Зверь. Любовь Дикая

      Я даже не поняла, как отключилась, но, открыв глаза, я увидела, что за окном уже темно. Я прислушалась и поняла, что за дверью тихо. Если подумать, то засыпала я под спокойный деловой разговор директора. Как странно, что его голос стал для меня таким убаюкивающим…       Я осторожно встала с кровати. Боль действительно чуть утихла, но я точно знала, что в скором времени она вернется. На цыпочках я тихо вышла из спальни и пошла на кухню. Но, проходя мимо гостиной, я остановилась.       Директор сидел на диване, откинув голову на спинку и вроде как спал. Я подошла ближе и посмотрела в его спокойное, но довольно уставшее лицо. Я даже раньше не замечала этих синяков под глазами от явного недосыпа.       Интересно, на каком заводе выпускают таких мужчин как он? Даже сейчас от него веет энергетикой уверенности, мужественности и невероятной сексуальности.       Он — воплощение того типа мужчин, от которых я всегда бежала, потому что знала, что они не способны любить по настоящему. Такие как он лишь играют с чувствами девушек вроде меня, а наигравшись, выбрасывают из своей жизни, оставляя в душе дыру от разбитого сердца, что они вырывают и разбивают об жестокость своей реальности, где им не нужен никто, кроме них самих.       А я хотела именно по-настоящему! Настоящих чувств, всепоглощающих, страстных, пылающих. Я сама хотела любить и быть любимой, смотреть на своего мужчину и понимать, что никто другой мне не нужен. Знать и быть уверенной в том, что ему никто кроме меня не нужен. Видеть это в его глазах, чувствовать в прикосновениях, ощущать в поступках….       Я просто стояла и любовалась мужчиной, хотя в глубине души и понимала, что делать этого мне категорически нельзя. Почему? Да потому что, мистер Руф мой босс! И красавчик! И богат! Проще говоря, он принц, элита и я явно не его поля ягода. Такая как я для него лишь работник, максимум, что мне светит — это стать развлечением на одну ночь, в качестве разнообразия, а я так не хочу!       — В твоей голове всегда так много глупых мыслей?       Я дернулась от неожиданности, когда директор проговорил спокойным голосом и открыл свои невероятные зеленые глаза, которые пожирали и в прямом смысле слова раздевали меня, оставляя перед ним абсолютно обнаженной и открытой, словно оголенный провод.       -Я… Я… — в моей голове резко стало пусто, особенно от осознания, что я вот так открыто пялилась на него и директор это знает. — Простите, что разбудила…       — Я не спал, — перебил он меня и сел ровно, слегка разминая свою могучую шею. — Зачем встала, если тебе все еще больно?       — Как вы, — я тут же осеклась, увидев, как его чувственные губы изогнулись в легкой полуулыбке, а глаза потеплели, словно он читал меня как открытую книгу и понимал даже лучше, чем я сама. — Точно, вы же чертов телепат.       Я пробубнила себе это под нос, но его улыбка стала даже шире и обнажила ряд белоснежных зубов. Он встал и подошел ко мне, слегка коснувшись подушечкой указательного пальца до кончика носа.       — Не нужно быть гением или телепатом, чтобы увидеть, как ты стоишь, слегка согнувшись, и держишься за живот, Малышка.       Я моментально покраснела и отвела взгляд от него. А ведь он прав, я сама себя выдала.       — Иди и ложись обратно в постель, — сказал он. — Я принесу тебе еду.       — Я на кухне поем, — заупрямилась я. — А вы лучше идите и поспите.       — Кияра, не вынуждай меня становиться дикарем, который закинет твое хрупкое, но не менее сексуальное тело на плечо и поволочет в, пока еще, твою спальню, — предостерегающе сказал он. — Я ведь, и правда, могу так сделать.       — Нет, не можете, — уверенно сказала я и, повернувшись, гордо посмотрела в его глаза. — Потому что тогда вы пересечете черту.       — И к черту ее! — уверенно сказал он, поворачиваясь ко мне всем корпусом, отчего я отступила назад.       — Нет, ни к черту! — он тяжело выдохнул и покачал головой, глядя в одну точку перед собой.       — И почему ты такая упрямая? — спрашивал он явно сам себя и не ждал моего ответа, ведь развернулся и молча пошел на кухню.       Я медленно пошла за ним и увидела на плите кастрюлю бульона, которую он разогревал. Через пару минут на столе стояла тарелка супа, и директор головой указал мне сесть.       — Я отменил все завтрашние встречи, где мне нужна была ты, так что завтра у тебя полноценный отсыпной или больничный с постельным режимом, выбирай, что тебе больше нравится, — он посмотрел на меня и слегка улыбнулся.       — Не нужно было, — я виновато опустила голову и села за стол. — Я вполне могу работать. Сегодняшнего вечера мне достаточно…       — Ты не должна работать и терпеть такую боль! — уверенно сказал он.       — Девушкам не привыкать, — уклончиво ответила я и пожала плечами. — Просто… У каждой это происходит по-разному. Не у всех все так болезненно, как у меня.       — Мне плевать, что у других, — серьезно сказал он. — Мне невыносимо осознавать твою боль и видеть, как ты страдаешь!       — Простите, — тихо прошептала я и виновато опустила голову. — Я постараюсь не попадаться вам завтра на глаза, а в другой раз так не проявлять свои эмоции.       — Боги, ты опять все не так поняла, — выдохнул он, и я услышала шаги.       Что я не так поняла? То, что он не любит видеть боль других? Возможно, его раздражает, когда люди отлынивают от работы, ссылаясь на какие-то проблемы. Возможно, кто-то пытался воспользоваться какими-то проблемами, чтобы воздействовать на него.       Но додумать я не успела, ведь меня, вместе со стулом, резко развернули. Пальцы директора мягко взяли меня за подбородок, поднимая мою голову вверх. Я лишь на мгновенье успела увидеть зеленый огонь в его глазах, а затем мои губы властно и страстно, даже по собственнически, поцеловали.       Я ахнуть не успела, а мое тело вспыхнуло словно спичка. Мягкие и чувственные губы директора сминали мои, подчиняя себе не только тело, но и разум. Нет, это был совсем не робкий поцелуй, который спрашивал разрешения.       Это был поцелуй, говорящий «МОЯ!» именно мне!       Я забыла обо всем, были лишь эти губы, которые дарили мне столь невероятные ощущения. Мистер Руф уперся свободной рукой в столешницу и сделал шаг вперед, приближаясь ко мне и заставляя меня откинуть голову сильнее назад и опереться спиной на спинку стула.       Директор явно с неохотой оторвался от моих губ. Он тяжело дышал, его глаза были плотно зажмурены, а крылья носа слегка трепетали, словно он улавливал какие-то неизвестные мне запахи. Он коснулся своим лбом моего и закусил нижнюю губу.       — Теперь понятно? — выдохнул он и посмотрел своими горящими и пожирающими глазами на меня.       Всё! Прощайте остатки разума! Он мне больше не нужен. Ведь теперь я четко осознаю, что пропала. Я просто сгораю в этом зеленом пламени невероятных и самых сексуальных глаз.       Если до этого, я могла еще пытаться убедить себя, что у меня к директору просто симпатия, то сейчас я точно знаю, что влюбилась окончательно и бесповоротно!       — Директор, — прошептала я.       — Я тебе сейчас покусаю, — и пусть он сейчас улыбался, я отчетливо услышала рычащие нотки в его всегда спокойном голосе. Словно зверь внутри него пытался вырваться наружу и, кажется, у него это потихоньку получается и с каждым днем все лучше. — Еще раз назовешь меня так или обратишься на «Вы», то клянусь, ты познаешь на себе все прелести игры со зверем, который до одури голоден тобой!       — И почему эта угроза меня не пугает?       Он вдруг улыбнулся шире. Неужели я сказала это вслух? Хотя, по этим хитрым глазам тут и гадать не нужно. Иногда мой язык работает быстрее мозга, который не успевает дать вовремя команду заткнуться и промолчать.       