меня тогда была или нет. Я не грустная, но и не счастливая. Меня радуют какие-то мелочи, мои сотрудники и клиенты, но в то же время хотелось сбежать отовсюду и пропасть со всех радаров. Я могла смеяться и общаться с людьми, но когда оставалась одна, мысли начинали крутиться с такой бешенной скоростью, что ты уже не понимаешь, как это остановить и чем себя отвлечь. И это убивало. Меня убило, когда однажды, спустя месяц после того самого звонка, я увидела Артура у входа в салон. Он ждал меня, нервно теребя ворот куртки, но я вовремя успела спрятаться за угол здания, положив руку на бешено стучащее сердце. Он боялся прийти ко мне домой, но не побоялся прийти туда, где я в скором времени бы появилась. Тогда на меня накатила дикая злость. Артур не понимал, что я хочу забыть его, надеялся, что я когда-то его прощу, забуду всю эту боль. Но этого не происходило. Каждый день я выживала, а не жила. Мне хотелось стереть с лица земли его лицо, но Артур начал снится мне во снах, обнимая за плечи и целуя в губы. И в тот день я так и не дошла до салона. Зашла внутрь квартиры, еще долго сидя на полу в коридоре. Проревевшись, я все — так разблокировала его в одной из социальных сетей, говоря то, что у меня было на душе: — Когда ты уже успокоишься? — мой голос дрожал от слез, что застряли в горле, но я не смела останавливаться: — Когда ты уже поймешь, как мне тяжело! Почему, зачем ты это делаешь? Чего ты хочешь добиться? Нашим отношениям уже давно пришел конец, отвали от меня! Начни новую жизнь, прошу тебя, оставь меня в покое! Отправив сообщение я снова его блочу, еще до вечера периодически всхлипывая и пуская слезы. В этот день все изменилось для меня. Я поняла, что не смогу больше тут жить. Даже моя квартира пропахла не только цветами, но и нотками его парфюма, а я ловила обонятельные галлюцинации, когда ощущала его запах, которого не должно было быть тут вовсе. Все делалось на автомате. Собрала быстро вещи, позвонила Оле и слезно стала умолять приехать в мою квартиру и выставить ее на продажу. Собравшись с духом, передо мной стоял выбор: куда именно я уеду? Москва для меня закрыта раз и навсегда из-за моей же неприязни к этому городу. И в голову пришла хорошая мысль. Санкт — Петербург. Да, этот город всегда был для меня чем — то особенным. И я понимала, что, не смотря на игры, в то самое время, будучи там, я ощущала себя спокойно, живя в этом городе. Я чувствовала себя счастливой, не смотря на то, что стало с моей жизнью потом. И этот город был прекрасным местом для моего нового салона. И я решилась. В Твери меня никто не ждет, когда в Питере можно выдохнуть спокойно. Денег было достаточно, чтобы снять на какое-то время квартиру — потом Оля передала мне деньги от продажи моей квартиры в Твери, и, добавив немного, я смогла освоиться в северной столице хорошей однушкой. И на этот раз без обшарпанных обоев. Я открыла второй салон, что не ушло от журналистов. Все так и норовились узнать, когда мы с Артуром вновь сойдемся. Но включая свою сучью натуру, я всячески игнорировала их вопросы, отвечая на любые другие, кроме этого. Когда-нибудь, они забудут о нас. Перестанут преследовать, задавать провокационные вопросы. Это рано или поздно произойдет, и тогда я точно вздохну спокойно. Так прошло еще два месяца. Я сидела на одной из скамеек, что находилась напротив отеля, в котором я когда -то жила. Смотрела на Неву, попивая из бутылки вино, спрятанное в крафт — пакет. В Питере в апреле было еще холодно — снег растаял лишь пару недель назад, а вот про весну, видимо, в этом городе никто не помнит. По крайней мере, уже вечером становилось невыносимо холодно. Но сегодня я не планировала сдаваться. Не хотелось