"Золотая лихорадка"

Вот мы уже как пять недель боремся за победу в финале. За все это время особо ничего не поменялось — мы проходили испытания, матерились каждый день, но вместе с Артуром находили общий язык. Ушла парочка из Москвы, а именно Рома и Илья. Они должны были сшить платье за сутки, но у них вышла какая-то дребедень. Да и потом Илья устроил истерику, сказав, что хочет домой, а судьи ну никак не могли ему в этом отказать. Рома умолял его остаться, но они прямо на сцене чуть ли не подрались. Вот тебе и мир, дружба, жвачка! Раньше были лучшими друзьями, а теперь готовы перегрызть друг другу глотки. Рома хотел победить, а вот Илья потянул его вниз в неизвестность. И кто знает, будут ли они общаться в дальнейшем. На следующей неделе покинули шоу Вика и Женя. Девочки были безэмоциональными и спокойно отреагировали на выход из проекта. Отказавшись от нескольких заданий сразу, они понимали, на что себя предрекали. На третьей неделе опять попала пара из Москвы, а именно Толя и Алина. Оказывается все это время они вечно ругались, спорили, и судьям это не нравилось. Если мы с Артуром смогли успокоиться, то они ругались постоянно, а из-за этого отвратительно проходили испытания. По итогу судьи решили, что им пора на выход. У нас тоже в это время были с Артуром проблемы. Не сказать, что испытания были сложными, но и не легкими. Например нужно было за сутки собрать с простых прохожих 10 тысяч рублей. Мы ничего не придумали, кроме как петь, но смогли только заработать половину. Пришлось бегать в последние часы испытания и слезно умолять помочь. Хорошо, что были те, кто узнавал нас на улицах и действительно протягивал руку помощи, а точнее денежную бумажку на удачу. Тогда Юрка то и дело, что гонялся за мной с камерой. Так как с Артуром мы решили разъединиться на этот период, дабы собрать больше, я вечно переговаривалась со своим оператором, вспомнив, как однажды тоже пыталась найти деньги себе на проезд, обращаясь за помощью к незнакомым мне людям. — Короче, был у меня один случай, — Юра навел на меня камеру, когда мы остановились в районе Невского проспекта. — Так уж вышло, что я забыла карточку и телефон, собираясь впопыхах на работу. Туда меня отвез мой бывший, а вот обратно, уже за полночь, я поняла, что попала в полную жопу. Тех, кто бы мне помог, в отеле не было, все были мне незнакомы. До дома идти около пяти, может, шести километров, но мне так было лень и хотелось поскорее уже упасть на мягкую подушку... — И что ты сделала? — поинтересовался парень. — Ты…ты будешь смеяться. Через дорогу от отеля был ночной клуб. На крыльце стояла молодежь и курила. Я подошла к ним и предложила показать фокус: если у меня получится его выполнить и их удивить, то они оплатят мне такси. Этому фокусу научила меня сестра, а когда показала, я хотела научиться делать так же. Нет, не использовать его для своей же выгоды, просто удивлять народ, если, скажем, на какой-то тусовке было бы скучно. В общем, я подошла к тем парням, которым дай, да поболтать с кем-нибудь. Начала заговаривать зубы, подошла вплотную и… Я отхожу от парня, поднимая на вытянутом пальце его часы, что не так давно находились на руке оператора. Юра опешил, интуитивно взглянув на руку, где они должны были быть. — Как ты…как ты смогла это сделать? — Ловкость рук и никакого мошенничества, — смеюсь я. — Ладно, на самом деле, это не так просто. Нужно просто пользоваться моментом и заболтать человека так, чтобы он не заметил твоего напора. Сейчас ты был занят съемкой, не обращая внимания на потусторонние детали. А те ребята тогда были уже пьяны, и, естественно, никто не заметил моих махинаций. Зато я потом успешно поехала на такси домой. — Да