Так, погодите….       Голоден мной?! Это как понимать?       — Мистер Руф, у вас жар? — обеспокоенно спросила я, ведь его действия и слова сейчас едва ли можно назвать нормальными и привычными.       Да, он постоянно говорит двусмысленно, постоянно вводит меня в краску, но поцелуй и такое откровение…       Директор закрыл глаза и словно бы сдержанно зарычал, стискивая зубы. Он отшатнулся от меня, словно я его ударила или какая-то неведомая мне сила тянула его прочь от меня. Он замотал головой, как будто пытался прийти в себя, тяжело дышал, сжимал руки в кулаки, а затем как-то затравленно посмотрел на меня практически черными глазами и буквально выбежал из номера, громко хлопнув дверью.       И почему на мои глаза навернулись слезы, а на душе стало так больно и одиноко? Мне хотелось расплакаться, сердце сдавило в тиски, а тело задрожало от неизвестно откуда появившегося озноба.       Есть я сейчас не могла, ведь в горле стоял ком, от которого даже дышать было больно. Я с трудом дошла до кровати и рухнула в нее, утыкаясь лицом в подушку, и все-таки разрыдалась. Я не знала, откуда во мне эти слезы. Они просто лились из моих глаз, словно плакала сама моя душа.       В какой момент моих рыданий я отключилась, я не знала.       Утром я проснулась с, помимо болью в животе, опухшим лицом и тяжелой головой. Я не знала, как выйти из комнаты и посмотреть директору в глаза. Я оттягивала этот момент.       Мой телефон пискнул, оповещая меня о приходе смс. Билеты на самолет. Рейс сегодня. Обратно! Но почему? Ведь командировка должна была продлиться еще три дня. Понимание свалилось на меня как булыжник, который придавил меня к земле и расплющил. Я уволена!       Конечно, я уволена! Дура! Неужели, я могла подумать, что после вчерашнего я смогу и дальше спокойно работать рядом с ним?       С большим трудом я встала, собрала сумку и уехала в аэропорт, заказав такси. А что я хотела после вчерашнего?       Отказала — получай ответку! И ведь я знала, что так будет! Знала, что в конечном итоге он наиграется со мной, как и все другие, и просто выкинет из своей жизни. Я знала! Но тогда почему сердце так предательски болит в груди?       Почему?       Кияра, не обманывай сама себя. Ты влюбилась! Влюбилась в своего, похоже теперь уже, бывшего босса. И это осознание било в виски, принося в прямом смысле физическую боль. Боль, словно твою голову сжали с двух сторон и сдавливают до сих пор.       Я не вышла на работу на следующий день. Чего мне теперь терять, если я уволена? Но когда меня не хватились и на третий день, а расчёта так и не пришло, я решилась пойти в офис и всё узнать.       Но к моему удивлению, в середину рабочего дня в будний день кабинет директора был пуст и выглядел так, словно в него никто не входил с момента моего отъезда! Даже папки лежали в том порядке, как я оставляла их на его столе.       Я ничего не понимаю!       Я зашла в лифт и хотела спуститься на этаж бухгалтерии, но, буквально не доехав двух этажей, двери лифта открылись и я увидела миссис Лерн.       — Начальница? — удивилась я.       — Кияра? — ее удивление тоже было весьма искренним, как и непонимающий взгляд, которым она быстро осмотрела меня. — А почему ты здесь, а не дома?       — Уволил-таки, — тихо сказала я и отвела взгляд.       — О чем ты говоришь? — удивилась она. — Просто Дикая не будет в городе до конца недели. Он сказал, что ты заболела, и до его возвращения будешь отлеживаться дома.       — Не будет в городе? — удивилась я и начальница кивнула, заходя в лифт и нажимая кнопку первого этажа.       — Сказал, что у него важные и срочные дела дома, — объяснила она, продолжая смотреть на меня так, словно сканировала. — Да ты не переживай. Он не впервые так срывается домой на несколько дней, но никогда никому не рассказывает причин. Может быть, у него в семье кто-то болен?       — Не знаю, — призналась я, пожав плечами. — Он говорил, что у него довольно большая семья.       — Кияра, — позвала начальница обеспокоенно. — С тобой все хорошо? Ты как-то изменилась и…       — Да, все хорошо, — ответила я ей и даже попыталась улыбнуться, но уверена, что вышло криво.       Но начальница ничего не сказала, а я как-то незаметно для себя оказалась в холле нашей компании.       Два дня, до воскресенья, мне не было покоя. А еще я поняла, что схожу с ума от незнания. Почему директор так сорвался домой, даже ничего не сказав мне и не объяснив? Его поведение вообще выбивало меня из колеи и никак не укладывалось в моей голове с нормальным объяснением, которое бы не взрывало мою логику и разум.       А ещё, я скучаю…       Я безумно скучаю по нему, его глазам, которые так пугают и завораживают, голосу, что убаюкивает и возбуждает до дрожи в коленях и даже странному поведению.       Я скучаю!       Мне становится невыносимо без него! Каждую ночь он приходит ко мне во сне и целует, снова и снова. И говорит, что его зверь голоден мною. Но стоит мне потянуться к нему, как он растворяется, оставляя меня одну с пустотой в груди и сердце.       Сегодня понедельник. Может быть, директор вернется и даст мне хоть какие-то ответы?       Зайдя в кабинет я замерла. Перед рабочим столом мистера Руфа я увидела точно такую же широченную спину, обтянутую темно-синей футболкой. В кабинете стоял мужчина, такой же высокий, широкоплечий и мощный, как директор, только волосы каштановые. Явно услышав меня, он резко обернулся, внимательно посмотрел на меня своими серыми глазами, словно сканируя и пытаясь что-то понять и вытянул наушник из левого уха.       — Кто ты? — быстро спросил он, явно не найдя ответа на это вопрос сам, оставаясь серьезным и задумчивым.       — Я Кияра, помощница мистера Руфа, — ответила я и увидела, как его до этого строгий взгляд стал мягче и заинтересованней, как будто он не верил, что я говорю.       — Помощница? — переспросил он и подошел ко мне быстро, но плавно и бесшумно. Он ходит даже также как директор, словно хищник. Мужчина возвышался надо мной как скала. И пусть он был ниже мистера Руфа примерно на полголовы, он все еще был огромен и пугающий. — Зачем Дику помощница?       Мужчина чуть склонился, и я инстинктивно отодвинулась от его лица. Он усмехнулся, а затем взял прядь моих волос и внимательно посмотрел на нее, словно по ней мог узнать всю правду.       Он что, тоже чертов телепат, который узнает правду по ощущениям от прикосновения к волосам?       — Лапы от нее убрал!!!       Я узна́ю этот голос даже сквозь эти злые рычащие нотки. Сердце подпрыгнуло в груди, а затем резко бухнулось камнем в пятки, когда меня потянули назад и я спиной буквально впечаталась в каменную грудь директора, что ходила ходуном от его частого и рваного дыхания.       — Да ладно?! — засмеялся мужчина напротив, глядя на свои пальцы, что остались без моих волос. — Серьезно? Ну, теперь хотя бы все стало на свои места, и я говорю не только о твоем поведении, — мужчина посмотрел на меня и, теперь уже тепло и приветливо улыбнулся. — Кажется мы не с того начали, — он протянул мне руку. — Я Ами́н, брат злого Цербера, что стоит за твоей спиной и так грозно рычит, притягивая тебя к себе.       — Я же реально тебе могу врезать, — я почувствовала, как грудь директора слегка завибрировала, словно он сдерживал внутри себя рык, а руки на моих плечах напряглись. — Ты пугаешь ее…       — Ее пугаешь ты, вафля ты ревнивая, — со смехом парировал мужчина и убрал от меня руку, продолжая теперь уже с нескрываемым и каким-то мальчишеским любопытством рассматривать меня. Он резко перевел взгляд на директора и усмехнулся. — А отец в курсе, чем ты так занят в городе, что не можешь приехать домой когда он просит?       — Зачем ты пришел, Мин? — уже более спокойно, но явно еще настороженно и сосредоточенно спросил директор, не отпуская меня от себя.       — Как негостеприимно, — с некой детской обидой сказал мужчина, слегка вытягивая глаза, что на вид выглядело слегка комично. — Я был неподалеку. Вот и решил заскочить, так сказать, навестить тебя, проведать.       — По-твоему я поверю в эту чушь? — спросил серьезно директор. — Я тебя как облупленного знаю. Тебя в это здание силком не затащишь, а здесь пришел сам, добровольно? Говори правду, брат!       — Умбелу́ки!       Что? Это что еще за кодовое слово, от которого руки директора на моих плечах напряглись сильнее, и, лишь на мгновение, мне показалось, что я почувствовала его дрожь.       — Кияра, — позвал директор и протянул мне свою карту. — Сходи в кофейню напротив и принеси нам с братом кофе. И себе купи что-нибудь.       Я кивнула, забрала карту и вышла из кабинета, под внимательный взгляд директора. Даже идиот бы понял, что они что-то скрывают и отправили меня за кофе, чтобы я не услышала лишнего.       Я купила кофе и на самом деле даже не торопилась возвращаться в кабинет. У каждого есть секреты и не мне осуждать в этом директора. Но я поздно поняла, что ноги слишком быстро принесли меня под дверь кабинета, которая была лишь слегка прикрыта.       — Дик, твои игры в хорошего мальчика сейчас вообще не уместны, — сказал серьезно Амин.       — Я сам с этим разберусь, — я услышала, как огрызнулся директор явно раздраженно. — Всё не так просто, как ты думаешь. Она… — он тяжело и громко выдохнул. — Мин, я не хочу быть монстром в ее глазах! Не хочу видеть страх, когда она будет смотреть на меня.       — Если она та, о ком ты думаешь, а судя по тебе и твоему поведению она та, то она поймет, — уверенно сказал Амин. — В конце концов, не ты первый и не ты последний. Многие через это прошли и, как видишь, никто не умер.       — Мин, она боится меня! — серьезно сказал мистер Руф. — Мир изменился. Я изменился здесь!       — Ни черта ты не изменился, — со смехом сказал Амин. — Дик, ты как был занозой в наших с Таем задницах, так ее и остался. И этого ничто не изменит, даже твое отношение к ней. В любом случае, ты должен ей все рассказать, пока не поздно и пока ты можешь еще это контролировать. Чем дольше ты тянешь — тем сложнее тебе будет. Ее страх — это нормальная реакция адекватного человека на таких как мы. Ты должен ей все рассказать, ведь скрыть это ты не сможешь, если хочешь быть с ней. А ты, дурень, хочешь быть с ней! Это любому ежику в лесу станет понятно, стоит ему только посмотреть на тебя. Брат, от тебя ревностью несет дальше, чем ты видишь. Если любит — то примет тебя. Господи, Дик, ты же ломаешь себя ради нее! Никто и никогда из нас не делал так, как ты!       — Дай мне сутки, — тихо и хрипло попросил директор. — Мин, один день. Я вернусь домой. Закончу здесь дела и приеду.       — А она? — с вызовом спросил Амин, скрестив руки на мощной груди.       Она? Кто она? И ради кого директор ломает себя? Жена? Невеста? Девушка?       Я сделала шаг вперед, чтобы получше расслышать разговор, но половица скрипнула под ногами и мужчины синхронно посмотрели в мою сторону. Вот Черт! Я выдохнула и зашла в кабинет.        — Простите, если помешала, но вот… кофе.       — Не забивай свою красивую головушку глупыми мыслями, — ответил Амин с широкой улыбкой и подошел ко мне. — Ты никогда не помешаешь, — он взял стаканчик с кофе. — Спасибо. Выпью по пути на работу.       — Уже уходишь? — устало спросил директор, сидя в кресле за своим рабочим столом.       — У тебя есть важные дела, брат, — Амин отсалютовал стаканчиком, вставил наушник в ухо и подмигнул мне, одарив на прощание широкой улыбкой. — Был безумно рад встрече и знакомству, Кияра.       Мужчина вышел, а директор устало прикрыл глаза и потер пальцами переносицу.       — Что-то случилось? — обеспокоенно уточнила я и поставила его стаканчик с кофе на стол.       — Проблемы дома, — ответил он и серьезно посмотрел на меня.       — Я думала, вы все эти дни были дома, — ответила я. — Начальница сказала, что вы срочно поехали домой…       — Я был дома, — перебил он меня и посмотрел на кофе. — Но не у совсем своей семьи.       Я кивнула в знак понимания.       Был дома не у совсем своей семьи…       У своей будущей семьи? Значит, уезжал к своей невесте? Или к ее родне? Я не удивляюсь этому, но на душе так плохо…       Директор странно посмотрел на меня снизу вверх, резко встал, подошел ко мне и взял за руку.       — Идем со мной, — попросил он и привел меня в зеленую комнату, закрывая за нами дверь.       Мистер Руф отпустил меня и прошел вперед, слегка взъерошил свои волосы, проведя по ним пальцами, а затем резко повернулся ко мне, глядя своими невероятными глазами так, словно хотел заглянуть в мою душу.       — Помнишь, ты должна мне один честный ответ здесь? — спросил он.       — Да, — подтвердила я.       — А вопросы у тебя еще есть? — я неуверенно кивнула, даже не зная, что лучше спрашивать у него, то, что так мучает меня или промолчать и жить дальше в неведении и с болью в сердце. — Задавай.       — И вы ответите?       — Постараюсь, — он как-то криво усмехнулся, словно с болью и неуверенностью, которая ему вообще не свойственна. — Кияра, мне нужны твои вопросы.       — Почему?       — Потому что, это гарант того, что и ты ответишь честно на мои, — ответил прямо он. — Спрашивай, Малышка. Спрашивай, все, что тебя так мучает и терзает твое сердце.       Я неуверенно посмотрела на него. Действительно ли я готова получить ответы на свои вопросы и предположения? Готова ли я к правде, которая, скорее всего, принесет мне лишь боль и разочарование? Я закрыла глаза. Глубокий вдох, выдох. Я посмотрела прямо в глаза директора. Будь что будет…       — У вас есть невеста?       — Нет, Малышка, — ответил он, глядя мне прямо в глаза и я увидела какое-то облегчение? Словно ему стало легче, от того, что я знаю это. — И, опережая твой следующий вопрос, девушки тоже. Как и жены.       — Дети? — он улыбнулся.       — Если только за детей считать моих ненормальных братьев, чьи задницы вечно мне приходится вытягивать из какого-нибудь дерьма, в которое они обязательно вляпаются по собственной инициативе и дурости. Но тебя ведь интересует другое. И ответ — нет, у меня нет детей и это неоспоримый факт.       — Вы можете и не знать о них, — предположила я.       — Нет, Кияра, таких сюрпризов от меня точно не будет. Поверь, я тот человек, у которого нет детей на стороне с уверенностью в миллион процентов.       — Почему вы так относитесь ко мне? — спросила я прямо, осмелев окончательно.       — Как?       — Не так, как к остальным, — ответила я и тяжело выдохнула. — Почему смотрите так? Говорите так двусмысленно? Называете по-особенному? Почему?!       Я выжидающе посмотрела на него.       Ответь же мне!       Ответь, иначе я просто сойду с ума!       — А разве это не очевидно? — его губы дрогнули в улыбке, а глаза полыхнули зеленым пламенем слишком резко. Нет, так не бывает у обычных людей!       — Вы обещали отвечать, — напомнила я, сжимая руку в кулак и начиная все же осознавать, КТО передо мной стоит.       — Обещал, — согласился он спокойно и покачал головой, глядя на меня с неизвестной мне нежностью и заботой. — Но лучше я покажу.       Он подошел ко мне, быстро сократив между нами расстояние, нежно обхватил мое лицо своими горячими и сильными руками и поцеловал нежно, мягко, словно боялся меня испугать. Словно боялся, что я оттолкну его. И я должна это сделать! Должна оттолкнуть и бежать от него как можно дальше. Ведь он не человек!       Но вместо этого мои руки обвили его мощную шею и притянули к себе ближе.       И это было словно спусковой курок!       