сидеть дома, хотелось выйти и продышаться свежим воздухом. А где, как не в этом значимом для меня месте, можно спокойно прийти в себя? Я хорошенько так разогрелась, выпив уже половину бутылки и слушая в наушниках какую-то веселую попсу. Черное приталенное ремнем пальто на пуговицах помогало мне не умереть от переохлаждения, хотя тонкие лосины и ботфорты на длинном толстом каблуке были плохим решением — ноги мерзли, а на каблуках на пьяную голову я могла вовсе упасть. Но думать о том, как дойду до дома и буду ли я в порядке, мне не хотелось. Все, что хотелось, так это наслаждаться моментом и отдохнуть от рутинной работы. Люди спокойно проходили мимо меня. Они разговаривали между собой, кто-то смеялся, кто-то быстро бежал. Все были заняты своими делами, и никто не обращал на меня внимания. И как же сильно я была этому рада! Обо мне позабыли, и теперь никто не ловит на каждом углу с целью взять автограф или же сфотографироваться. Идеально! Моя полупьяная голова расслабила мое тело. Я перекинула ногу на ногу, дабы хоть как — то согреть ноги. Нет, не хочу уходить. Я допью эту бутылку и только потом пойду домой. В Питере негоже сидеть дома. Хочется надышаться этим воздухом сполна, глазами увидеть всю красоту города и только потом, от бессилия, пойти уже спать. Телефон стал требовательно звонить, когда я допила бутылку и успешно утилизировала ее в мусорное ведро. Звонили с неизвестного номера. — Слушаю. — Здравствуйте, Екатерина Константиновна, это вы? — Да. — Добрый вечер. Вас беспокоит Ремесленников Дмитрий Николаевич. Я работаю в инвестициях, и меня очень заинтересовала ваша сеть салонов красоты. Я бы хотел с вами сотрудничать, если вы не против. Я выпрямилась. Со мной? — Э, простите, вы уверены, что хотите сотрудничать именно со мной? В моем распоряжении лишь два салона красоты, и мы только — только начинаем работать в полную силу. — Да, я понимаю, и готов посодействовать в том, чтобы вы смогли открыть еще несколько филиалов. На самом деле, я бы хотел с вами встретиться и обсудить это более подробно. Скажите, вы сейчас где находитесь: в Твери или же Санкт — Петербурге? — Второе, — отвечаю я. — Отлично, я как раз живу именно здесь. Вам будет удобно встретиться со мной завтра, скажем, часиков в 6 вечера? — Думаю, да. — Тогда я пришлю вам сообщением удобное место для наших переговоров. — Х-хорошо. Положив трубку, я пыталась протрезветь. Какой-то странный чувак собирается со мной сотрудничать? Что за бред? Погуглив его имя, я в действительности узнаю о том, что этот Дмитрий и правда крупный инвестор. Значит не врет. И он…он не шутит? Пока не встречусь с ним не узнаю. И именно этим я и займусь завтрашним вечером. Дмитрий Николаевич выбрал хорошее место для нашей встречи — эту кафешку я нередко посещала и любила там вкусно поесть. Еще с утра я мандражировала по этому поводу. Я не знала, как мне с ним себя вести: что делать, как говорить? Такое со мной впервые, когда крупный бизнесмен собирается устроить со мной сделку. По итогу я решила особо не заморачиваться. Ну хочет он со мной поговорить, пусть, его воля. Даже одеваться дорого-богато я не буду. Надев длинный широкий свитер в черно — белую полоску и кожаные узкие штаны, я все так же натягиваю на себя ботфорты на каблуке, черное пальто с белым шарфом в придачу и наотмашь расчесываю накрученные волосы. Одна из сотрудниц в салоне хотела попрактиковать новую плойку, а кто я такая, чтобы ей отказать? В намеченное время я уже заходила внутрь кафе, а Дмитрий, увидев меня, махнул рукой, встав из-за стола. — Екатерина, добрый вечер! — мужчина был средних лет. Одет как с иголочки — от него так и веяло богатством, когда я пришла в мешковатом