Я многодетная мать, мне нельзя работать!

Темно. Луна взошла на небо, вставая рядом с сестрицами звездами и давая им показать свое прекрасное сияние, что нельзя увидеть днем. Ветер слабый. Он едва колышет траву и легонько ловит листья, опуская их на еще не успевшую остыть землю. Вдалеке. Если прислушаться, слышны чьи-то голоса. Двое мужчин стоят на поляне, окруженной мягким светом. Один из них, тот, что выше, держит в руках веер, скрывающий его прекрасное лицо: тонкие губы, яркие зеленые глаза, острый нос и подбородок. И гневный, полный ненависти взгляд. На нем надеты лучшие шелка империи, волосы уложены в изящную прическу и завязаны атласной зеленой лентой. Второй человек ниже ростом и выглядит как простой деревенский человек, что волею судьбы оказался на поляне в то же время, что и прекрасный небожитель. Но нет. Его, на самом деле, пригласил вынудил прийти сюда мужчина в зеленом ханьфу. У этого человека черные, как ночь, глаза, короткие, едва достающие до плеч, волосы, завязанные в хвост, и тонкая грубая серая одежда в два слоя. Он смотрит на своего собеседника холодно, с некоторым любопытством. Ему следовало бы бояться, но, знаете ли, за годы его жизни он поведал немало трудностей, и чья-то злость его уже не пугает. Мужчина склоняет голову перед тем, что одет в шелка, и едва заметно улыбается, пряча свое лицо во тьме ночи. - О… Чем же этот не достойный заслужил внимания столь уважаемого человека? – его голос тих и спокоен, с нотками повиновения и страха. Чертов актер. - Ты… Прекрати эту игру с “Я ничего не знаю”, - зеленоглазый скривил губы. - Я не понимаю, что вы имеете ввиду, господин… - Прекрати, чертов хорек. - Это так мило, что господин решил назвать этого ничтожного такой прекрасной зверушкой. Ох, вы так прекрасны в сво… - Заткнись! – мужчина кинул в собеседника веер, от которого тот едва увернулся и моментально сменил выражение своего лица с “Я так польщен” на “Какого черта”. - Цинцю, за что?! – он теряет свою старательно приклеенную к лицу маску и раздраженно складывает руки на груди, смотря при этом с искренним негодованием. - За что? А не за то ли, мой милый шиди Шан, что ты посмел не только выжить, но и не рассказать мне об этом? - То есть, по вашему мнению, дорогой шисюн, я настолько туп, чтобы надеятся на вашу доброту? Да вы бы перерезали мне горло раньше, чем я бы сказал хоть что-то! - Ты слишком категоричен, шиди, - Цинцю достал еще один веер из рукава и обмахнулся им. - Категоричен? Я?! То есть, ты считаешь, что я лгу? - глаза Цинхуа сузились. - Нет, я так не считаю. Я бы не стал тебя убивать, - он улыбнулся. - Ох, спа... - Мобэй сделал бы это раньше меня, - он продолжил ангельски улыбаться, смотря на испуганного шиди - А что? По твоему, исход мог быть другим? - Шисюн, ты... чудовище. - Ты сам виноват в том, что предал ледяного демона. У него на тебя явно обид много скопилось. И ты об этом знаешь. Иначе бы не стал менять внешность, имя, и сбегать черт знает в какие дебри. Еще и ребенком обзавелся! - Тремя, - буркнул Цинхуа. - А? Глаза Цинцю округлились, а рот непроизвольно открылся, рука с веером опустилась вниз, являя миру растерянное и ошеломленное лицо хозяина. А после он, осознав, что его друг не лжет, расплылся в самой широкой улыбке за всю свою жизнь и засмеялся. - Боже-боже, я представляю как сейчас боги собрались в кучку и пытаются понять какого черта у такого отброса, как ты, есть сердце! - Ой, заткнись, а? - Цинхуа закатил глаза. - Не смей так разговаривать со мной! - Буду сметь! - У тебя ужасные манеры. Как ты только воспитываешь своих детей... - Всяко лучше чем ты Ло Бинхе. Цинцю замер, а после одарил бывшего шиди таким разъяренным взглядом, что тот захотел тихонечко свернуться в комочек и никогда никому не показываться. - Прости-прости... - Ну, зато я теперь, по сути, император, - мужчина нервно пожал плечами - Да и не особо я несчастлив. Этот парнишка мне чуть ли не оды воспевает. - И как только его угораздило попасть к тебе в ученики? - С тяжелой руки Лю-шиди и с твоего совета быть с ним подобрее. Знаешь, иногда я думаю, что если бы тогда не послушал твоего совета и издевался бы над этим ребенком, то сейчас жилось бы мне не очень хорошо. Даже хуже, чем тебе. - Эй! У меня прекрасная жизнь! - Цинхуа вскинул указательный палец перед лицом. - И чем же? - У меня хорошая работа, на которой мне платят и не бьют, у меня собственный дом, огород и сад. А еще у меня три прекрасных ребенка, за которых и в бой пойти не страшно. - Звучит так, как будто ты стал одной из тех старушек, которые говорят, что счастье в детях. - Цинцю, мне в жизни так сильно повезло, что у меня ни родителей, ни семьи не осталось. А потом еще и в будущем никого не появилось. Так что да, для меня дети, способные подарить мне любовь в ответ на мою, что, кстати, не делал никто и никогда для меня, и есть самое главное в жизни. - Хе-хе, - Цинцю хмыкнул - Мило. Тогда расскажи-ка мне, как ты познакомился со своими детьми? - С какого тебе начать? - Цинхуа скептически улыбнулся. - С самого первого. - О... Было это лет двадцать пять назад, когда я был внешним учеником Аньдина... - У тебя есть настолько старый ребенок?! - Ага, только он уже давно ушел и странствует по миру. Но он отправляет мне письма! - в его взгляде проскочило тепло - Так вот, иду я, маленький пятнадцатилетний парнишка, по улице какого-то города, располагающегося на окраине страны рядом с царством демонов, и виду, что в переулке кучка детей кого-то избивает. Естественно я вспомнил свое прошлое, и мне стало так жаль этого ребенка, что я прогнал всех этих мелких ублюдков, накормил, помыл и переодел этого ребенка. А еще отчитал этого идиота за то, что он не скрывает своих рогов, хотя находится в людском мире. - Стой. То есть, ты встретил демоненка, помог ему, а потом еще и никому не сообщил об этом? - А еще я отвел его на Аньдин и упросил главу принять его! - Ты идиот. - Нет, я просто хотел помочь одному маленькому ребенку.