Промысел звезд. (часть IV) Новые горизонты

             Все выглядело так, словно туман своей легкой пеленой стирает насыщенные краски летней природы. Картина, действительно, была размытой и тусклой, но при этом не возникало ощущения, будто окружающий мир какой-то блеклый и мрачный. Казалось, что вот-вот, еще немного, и солнце пробьется через толщу облаков на дремлющую землю и своим теплым дыханием растопит эту невзрачность тумана, открыв тем самым всю прелесть, кокетливо скрывающуюся от глаз.       Звуков природы почти не было слышно. Нечто похожее, а точнее разумеющееся, едва уловимым эхом проносилось где-то неподалеку, но все чаще имело расплывчатые черты, из которых вычленить что-то определенное было невозможно.       Никаких псионических излучений также не ощущалось. Более того, здесь вообще все было таким девственно чистым, что с трудом верилось, что на свете еще есть такие места, где не побывала ни одна из сил одной из четырех доминантных рас Галактики. Возникала даже некоторая неловкость от того, что этот мир невольно, но приходилось осквернять своим присутствием. И не только представителем одной из рас, а, как это было не иронично – сразу всеми.       Среди блеклого пейзажа, полного безветрия и, в какой-то мере, даже безжизненности, своей контрастностью выделялись только две фигуры. Находились они на некотором расстоянии друг от друга, но в отличие от всего прочего, пелена их не касалась. Более того, по всем природным законам в связи с удалением друг от друга в тумане, они должны были быть видны также, как и все – нечетко, но этого не было. Словно были вклеенные из одной картины в другую, два чуждых здешнему миру существа сильно выделялись на общем фоне.       Молча, не говоря друг другу ни слова, они просто смотрели друг на друга, боясь лишний раз не то, что пошевелиться, а вздохнуть. Теперь расстояние, разделяющее две судьбы, было ничтожным, но, как не странно, все таким же непреодолимым. Джим стоял на коленях перед ней, ровным счетом, как и Сара Кериган стояла перед ним. Они глядели друг на друга, сливаясь своей статичностью со здешней природой.       Джим долго не мог оторвать своего внимания от ее глаз. А она – от его. В отличие от последнего раза, когда им удалось встретиться на Аиуре, ее изумрудный взор теперь выглядел немного иначе. Джим не видел в ее глазах той пугающей пелены. Они не выглядели безжизненными и холодными, не выглядели глазами монстра, готового все вокруг себя уничтожить. Он смотрел в них и видел живого человека. Он смотрел и наслаждался их четкостью и прежней выразительностью, оставшуюся еще с того времени, когда она была человеком. Зрачки едва вздрагивали, мечась то влево, то вправо, что свидетельствовало о том, что она не просто видела знакомое лицо, а искала в его выражении некоторую струнку, говорящую о том, что он ей небезразличен.       Да, это были те же глаза, что и несколько лет назад. Джим не обращал внимания на то, что лицо Сары было зеленовато-серым, покрытым мелкими чешуйками, не обращал внимания на изменившиеся черты лица, похожие на канаты волосы, габариты крепкого тела, обрубленные спинные отростки. Он смотрел на нее и чувствовал прежнюю Сару, ту самую Сару, которую он полюбил на Антига_Прайм. В ней теплилась жизнь и сила. Но жизнь, прежде всего, человека. Пусть внешне она и походила больше на зерга, но внутренне – все было иначе. Он это не просто чувствовал, сакральными силами, он это знал, знал, читая по ее глазам, выражению лица, тому, как она дышала.       Дыхание перехватывало у Джима. Трепет и легкий озноб вновь овладевали его телом. Внутри происходила такая буря эмоций, что ему казалось, что еще немного и его сердце просто взорвется. Кровь била в виски. Грудная клетка содрогалась от каждого удара могучей мышцы. Жизнь снова возвращалась в его тело и душу. Смысл жизни превращался из одного, узконаправленного вектора в огромный световой поток, переливающийся всеми цветами радуги каждое прожитое мгновение.       