свитере. Ладно, чего уж жалеть? — Очень рад с вами увидеться. — Взаимно, — я послушно сажусь напротив него, когда к нам подбегает официант. — Что-нибудь будете заказывать? — Да. Мне, пожалуйста, крепкий кофе, — сказал мужчина. — Хорошо. Девушка? — Да, мне тоже кофе, но со сливками. — Отлично. Парнишка ушел, а Дмитрий решил не медлить. — Наверное, вы задаетесь вопросом о том, почему именно вас я решил рассмотреть в качестве инвестиций. — Признаться честно, я была приятно удивлена, — сложив руки в локтях, я опустила на ладони свою голову. — Наверное вы в курсе, каким именно способом я заработала на свой первый салон. — О, несомненно. Моя жена ярая фанатка этого шоу. Она, — мужчина тихонько засмеялся, — прожужжала мне все уши касательно вас. Рассказала о том, как вы отдали практически все деньги на благотворительность, как открыли салон красоты в Твери, а теперь намереваетесь открывать его в нашем городе, в Питере. Она была одна из первых, кто успел посетить его в первые же дни работы. — И каково ее впечатление? — поинтересовалась я. — Моя жена…понимаете, она очень строго относиться к комфорту. Если ее что-то не устраивает — жди беды. Но не в вашем салоне — вернувшись домой, она выглядела отдохнувшей и счастливой. Так же она рассказала и о вас — о том, как вы обходитесь со своими сотрудниками, как спрашиваете у клиентов их мнение, чего бы они хотели бы видеть в вашем же салоне. В общем, я наслушался о вас вдоволь и принял решение помочь вам с дальнейшим бизнесом. — Таких как я — миллион. Вы решили довериться вашей жене и инвестировать в мой салон? — А почему нет? — пожал плечами Дмитрий. Нам принесли кофе, и после того, как официант ушел, он продолжил: — Одно дело, когда я ничего не знаю о своих будущих партнерах. Был у меня такой случай: решил рискнуть, доверившись таблоидам. Один бизнесмен открыл строительный бизнес и стал широко известен в своем кругу буквально за несколько месяцев. Я решил вложиться в его дело, но потом оказалось, что он отмывает деньги нечестным путем. Все это выяснилось лишь спустя время, а я лишний раз убедился в том, что никому нельзя доверять. Как тонко он это сказал! Я была такого же мнения. — Но теперь возьмем вас. Моя жена была одной из первых ваших клиенток. Она убедила меня в том, что вы хорошо ведете свой бизнес и точно не обманете. Что вы не только хорошо ведете дела в работе, но и сами по себе являетесь добрым и отзывчивым человеком. В вас нет всей этой фальши, что есть в других успешных людях. И я решил довериться ее словам и убедиться в этом лично. — И что вы хотите? — Я бы хотел вложиться в ваш бизнес. Скажем…скажем пять миллионов, для начала, вам хватит? Я округлила глаза. Дмитрий, заметив это, снова засмеялся. — А еще я заметил, что вы живая. Такие эмоции я уже давно не встречал. — Простите, но…но это большие деньги. Я смогла потратить чуть больше половины от этой суммы, чтобы открыться в Питере. — Достаточны для того, чтобы открыть еще один филиал в городе миллионнике и сделать его максимально комфортным. Если не хватит, то это не проблема — могу дать столько, сколько вам потребуется, чтобы сделать новый салон таким же презентабельным, как и ваши два. — Да нет же, хватит, — я начала нервно кусать губы. — И что от меня требуется? На сколько я понимаю, вы вкладываетесь в бизнес и хотите получать от него какой-то доход? — Меня это особо не волнует. Моих денег достаточно, чтобы дать их вам и закрыть глаза на ваши доходы, — Дмитрий отпивает кофе, улыбаясь. — Можно сказать, я даю вам деньги просто потому, что моя жена благодарит от меня вас за вашу работу. — Нет, это так не работает, — я отрицательно замотала головой. — Я не могу просто так взять ваши деньги