Меня резко подхватили руками под ягодицы, отрывая от пола. Я инстинктивно обвила его стальной торс ногами, отчетливо чувствуя не только свое, но и его возбуждение. Поцелуи стали жестче, его язык ласкал мой, а хватка рук стала настолько сильной, что я почувствовала боль и понимала, что на коже останутся синяки. Всего секунда и я уже прижата его сильным и таким горячим телом к стене, а властные, не знающие покоя губы начали целовать мою шею, явно оставляя яркие отметины.       Плевать!       Я ухватилась руками за его мощные плечи, чувствуя, как под кожей движутся мышцы, словно зверь внутри него двигался ко мне, желая почувствовать мое тепло и тело. Сколько силы!       Тихий рык и его губы снова нашли мои, теперь уже жестко сминая их, слегка прикусывая. Я жадно отвечала ему, судорожно успевая урвать себе лишь капельку кислорода, чтобы можно было дышать. Его поцелуи, прикосновения — все было таким ярким, острым, непривычным, но до безумия желанным. И я ни за что не откажусь от них сейчас.       — Малышка, — выдохнул он мне в губы, закрывая глаза и дыша так тяжело и отрывисто, словно не мог дышать… или надышаться. — Нельзя… Не здесь и не сегодня.       — Но почему? — непонимающе спросила я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.       Что его удерживает? Принципы? Но какие? Или он не хочет этого со мной?       — Как же много ты иногда думаешь, — усмехнулся он, но я видела, что даже сейчас он слишком сосредоточен. — И как же иногда мне этого не хватает. Глупая, ты моя… Я раню тебя, — он уткнулся лбом в мое плечо и шумно выдохнул, оставляя легкие поцелуи на моей коже, словно не мог остановиться. Словно его тело вопреки разуму не хотело подчиняться и не могло перестать касаться меня. — Ты достойна лучшего. Это должно произойти между нами, но не здесь и не сейчас.       — Но…       — Ты даже не представляешь, насколько сильно сводишь меня с ума, — прошептал он, продолжая судорожно и часто дышать. Его пальцы сильнее сжали мои ягодицы, и я тихо простонала от смеси боли и возбуждения. — Как тяжело быть рядом с тобой, не имея возможности прикоснуться, и, ты не представляешь, насколько невыносимо быть вдали от тебя. Это физически больно, Кияра…       Я закусила губу. Я хочу его! Хочу до дрожи в коленях и до подгибания пальцев на ногах, но… Он зверь! И пытается защитить меня от себя?       — Я знаю, что ты тоже хочешь этого, — продолжил он. — Ты думаешь, что готова, — он отрицательно покачал головой. — Но я не хочу, чтобы ты возненавидела меня, не хочу, чтобы ты смотрела на меня со страхом и ненавистью, ожидая от меня лишь боль, — он резко поднял голову и посмотрел в мои глаза так жадно и горячо, что я невольно выдохнула. — Подожди меня неделю. Всего неделю, Малышка. Я вернусь к тебе и больше никогда не покину.       Я неуверенно кивнула ему. Он медленно поставил меня на ноги, нарочно проведя по своему выпирающему бугру возбуждения, что еле сдерживали брюки. Директор наклонился и нежно, но невероятно чувственно поцеловал меня, словно хотел, чтобы я запомнила его таким.       — Жди меня здесь, — попросил он с мольбой в голосе, выдохнув мне в губы. — Я вернусь к тебе. Обещаю!       После этого он быстро отошел и вышел из комнаты, а затем и из кабинета.       Я села на пол и до крови закусила губу, пытаясь не заплакать и заглушить рвущийся наружу крик боли. Я обманула его! Я не дождусь его! Я сбегу. Сегодня же. Я хотела лишь сегодня, на один день или момент почувствовать себя в его власти, в его руках. Хотела сгореть в этих полыхающих моей смертью глазах. Но теперь этого не будет!       Я знала, что мое сердце будет разбито вдребезги и что мне его больше никогда не собрать! Но я сама подписалась на это. Сама позволила себе влюбиться в него.       Я сбегу! Скорее всего, раню его. Но так нужно сделать!       Так будет лучше для нас обоих…