Ведьма и Учиха

Всё, что она ощущает, — это чувственное утомление, желание принять душ и поскорее упасть на мягкую кровать. Всё, что она не хочет ощущать, — это чувственное жужжание занощевых детей рядом. — Госпожа, а, Госпожа! — светловолосый мальчишка достал уже, пытается обогнать идущую недалеко Харуми. А она бесится, устала совсем, устала даже игнорировать ребёнка. Не ожидала, что к ней прицепится по дороге домой банный лист. Так еще и настолько упёртый. — Госпожа, а, Госпожа! — с другой стороны появляется такой же надоедливый черноволосый вихрь. Окружили совсем, убежать не получится. У Харуми чувственно дергается мышца под глазом. Она резко останавливается и рявкает: — Да что?! На мальчишек злобный окрик не действует. — А это правда, что вы самая настоящая ведьма? Хару хочется отчаянно взвыть. *** Хару как-то не успела уследить за тем, что в её личном пространстве их стало четверо: она, кот и двое жужжащих букашек. — Будешь так истязать бедное растение — получишь по репе, — она ворчливо угрожает и отбирает у светловолосого мальчика нож. Хочет показать, как правильно. — Нужно срезать саму кожуру тоньше, а не уничтожать половину несчастного овоща. Запомнил? — мальчишка кивает, Харуми возвращает нож и истерзанную редьку дайкон назад. — Тогда дерзай. Украдкой поглядывает на второго, черноволосого. У него на удивление девушки выходит намного лучше: всё так же неумело, но хотя бы без ощутимых потерь. Сама после возвращается к мокрице, которую ещё не успела перебрать до конца. — Госпожа, а почему вас ведьмой называют? — не сдерживает любопытство светловолосый мальчик. — Детей похищаю и в полную луну съедаю их, — тут же находится ответом она. — Особенно тех, кто много болтает, — и бросает намекающий взгляд на мальчишку. Тот сразу же замолчал, сгорбился и более напряженно продолжил чистить редьку. Другой же, прислушавшись к их недавнему диалогу, тоже немного напрягся, овощ начал избавляться от кожуры с ещё большей осторожностью. Хару на секунду отвлекается, треплет рукой русую косу. Неожиданно понимает, что имён то этих мелких букашек не спросила. И вроде бы стыдно, а вроде бы и они сами неожиданно нагло заявились к ней, окружили нескончаемым потоком детской взрывной энергии и даже шанса опомниться не дали. С другой стороны, вечно «мелкими букашками» их называть тоже нельзя. Харуми метается в сомнениях: надо ли ей это вообще? — Как вас звать-то, негодники? — решает всё же подать голос. Светловолосый парнишка задорно улыбается, чешет нос и громко отвечает: — Узумаки Наруто, Госпожа ведьма! Черноволосый, кажется, более сдержанный, вовсю сконцентрирован на данном чисто ради шутки и проверки на терпение задании от Харуми (она тогда сказала, что если те не хотят, чтобы их вышвырнули за порог как котят, то пускай делом займутся): — Учиха Саске. Она кивает. Сама в ответ не представляется: задумалась, где-то раньше что-то схожее она уже слышала. Минута, две… К ней приходит осознание, и тихое «Твою мать…» неосознанно срывается с губ. В её личном пространстве оказались сын Хокаге и второй наследник клана Учих. «Надеюсь на моём надгробии напишут, что я была хорошим человеком.» *** Когда в её личном пространстве их становится шестеро, Хару отключается от всего мира и уходит в астрал. Глаз привычно дергается, на языке вертится очередная колкость. — Ходят слухи, что здесь живет дева, которая своей красотой способна залечить душевные раны, — стоящий перед ней парень обезоруживающе улыбается, сверкает глазами и очень даже привлекательно взъерошивает волосы ладонью. Харуми окидывает его взглядом: волосы чёрные, слегка кудрявые, глаза такие же, затягивают словно тёмный омут, одежда выглядит простенькой, но, подмечает, явно качественная. И ресницы. Ресницы такие, что на секунду её охватывает легкая зависть. Ну вылитый Учиха. «То ли подкатить попытался, то ли куртизанкой обозвал» — Хару с нескрываемым скепсисом хмыкнула, и на всякий случай решила ответить: — Тогда вы не по адресу. С подобным стоит идти к Яманакам, не зря же они лучшие мозгоправы, — она поудобнее перехватила миску с травами, и ресницами невинно хлоп-хлоп: — А если у вас душевные раны иного характера, то лучше всего с ними справятся не менее прекрасные дамы из квартала красных фонарей. Подсказать дорожку? Собеседник, кажется, не ожидая подобного ответа, на несколько секунд завис. Стоящий рядом другой парень с такими же глазами и длинными, собранные в низкий хвост чёрными как воронье крыло волосами, судя по всему, тоже Учиха, насмешливо хмыкает в кулак, имитируя кашель, и тихо проговаривает: — Кажется, тебя уделали. Не дожидается ответа, гордо разворачивается и заходит в дом. Хватит с неё этого балагана, этих Учих и мелкого Узумаки. Устала. Уже там из-за открытого окна слышит, как тот парень неловко посмеивается, и почему-то в голове всплывает, как он опять взъерошивает волосы. Неожиданно голос подаёт младший Учиха. — Брат, а что такое квартал красных фонарей?