и потратить их на свои прихоти. Понимаю, что ваша жена благодарна мне, но я хочу, чтобы и вы участвовали в этом! — Не стоит беспокоиться, прошу вас! Я хочу, чтобы ваш бизнес стал процветать. Многие инвесторы, между прочим, дают волю своим чувствам: у меня есть парочка таких знакомых, которые вкладывают свои средства во что-то, от чего не требуют никаких процентов. Это, своего рода, благотворительная акция: мы помогаем тем, кто этого достоин. Я все еще не верила. Мужчина был настроен решительно. Он хотел просто так дать мне денег, не требуя ничего взамен! Разве такое возможно? — Екатерина, послушайте! Я понимаю, что вы немного в замешательстве. Наверное, вы не верите моим словам, но я уверяю вас в этом. От вас я не буду ничего требовать, разве что фотоотчет нового салона красоты. Многие люди начинали с нуля, добившись высот. Кому-то помогали, а кому-то нет. И я хочу вам помочь. Безвозмездно. Прошу вас, поверьте мне. — Мне надо это переосмыслить, — честно призналась я. — Не каждый день, знаете ли, падают такие деньги на голову просто так. Ток-шоу не считается — там нам пришлось есть тараканов и искать иголку в стоге сена. И еще многое, что нам приходилось делать. Дмитрий усмехнулся. — Да-да, я видел. Жена заставила посмотреть. Видя ваше стремление к победе, я уверен в том, что, благодаря моему поступку, вы сможете добиться высот. Мне нравятся такие, как вы. — То есть? — Те, кто имеет, своего рода, популярное имя, но не кичиться этим. Вы стали знамениты благодаря этому шоу, однако я еще ни разу не видел вас больше по телевизору. Вы пропали с радаров, заставив многих позабыть о вас. И мне нравится то, что вы не пользуетесь своей популярностью, оставаясь для всей такой, какая вы есть. — Столько хороших слов в мой адрес я давно не получала, — улыбаюсь я. — Так что вы решите? Готовы принять от меня столь щедрый подарок? — Я…я должна подумать. — Смотрите, не задерживайтесь с ответом. Такой шанс выпадает раз в жизни. — Понимаю, но…но существует много тех, кто действительно нуждается в этих деньгах. Скажем… — Приюты? — догадался Дмитрий. — Понимаю. Я вкладываюсь в сиротские дома ежемесячно. Вы сами стали участником этого, отправив деньги туда, верно же? Я кивнула. — Теперь позвольте и вам помочь. Если уж вы так сильно хотите отблагодарить меня, я буду не против, если какой-то процент с ваших достатков будут капать в детские дома. Я отказываюсь от своей доли, а вы всецело сможете отправлять ее туда, куда вы сами захотите. — Вы…вы уверены? — все еще допытываюсь я. — Абсолютно, — но Дмитрий был непоколебим. И я сдалась. — Тогда…тогда я согласна. Ваши слова касательно детских домов… если вы не хотите получать процент от доходов, тогда я… — Да, все верно. Вы можете отдавать их нуждающимся. Так будет комфортней вам и мне. Хорошо, что мы пришли к общему мнению. Мы договорились с мужчиной о том, что завтра он и его юрист приедут ко мне в салон, чтобы подписать бумаги о передачи денег. Попрощавшись, он покинул кафе, оставив за наше кофе на столе крупную купюру. Я хотела напиться. Нет, ну правда, когда такое еще произойдет? Потом поняла, что лучше проведу сегодня день трезвой, чтобы завтра быть на ногах. Однако улыбаться я не перестану еще долго. Не оставаясь здесь больше ни на минуту, я быстро оделась, выскочив вслед за Дмитрием буквально через две минуты. Мне хотелось снова прогуляться по ночному Питеру и надышаться этим воздухом так, чтобы наступила передозировка. Но стоило мне выйти из кафе и повернуть в сторону, как я тут же остановилась. Картина примерно в десяти метрах от меня вовсе не радовала. Во — первых, я увидела Дмитрия Николаевича в своем терракотовом пальто. Он докуривал сигарету, кидая