"Золотая лихорадка"

— Вы смотрели фильм «Погребенный заживо»? —спросила Мария, всматриваясь в наши глаза, полные страха. Я смотрела и понимала, к чему она клонит. Кого-то из нас закопают и заставят сидеть в кромешной темноте до утра. И это пиздец. На что не пойдут распорядители, чтобы добиться максимальных рейтингов! — Давайте так, — я пугаюсь резкого голоса Артура рядом с собой. — Я согласен пройти это испытание и не хочу, чтобы Маша тянула жребий. — Нет-нет-нет, погоди, — я начинаю отрицательно мотать головой из стороны в сторону, пытаясь остановить его. — Не надо меня жалеть! — Я тебя не жалею, но в последнее время ты больно часто отдуваешься за нас двоих. Я просто не хочу, чтобы и сейчас ты подвергла себя какой-то очередной панической атакой и клаустрофобией. — Это не честно, — не унималась я, продолжая глагольствовать: — Здесь сплошной рандом, и то, что выпадет мое имя… — Я не хочу, чтобы ты принимала это задание! — казалось, будто мы здесь одни. Нет камер, нет Марии, которая теребила мешочек с нашими именами, нет ничего. Только я и он, смотрящие немигающим взглядом друг на друга. — Я пойду и точка! — Мы можем просто отказаться! Я не понимаю данного энтузиазма и не хочу, чтобы кто-то из нас подвергался опасности. Это тебе не с тараканами в бочке просидеть, здесь все гораздо серьезней. — Послушайте, я сейчас все вам объясню, — Мария все — таки заставляет нас отвлечься на нее. — Во — первых, ящик будет закопан не так глубоко, а на один метр от уровня земли. Во —вторых, сверху головы лежащего будет находится воздуховод — широкая труба, дающая возможность дышать под землей. В третьих, вам представится возможность взять три предмета со стола, что лежат здесь, с собой в коробку. Это может быть как еда, как вода, как наушники, фонарик, а также… Девушка показывает полупрозрачный мешочек перед собой. — Как непромокаемые трусы для взрослых на случай, если потребуется справить нужду. — Блять, вы серьезно? — вырывается у меня. — И ты пойдешь туда? Этот вопрос был обращен к Артуру, но он даже не думал медлить: — Пойду. Ты чего испугалась, непромокаемых трусов? — Да дело не в этом! Дело в самом задании. Оно сложное, и я не могу представить кого-то из нас там, под землей. Если мы откажемся, нас все поймут. Но парень не унимался. — Олейникова, ты можешь отказаться. Я готов пойти на это чисто потому, что не хочу, чтобы ты постоянно отдувалась за нас обоих. — Да что же это такое! — я как причитающаяся женщина всплеснула руками, упирая руки в бока. — Ты неугомонный! А если внутри что-то случится? Пока откопают, пока откроют крышку… — Ничего не случится, потому что внутри буду сидеть я! — Артур, прости, конечно, что перебиваю, но правила есть правила. Если вы согласитесь, то я просто обязана вытащить чье-то имя рандомно, а не выбирать кого-то конкретного, — пояснила модель. — Тебе лишь придется надеяться на то, что я вытяну твое имя. — Тогда мы отказываемся, — коротко кивнул парень. — Так я не хочу! — Тебя хрен поймешь, — недовольно воскликнула я. — То хочу, то не хочу! — Я же сказал, что согласен, если в этом буду участвовать конкретно я, но никак не ты. Понимая всю прелесть задания, увидеть тебя в подгузниках у меня не хватит сил! Я прыснула в сторону от смеха, понимая всю комичность ситуации. — Арсеньев, ты просто сумасшедший! И глядя на тебя я…я согласна на это задание. Все снова смотрят на меня. Теперь пришел через Артура высказываться: — Это ты странная! Только что уговаривала меня отказаться, а теперь… — Теперь мне даже интересно, кого конкретно вытянет Маша. Чисто теоретически. Давай так: если она вытянет меня, тогда мы отказываемся, а если тебя, то ты соглашаешься. Такой расклад устраивает? Артур стал думать, но в целом его это устроило. — Согласен. Только если вытянут твое имя, прошу тебя, остановись и не смей соглашаться. Я кивнула, хотя в голове уже подкрадывались совсем другие мысли. Готова ли я согласиться, что я буду делать там внутри одна, холодно ли мне там будет? Мозгами понимала, что данное испытание очень тяжелое, и морально его будет пройти сложнее, нежели физически, однако другая сторона стояла где — то сбоку и кричала во все горло, чтобы я