ты…ты та еще карманница! — восторженно воскликнул Юра, все еще пребывая в неком шоке. — Ага, Арсеньев тоже так сказал, когда я стырила его запонки прямо с рубашки, болтая о чем-то, когда ему не хотелось меня слушать, но из-за уважения приходилось делать заинтересованный вид. Потом долго обходил меня стороной, боясь даже подойти, чтобы я не стырила что-то еще. Но этот финт, пожалуй, я не буду выполнять здесь и сейчас. А то еще загребут. Так, это вам для разнообразия эфира. Ближе к концу испытания мне удалось собрать достаточно денег, чтобы впоследствии с Артуром у нас вышла нужная сумма. Но Юрка до последней минуты того вечера не спускал с меня глаз. В этот день нам пришлось тянуть еще одно задание, и на этот раз нужно было не спать сутки, а в эту ночь не заходить в отель, так как камеры внутри вешать уже никто не собирался. Мы согласились ради интереса, дабы проверить себя на прочность, однако под конец испытания уже еле стояли на ногах. А все потому что, дабы не спать, приходилось много ходить. Операторы то свалили по своим каморкам, выдав нам вебки для дальнейшей съемки и настрого приказав не выключать их и постоянно быть на виду. Где-то в 3 часа ночи, постояв на Дворцовой площади и наслушавшись местных музыкантов, Артур наводит на меня свою ручную камеру. — Госпожа Олейникова! — Да, господин Арсеньев? — Что вы скажете об этом испытании? Спать еще не хочется? — Вы знаете, это испытание гораздо легче, чем сидеть в темноте и общаться со змеями. Правда не прошло и половины задания, но я думаю, мы справимся. К тому же, имелся такой опыт однажды, когда я отмечала Новый год с родителями. Болтали без умолку и сами не заметили, как уже наступило утро. — О, у меня тогда тоже есть, о чем рассказать! — Да? — теперь пришел через мне направить свою камеру на парня. — Тогда расскажите, пожалуйста, как это было? — Намного веселее, чем твоя вписка с предками! — Да ну? — Ну да! — смеется тот. — Ладно, на самом деле в этом прикольного ничего нет. Пару лет назад я, как обычно, тусил с друзьями в клубе. Море алкоголя, куча девчонок, которые так и норовились… — Так, отставить! — перебила я, замечая, как я и он одновременно начинаем смеяться. — Давай ближе к сути! — В общем друг поссорился со своей девушкой в тот вечер. Пил с нами, пил, а его потом и след простыл. В клубе нет, на звонки не отвечает, бывшая не в курсе, так как он к ней не приходил и так же не звонил. Мы тогда на такой панике были! — парень схватился руками за голову, показывая мне весь спектр эмоций, который был на момент пропажи. — Искали его всю оставшуюся ночь: по друзьям, так же по клубам, звонили в больницы, в морги. Прошли сутки, как он вышел на связь. И знаешь, где был этот бедный парень? — Где? — Он вышел покурить, а потом понял, как скучает по тульским пряникам. Забыл сказать, что сам он из Тулы. Ну и в общем… Я начала дико смеяться, пряча рот в ладони и поняв конец финала до того, как об этом рассказал парень. — Да ты…хватит…— Артур, видя мое состояние, смеялся от того, как громко смеялась я. — Хватить смеяться, блять! — Он уехал в Тулу? — Да! Заказал такси, выложил все бабки, что у него имелись, вырубил телефон и отключился. Потом приехал, съел целую свору этих самых пряников и только потом вышел на связь. Но бухать мы его больше не звали. Я снова смеюсь, но на этот раз парень не повторяет за мной, лишь улыбаясь смотря на меня. — Что? — спросила я, шагая все это время спиной вперед, когда снимала парня, медленно идущего по полупустому тротуару. — Тебе говорили, что у тебя красивый смех? Да и вообще — видеть тебя веселой — сплошное удовольствие! — Смешной, злой — ты сам себе противоречишь, Арсеньев! — иронично проговорила я. — То