Иллюзейщики. Принцесса Иллюзий

      Когда мы подошли к высоким двойным дверям, меня тут же грубо впихнули в помещение, что находилось за ними. Это оказался какой-то зал. И он был огромен.       Я взглянула на длинные столы, за которыми, шумно разговаривая, ели люди. Даже слишком шумно.       Позади громко хлопнула дверь. Похоже, тот мужчина ушел. Часть людей в зале перевели взгляды на меня, остальные же продолжали есть и о чем-то разговаривать между собой.       Ко мне, сжимая блокнот в руке, подошла высокая женщина с какой-то сложной прической на голове:       — Я заместитель завуча по воспитательной части — генце Кейиа, — сухо и необычно представились мне. — Какое у тебя имя, фамилия?       — Я — Иолана Лиеволтас.       Что еще за «генце»?       Женщина тут же принялась что-то строчить в блокноте. Очень долго строчить. Мне кажется, мое имя не настолько длинное.       Еще и эти взгляды… Незнакомцы почему-то продолжали за мной наблюдать.       Почувствовав сильное жжение в затылке, я решила всё же обернуться.       А? У него красивые глаза. Синие... Так. Нужно собраться. Мне сейчас не до этого. Осторожно выглянув за дверь, я заметила, что мой «провожатый» всё еще стоял в коридоре.       — Подойди к дальнему столу слева. Там в центре сидит женщина с ярко-рыжими волосами. Ее зовут генце Ринэта, она у нас завуч по воспитательной работе и тут всё объясняет новеньким, помогает им устроиться.       За столом действительно сидела женщина с такими волосами. На ней был даже соответствующий должности строгий костюм. Когда я к ней подошла, заметила, что она читала какую-то книгу, но это не помешало ей, не отрываясь от чтения, разговаривать со стоявшей рядом невысокой женщиной лет тридцати, одетой в спортивные брюки и свободную рубашку, каштановые же волосы той были заплетены в длинные косы, что довольно сильно молодили ее.       — Скоро Тэзорз и Астра вернутся! Вот уж мы повеселимся, — радостно сообщила Ринэте незнакомка, собирая со стола свои тарелки.       — Мне хватает того «веселья», которое постоянно устраивают их двойняшки, — поморщилась женщина. — Уже не знаю, как мне…       — У двойняшек скоро день рождение, — невозмутимо продолжала говорить о своем незнакомка, уже собрав всю свою посуду. — Нужно обязательно собраться всем вместе. И нашего героя тоже вытащить. Надеюсь, это хотя бы как-то компенсирует, что Тэзорза и Астры снова не будет рядом.       Договорив последние слова с какой-то грустью, женщина ушла, а завуч, не отрывая взгляда от книги, спросила у меня:       — Ты та новенькая, верно?       — Мне сказали, что вы объясните, что я тут делаю.       — Значит действительно новенькая, — едва заметно кивнула женщина. — Сегодня с тобой произошло нечто странное, верно? Например, когда твое сердце бешено билось, а вены светились? Это называется пробуждением. Иллюзейщики могут развивать силу еще с детства, но они всё равно проходят через пробуждение в четырнадцать-пятнадцать лет. В день, когда их осколок полностью пробуждается.       Ничего из ее объяснений мне так и не помогло.       — Что еще за «иллюзейщики»? — непонимающе спросила я.       Может они какие-то сумасшедшие инакомыслящие?       — Ты знаешь ту легенду о «злом волшебнике», из-за которого появились Неизвестные земли, и по миру летают осколки, оставшиеся после его смерти? — всё-таки бросила на меня насмешливый взгляд женщина.       — Да, — нерешительно ответила я.       — Всё было несколько иначе. Начнем с того, что та волшебница была доброй и лишь искала место для спокойной жизни. Но завистливые и трусливые люди захотели уничтожить ту, в ком была заключена могущественная сила. Они объявили охоту на нее и вскоре им удалось хитростью убить ее. Однако такая сила не могла просто так раствориться, как они думали. Она разорвалась осколками. На месте, где умерла Создательница Иллюзий, образовался стремительно расширяющийся разрыв в пространстве. Словно от камня, брошенного в воду, кольцами начали проникать в наш мир другие миры, поглощая всё то, что было раньше на их месте. Тут-то и подоспел Великий Мастер. Он огородил Стеной часть уцелевшей планеты от Неизвестных земель. Осколки же с силой Создательницы действительно всё еще летаю по нашей планете и наделяют силой новорожденных детей, достойных этих способностей. Их и называют иллюзейщиками.       — Эта сказка, конечно, хороша, но я... эм... не могла бы в любом случае быть «иллюзейщицей».       