ее себе под ноги и туша окурок ногой. Мужчина смеялся, после чего пожал руку второму парню, кто стоял рядом с ним. Ну а во — вторых, этот второй парень был никто иной, как Артур Арсеньев. Он приветливо улыбался Дмитрию, а когда мужчина сел в свою машину и уехал, стал провожать его взглядом, не скрывая ухмылки с лица. Пазл сложился сам по себе. Не просто так этот Дмитрий появился в моей жизни. И я теперь поняла, кто этому стал причиной. Я боялась себе в этом признаться, но я была рада видеть перед собой этого парня. После отъезда в Питер он пропал — мне перестали доставлять цветы с его похабными посланиями, он перестал преследовать меня у салона. И после открытия второго я всегда подъезжала к нему и думала: не затаился ли этот парень где-то в углу, поджидая меня? Но его не было, а сейчас Арсеньев стоял собственной персоной чуть ли не перед моим носом, прощаясь несколько секунд назад с моим будущим инвестором. И теперь стало понятно, по какой причине этот Дмитрий решил связаться со мной. Он не изменился, разве что взгляд стал более уставшим, а синяки под глазами были тому причиной. Да и борода стала длиннее, чем обычно. Но он все еще оставался тем самым Артуром, которого я когда — то любила. Но ключевой вопрос: любила или все еще люблю? Артур стал подходить к своей машине, когда я его остановила. — Эй! — кричу я вдогонку, грозно надвигаясь. Парень остановился, медленно поворачиваясь ко мне. — Ты что тут делаешь, а? Опять следишь за мной? — Почему, нет. Я тут живу. — Что? — Арсеньев держался молодцом, стоя все так же спокойно, как и всегда. — Живешь? С какого это перепуга? — Ну с такого, — он смотрел на меня, как на дурочку, которая приплясывала здесь перед его носом недовольные танцы руками. — Ты же живешь тут, вот и я решил переехать. — А как же Москва? Ты же там открыл свой бизнес! — Открыл, закрыл, какая разница? Не ты одна можешь открывать филиалы направо и налево. Я тоже решил открыть свой ресторан в этом городе. Он был пуленепробиваемый. Как не пыталась вывести его на эмоции, у меня не получалось. В этом моя слабость — я вижу, что он не сдается, отчего сама начинаю психовать. — Это ведь ты все подстроил? Дмитрий, инвестиции, пять миллионов? Решил вернуть должок? — Олейникова, о чем ты… — Я вас видела. Мило так щебетали, когда я вышла. Потом пожали друг другу руки. Это ведь не случайность, и я понимаю это. Ощущая мой пристальный взгляд на себе, Артур стал понимать, что сдает позиции. Ему было сложно устоять против моего сучьего взгляда, который видел его насквозь. — Почему пять миллионов? — на выдохе спросила я. — Ты забрал с собой только четыре. — Это в качестве моральной компенсации за причиненный ущерб, — ловко ответил он. — Ах, за ущерб? — негодовала я. — Думаешь, мне нужны эти деньги, к тому же от тебя? Подавись ими и больше не вмешивайся в мою жизнь. Я хотела уйти, но Артур резко перехватывает мою руку. — Стой! — его голос становится мягче, а я вновь разворачиваюсь к нему лицом. — Если бы ты не спалила нас, все бы прошло гладко. Я лишь хотел извиниться за то, что сделал тогда. — Твои извинения мне ни к чему, как и твои деньги. Мы заработали их вместе, и ты получил свою долю. Могу накинуть еще лям, чтобы все было у всех одинаково. — Олейникова, прекрати устраивать истерику на ровном месте! — его слова меня только разозлили. — Прошло столько времени, но ты все еще строишь из себя непойми кого! — Чего ты добиваешься? Цветы, слежка, теперь это. Что ты хочешь?! — Того же, что и всегда. Я хочу тебя. Я засмеялась ему в лицо. — Арсеньев, ты сейчас не шутишь? — Ни капельки. Разве я похож на шута? — он ткнул в свое лицо пальцем. — Посмотри на меня. Кого ты видишь перед собой? Того, кто