тебе нравится, когда я злюсь, теперь нравится, когда смеюсь. Определись уже! — Определился! — улыбнулся он. — А ты сейчас упадешь. — Что? Я не понимала, о чем идет речь, пока Артур в два шага не оказался напротив меня, резко останавливая в тот момент, когда моя спина опирается о фонарный столб. — Ой, — я оглядываюсь, рассматривая то, что встало у меня на пути. — Еще бы чуть -чуть… — И тебя бы в очередной раз пришлось бы спасать, Олейникова! Пошли лучше прямо и купим где-нибудь крепкий кофе! — А вот это хорошая идея! В этот день, продолжая бороться со сном, нам выпало задание отдать половину вещей на благотворительность. Тогда Мария и операторы все — таки сумели вторгнуться в наши покои, внимательно осматриваясь по сторонам. — Так, посмотрим, как вы тут живете, — Мария прошлась по комнате. — Хм, довольно — таки чисто. Вы каждый день заказываете клининг? — Если бы, — фыркнул Артур, вытаскивая со шкафов свои вещи, когда я только разувалась, аккуратно ставя обувь в сторонку на коврик. — Вы посмотрите на нее! Чуть ли не каждый вечер перед сном эта сумасшедшая собирает все, что плохо лежит, в охапку, складывая все по местам. Она даже мои рубашки сложила так, как не складывал я никогда! — Эй, есть какие-то претензии? — прищурившись, спрашиваю я на глазах операторов и Марии в том числе. — Вот мог бы поблагодарить за то, что я не выношу тебе мозги, когда ты утром потрошишь весь шкаф в поисках рубашки, которую наденешь. — Еще бы ты выносила! Мои рубашки: что хочу, то и делаю! — И я просто рада, что сейчас ты с половиной из них попрощаешься! Мария внимательно следила за тем, как мы выбираем, что хотим отдать, а что оставить. Лично для меня это было не так сложно: все равно потом куплю, опять же, на их деньги. А вот Артур сопротивлялся, отдавая свои любимые рубашки и мысленно с ними прощаясь. Я лишь тихонько хихикала, видя, как он был недоволен этим испытанием, но все-таки смог смириться с потерями. Уже вечером, дико уставшие, оставалось пройти еще одно задание, чтобы, наконец-то, лечь спать. Артур вытянул гастрономический жребий, а перед нами поставили целую тарелку жареных тараканов, которых нужно было съесть, а запить это дело коктейлем из опарышей. И это тебе не помидор с тушенкой съесть. Меня тошнило от одного только вида данных блюд, а Мария даже отошла в сторонку, боясь, что нас вывернет прямо на нее. Конечно же, вытянув бы другое задание, возможно оно оказалось бы сложнее этого. Но на данный момент мы понимали, что если его не выполним, то попадем в номинацию на изгнание. Боялись этого, так как не знали, как справляются остальные участники. Я отвернулась от парня, чтобы тот не видел моего лица в момент поедания тараканов. Но я отчетливо слышала, как он пытался подавить приступы рвоты, сама ощущая в себе точно такие же позывы и пытаясь их усмирить. Но к счастью тазики нам не понадобились, а коктейль из опарышей был завершением сей отвратного испытания. А вернувшись в отель, мой желудок все — таки не справился со столь экзотическими продуктами, и я провела какое-то время в туалете, выворачиваясь наизнанку. Видя перед собой содержимое, что находилось в желудке, меня рвало снова и снова, пока не вышло все то, что я съела. — Жива? — когда я вся бледная и дико уставшая выперлась из ванной, показала парню большой палец, ничего ему не говоря. И как только он сам держится? Но спали мы, естественно, очень крепко. Одна из самых сложных была четвертая неделя проекта. Саша вытянула общее задание, и мы всей толпой поехали на аэродром прыгать с парашютами. Я тогда дико боялась, паниковала, но те же Саша и Артур попытались меня переубедить в обратном. — Да ладно, зато потом будешь вспоминать с улыбкой на