отказывалась от сей перспектив. Есть возможность заработать клаустрофобию, я не вывезу лежать там столько часов, а уж тем более, простите, писать в подгузник! Это точно не в моих приоритетах, да и я настраивала себя соглашаться на многие задания, но это…это уже чересчур! А тем временем Маша вытягивает бумажку, в которой было одно имя. Либо я, либо Артур. Когда я уже со своими тараканами в голове согласилась со всеми потрохами попробовать посидеть в заточении хотя бы пару часиков, а там дальше уже будет тупо жалко сливаться, от чего придется остаться до шести утра, как девушка громко произносит: — Артур. Тебе повезло. Если можно так сказать. Замечаю, как парню от своего имени становится гораздо легче. Он опускает плечи и голову, тяжело выдыхая, словно таща на себе огромный валун и только что удачно его скинув со спины. — Быть может, не стоит? — все еще сомневаюсь я, на что вижу очередную голливудскую улыбку в мою сторону: — Знаешь, возможно, я бы отказался пройтись голым по городу, но это…это даже интересно. Мне хочется посмотреть, смогу ли я пройти такое испытание. Чисто для себя, узнать, на что я способен. Да и я рад тому, что в этот раз твое имя не фигурирует. Я же понимал, что ты все равно согласишься. — С чего ты решил? — делая непоколебимое лицо, спрашиваю я. Но парень ничего не ответил, лишь продолжал смотреть на меня своим обжигающим взглядом. Тем самым он словно дал мне понять, как изучил все мои стороны, и всякий раз, предлагая мне что-либо, я всегда делаю обратное. — Ладно, ты прав, — отвечаю я, принимая поражение. — Сама захотела бы попробовать. Но навряд ли просидела бы там столько времени. Началась подготовка. Парня одели потеплее, дали шанс выбрать что-то из вещей, лежащих на столе. Артур, не долго думая, схватил непромокаемые трусы и бутылку воды. Выбирая между бутербродами и фонариком, рука упала на съедобное, а он пояснил на камеру, что не боится темноты и готов потерпеть. Он отдал мне все свои личные вещи: телефон, паспорт, банковские карточки. Я поместила все это в свою сумку, а мои глаза то и дело, что бегали из стороны в сторону, глядя на парня и на деревянную коробку. Когда все было готово, я, не выдержав, решила обнять парня на прощание. Артур опешил от такого выпада, но издеваться не стал. Понимал, что я переживаю, и что мне будет волнительно знать, что он сейчас будет находится под землей. Сам процесс был тоже тяжелым — Артур садится в куб, где его ноги могут выпрямиться, а вот лечь в полный рост он не смог. Ему лишь оставалось сидеть или же, скрючившись, лечь, но Арсеньев выбрал пока что первый вариант, следя за тем, как над его головой опускается крышка с дыркой посредине. К этому отверстию с помощью шуруповерта прикрепляется железная труба, именуемая воздуховодом. Когда ящик поместили в уже откопанное пространство и стали его закапывать, Мария схватила меня за руку, вместе со мной наблюдая за этим действием. Я старалась держаться, а вот модель совсем расклеилась. Когда все было готово, а внутри земли торчала труба, Мария подошла ближе, наклонившись к ней. — Артур? Ты там как? — Живой, — слышится его громкий голос. — Тут не так херово, как казалось первоначально. — С тобой все в порядке? Если вдруг нужна будет какая-то помощь, обязательно говори нам. Наши операторы будут находится с тобой до конца испытания, а если ты уже успел заметить, в углу ящика стоит небольшая камера и следит за тобой. Я повернула голову, видя то, как Саша стоял с маленьким планшетом и смотрел на экран. Подойдя к нему я увидела на нем Артура в черно-белом варианте, который махал камере рукой. — Вижу. Все нормально, не парьтесь. Маша взглянула на часы. Время было около девяти вечера, когда конец испытания будет лишь в 6 утра. — Как ты понимаешь, ты должен один пройти это испытание. Мое присутствие, а также присутствие твоей напарницы, здесь не необходимо. Встретимся с тобой по окончанию задания. Обращайся к мальчикам, как вдруг что-то понадобится. — Хорошо. Передайте Олейниковой, чтобы ехала домой спать. Увидимся завтра. Девушка отошла от трубы, подходя ко мне. Я все еще смотрела на планшет, когда она дотронулась до моего плеча. — Поехали домой, дорогая. Завтра