Вселенская печаль оставляла его светло-голубые глаза. Взор наполнялся цветущей радостью. Морщинки в углах глаз становились более заметными, а на лбу, в свою очередь, – менее. Губы немного шевельнулись, и Джим улыбнулся, озарив белоснежной улыбкой внимательный взор Сары. И вдруг ему стало так легко, словно с плеч упал огромный валун. И дыхание. Ему стало легче дышать. Даже так – ему стало намного легче дышать, что в сравнении с несколькими мгновениями раньше, можно было сказать, что он вообще не дышал, а задыхался… Медленно умирал.       На улыбку Джима Сара не сразу среагировала. Сначала, она слегка повернула на бок голову, начав рассматривать еще пристальней стоящего поодаль от нее. Но спустя минуту, она ответила взаимной улыбкой, только более сдержанной. Уголки ее бледных губ едва шелохнулись, но и этого было достаточно, чтобы Джим заметил. И когда он это увидел, его охватила такая радость, что он едва сдержался, чтобы не помчаться к ней и не заключить ее в свои крепкие, горячие и, главное, любящие объятья.       Джим немного двинулся вперед, опустив руки в траву, что была под ним. Послышался приятный шорох. Руки почувствовали растительность, ощущения которой Джим, как он вдруг заметил, не испытывал уже очень длительное время. Вообще, эти перелеты, скачки из одного космического пространства в другое, постоянная спешка, сосредоточение на одной цели, сделали очень скудным его существование, лишив многих обычных, но таких приятных и нужных для сердца и разума вещей.       Сара не спешила делать движения на встречу к Джиму, но при этом и убегать не собиралась. Он вел себя осторожно, приближаясь к ней очень медленно. Спустя несколько минут немого пребывания друг напротив друга, Джим сумел приблизиться к Саре на расстояние двух метров. По-прежнему, сидя в одной позе, не уходя с места, она внимательно наблюдала за ним.       Приблизившись к Саре на расстояние вытянутой руки, Джим сделал паузу, еще раз внимательно рассмотрев ее. Пока ее ПСИ он не трогал. Ему хотелось обычного, человеческого, визуального контакта. Хотелось, несмотря на большие перемены в ней, все равно насладиться ее красотой, а именно красоту в ней он только и видел.       Ему было совершенно все равно на эти заостренные зубы. Эту чешую, которая играла функции брони, эту бледную серо-зеленого окраса кожу. Он не обращал внимания на отрубленные Зератулом отростки, которые не прибавляли бы красоты, если были бы целы; на зияющую, но уже заживающую рану в солнечном сплетении. Он видел все ту же прекрасную, спортивную девушку. Чувствовал ее прежний нежный аромат, чувствовал ее тепло.       – Я до сих пор не могу поверить, что передо мной именно ты… – вдруг осмелился нарушить окружающую тишину Джим Райнор, обратившись к Саре Кериган полушепотом.       Девушка ничего не ответила, продолжая своими изумрудными глазами смотреть на него. Джим, в свою очередь, снова затих, устремляясь вниманием в ее лицо. Он смотрел, как она дышит, переводя внимание с лица на прекрасную, упругую грудь, которая несмотря на внешние перемены, все равно, как и все прочее, была все такой же знакомой и родной.       Набравшись смелости, Джим снова подался вперед, аккуратно протягивая в направлении Кериган свою правую руку. Преодолев покрытое туманом пространство, он наконец сумел коснуться своей возлюбленной. Рука мельком скользнула по ее щеке, переходя на шею, а потом плечо. Взгляд Сары переменился в сторону задумчивости. Джим же провел рукой ниже, коснувшись ее упругой груди. В момент, когда рука сошла с ее тела, Сара глубоко выдохнула. В ее выдохе условились нотки легкого трепета.       – Я так по тебе скучал… Каждый день я начинал и заканчивал с мыслью о тебе, Сара… Как я счастлив, что мы снова вместе… – нашептывал он, едва удерживая слезы в раскрасневшихся глазах.       