Интересно чтобы она сказала, если бы узнала, что я попала на эту планету только в десять лет.       — Твое пробуждение указывает на обратное, — поспорила собеседница.       — Так осколки попадают только в новорожденных детей, или они могут попасть и во взрослых?       Женщина вновь на миг оторвалась от книги и с любопытством посмотрела на меня, но затем снова вернулась к страницам.       — Только в новорожденных. К тому же в семьях потомственных иллюзейщиков иногда появляются бездарные, в ком нет осколков. Ни разу они не получали осколки в более позднем возрасте.       Нет. Я не собиралась ей говорить, что я не с этой планеты. Только немногие знали об этом. Они предупреждали, что цвет глаз безопаснее объяснять другим людям обычной мутацией.       Но тут я снова вспомнила свою светящуюся кожу. Странную светящуюся кожу. Ненастоящую, больше похожую на сон.       — Твой осколок то виден, то спрятан. Тебя учили подавлять эмоции?       — Причем здесь это?       — Способности иллюзейщиков больше зависят от умения управлять энергией, но вот видимость осколка зависит от эмоций. Заглушив их, можно скрыть от остальных, что ты иллюзейщица. Хоть это и не особо полезная особенность. Зачастую она мешает нам быстро находить новичков в человеческих городах, даже в день их пробуждения. Какие у тебя есть еще вопросы?       — Что за способности у иллюзейщиков? И кем был тот человек, который натравил на меня собак? И тот парень который, вроде бы, мне помог?       — А ты точно запомнишь весь список? — тихо хмыкнула женщина. — Есть дневные иллюзейщики, есть ночные иллюзейщики. Когда-то мы были едины, но уже давно рассорились. В нас слишком много отличий. Конечно есть некоторые дневные, которые живут с нами, есть и ночные, которые живут в замке дневных иллюзейщиков, Солнцлесте, но таких очень мало. Наши способности практически полностью противоположны. Их усиливает солнце, нас луна. Из-за этого они сильнее днем, а мы ночью. Дневные способны передвигать живые и неживые предметы на расстоянии, способны долго и быстро бегать, высоко прыгать и создавать днем иллюзии, могут долго обходиться без сна, становиться днем невидимыми, атаковывать горячими сгустками энергии, немногие из них способны днем видеть прошлое, включая и то, что было всего лишь минуту назад. Мы же, ночные иллюзейщики, способны поднимать в воздух самих себя, можем долго плавать под водой, создавать ночью иллюзии, усыплять других, становиться ночью невидимыми, атаковывать холодными сгустками энергии, немногие из нас способны видеть ночью будущее. Так же некоторые из нас и из них могут читать мысли, накладывать и рассеивать гипноз, а также телепортироваться без специальных предметов.       — Не говорите глупостей. Все эти способности… еще и телепортация...       — Тот иллюзейщик с собаками был одним из ищеек-легионеров дневных иллюзейщиков Солнцлеста. А юноша, который тебя сюда перенес — наш ученик-легионер. Уже давно мы ищем не только своих новичков, но и пытаемся вылавливать их у друг друга и переманивать к себе. В редком случае, если те всё равно хотят в другой замок, забираем у них способности. Они вредят нашим новичкам, а мы их новичкам.       — Разве это правильно? — спросила я, хотя мне и не было до этого особого дела.       — Не мы начали это первыми. Сегодня, рядом с твоей школой, наш артефакт заметил пробуждение дневного, поэтому на его перехват мы отправили обычного гастата, чтобы он потренировался. Но потом артефакт заметил твое пробуждение. Твеццк сказал, что дневные уже были на месте. Мы бы не успели направить кого-то более опытного, главный телепорт может отправлять только с интервалами в несколько часов. К счастью, Твеццку удалось справиться самому.       — Так получается вы можете забрать способности?       — Да...       — Тогда вы можете забрать у меня это «иллюзейщество» и отправить домой? — спросила я с надеждой.       У меня совершенно не было желания играть в эти сказки, хотелось поскорее вернуться к обычной, предсказуемой жизни. Как ученица класса с военным уклоном я обязана была, следуя закону, вернуться в свой город и закончить обучение.       Услышав мои слова, женщина всё-таки оторвала взгляд от книги и в некотором замешательстве начала изучать мое лицо.       — То, что ты сказала — не шутка?       — Нет.       — Это впервые на моей практике... Некоторые новенькие, которые росли с людьми, бывало просились обратно к семье, но еще никто из них не хотел так легко расстаться со своими способностями.       — Но это глупо рассчитывать, что вы отпустите меня просто так, — скрестила я руки.       — Ты права. Конечно, раз ты пробудилась, значит твои способности стали устойчивыми, но мы не можем позволить людям узнать о нас. Даже если это произойдет случайно. Дневные тоже это понимают, поэтому, даже если мы отпустим просто так, тебя тут же схватят они и заберут твои силы иллюзейщицы. После этого они вернут тебя, конечно, обратно, и ты снова будешь жить обычной жизнью, вместо той, которой могла бы. Однако, если останешься с нами, ты всё равно сможешь время от времени навещать семью.       — Извините, мне не хочется здесь оставаться. Там я знаю, чего смогу добиться в будущем. А здесь? Я почти ничего не знаю о вас и вашем «иллюзейществе». И что станет с моей семьей?       — Твой дом и семья будут находиться под защитой, хотя дневные и так умеют признавать поражение и вряд ли попытаются шантажировать тебя через них. Еще мы немного изменим им воспоминания. Они будут думать, что ты учишься в престижной школе другого города. Даже предоставим документы, подтверждающие это.       Меня вдруг осенило.       — То есть вы так можете и убедить руководство города разрешить моей семье переехать от туда?       Они так мечтают об этом. И тогда тяга мамы к рисованию не будет настолько рискованной. По слухам, в обычных городах к таким, как она, относятся снисходительнее.       Женщина хитро улыбнулась:       — Конечно, сможем, но при одном условии. Если ты пробудешь здесь хотя бы восемь дней. Может, когда ты узнаешь побольше о иллюзейчестве, тогда передумаешь.       — То есть, в обмен, лишь восемь дней на раздумья?       Всего лишь такая мелочь?       — Верно. Если ты передумаешь, то останешься здесь, а если нет, тогда, как ты и хочешь, мы заберем твои способности. Но, при любом ответе, на девятый день мы поможем твоей семье переехать в другой город.       — А если я захочу уехать домой, например, на второй день?       — Разве тогда ты не нарушишь договор?       — Хорошо, я поняла. Значит, восемь дней?       Пусть я и видела сегодня кое-что странное, но слепо верить всему было рискованно. Нужно попытаться найти выход от сюда. И лучше бы не вызывать лишнего подозрения.       — Восемь дней, — кивнула генце Ринэта, возвращаясь к чтению. — У твоей семьи уже были наши люди, чтобы сделать что нужно и забрать часть твоих вещей. А вопрос с их переездом решим через восемь дней. И еще. Свободные комнаты в Ученической башне закончились, поэтому тебя поселят еще с двумя ученицами.       Слегка оттолкнув меня плечом, напротив генце Ринэты встала высокая, смуглая девушка моего возраста.       — Генце Ринэта, вы собираетесь к нам еще одну подселить!?       — Но ты же… — чуть растерялась женщина, а затем поморщилась. — Свободных комнат в Ученической башне ночников практически нет. Сама знаешь, кто-то затопил пол замка. Пока избавятся от всей воды, пройдет не мало времени.       — Как это затопили? — удивленно спросила я.       Как можно затопить пол замка?       — Не удивляйся, — хмыкнула женщина. — Всего лишь откуда-то появилась вода, но сама она оттуда отказывается вытекать. Разумеется, всё это неестественно. Явно без артефактов не обошлось.       Затем генце Ринэта снова обратилась к той девушке:        — Проводи ее в вашу общую комнату.       — Ладно, — как-то уж быстро сдалась та и, отойдя от стола, где сидела женщина, уже приветливо обратилась ко мне. — Меня зовут Лима, а тебя?       — Иола.       — А кто тебя сюда принес?       — Вроде его зовут Твеццк, — неуверенно ответила я.       — Ясно, — с отвращением поморщилась девушка. — Этот учительский любимчик. Хотя, я удивлена. Ему еще только семнадцать, а уже за новенькой послали... Кстати, кроме нас в комнате живет еще Трелави. Она такая заносчивая. Сколько бы я не пыталась с ней общаться она меня игнорирует и смотрит свысока. В общем, с ней весело.       Несмотря на то что Лима была очень высокой, было видно, что ей тоже не больше пятнадцати лет.       Я удивленно тайком рассматривала ее волосы. Они были заплетены в очень тонкую, но зато длинную косу, зеленую с белыми прядями. Похоже эти иллюзейщики не боялись наказаний за перекрашивание волос.       