церемония, и тебе нужно хорошенько выспаться. Я мотнула головой. — Не хочу. Я хочу остаться тут. — Кать, ночью на улице уже прохладно, — девушка пыталась осторожно меня переубедить. — А ты трясешься здесь в одной футболке и тонких штанах. Понимаю, что ты за него переживаешь, но… — Но нет, — резко отвечаю я, буравя модель глазами. — Не поеду, даже не уговаривай. Он там из-за нас, поэтому я остаюсь. Юра уже предложил мне свой балахон и сказал, что у него есть в машине термос с чаем. Выживу, не переживай. — Я не хочу, чтобы ты заболела! — тянет за последнюю нить Мария. — Мое здоровье крепче, чем ты думаешь. Да и Артуру будет не так скучно. Мне хочется его поддержать, а не лежать в кровати в отеле. Я все равно не усну. Маша смирилась с тем, что она не сможет уговорить меня уехать. По итогу, договорившись о том, что сюда мне завезут теплую одежду и закажут поесть, она попрощалась со съемочной площадкой и покинула испытание. Я же выпросила у Саши планшет, так как оказалось, что у Юры был точно такой же. Взяв его в руки и все еще наблюдая за парнем, я подошла к трубе и тихонько села рядом, скрестив ноги по — турецки. Парень молча сидел у себя в заточении с закрытыми глазами. Говорить о том, что я рядом с ним, не стала, потому что думала, что Артур решил вздремнуть, снимая с себя усталость сегодняшнего дня. Мне было спокойнее, когда напарника ничего не беспокоило. Где-то через полтора часа приехала машина с одеждой и едой. Я снова встала, натянув на себя теплый шерстяной свитер и лосины с начесом. Накинув также теплый палантин, я разделяю порцию на троих: для себя, Юры и Саши. Мальчики отказывались сначала, но я их переубедила. — Мы с вами сегодня всю ночь будем следить за состоянием Арсеньева. У него, между прочим, есть бутерброды, когда у вас под рукой только термос с чаем! Давайте не будем скандалить и спокойно поедим то, что мне привезли. По итогу, после успешных переговоров, еда между нами была разделена. Я довольствовалась картошкой фри (ну конечно же, куда ж без нее?) и парочкой наггетсов, когда близнецам поручила съесть салат оливье и разделить между собой три сосиски. Взглянув на планшет, я заметила шевеление. Артур проснулся, сонно открывая глаза и на ощупь ища бутылку с водой. Пока он утолял жажду, я снова подошла к трубе, сев на постеленный мной палантин и снова скрестив ноги. — Держи, — Юра оказался рядом со мной спустя три минуты, протягивая стакан с горячим чаем. — Согреешься! — Спасибо! — улыбнулась я, но тут из трубы раздался голос: — Олейникова? Это ты там что ли говоришь? Юра улыбнулся и отошел в сторону, когда я, спустя какое-то время, ответила: — У вас, молодой человек, звуковые галлюцинации. Но, с другой стороны, разве ты думал о том, что я покину тебя в такой вот момент и буду отсиживаться в стороне? — Ты сейчас серьезно? — он поймал красный огонек камеры, глядя из планшета мне прямо в глаза. — Я же просил тебя поехать в отель! На улице холодно! — Ничего подобного! Сейчас я спокойно ем, хорошо одета и довольна собой. Если хочешь, чтобы я уехала, тебе придется выйти из своей коробки и насильно проводить до машины. Вижу улыбку на его лице и сама не могу не улыбаться. — Ты сумасшедшая. — Я уже второй раз слышу сегодня это слово. Но называй меня как хочешь, от этого все равно ничего не изменится. Лучше скажи, как ты там? — А разве не видно? — парень раскрыл руки, показывая себя во всей красе. — Я в кромешной темноте, с полупустой бутылкой воды и с подгузниками под одеждой. Как думаешь, в каком я сейчас состоянии? — Не кипятись. Тебя никто не заставлял туда садится. Сам решил проверить себя же на прочность. Но прошло, между прочим, уже около трех часов. Осталось шесть. — Надо поесть, — парень снова шевелит руками в поисках пакета с бутербродами. —Черт, я не понимаю, куда их положил. — Правая рука, чуть левее. Еще…еще, — я внимательно следила за тем, как он медленно, но уверенно идет к своей цели. — Еще левее. Вот! — Спасибо, — недовольно распотрошив пакет, на ощупь он берет в руки бутерброд, жадно его кусая. — Не за что. — Да я не про бутерброды. Спасибо, что не бросила. Быть здесь наедине с самим собой как-то…как -то не по себе. А зная, что