без ума от тебя так же, как ты без ума от меня. — Что? — Я же вижу, — парень продолжал гнуть свою линию. — И знаю, что это так. Наши отношения еще не закончились, они просто запутались. Да, я виноват перед тобой, я готов сожрать целую тонну этих тараканов и залить все это дело тушенкой, чтобы ты простила меня. Я готов пойти на все, чтобы ты была рядом. И я буду добиваться тебя. Я буду ехать туда, куда уедешь ты. Я буду жить в том районе, где ты купишь квартиру, буду есть то, что заказываешь из ресторанов ты, буду провожать тебя до дома, чтобы никто не смог тебе навредить. Я всегда буду рядом, слышишь? И ты не смеешь мне в этом препятствовать! Это было похоже на сталкерство. Хотя Артур не отрицал этого, прямым текстом сказав так, как есть. — Прошло восемь месяцев. За это время ты должен был забыть меня и начать свою новую жизнь. Почему именно я, скажи мне? Разве ты не шлялся все это время по барам, не искал ту, кто заменит меня? — Я и не пытался, — ответил Артур на полном серьезе. — Кроме тебя мне никто не нужен. Я влюбился как последний дурак в ту, кто все еще сопротивляется своим точно таким же чувствам. — Да с чего ты взял, что я люблю тебя до сих пор? — Потому что я тебя знаю. Я знаю, что снюсь тебе во снах, что ты постоянно думаешь обо мне. И я готов ждать столько, сколько потребуется. Я готовилась орать во все горло от негодования. Арсеньев в край обнаглел, выступая передо мной с таким отвратительным номером. Он все еще верит в успех, а я готовлюсь снизить его самооценку. — А теперь послушай меня, — сделав шаг вперед, вижу, как лицо парня напрягается. — Не смотря на мои чувства к тебе, я не вернусь. Не смотря на то, что между нами все еще что-то есть, я не вернусь. Ты думаешь, что я сдамся? Тогда ты плохо меня знаешь. Как можно вернуться к человеку, которому ты больше не доверяешь? Как можно вновь заставить себя поверить в то, что он будет в будущем говорить искренне? Представь себя на моем месте: думал ли ты о том, что я чувствовала в момент осознания того, что ты вытворял за моей спиной? Будешь ли ты жить с тем, кто унизил тебя, кто готов был разорвать в клочья твою любовь и забрать деньги, помахав напоследок ручкой? Я верю в то, что ты сдался, отдавшись чувствам по отношению ко мне. Но у меня просто нет сил простить тебя. Мы…мы не сможем найти покой, Арсеньев. Я буду видеть тебя перед собой и постоянно вспоминать то, что ты хотел со мной сделать. Разве за такое можно простить? Глаза снова предательски защипало от подступающих слез. Как бы сильно не старалась дать слабину, у меня этого не вышло. — Я заставлю себя забыть тебя. Рано или поздно, но это произойдет. Для меня это будет лучшим решением. Вечно жить так я не смогу и не хочу. Мои слова вывели Артура из себя. Его самоуверенность пала, и он преобразился — глядя на меня, его глаза так же заслезились. — Нет, — шепотом сказал он, замотав головой. — Нет, не говори так! Я не хочу этого слышать! — Как и я не хотела слышать то, что мне пришлось услышать. Пытайся, вламывайся ко мне в квартиру, устраивай шоу на публику — мне плевать! Я хочу покоя, но с тобой этого не будет. Мои мысли будут постоянно о том, в какой момент ты снова подставишь мне подножку. — Я никогда больше не поступлю с тобой так подло. Моя ошибка… — Твою ошибку не исправишь, как бы сильно ты не старался. И твои фразочки тебе в этом не помогут. Оставь меня в покое, начни жить уже без меня! — Я не вижу смысла жить без тебя, — громко ответил он. — И не хочу верить во все то, что ты только что сказала. — Придется поверить. Знаешь меня хорошо, говоришь? Тогда прекрасно понимаешь, что я не вру. Артур тянет ко мне свои руки, но я резко бью их перед собой. — Не