Он снова поднес руку к ее лицу, и когда она снова скользнула вниз, в области шеи Сара вдруг взялась за нее своей рукой, остановив движение. Джим замер. Медленно, Сара склонила голову, касаясь лицом руки Джима. Нежно она вдохнула его тепло, закрывая глаза и снова еле заметно улыбаясь. Джим был готов взлететь в небо от переполнявшего его сознание счастья. Сара возвращалась, более того, она была рада Джиму. И это точно было видно и ощущалось всеми фибрами души. Наконец, он не выдержал и кинулся заключать ее в свои объятья. Только их тела прикоснулись друг к другу, Джим быстро перешел в фазу поцелуев, начав осыпать ее всеми возможными способами. Сара не сопротивлялась, даже наоборот. Она поддавалась его порыву, все больше подставляя свое лицо, шею, тело.       – Джимми… – прошептала на выдохе она, все больше растворяясь в его нежных ласках и поцелуях.       Чешуйки предельно прижались своей гладкой поверхностью к коже, почти перестав выделяться и ощущаться Джимом. Пребывая в его крепких руках, Сара внешне все сильнее приобретала человеческие черты. Цвет также становился более человечным. Сине-зеленые оттенки почти спали, сменившись бледностью.       – Сара… – выдыхал имя возлюбленной Джим, все сильнее погружаясь в огонь страсти. Для него переставало существовать все, кроме нее. Он дышал и жил ею. Снова.       Плазменная защита отступила от Джима. Доспехи полностью деактивировались. Он был готов уже скинуть свое облачение, но вдруг Сара прервала его, упершись крепкими руками о его не менее крепкую грудь.       – Нельзя этого делать… – прошептала она, пытаясь уйти из объятий Джима, который в свою очередь, не торопился отступать.       – Почему? Сара, я…       – Нет! – уже громко произнесла она. Ее голос был таким же, как прежде, когда она была еще человеком.       – Но…       – Не сейчас! Не здесь! – вдруг резко поменялось ее настроение. Взгляд снова стал грозным и сосредоточенным. Она, нахмурив брови, устремилась вниманием на Джима. Ей явно что-то не понравилось в нем. – Что с тобой?       – Что? – удивился Джим, не совсем поняв, что она имела в виду.       – У тебя жар! – касаясь рукой его лба, тревожно сказала она, еще сильнее нахмурив лицо.       – Я немного приболел… – виновато ответил Джим, чуть отступая прочь от Сары, явно боясь того, что ей может стать известно.       Но она уже включала в себе сверх способности организма, начав сканировать его тело и сознание своим ПСИ. Не моргая, она всматривалась в него своими изумрудными глазами. Как видел Джим, и делал выводы, то, что открывалось, несло ей не совсем приятные известия. Частота ее дыхания увеличивалась. В тревоге она пыталась уйти от умозаключения, прекрасно понимая, что результат ее не обрадует.       – Что это с тобой? Это не обычное заболевание…       – Не переживай, я справляюсь…       – Что это!?       – Диагноз: вирийская инфекция. Один из зергов ударил по мне своей красной плагой и я не успел уклониться.       – Космическая чума? Ты заражен этим? – округляя глаза, спрашивала Сара, не веря.       Джим кивнул, медленно начав задирать левый рукав своего облачения. Чувствуя, как холод проносится по телу, Кериган смотрела на открывающуюся перед ней картину. Левая рука Джима была почти полностью поражена инфекцией и, как заметила она, эта инфекция шла дальше, распространяясь по поверхности и, уж тем более, внутри тела. Помимо визуального осмотра Сара сканировала Джима сенсорной составляющей своего организма, видя в его существе не только человеческую энергию, но и протосскую. Третьей, самой нестабильной и агрессивной в его организме кипела часть мира зергов, в отличие от прочих других, выпивающая его жизнь.       – Ты умираешь! Зерги убивают тебя! – эмоционально вскрикнула Сара, немного теряясь.       – Все нормально, – улыбался Джим, махая рукой, – я чувствую себя хорошо. Легкое недомогание…       – Я чувствую твое легкое недомогание! Тебе нужна помощь!       – Это неизлечимо, – продолжал улыбаться Джим, – но и не смертельно. Я уже несколько лет хожу с этой фигней и ничего, как видишь…       – Это чудо, что ты еще жив… Тебя просто какая-то божественная сила хранит… – прошептала Сара, всматриваясь в его лицо, нежно проводя по нему своей рукой. – Тебя нужно спасать. Я могу помочь! Но чтобы это сделать, нам нужно отправиться в мир зергов…       – Успокойся детка! Все успеем! Сейчас это невозможно сделать…       – Мы в ловушке этого мира? Надо искать выход! У тебя не так много времени, как ты думаешь! – поднялась на ноги Сара, начав всматриваться в окружающую их завуалированную туманом природу. – Что это за место!?       – Зератул спрятал нас здесь от своего народа, чтобы мы смогли побыть наедине. Чтобы я смог снова увидеть тебя. Спасти от них…       – Хранитель? Зачем?       – Я ему все рассказал, и он мне поверил…       – Что ты ему мог рассказать!? Что такое можно рассказать протоссам, чтобы они услышали людей!? Более того, что с тобой стало? Ты очень изменился!       – Внешне возможно… Даже чуть внутренне. Но, по сути, я все тот же, любящий тебя до безумия обычный беглец с Конфедерации Джим Райнор!       – Это не так! – углублялась своей псионикой в Джима Сара, удивляясь и боясь одновременно. – Ты стал другим! Точнее не так. Они в тебе что-то изменили…       – Они раскрыли мой потенциал. Помогли определиться кто я есть…       – Кто ты есть? – не совсем понимала Кериган, но интуитивно чувствовала.       – Да…       – Что ты есть такое, что сумел убедить Хранителя в том, чтобы он освободил меня – Королеву зергов из заточения?!       – Это непростая и долгая история, даже не знаю, как все тебе рассказать. И хватит ли времени?       – Они придут за тобой?       – Да, я должен им кое в чем помочь. Именно это и было условием того, чтобы извлечь тебя из заточения…       – Ты, умирающий от космической чумы человек способен им помочь!?       – Да, Сара. Я сначала сам считал это бредом, но оно так и есть. Более того, глядя на все, что меня сейчас окружает, на тех, кто меня окружает, и на перемены со мной, – Джим посмотрел на свою левую руку, – я уверен в том, что это реальность, неизбежная реальность, ради которой я все это время жил…       – Не может быть, – отступая назад, с испугом в глазах трепетала Сара. – Не может быть…       – Сара все нормально…       – Нет не нормально! – дрожа отвечала Королева зергов, несколько теряясь в том, как быть дальше.       – Мы с тобой принадлежим одному миру, одной Силе! Мы с тобой одно целое!       – Как такое возможно!? Этого быть не может!?       – Но это так, – попробовал обнять Сару Джим, но она снова ускользнула от него.       – Как это возможно? Почему?       – Нет смысла разбираться. Поверь мне, правильнее принимать и просто жить…       – Почему я об этом не знала? Почему?       – Значит – не время было…       – А теперь? Теперь ты умираешь!? Ты – часть меня! Умираешь по моей вине!       – Я не умираю, глупая! Все в порядке! Я не умираю, слышишь!?       – Джимми, я все вижу… И меня пугает… Пугает ни столько это, сколько то, что от тебя потребовали протоссы… – тут в ее голове промелькнул ее давний диалог с Матриарх, который состоялся пока она была заключена в стазис-тюрьме. Память стала возвращаться к ней. Знания, изливающиеся на клеточном уровне, ударили по ее сознанию. Головокружение едва не сбило ее с ног.       – Сара! – подловил возлюбленную Джим, вновь прижимаясь к ее обнаженному телу.       – Они хотят с помощью тебя освободить Шакурас от силы Незыблемости…       – Что?       – Ты согласился помочь им в уничтожении зергов в обмен на меня?       – Да… Ты для меня – все! Я готов на что угодно, лишь бы быть с тобой…       – Они не позволят этого, глупый! Не позволят! Кто я есть и что натворила!       – Это все решаемо, ведь Зератул уже помог раз…       – Нет, этого не будет…– ответила она, положив руку на грудь, словно ее ударил приступ боли.       – Они помогут нам…       – Джимми, они убьют тебя и меня! Меня – это без вариантов. Тебя же убьет та Сила, которую ты освободишь! Ты не представляешь, что это за Сила!       – Я представляю, Сара. Я уже не в первый раз…       – Но Джимми! – вспоминая путь, каким она призвала на Аиур Владыку Незыблемости, со слезами на глазах пыталась достучаться до возлюбленного Сара. – Это не светлая сила, это темная Сила! Самая страшная Сила в Галактике! К тому же ты поражен инфекцией зергов. Ты не сможешь направить ее в нужное русло! Она уничтожит и врага и тебя вместе с ним!       – Не бойся, Сара, я справлюсь…       – Нет, Джимми!       – Справлюсь… – вдруг уверенно ответил он так, что слова псионической волной врезались в нее, отчего она вздрогнула. Слезы продолжали катиться из ее глаз. – А после мы оставим все и всех, и отправимся жить в какую-нибудь глушь, далеко, далеко… Только ты и я… Ты и я…       – Нам не дадут, Джимми. Не дадут… Ни зерги, ни протоссы, ни люди… – опуская голову, сокрушенно отвечала Сара, с такой уверенностью, словно видела будущее.       – Какая же ты пессимистка! Знала бы ты, что мне пришлось пройти, ты бы так не думала…       – Только и думаю из-за того, что знаю, что мне пришлось пройти…       – Давай не будем о плохом, а? – погружая в очередные объятия Сару, просил Джим.       – Я бы рада, но мой внутренний голос заставляет…       – А ты слушай мой голос, его оптимизма хватит на двоих! – улыбнулся Джим, проведя рукой по густым, толстым волосам, Сары, после целуя ее в лоб. – Я люблю тебя и преодолею все, что угодно… Все, что угодно.       – Ты очень силен, Джимми. У тебя могучая воля! У тебя могучее тело! Но ты не всесилен. И ты, многого не знаешь…       – Счастье – в неведении…       – Возможно… – выдохнула Сара, ложа свою голову на крепкое плечо Джима. – Но, когда я оказалось в лапах зергов, я многого не ведала, но счастья не испытывала… Потом я стала знать, много знать, а счастья так и не пришло…       – Наслаждайся теперь, когда я с тобой, – пытался быть позитивным Джим, при этом все сильнее улавливая тревожные псионические излучения Сары.       – Наслаждаться этим мимолетным мгновением? Я не могу… Я боюсь… Я могу только бояться, ведь я понимаю, что оно внезапно оборвется… Внезапно и очень скоро…       – Глупая ты у меня! Именно в этом и есть счастье в этой эфемерной мимолетности! Для меня это не просто счастье – это целая жизнь. – тут Джим прижался к Саре, к ее теплому, трепещущему телу. Слеза потекла по его щетинистой щеке. – Вообще, вся моя жизнь – это некоторые мимолетные вспышки, едва в сумме готовые набрать полноценный год. Забавно, что критерием чего-то огромного является мизер. Вот держу я тебя в своих объятьях и вспоминаю Антигу_Прайм, как мы впервые с тобой остались наедине. Как же это было мимолетно! Но это стоило того. Пусть все длилось мгновение, но именно оно оказалось моей жизнью. Все остальное муть, серая, вязкая муть, в которой помогала выжить любовь, но именно это расстояние от мгновения до мгновения и есть жизнь. Они приобретают ценность именно ожиданиями и вознаграждениями за них! Любовь к тебе, моя Сарочка! Я преодолел столько парсек, не зная, но веря! И я не хочу тратить силы на страхи, переживания и прочее. Я хочу наслаждаться тобой, наслаждаться любовью, жизнью, в которой снова появилась ты! Пусть этому будет мгновение! И мне все равно кто я, и кто ты… Мне все равно на миры, которые нас окружают! Для меня ты – центр всего! Остальное – ничто…       – Ах, Джимми, Джимми… – шепотом произносила Сара, утопая в его объятиях и псионической силе.       – Оставь свои страхи, ведь я с тобой…       – Тебе нужна помощь, но я не могу ничего сделать!       – Все решиться, не переживай…       – Почему я тогда согласилась на это? Ведь я же знала, что ничего не выйдет! Все можно было предотвратить! Ну почему!?       – Согласилась? Согласилась на что? – несколько заинтересовался Джим.       – На эту авантюру, следствием чего я стала той, кем ты меня видишь…       – Не пойму…       – Вот видишь, как ты много не знаешь…       Джим ничего не ответил, продолжая держать в своих объятиях Сару. Она чувствовала его жар и от этого не могла расслабиться. Ей было очень страшно, как никогда в своем новом обличие, даже в те моменты, когда она была на грани смерти в столкновениях с протоссами и людьми. Чувства к Джиму били через край. Это было и ново для нее (если в расчет брать ее новый сосуд, сотворенный зергами) и так знакомо, если брать часть ее прошлой – человеческой жизни.       – Я доверилась императору. Этим проклятым ученым… Все казалось было выверено до микронов. Я должна была стать первым человеком, у которого получилось бы взять под свой контроль зергов. Взять под свой контроль их армии и уже стороной Доминиона начать диктовать свои правила уклада жизни. Это был шанс и для меня, и для Доминиона, но все пошло не так, как планировали. Я была уверенна, что смогу! Я была уверенна, также, как и ты в своих силах сейчас. Но сила зергов оказалось куда мощнее той, на которую мы рассчитывали и вместо того, чтобы подчинить ее, я сама стала их рабой, пусть, как бы это иронично не выглядело, и их королевой. Эта ошибка перевернула все в моей жизни…       – Но ведь мы вместе?       – Мы могли бы не расставаться, а я могла бы избежать всего того, эпицентром чего теперь являюсь… – Сара подняла голову, устремляясь в туман, в котором проглядывали кустарники и деревья. – Мне страшно… Здесь так хорошо и спокойно. Кроме тебя и меня нет никого! Нет ни протоссов, ни зергов, ни коварства и предательства людей… Нет силы Владыки… Джим я не хочу тебя терять! И я не хочу, чтобы ты допустил мою ошибку, разлучившую нас на года!       – Успокойся, детка, успокойся. Это было неизбежно… Не стоит говорить о том, что случилось! Так должно было быть…       – Не надо протосской лирики, Джимми, ты ведь и сам все прекрасно знаешь! Неизбежность – это второй вопрос! Мы и наше решение – вот, что определяет все!       Джим ничего не ответил, задумчиво опуская лицо в жесткие волосы Сары. Оба влюбленные на некоторое время затихли. Каждый был погружен в свои мысли. Молча, в объятиях друг друга, они чувствовали, как бьются сердца. Словно единым организмом, они ощущали пульсацию сосудов, вен, плавное движение энергий своих существ.       – Да, Сара, – нарушил безмолвную тишину Джим, – мы все определяем. Я сдержу данное протоссам слово. Вернусь за тобой. И мы покинем эти миры и найдем свой, где будем беспредельно счастливы, будем друг с другом навсегда…       – Джимми, Джимми, было бы все так просто… – выдохнула она, тяжело вздыхая.       Вдруг подул легкий ветерок. Шорох прошелся по завуалированным туманом деревьям. Трава немного колыхнулась. Легкая прохлада коснулась влюбленных. Сара провела по волнистым волосам Джима рукой, еще крепче к нему прижимаясь. Джим весь трепетал. Ему даже было трудно определить трепет ли это или дрожь от озноба и температуры, которая вгрызалась в его организм все сильнее. Он чувствовал ее страхи, опасения. С одной стороны, как не странно, он верил в свои силы. Верил, как никогда. Но с другой – зная, кто она и какие с ней знания, ему становилось тревожно. И ведь, в самом деле, он многого еще не знал и, как бы не старался, а все равно мог сильно оступиться в дальнейшем своем пути.       Подаренные протоссами сферы, вложенные в его сущность, что светлая, что темная – одинаково реагировали на грядущее. А реагировали они не оптимистично, что также воздействовало на общее психологическое состояние Джима. Подсознанием он понимал, что все это происходит с ним не просто так; что оберегающие его силы пытаются что-то сказать, помочь; что они оберегают его от фатальных поворотов. Но непосредственно своим умом, он считал, что все еще не определено, более того, что творцом будущего может быть никто иной, как он сам. Он раз за разом прокручивал в голове свой диалог с Фениксом. Думал, анализировал все поведанное им. Феникс, по его мнению, не мог ошибаться, не мог обманывать. Он, как никто другой был заинтересован в Джиме и в открытие его истинной силы. Именно Феникс и его история, открытие тайн, знаний, которым было сотни лет, которые были открыты протосскому народу едва ли не Создателями, питали его верой и силой. Заставляли противостоять уверенности Сары в том, что что-то исправить было невозможно.       