ты в метре от меня сидишь рядом, спокойнее. На моем лице проскальзывает улыбка. — Знаешь, была бы я на твоем месте, захотела бы тоже, чтобы ты был рядом. Разговаривая с кем-то намного приятней, чем ждать время, которое как будто тянется дольше обычного. —И о чем поговорим? — спросил он, украдкой взглянув в сторону камеры. — Есть что-то на примете? Я замерла с картошкой в руках, прожевывая то, что уже было во рту. — Дай подумать. Хочешь расскажу тебе сказку? — Серьезно? Сказку? — Ну да. Между прочим, она основана на реальных событиях. — Хм. Ну давай, валяй. Я прокашлялась, отложив на какое-то время свою еду в сторону. — Жила была на свете девочка. Жила она в обычной семье, ничем не примечательной. И как — то раз, убираясь в своем доме, она нашла под половицей серебряную цепочку с маленьким ключиком. Тогда она спросила у мамы, откуда взялся этот ключик? На что мама рассказала ей: однажды, давным — давно, мама, чтобы найти папу девочки, пошла за ним на край света, а этот ключик оберегал ее от опасностей. стоящих у той на пути. Она прошла через болото и не смогла утонуть, сражалась с лешими в лесу, но не погибла, бежала от дракона и у нее получилось спастись. И этот ключик был как оберег: он помогал ей, когда она крепко сжимала его в руке и просила мысленно его о помощи. Просто так он бы не заработал, а когда его попросишь, то он обязательно выполнит твою просьбу. И мама смогла дойти до края света и встретить папу девочки. Они поженились, а потом у них родилась дочка. Я улыбалась, рассказывая сказку, а Артур внимательно слушал ее, потому что кроме этого слушать что-то другое ему не удостоилось. — Потом мама убрала ключик в свою шкатулку и забыла об этом, а девочка еще долго помнила эту историю воссоединения ее семьи. И ей тоже захотелось найти свою любовь, свое счастье, ведь ее родители были такими счастливыми рядом друг с другом. И она решилась: когда наступила ночь, девочка взяла тот самый ключик и ушла из дома. Блуждала она долго по темным лесам, по болотам, и ничего опасного не попадалось ей на пути, пока однажды она, не перебегая тропинку, не встретилась с разъяренным конем с большой черной гривой. Он несся точно на нее и готов был раздавить под своими копытами, но девочка вовремя вспомнила про ключик. Зажала в ладошке и просит его помочь ей. И тут, по велению судьбы, откуда не возьмись, появляется доблестный рыцарь. Он отрубил коню голову, спасая маленькую девочку. Девочка испугалась, но все обошлось, а когда увидела рядом с рыцарем своих родителей, так еще больше обрадовалась. Она вдруг поняла, что счастье и любовь искать ей еще рано, ведь то, что она имеет — это и есть настоящее счастье. Ее родители не стали ругать свою дочку за побег, а рыцарь пообещал, что будет оберегать ее до конца своей жизни. Мама потом подарила девочке этот ключик, когда девочка рассказала о том, что он помог ей в битве с конем. Женщина сказала, что девочке он будет нужнее, и если вдруг ей захочется чего-то, она может попросить свой ключик о помощи, и тогда желание исполнится. В итоге все жили долго и счастливо: никто больше не убегал, а родители, доблестный рыцарь и маленькая девочка жили себе дальше в семейном счастье и любви. Конец! — Сама придумала? — спросил Артур спустя какое-то время. — Или кто подсказал? — Никто ничего не подсказывал, — спокойно ответила я. — Все на реальных событиях. — Да ну? Откуда знаешь то? Я неловко улыбаюсь, после чего засовываю руку в свою сумку. — Принимай подарок сверху. Тебе это нужнее больше, чем мне. Артур ловит в свои руки цепочку с небольшой подвеской. Щупая ее пальцами, он понимает, что я ему кинула. — Это…это ключ? — Угу. — Погоди, я сейчас не успеваю за твоей мыслью… Ты…это про тебя сказка? — Ага. — Но как? Точнее, что на самом деле произошло? — Все было в точности так, как я тебе и рассказывала. Когда мне было шесть, я сбежала из дома, наслушавшись маминых историй про то, как она шла -шла, да и нашла отца. Мне тоже захотелось так полюбить, вот я и стырила ключик и поперлась, куда глаза глядят. Но мой путь был не таким длинным: переходя дорогу, на меня с бешенной скоростью летел камаз. Я тогда замерла, испугавшись ярких фар перед