Еще у Лимы были светло-голубые глаза и длинное синее платье, больше похожее на ночную сорочку. Единственное отличие этого платья от самой обычной ночнушки, заключалось в тонком поясе вокруг талии.       После недолгого молчания и брожения по коридорам замка, Лима спросила:       — Ты ведь не местная? Не с Каттэрды?       — Почему ты так решила? — настороженно нахмурилась я.       — Твои глаза и взгляд… они какие-то... неправильные. Кажется, как будто... например, как будто ты всегда смотрела на вазу и знала, что она так и будет стоять на столе, а сейчас она вдруг взяла и взлетела, и это покачнуло твое мировоззрение. Остальные люди, которых я видела, смотрели на эту же вазу, зная, что она не будет там всегда стоять и когда-нибудь может взлететь. Все люди, которых я видела, даже те, которые не иллюзейщики, смотрели на окружающих их мир зная, что он не такой постоянный, как кажется, и когда-нибудь может стать совершенно другим.       — Нет. Ты ошиблась, — фыркнула я. — Цвет моих глаз просто семейная мутация.       Не собираюсь признаваться в этом перед настолько малознакомым человеком. Кто знает, как она потом сможет использовать эту информацию.       — Вот как, — почему-то хитро улыбнулась Лима. — Ну, как скажешь.       — Лучше объясни, как ориентироваться в этом здании, — попыталась я перевести тему.       Генце Ринэта недавно вскользь упомянула, что это замок. Что же, я охотно могла поверить, что эти массивные каменные стены действительно принадлежали замку. И было бы неплохо научиться ориентироваться в этих длинных, одинаковых коридорах, в которых мне не встретилось еще ни одного нормального окна, только лишь редкие, горизонтальные щели на стенах под потолками. Но в них кроме неба больше не было ничего видно. Еще освещали коридоры тускло-светящие лампочки, что изредка свисали с потолка. Без них те подобные подобия окон ни за что не смогли бы справиться с улучшением видимости в этих «катакомбах».       — Знаки на стенах и потолке, — коротко ответила Лима, видимо считая, что мне этим будет всё понятно, но заметив мое недоумевающее выражение лица объяснила. — Если ты — ночная иллюзейщица, символы подскажут тебе дорогу. Обычно их начинают понимать на следующий день после заселения. Иногда через несколько. Но они нам помогают только в этой части замка, вторая раньше принадлежала светильникам, поэтому по знакам там могут ориентироваться только они.       — «Светильники»? — Так мы иногда называем дневных иллюзейщиков, а себя зовем ночниками.       Я снова посмотрела на стены. И как эти вразброс написанные буквы из туарттэ могут мне помочь?       — На каком языке эти символы? — решила попытаться узнать я.       — А... Это древний язык первых иллюзейщиков. По легендам, они использовали его, чтобы люди не могли понять их переписки. Скорее всего они его придумали, потому что в человеческих городах на таком языке никогда не говорили.       Такое количество схожих букв не могло быть совпадением. Но не понимаю, как они могли бы узнать о туарттэ? Наши планеты находятся так далеко… Может у этих иллюзейщиков уже давно есть межпланетные телепорты?       — Какой радиус перемещения у ваших приборов для телепортации и у самих иллюзейщиков?       — У самих иллюзейщиков не особо большой. В среднем метра два. У самых способных до двухсот метров, но это забирает очень много сил, — с любопытством посматривая на меня, отвечала Лима. — А вот артефакты могут помочь свободно перемещаться по уцелевшей половине планеты. Но они очень редкие и ими дорожат.       — А между планетами?       — Пф... Не думаю, что такое возможно, — насмешливо отмахнулась девушка. — Артефакты, которыми мы пользуемся, в обмен забирают у пользователя часть энергии. Для примера, прыжок из одной части планеты в другую уже может привести к смерти. Даже самые сильные из нас после такого скорее всего неделями не смогут покинуть кровать.       Значит есть какое-то другое объяснение.       Хм… Нужно бы выяснить насколько далеко я нахожусь от дома. Но постепенно узнать.       — Тот парень, Твеццк, при телепортации сказал: «Гранцлест». Это?..       — Так называется этот замок, — кивнула Лима.       — А это правда, что вы умеете читать мысли? — внезапно вспомнила я о перечисленных той женщиной способностях.       Так… что если она уже всё узнала из моей головы!?       — Немногие из нас. Я не из их числа, увы... — ответила Лима, к моему облегчению. — А вот и наша комната.