лице! — говорил Артур, пока Санька ловила мои дрожащие руки. — Где? В страшных снах? — негодовала я — Да я высоты боюсь до усрачки! — Но с нами будут опытные прыгуны, — говорила подруга. — И мы будем прыгать не в одиночке, а под контролем профессионалов. — Знаешь, меня это вовсе не успокаивает! — Да ладно, не ломайся ты! — парень начинал меня раздражать своими словами. — Олейникова, я сейчас тебе кое-что скажу, но ты только на меня не злись, хорошо? — Ну что? — Если ты прыгнешь, то я обещаю тебе купить столько картошки фри, сколько ты захочешь! — Это…это не то, ради чего стоит прыгать с парашютом, — я начала колебаться, так как парень знал мое пристрастие к данному блюду. Саша смекнула, решив помочь: — Скажи ей, что ты сведешь ее потом в Эрмитаж и будешь ходить с ней до посинения, пока она сама не выдохнется. — Что? — С ней никто туда идти не хочет, а она мне все уши прожужжала, что хочет пройтись по Эрмитажу и осмотреть как можно больше картин и комнат. Но идти одной скучно, ей же нужно обсудить все это с кем-то, кто стоит рядом! Если такой человек найдется, быть может, она согласится. И на меня так не смотри, я не любитель ходить по таким музеям! Я слышала все, о чем они говорили, продолжая молчать и наблюдать за исходом события. Заметив на себе мой все еще недовольный взгляд, Артур тяжело вздохнул. — Ладно. Огромное количество картошки фри и прогулка по Эрмитажу до посинения. — И винишко. Ну то, что мы пили в первый день эфира. Надо же чем-то запивать картошку фри. Артур закатил глаза. — Договорились! По итогу я согласилась, но чтобы еще раз прыгнуть с парашютом? Да никогда в жизни! Зато в выходные я намучила Арсеньева так, как не мечтала об этом раньше: он заставлял себя слушать меня во время прогулки по Эрмитажу, и даже бывало что-то говорил, поддерживая мои мысли. Но в целом я была довольна, что согласилась прыгнуть ради такого вот ценного для меня приза. Следующее задание было несложным, но муторным: нужно было найти в прямом смысле этого слова иголку в стоге сена. Здесь мы снова позволили себе немного поругаться, выясняя, как именно найти эту злополучную иголку и каким образом. Но все же мы ее выловили за пару минут до конца ограниченного времени. На второй день четвертой недели нам нужно было приготовить вытянутое нами блюдо с закрытыми глазами, и так, чтобы оно было хорошего качества. Так как рука у меня не счастливая, Артур тянул жребий, решив за нас, что готовить мы будем борщ. Ох, что тогда было! На наши глаза натянули повязки, поставили напротив стола со всем содержимым, что необходимо для приготовлении супа. Я все время натыкалась на парня: то врежусь ему в спину, то случайно схвачу за руку. Это раздражало, ведь парень вовсе не умел готовить и только мешался под ногами, когда я хотела понять, где что лежит, а так же нарезать ингредиенты и не порезаться при этом ножом. Хорошо, что было дано неограниченное время. Но к всеобщему удивлению суп вышел более менее сносным, а Мария, опробовав его, сказала, что он лишь недосолен, а картошка была крупная. Зато я успела стереть пару ногтей, пока натирала морковь и свеклу на найденной парнем терке, после чего он же уже в отеле наклеивал на подушечки пальцем пластыри, так как я все — таки умудрилась их немного стереть вместе с овощами. Зато на втором испытании я отличилась. Нам выдали по ружью, сказав, что нужно будет попасть в шары, что висели в воздухе на тонкой веревке. Если сможем выбить большую часть из всех десяти за десять минут, то испытание будет считаться пройденным. Так как я была любительницей посещать всевозможные кружки в школе, меня так же прельстили тогда уроки стрельбы. Вел их еще тогда старый преподаватель по ОБЖ, а когда