глазами, стояла как дура, держала ключик в руках и молилась, чтобы он меня спас. И знаешь…совпадение или нет, но в этот самый момент меня нашла сестра и мои родители. Оля смогла за несколько секунд до удара схватить меня и вместе с ней отпрыгнуть в сторону. Но камаз так и проехал мимо, а водитель как будто не видел перед собой ничего. После этого я сама какое-то время думала, что эта подвеска волшебная. Сейчас понимаю, что все это бред, и что мне тупо повезло уйти из дома не так далеко, да и что сестра оказалась такой прыткой. Но ведь вещи, порой, действительно могут приносить удачу? Лицо Артура в тот момент преобразилось. Говоря уже о личной жизни, о том, что со мной приключилось в детстве, он не мог отмалчиваться. — Понимаю, — ответил он минуту спустя, продолжая держать кулон в своих руках. — У меня тоже есть такая вещь, как мне кажется, приносящая удачу. — Да? И что это? — Рубашка. — Но у тебя их много. — Да, знаю, но есть рубашка, которой уже много лет, но она мне дорога, как память. Когда надеваю ее, то мой день словно преображается: дела завершаются положительным для меня исходом, я могу найти ту вещь, которую искал месяцами, еда становится вкуснее, общение с людьми более приятней. Может это самовнушение, а может действительно та рубашка творит какие-то чудеса. Я меняю свою одежду достаточно часто, покупая все новое и обновляя гардероб полностью с нуля, но эта вещь единственная, которую я ни за что не выброшу даже, если она порвется. — Наверное ты ее купил в супер дорогущем бутике, что само по себе ее делает бесценной. — В том то и дело, что она была куплена в обычном магазине. Тут важен факт, кто именно мне ее купил. — И кто же? Артур замялся, но понял, что и так наговорил уже слишком много. Нет смысла уже отмалчиваться. — Бабушка. Это был ее последний подарок перед смертью. Оу… Что — то мы стали говорить совсем не о том, о чем хотелось бы. К тому же, в такой вот обстановке. — Прости. — За что? — За то, что я заставила тебя об этом вспомнить. — А, это? Ничего, я спокойно воспринимаю все эти воспоминания. Просто сказал, чтобы поддержать разговор касательно амулетов. Так что думаю, не мы одни такие. Благодаря этому испытанию мы смогли поговорить о чем-то другом, кроме самой игры. Продолжая вспоминать какие-то моменты из прошлого, я рассказала ему о том, что люблю читать, а он любит заниматься спортом. Еще нашли какие-то общие предпочтения в музыке, успели обсудить, что твориться в мире, поговорить о своих вредных привычках и частоту их появлений в нашей жизни. Я приметила, что на этом испытании Артур стал другим — менее негативным, нежели раньше. Объясню: раньше парень то и дело, что издевался надо мной, обязательно говоря что-то такое, от чего я начинала злиться. Сейчас все иначе — мы раскрылись друг перед другом и смогли спокойно и нормально поговорить! И это действительно круто! Уже где-то в три часа ночи нас стало клонить в сон. Я держалась до последнего, и только тогда, когда Артур сам предложил немного поспать, отправляя меня в машину к близнецам или же в ангар, где теплее, сдалась со всеми потрохами, когда точно убедилась, что парень спит, глядя на свой планшет. Расположившись поудобнее на пледе и следя за его состоянием, зевота накрыла меня с головой, а я не захотела больше никуда уходить. Так и уснула. Под утро, когда на часах было уже шесть утра, Маша застает меня скрюченной в позе эмбриона у трубы. Артур встал раньше, просто молча сидя и глядя на кусочек света, показывающийся из открытой трубы, не зная, что я в это время сопела рядом. — Катя? — Маша удивленно подошла ко мне с операторами, осторожно прикоснувшись к плечу. — Ты чего, так и уснула здесь? — А? — я слышу голос Марии, но еще окончательно не могу открыть глаза. — Где здесь? — Олейникова, ты серьезно вырубилась на земле? — слышу я отчетливо крик Арсеньева под собой. — Я же просил тебя пойти в машину или же туда, где теплее! — Ой, хватит кричать, — сонно говорю я, сев и пытаясь полностью открыть глаза, зевая в голос. — Я просто ждала, когда ты точно уснешь, а потом только сама… — Твою мать, ты неугомонная! Жертвуешь собой ради чьих-то интересов! — продолжал бурчать парень, но