смей, — слеза, все же, стекает по щеке, заставляя расклеиться перед ним. — Не смей больше ко мне прикасаться. Никогда! Уходи. Уезжай отсюда, забудь все то, что было. Хватит. Я больше так не могу. Я делаю два шага назад, видя его перед собой. Пытаюсь запомнить лицо напоследок, но и так знаю, что мне этого не нужно — я выучила всего его наизусть. И я ухожу. Так просто, быстро, чуть ли не бегом, если бы не злосчастные ботфорты. Из-за слез становится плохо видно, и мне приходиться завернуть за угол, чтобы остановиться и унять дрожь во всем теле, вытирая глаза от соленой воды. Я ведь правда не смогу так жить. Буду все время думать об этом предательстве, сомневаться в том, действительно ли любит меня Артур. Но ведь он и правда любит — бегал ли он за мной по пятам, было бы это не так? Так, вздохнули, выдохнули. Все ведь хорошо, Олейникова, не так ли? Ну когда ты еще ощутишь в себе такие бешенные эмоции? Когда ты будешь страдать так сильно по человеку, зная, что больше никогда до него не дотронешься? Вот именно, что никогда. Ты попросту не сможешь. Ты не найдешь такого человека, который будет подходить тебе по всем параметрам. Тебе вечно будет казаться, что все не то, что это не тот человек, кто тебе нужен. Даже если будет кто-то, кто начнет тебе нравится, он все равно будет не таким, как Артур. Ты начнешь загоняться, а спустя десятилетия поисков останешься старой девой. Такой расклад меня устраивал, но готова ли я была пойти на такой отчаянный шаг? Но Артур исключение. Он был единственным, кто подходил мне. С ним было комфортно — я могла делать все, что захочу, зная, что он никогда меня не осудит. Я могла говорить с ним обо всем на свете, зная, что он поддержит мои бредовые мысли. Я могла дать волю своим эмоциям и даже разозлиться на него, когда он же сам своими колкими фразами мог меня успокоить, обнимая за плечи. Он был тот, кто изучил меня досконально, зная все мои прихоти. Он хотел сделать мою жизнь такую, какую я себе представить не могла. И у нас…у нас было бы все хорошо. Мы бы жили вместе, радуясь рядом друг с другом. Он бы как-то шуточно (я в этом не сомневаюсь) сделал бы мне предложение, и я бы согласилась, потому что до боли в сердце люблю этого человека. И у нас были бы красивые дети. Нет, это не идеализация моего будущего с ним. Я понимала всеми фибрами души, что все это имело место быть. И именно с ним я могла бы стать по — настоящему счастливой. Потому что понимала, что другого такого Артура Арсеньева мне никогда уже не найти. И как бы сильно я не мучила себя отрицанием сей факта, я не смогу жить с этой болью в сердце. Пройдут года, он, наверное, смириться с этим и покинет мою жизнь, но я все равно буду ждать его у своих дверей. Ждать и надеяться на то, что он снова придет и будет умолять меня его простить. Я выглядываю из-за угла в надежде, что он еще не уехал. И я была права — Артур сидел на корточках, прижавшись спиной к своей машине. Сидел, а его лицо было мокрым от слез. Он не стесняясь плакал, а я, видя все своими глазами, стала плакать в ответ. Сильно, как тогда, когда все узнала. Закрывая рот рукой, подавляла в себе всхлипы, бив кулаком стену здания и пытаясь остановиться. Отпусти, отпусти, отпусти… Прекрати, прекрати, остановись! Ты действительно этого хочешь? Хочешь раз и навсегда забыть его? У тебя не получится. Ты не сможешь, начнешь уничтожать себя изнутри. Очнись, Олейникова! Ты уже начинаешь понимать, что все то, что он натворил ничто, по сравнению с тем, как сильно ты его любишь! И если настанет тот день, когда ты его обнимешь, все раны на сердце заживут сами по себе. Тебя попустит. Ты успокоишься. И он тебе в этом поможет. Он не бросит тебя. Да, будущее