увидел, что у меня получалось стрелять лучше всех, даже отвез на какие-то сборы, где я заняла третье место по городу. И сегодня эта способность нас выручила — бедный Арсеньев пытался попасть в шарики, которые то и дело, что прыгали на сильном ветре, всячески над ним издеваясь. — Блять, — выругался он, опуская ружье. — Как в них попасть, когда их ветром сдувает? Я в это время только зарядила ружье, смотря на тщетные попытки Артура выстрелить. И он от этого завелся. — Вот что ты так на меня смотришь? Хочешь сказать, что у тебя получится? — Я вообще стою и молчу в тряпочку. — Вот и молчи! Недовольный парень вновь принимается целиться, когда я обращаюсь к Юре, стоявшему все это время рядом со мной и нацелившись на меня своей камерой: — У кого-то ПМС? — И ведь правда: погода не приятная, — оператор даже поежился, поднимая плечи от холодного ветра, что успел заскочить ему за шиворот. — А эти шарики так и прыгают в разные стороны. Я прицеливаюсь, пытаясь поймать мишень. Ветер дул в одну сторону, лишь периодически успокаиваясь на какое-то время. Артур стреляет еще пару раз, но все впустую. — Мы не пройдем, — на выдохе говорит он, а я продолжаю стоять с ружьем у лица, глядя на мишень. — Даже не пытайся. — Нет, так не удобно, — бурчу я себе под нос, осматриваясь по сторонам. Найдя глазами небольшой маленький складной стульчик без спинки, на котором сидел наш инструктор по безопасности, я мило улыбнулась. — Не позволите стульчик на время? — Конечно, — мужчина встал, а я поспешила на свое место. Стул поставила боком, а на него уместила ногу, согнув ее в колене. — Ты че делаешь? — Арсеньев смотрел на все мои действия, пока другой инструктор менял ему патроны в ружье. — Думаешь тебе это поможет? — Не говорите под руку, молодой человек, — ворчу я, закрывая один глаз, а вторым следя за шариком. — Пф, больно надо. Выделывайся или нет, все равно… Выстрел, что смог меня оглушить. Пулька с громким хлопком лопает шарик, в который до этого целился Арсеньев. Все застыли, а я, опустив ружье, деловито пожимаю плечами. — Успокойтесь. Я просто на уроки стрельбы когда-то ходила, вот и все. Нацеливаясь на второй шарик, он был уничтожен спустя десять секунд под мою улыбку. — Олейникова? — повернув голову, на меня восторженно смотрит Арсеньев. — Ты кто такая то? — Чего? — Вот что я о тебе еще не знаю? Может быть ты работаешь в ФСБ, али еще где покруче? Я лишь засмеялась. — А что, боишься, что я и тебя пристрелю, когда ты не будешь ожидать? — Я боюсь узнать о тебе что-то, что мне не понравится. Но мне…мне все нравится. Продолжай! К указанному времени я смогла попасть в восемь шариков из десяти и заслуженно пройти это испытание. Артуру все — таки повезло попасть в один шарик, и он еще долго этим гордился. Что касается четвертой недели… Ух, нам пришлось знатно так попотеть. Все были в курсе, что задания выпадают случайно: это может быть как одно из самых сложных на проекте, как простецкое, такое, что можно было бы пройти еще в самом начале игры. Так вот на пятой неделе нам с Артуром не везло больше остальных. Во — первых, в первый день и на первом испытании Мария вытянула жребий, в котором нам предлагали до конца этого дня молчать, ни говоря ни слова. Если кто-то что-то скажет, то все, испытание проиграно. Мы согласились, тогда еще думая, что это проще простого, но…но господи, как же сложно не разговаривать! Но одно радовало: вместо каких-либо пререканий с Арсеньевым, я могла победоносно и на протяжении всего этого испытания показывать ему средний палец, отворачиваясь от парня полностью. К вечеру Марина вытянула совместное задание. Пришел черед пораскинуть мозгами и поотвечать на всякие умные вопросы. Тот, кто больше