Мария решила встрячь в наш разговор: — Артур, не ругайся на нее! Катя переживает за тебя больше всех остальных. И жертвует она собой лишь перед тем, кто ей дорог. Так, что — то ее не в то русло занесло. Но я еще слишком сонная, чтобы перечить ей, поэтому просто отмалчиваюсь, щурясь от выступающего солнца. Пока проснулась, пока сходила и попросила Юру полить мне руки водой, чтобы умыться, пока чистила зубы — в это самое время команда активно работала, раскапывая парня и доставая его из-под земли. Первое время он еле передвигал ногами, так как двигаться внутри коробки было сложно, но потом, немного расходившись, стал разминаться прямо перед камерами, передавая всем физкульт привет. Маша поздравила нас с очередной победой и отправила восвояси отсыпаться, на сколько возможно, после чего готовится к церемонии. Тогда Артуру пришлось помочь, придерживая его и провожая до машины. Зато уже возле отеля он стал более ходячим, нежели раньше. В прошлые две недели нас хвалили, но не выделяли среди остальных. Мы были среднячками, что, в принципе, нас устраивало. Мы могли позволить себе поругаться на камеру, могли посмеяться, подтрунивая друг друга, и судей это устраивало. Самое главное не вылететь - именно об этом говорил мне постоянно парень. А я лишь в очередной раз убеждалась в том, что не стремлюсь так за деньгами, как он. Но на этой неделе мы удостоились большей части положительных слов, сказанными судьями. И то, как я ползала по этой фанере, и то, как парень стойко выдержал испытание под землей. И им даже начали нравятся наши баталии — оказывается, без них смотреть на нас было бы скучно, а если немного повредничать друг перед другом и показать зубки, то, в целом, пара из нас была приемлемая. — Эти сложные испытания вы прошли просто суперски! — сказал кто-то из судей, кого я видела впервые и не узнавала — каждую неделю они менялись, а запоминать всех подряд было бы сложным занятием. — Но я не могу понять одного: почему вы не воспользовались вашим преимуществом и не отказались от задания, когда у вас была такая возможность? Мы с Артуром одновременно раскрыли широко глаза, потом резко посмотрели друг на друга, после чего…начали смеяться так, как не смеялись уже давно. — Я что — то не то сказал? — начал обижаться мужчина, на что я его перебила: — Извините, просто…просто мы оба об этом забыли! А ведь правда — Машка даже не собиралась нам об этом напоминать. Как потом окажется, наша наставница тоже об этом забыла напрочь. Прошло столько испытаний, что о нашем маленьком бонусе было сложно вспомнить. Но нам повезло — не смотря на это, мы смогли пройти все, что для нас казалось дико сложным. А еще две предыдущие недели приз зрительских симпатий отдавали паре Люде и Саше. Зрителям они нравились, и я была рада за подругу, но никак за ее напарницу. Но, что обидно — Артур то и дело расстраивался из-за того, что не конкретно мы стали лучшей парой недели, а кто-то другой. Он не подавал вида, но по лицу его недовольство можно было прочитать и без слов. Кстати о Люде — девушка, вроде как, подуспокоилась. На совместном испытании с прыжком с парашюта она не пререкалась с нами и даже подошла к Артуру, о чем то разговаривая. Потом парень сказал, что она попросила прощения, и что они, вроде как, помирились. Я была рада, но не от всего сердца. Все-таки с Романовой я бы не хотела становиться подружками, да и она не стремилась к этому. За эти три недели мы с Арсеньевым стали еще ближе. Стали больше разговаривать, вспоминать какие-то смешные случаи из прошлого. После третьей недели наступил выходной день, который мы вновь провели вдвоем, но не в Эрмитаже, а просто гуляя по Питеру и перекусывая в кафешках, наслаждаясь отдыхом. Правда потом в социальных сетях то и дело наши «фанаты» задавали вопросы: «Вы что, встречаетесь? Вас видели вместе вне реалити-шоу!» Вот что за… В общем, не в этом суть! Мы не встречались и прекрасно проводили друг с другом время. Все-таки ситуация с Людой, а так же и с Кириллом, смогла нас как-то примирить и успокоить. Теперь мы вели себя друг с другом спокойно, а я уже уверенно могла сказать о том, что мы стали хорошими друзьями. По крайней мере, мне так казалось.