непредсказуемо, и если вдруг мы действительно расстанемся, это уже будет совсем другая причина. Более серьезная, более глобальная. Артур оступился, совершив ошибку по отношению ко мне. Но он не совершил свой план в действие до конца. Наоборот, парень пытался остановить меня, но у него не получилось. И, скрывая правду, он боялся, что я уйду. И я ушла. А теперь…теперь понимаю, как же за эти восемь месяцев я мучала себя этим. — Так…спокойно…— дрожащим голосом хочу привести себя в чувство. — Ты справишься. Ты сильная, просто…просто держись, хорошо? Я высоко задираю голову, глядя на ночное небо. Равномерно дышу, прекращая плакать. Сжимаю кулаки до боли в ладонях. И только потом делаю шаг, выходя на тротуар. Артур спрятал лицо от всех прохожих, кто проходил мимо и обращал внимание на плачущего парня. Стараясь скрыться ото всех, он не знал, что я видела его и приняла за это время важное решение. И теперь иду вперед, чтобы сказать об этом. Когда до него осталось несколько метров, я остановилась. Боялась подойти, если честно. Но нет, теперь я не дам слабину. Не в этот раз. Делаю шаг, потом еще один. Встаю точно напротив него, потом сажусь на корточки, осторожно прикасаюсь к его холодным рукам. Артур дергается, резко поднимая голову и ошарашенно смотрит на меня опухшими от слез глазами. Продолжая держать его руки одной рукой, вторая тянется к его лицу, легонько стирая с его щек большие мокрые капли. Артур продолжает смотреть на меня, не двигаясь и боясь спугнуть. — Надеюсь, я никогда не пожалею о том, что делаю. А все потому, что не смогу больше полюбить так, как люблю тебя. И все эти месяцы я с каждым днем любила тебя только больше, делая себе больно своим отрицанием этого факта. Но теперь…теперь я хочу, чтобы все это закончилось. Артур хватается за мои руки, как за спасательный круг. — Я обещаю, что ты никогда об этом не пожалеешь, — едва слышно говорит он. — Обещаю. — Знаю, — я улыбаюсь, а парень отвечает взаимностью. — Но тебе придется постараться. Восемь месяцев в разлуке…даже не знаю, как ты справишься. Я вижу, как меняются его глаза, загораясь моим любимым ярким огоньком, как меняется его улыбка, став шире обычного. — Ты сейчас серьезно? Олейникова, ты…ты прощаешь меня? — Мне кажется, я простила тебя уже в тот момент, когда вышла в эфир и снова поцапалась с Романовой, — усмехнулась я, вспоминая тот вечер. — А остальное время я…я просто набивала себе цену. Я умею прощать, но периодически буду об этом вспоминать и подъебывать. Но обещаю, что это будет не часто. Артур не верил. Он видел меня перед собой, трогал мои пальцы, смотрел прямо в глаза, но все еще не верил. Когда его дрожащие руки легли на мое лицо, приглаживая волосы, а я не отстранилась, тогда он все осознал. — Катька…— парень подался вперед, поцеловав меня сначала в одну щеку, потом в другую. Я все еще не уходила, и тогда он, набравшись смелости, стал расцеловывать все мое лицо: нос, губы, лоб, щеки. Я засмеялась, потому что его борода стала щекотать мою кожу, но не останавливала его, принимая все поцелуи. — Ты не представляешь, что я с тобой сделаю. Я…я свяжу тебя к кровати и отчитаюсь за это пройденное время так, что ты попросту не сможешь с нее встать. — Арсеньев, — я вновь смеюсь, видя преображение его лица — оно сияло, и я увидела родные черты, по которым скучала. — Опять твои похабные слова! Но я…я не против. Мы смеемся, глядя друг другу в глаза, обнимаясь и целуясь. Нам было плевать на то, что многие, проходящие мимо, смогли нас узнать, а кто — то, пользуясь случаем, успел снять сие представление на камеру, включая вспышку. Все это было не важно. Важно то, что мы можем снова стать счастливыми. И на этот раз без помощи игр.