всех ответит правильно, получит возможность завтра выполнить лишь одно задание вместо двух, а свободное от испытание время провести каком-то парке аттракционов. Аттракционы меня не прельщали, когда возможность не принимать участие в одном задании было весьма любопытным. И я думала, что со времен школы мои знания останутся при себе, но как же я глубоко ошибалась. Так как нам приходилось молчать, было решено, что мы можем писать на бумажке правильные ответы, показывая их ведущему. Вопросы были на неограниченное время, но на скорость: кто успеет первым, тот и молодец! Мы не проиграли, но не выиграли. С Артуром было сложно работать в команде и думать над серьезными вопросами, потому что он, бывало, просто писал что-то невпопад, лишь бы успеть вперед остальных. Я тоже тупила, отвечая где-то правильно, а где-то нет. Сложность в том, что мы не могли с парнем даже посовещаться, лишь усугубило положение, но с другой стороны, я была рада, что даже при таком раскладе мы смогли получить второе место. По итогу на несколько балов нас обскакала команда Марины и Маши. С Мариной в школе мы были зубрилками, но сегодня девушка показала себя еще лучше, утерев мне нос. Ладно, надеюсь, что на следующий день мы можем показать себя с лучшей стороны. Но…но нет. И этот день я запомнила надолго. После вытянутого Машей жребия, мы поехали не пойми куда. Остановившись у строительства какого-то здания, нас отправили на самый верх на лифте. Там нас уже ждала Мария, потирая ручки. — Ребят, наверное, пришло время для серьезного, и даже опасного испытания. Я слышала о нем, но не думала, что оно попадется именно нам. Но так это или не так, вам решать, стоит ли игра свеч. Вместе с ней мы подошли к панорамному окну, где еще не были вставлены стекла. К проему изнутри был прикреплен помост из тонкой фанеры, примерно пять или шесть метров в длину. На конце помоста веревками был прикреплен небольшой сундук. — Я буду тянуть жребий, выбирая, кто именно будет участвовать в этом испытание. Задача того, кого я назову, проползти по этому помосту и достать сундук. В сундуке находится флешка, на которой все родственники, дети, друзья и прочие знакомые передают приветы всем нашим участникам, кто находится здесь, в Питере. Ваша задача взять эту флешку и постараться ее не уронить, возвращаясь обратно. Если вы пройдете испытание, то все увидят сегодня то, что смогли снять все их родственники, а также услышать их слова поддержки, чего, возможно, не хватает и вам. К сожалению, видео, адресованных вам, на той флешке нет, но они есть у меня на телефоне. Если вы отказываетесь от задания, то никто не увидит своих видео открыток, когда вы сможете это сделать прямо сейчас. Меня заколбасило. И дело было вовсе не в поддержке близких (моя мать не в курсе, что я тут, а больше никого из знакомых, кто хотел бы мне что-то отправить, не было), а в том, сможем ли мы проползти по этому помосту и не рухнуть с такой огромной высоты. — Вижу испуганный взгляд Кати на себе, — Мария улыбается. — Понимаю, что испытание опасное, но мы все предусмотрели: ремни безопасности, страховка на случай, если кто-то из вас поскользнется на помосте и упадет с него. Внизу вы также можете увидеть батут, который смягчит падение в случае, если даже тросы вдруг порвутся, чего в девяносто девяти процентах случаев не будет. Вам нужно время на то, чтобы посовещаться? Думаю, нужно. Не буду мешать. В этот раз мы впервые не пререкались. Я имею в виду, что как только нам дают возможность обсудить выполнение того или иного задания, как у нас начинаются баталии: один говорит все против этого задания, когда второй активно выставляет защиту, оправдывая то или иное действие. По итогу, делая