Обращаясь всем своим существом в окружающую его природу, изливаясь фейерверками псионической силы, Джим пытался найти во внешнем укладе мира ту сакральную истину, те знания, которые были тщательно скрыты. Тщательно, но не бесследно. Своей могучей волей он противился воле Королевы, противился воле протоссов, противился неизбежности, продолжающей плести свою могучую паутину, все обширней распространяющуюся по Галактике.       Сара чувствовала одолевающие Джима смятения, его внутреннюю борьбу. Ощущала рвущиеся наружу псионические излучения, разливающиеся едва ли не на несколько километров вокруг. Она чувствовала и поражалась тому, какой же могучей силой он обладал, будучи еще не до конца инициированным. Даже смертельное заболевание не могло заставить его отступить. Он был самым настоящим, несравнимым ни с кем, способным противостоять всему, чему угодно, включая саму Галактику. Находясь у него в объятьях, окунаясь в его силу, она ловила себя на мысли, что чувствует себя беззащитной женщиной, самой обычной женщиной, далекой от мира зергов, от их бытия и Владыки.       Сара Кериган дышала существом Джима Райнора, вдруг на мгновение почувствовав то, что, самом деле, его уверенность в себе, могла быть не просто словами, не просто самоубеждением или даже заблуждением. Это могло быть истиной, которая пугала и радовала одновременно.       – Ты думаешь, что то, что между нами – это любовь? – вдруг шепотом спросила она.       Джим повернулся к ней лицом, устремляясь голубыми глазами в ее – ярко-изумрудные. Как они были чисты и красивы. Как они смотрели на него. Джим улыбнулся, медля с ответом. Она же смотрела в его глаза, ожидая ответа, как воздуха ожидает живой организм, лишившийся вдруг кислорода.       – Я в этом уверен, – наконец, ответил он, поцеловав ее в губы.       – Мне страшно, что это может быть заблуждением, как все, что есть в этом мире…       – Мои чувства не могут быть заблуждением… Взаимные чувства не могут быть заблуждением, тем более такие, как у нас, Сара… – ответил он ей, внезапно вспомнив о жизни, какая у него была до уничтожения Драбмина, до того, как он потерял всю свою семью. Смысл жизни…       Мурашки пронеслись по его спине. Он не мог понять почему именно сейчас, именно после вопроса Сары, он вдруг не просто вспомнил все, что когда-то с ним было много лет назад, а стал снова чувствовать. Он вспоминал моменты из жизни, связанные с его семьей, связанные с Элайзой и их с ней сыном. Все начинало снова переворачиваться с ног на голову, но в этот раз Джим противился и совершенно не давал волю чувствам, рвущимся фантомами прошлой жизни в настоящую. Ком встал у него в горле. Странная тяжесть растеклась по телу, начав прижимать к земле и покрывать его волю мраком.       – И все же, Джимми… Твое влияние на меня, твое умение возвращать меня, лишать Владыку власти надо мной, это нечто иное… Я уверенна, что у меня очень большие чувства к тебе, что у тебя – ко мне, но ведь суть их, этой связи – не любовь, а именно эта чудовищная Сила, посредниками которой мы с тобой являемся… Я боюсь этой Силы, потому что почти уверена в том, что не я, а она ведет меня, ведет тебя, ведет нас обоих, ведет друг к другу…       – А разве любовь – это не Сила? Не та сила, стоящая поверх тех, кому дана? Стоящая поверх их разума и воли, поверх всего, существующего в мире? Именно то необъяснимое, склоняющее наши сущности, заставляющее, не обращая внимания на время и расстояние, идти друг к другу, желать друг друга, жить. Любовь и есть та сила, что нас с тобой объединяет здесь и сейчас, объединяла прежде и будет объединять…       – Как ты говоришь! – улыбнулась Сара, глаза которой загорелись прежним огнем жизни.       – Как чувствую, моя любовь! – улыбнулся он.       – Ты очень изменился, очень! Но от этого только становишься еще ближе…       – Оставь переживания… Все будет хорошо… Все будет хорошо! Я столько прошел не для того, чтобы вновь все потерять… Не позволю… – тяжело произнес полушепотом Джим, все глубже погружаясь в свои воспоминания.       – Да, мы очень много прошли, а некоторые из нас натворили, – вздохнула Кериган, сама начиная вспоминать прошлое.       – Это не ты, это та тварь, которая породила зергов, будь она неладна!       – Эх… Если бы только она… – снова выдохнула Сара, на что Джим вопросительно посмотрел на нее. – Я боюсь Матриарх, Джимми… Ее нужно опасаться. Она – главная угроза, ожидающая тебя на Шакурасе…       Джим продолжал смотреть на Кериган, обдумывая первое сказанное ей. Еще больше он насторожился после того, когда она решила резко свернуть от темы.       – Со мной будет Хранитель Зератул… Он очень могучий темный темплар. Я, почти уверен, что он будет оберегать меня до последнего… Он очень открыт был со мной в последнее время. Его не оставляет тревога за свой народ… Он не бросит меня…       – Не знаю…       – А ты знай, Сара, – закрывая глаза, благоговейно улыбаясь, отвечал Джим, – ведь он тебя не убил там на Аиуре. Не дал убить здесь… Более того, спрятал тебя и меня здесь, вдали от глаз всех и вся…       – Может, ты и прав, Джимми. Может быть… – опуская голову, неуверенно соглашалась Кериган, вспоминая этот могучий взгляд Хранителя, его могучую силу.       – Это так… – улыбнулся Джим, уверенно кивая головой.       – И все равно, будь аккуратен с нею…       – Буду… – улыбнулся Джим, после чего вдруг почувствовал от Сары странное псионическое излучение, явно не принадлежащее зергам. Устремляясь в ее существо своей силой, он насторожился.       Сара поняла, что он в ней разглядел, решив не таить с ответом:       – Во мне заключена сфера наблюдения. Мера предосторожности, чтобы отслеживать меня в случае чего…       – Даже так? И что, они знают где ты?       – Теоретически: да… Вот только вряд ли им это поможет, потому что добраться сюда, я что-то себе никак не представляю, как им удастся…       – С какой целью им нужно было это делать? Неужели они предполагали, что ты сможешь выбраться из стазис-заключения? – спросил Джим, сам при этом сильно насторожившись. Что-то в этом ему не нравилось. Зная, что с Сарой и откуда исходила эта энергия, он отчетливо начинал видеть заключенную в ней сферу, источающую на фоне ее ауры серые излучения.       – Не знаю, что они думали, но, стоит признать, что с ними не так легко иметь дело, как казалось…       – Ты что-то не договариваешь… – словно насквозь видел свою возлюбленную, спросил Джим, чувствуя некоторую недосказанность в ее ответе.       Сара, в свою очередь, понимала, что ничего не сможет скрыть от Джима, а может быть и просто не желала ничего скрывать. Совсем недолго колеблясь, она решила ему все рассказать. Более того, она желала не только обычного диалога, она желала полного раскрытия себя перед Джимом, а его перед собой.       – Не знаю, сколько у нас есть еще времени, но я хочу рассказать тебе все, что знаю, я хочу показать тебе тот мир, в котором я жила до того, как стала Королевой зергов. Рассказать про мир Королевой которого стала – все, что только можно, без лжи и фальши…       – А я тебе расскажу про свой… Но прежде, я хочу избавить тебя от этой сферы… Она доставляет тебе большой дискомфорт, я чувствую… – он протянулся руками к ее животу, но она аккуратно взялась за запасться Джима и отвела их от себя.       – Подожди, Джимми, прежде ты должен все узнать…       Джим несколько тревожно посмотрел в глаза Сары, поняв, что все – более чем серьезно. Он нежно ей улыбнулся, после положительно кивнув. Она неловко улыбнулась в ответ, тяжело вздыхая. После она закрыла глаза и стала собираться с мыслями. Холодная тревога исходила от ее существа. Легкое дуновение ветра снова пронеслось шорохом по листве деревьев и кустов. Туман едва шелохнулся, но после снова приобрел прежние черты.       – Прежде чем я начну, я скажу одну вещь… – тяжело давались слова Саре. – Я… тоже тебя люблю, Джимми…       Сердце Райнора сжалось. Жар ударил по его конечностям, сменившись свинцовой тяжестью. Дыхание замерло. Он смотрел в ее глубокие, изумрудные глаза, готовый к чему угодно.        Она начинала…