Опыты над бессмертными

      Дождавшись, пока соседка уснет, Лилит тихонько выскользнула за дверь спальни и выпустила свой талисман, крохотную, не многим больше хорошего апельсина, сову, на разведку. Совеныш вскоре вернулся и серьезно ухухнул, объявляя, что путь свободен. Крадучись, Лилит пересекла коридор общежития, тихонько миновала общий и для демонов, и для ангелов холл, тенью скользнула в столовую.       За ужином она увидела, как кто-то из ангелов радостно уплетал мороженое, и поняла: пора действовать.       Мороженое в Серном городе было редкостью, что неудивительно, учитывая общую безалаберность демонов и характерную для преисподней жару. Впрочем, если иногда и удавалось найти, где не затариться, так спереть мороженое, есть его в открытую никто бы не рискнул. Мороженое: холодное, сладкое, сливочное и мягкое, по сути своей было очень ангельской штукой — для слабаков и неженок. Даже самые маленькие демоны знали, что попасться с мороженым в руках — незамедлительно быть заклеванным своими же.       Но знать — это одно, а отказаться от мороженого совсем — совершенно, совершенно другое.       Лилит мороженое обожала. Но возможностей есть его было мало, а возможностей есть незаметно от окружающих — и того меньше. Поэтому, когда она увидела ангела, невозмутимо наворачивавшего мороженое прямо в столовой, Лилит перемкнуло. Разумеется, есть при всех было никак нельзя — засмеют, будут подзуживать и подначивать до конца учебы, если не придумают чего похлеще, с демонов бы сталось. Но если мороженое оказывалось в свободном доступе на ужине, где-то оно же хранилось? А раз так, можно было найти холодильник или кладовку, или что оно там такое, и порадоваться втихаря.       Лилит обошла кругом столовую дважды, прежде чем обнаружила дверь на кухню. Войдя туда, демон в ужасе замерла: посреди кухни, не включив свет, на полу кто-то сидел, невозмутимо чавкал и размахивал ложкой так, что одна капля долетела до Лилит и приземлилась на щеку. Та растерянно стерла каплю, облизнула палец и пришла в ярость, распробовав попавшую на нее снедь: какая-то тварь раньше нее добралась до ее мороженого! До клубничного! Ее прелести!        — Маникюр-крылья, — обозлившись, прошипела она и бросилась на едока с когтями, приведенными в боевую готовность.       Ногти действительно стали больше походить на когти: удлинились, заострились, загнулись крюком и стали не в пример острее. Не подозревавший ничего полуночник не сразу сообразил, что можно сделать с накинувшейся на него безо всякой причины незнакомкой, и едва успел свернуться клубочком, подставляя под удар менее ценные части себя любимого. Несколько секунд едоку потребовалось, чтобы суметь распрямиться, боднув Лилит в живот. Судя по неравномерности удара и двум точкам, пострадавшим сильнее всего, демон: бил рогами. Судя по силе — парень.        — Тепловые крылья, — подтверждая последнюю догадку, заявил он.       Воздух вокруг лица стал очень жарким, душным и густым. Уже на плечи ощущение не распространялось, но избавиться от температуры и духоты, сконцентрировавшихся вокруг головы, не получалось, наклонившись, присев, или, взлетев повыше. Воспользовавшись дезориентацией противника, и, не видя смысла больше опасаться когтей, демон подлетел ближе и треснул напавшую по башке. Лилит, отключаясь, тем не менее, не намеревалась оставить все как есть, и слепо размахивала руками в воздухе, не подозревая, что один раз достаточно сильно приложила оппонента по уху, чтобы и он потерял сознание.       Когда они пришли в себя, поныли и поскорбели о больной голове, и включили свет, мороженое уже растаяло. Полуночник, красноглазый мальчишка-демон с короткой черной стрижкой, челкой, некогда разложенной по обе стороны от лица, а теперь просто всколоченной и потрепанной, с зелеными рогами и крыльями, оказался не таким уж незнакомым: одноклассничек, сидел в первом ряду, закинув ноги на парту, и демонстративно зевал. Темптель на него возлагала надежды. Настолько возлагала, что не стеснялась и не стыдилась говорить об этом прямо. Как ж его звали-то? Некс? Нокс? Вроде, Нокс, да.       Одноклассничек оскорбленно пригладил, ну, насколько смог, потерявшую всякий товарный вид челку, одернул задравшуюся почти до ушей пижаму, обследовал лицо на предмет порезов и обиженно пнул ведерко с беспонтовой жижей, некогда бывшей прекрасным клубничным мороженым.        — Дура! — Гневно воскликнул он, оборачиваясь к недавней противнице, тоже пытавшейся спешно привести себя в некое подобие порядка, и, изучавшей полученные повреждения. — Вот что тебе было надо вообще?!        — Сам дурак, — вяло огрызнулась Лилит, заправляя иссиня-черную прядь за ухо. — - Заграбастал себе все мороженое и возмущается!        — Да в каком месте все-то? — Возопил Нокс. — Вон, — демон махнул рукой в сторону какой-то железной двери, — холодильник, там этого мороженого.!        — Что, правда, что ли? — Растерянно хлопнув ресницами, спросила Лилит.        — Тебе врать — себе дороже! — Раздраженно заметил Нокс, осторожно ощупывая царапину на переносице. Лилит потупилась и густо покраснела. Неловко получилось, мда.       Недовольно трепыхнув крыльями несколько раз, Нокс, намеренный продолжить ночную трапезу, добрел до холодильника и обзавелся новым ведерком клубничного мороженого. Не успел он ухватиться за ложку, как осознал, что ведерко кто-то беспринципно похитил. Точнее не кто-то, а приснопамятная одноклассница, рассевшаяся с мороженым в обнимку на кухонном острове, и, болтавшая ногами. Глядя на ее маньячные зеленые глазищи, жутковатую в своей довольности улыбку, и дрожащие от предвкушения пурпурные крылья, Нокс предпочел не связываться и добыл новую бадью мороженого.        — Это все, — невозмутимо заявил он, подавая ложку, — ляжет жиром на твою задницу.       Лилит на мгновение сделалась серьезная и задумчивая: она и правда приложила много усилий, чтобы сначала обрести завидные формы, а потом сохранить фигуру в том виде, в каком ей хотелось; но потом легкомысленно махнула рукой и самодовольно заявила:        — Она все равно будет лучше твоей.       Нокс неопределенно хмыкнул.       Застучали ложки по пластиковым стенкам ведерок.       И пускай ссадины будут болеть еще несколько дней, а попа станет чуть менее идеальной. Найти того, с кем у тебя будет общая маленькая сладкая тайна — бесценно!