вывод из этого, мы выбираем наиболее удачную сторону. Но не сегодня. Сегодня мы молчали, даже слово боялись друг другу сказать, лишь тупо глядя на этот помост. — Если…— услышав голос Артура, я поворачиваю голову и смотрю на него. —Если вытянут меня, я готов пройти. — А если меня? — То будем отказываться. Ты боишься высоты и навряд ли захочешь пройти через такое. Снова смотрю на помост. Если упасть на него всем корпусом, то можно проползти, держась за его основание. — Но отказываться от задания…— не договорила я, сомневаясь в том, что конкретно хочу сказать. — Ты ведь понимаешь, что нам лучше этого не делать? Камеры то и дело, что мешали раскрепоститься, чуть ли не сталкиваясь с нашими лбами. Но разве мы как — то сможем этому помешать? — Решать тебе, — ответил Артур. — Я в себе уверен, а вот в тебе… — Ты сомневаешься в том, что у меня ничего не получится? — Да нет же, ты не правильно поняла, — в его взгляде читалось беспокойство. — Я прекрасно понимаю, что здесь максимально позаботились о безопасности, и что никто из нас не пострадает, но готова ли ты сама пройти через этот помост? Это не так просто как кажется на самом деле. Мое тело каменеет, а голова вот — вот свалится с плеч от тяжести. Но нужно что-то решать. — Давай попробуем, — выдавливаю я. — Вдруг вытянут твое имя. Просто боюсь, что если откажемся, то нас сольют. — Ладно. Но если вытянут твое, то мы отказываемся, да? — Хорошо. Мария возвращается. Услышав положительный ответ, она тянет руку в заветный мешочек, вытаскивая одн бумажку. — Итак, кто же будет выполнять столь интересное и опасное одновременно с этим задание? И это будет… Кать, это будешь ты! Готова? Артур матерится, отходя на несколько шагов от меня и хватаясь за голову. А я не верю в то, что говорю дальше: — Готова! Парень останавливается, глядя на меня с широко распахнутыми глазами. Меня начинает это раздражать. — Что? Думаешь ты один с этим справишься? Я тоже хочу попробовать. Давайте побыстрее застегивайте меня во всевозможные замочки, и я поползла. Признаться честно, мне было стремно до самого последнего момента. Когда ко мне прикрепили трос, я даже проверила его лично, убедившись, что он сможет меня выдержать на случай падения. С мыслями о том, что не буду смотреть вниз, я проползла лишь полметра, глядя на заветный сундук, когда Артур посоветовал мне то же самое, о чем я и думала. И как по наитию глаза падают под помост, и я вижу, как на какой огромной высоте сейчас висит мое тело. Руки начинают дрожать вместе с пластиком под моим телом, ноги вовсе становятся судорожно тяжелыми, а голова начинает кружиться. Я падаю всем телом на помост, кладя на него голову. — Так, спокойно, тихо, заткнулись все! — кричу я что есть мочи, слыша до этого, как Артур и все остальные, кто остались в начале, пытались что-то говорить мне под руку, советуя, как лучше всего проползти. — Я сама! Так, дыши, просто дыши. Смотри на сундук, а не вниз. Когда мне страшно, будь я на приеме у стоматолога, или, скажем, во время полета с парашютом, я заставляла себя петь. Пение успокаивало, отвлекало, и даже с открытым ртом перед врачом я выдавливала из себя бессловесные мелодии, а во время прыжка горланила так, что успела посадить голос под смех парашютиста, прикрепленного позади меня. А вообще петь — это круто, особенно, когда умеешь. Можно поднять себе настроение, стоя в душе, ходить по квартире, в одной комнате напевая одно, а в другой совсем другое. Здесь, на этом реалити, пение тоже спасло — мы смогли заполучить люкс. И сейчас оно помогает. Сначала я стала петь чуть слышно, чтобы позади меня люди не стали смеяться от дрожи в голосе. Но потом я вспомнила, что у меня был прикреплен микрофон к одежде, после чего поняла, что все равно не миновать позора. Стало как-то пофиг на всех вокруг — я уже проползла до середины, и обратно возвращаться как-то не хотелось. Продолжая напевать что-то себе под нос, не обращая внимание на дрожь в голосе и небольшую фальшивость, ритм мелодии заставил меня двигаться чуть увереннее и быстрее обычного. Я смогла доползти до сундука, вытащить оттуда флешку и засунуть ее в грудной маленький кармашек экипировки. Самое сложное было развернуться, и вот тут фанера чуть ли не выскользнула из моих рук, когда я стала крутиться на животе. Я вижу обеспокоенные лица всех тех, кто стоял в безопасности и поддерживал меня, поэтому, крепко ухватившись за основание, я смогла удержаться на месте и довольно показать большой палец, опустив голову на помост на какое-то время. Обратно было ползти гораздо легче — я видела перед собой Артура, видела Юру, Марию. Их лица, как ни странно, придавали мне сил двигаться вперед, а когда я таки доползла, мой напарник ухватился за мои руки, дав понять, что теперь я точно не упаду. — Ну…как? — его бешеный взгляд бегло прошелся по мне, осматривая, нет ли каких-то повреждений. — Я? Но…нормально, — дыша ртом, я прерывисто улыбаясь, взявшись за руки парня как за спасательный круг. Он улыбается в ответ, нас снимают крупным планом, а Мария уже верещит от восторга, поздравляя с успешно пройденным заданием. И кто бы знал, что это задание было еще не таким сложным, как следующее. Когда Маша вытянула листок со вторым испытанием, ее лицо стало еще более взволнованным, чем до этого. Она, почему-то, попросила остановить съемку. — Ребят, хватит, погодите, — махнув рукой, девушка заставила нас заволноваться. — Давайте пока не будем снимать, мне надо переговорить с распорядителями. — Все в порядке? — обеспокоенно спросила я. — Да, все хорошо, но меня немного смущает суть задания. Я сейчас поговорю и все выясню, а вы пока постойте здесь, окей? Модель поспешила на выход, на ходу названивая кому-то из распорядителей. Мы же молча продолжали ждать, не понимая, почему именно это задание заставило ее так волноваться. Но прошло минут десять, как вышел один из ассистентов и попросил Юру и Сашу отвести нас на место следующего испытания. Мы стали понимать, что переговоры Марии с вышестоящими чинами не пришел к какому-то здравому умозаключению, а задание будет либо выполнено, либо нет. Нас привезли в тот самый ангар, где когда-то я проходила испытание со змеями и прочей живностью. Вспоминая прошлое задание, по мне прошла дрожь, но вместо того, чтобы зайти внутрь, мы обошли павильон, оказавшись сбоку на улице. Мария как всегда прибыла первее, а позади нее стоял стол с разнообразными вещами. Я украдкой взглянула на него, заметив наушники, беспроводную зарядку, пакет с чипсами, три бутылки воды, бутерброды и еще что-то в белом непрозрачном мешке. Вид Марии меня все щее напрягал — ее губы тряслись, но девушка продолжала вести себя спокойно, когда камеры стали смотреть прямо на нее. — Что ж… Если в сегодняшнем первом испытании я говорила вам о том, что это одно из самых сложных заданий, то это…это окажется в два раза сложнее предыдущего. Я о нем не знала и была, конечно же, возмущена данным выбором, но…но нам, конечно же, обещают полную безопасность. Мария вздохнула прежде, чем продолжить говорить: — Как всегда я вытяну имя одного, кто будет участвовать в данном испытание. Испытание продлится всю ночь до истечения срока, а точнее, до шести утра. Другой же может покинуть поле испытания и ехать отсыпаться к себе в отель. Так, что-то новенькое. И что нам предложат? — Тот, кому достанется жребий, должен будет просидеть в деревянном ящике под грудой песка до конца испытания.