Самые разные виды любви...

Часть одиннадцатая. Найти бы достоинство у банщика – 3. Был инфаркт. Максимальная удалённость подходящей работы от места жительства безработного определяется органами службы занятости населения, с учётом развития сети общественного транспорта в данной местности. ( В ред. Федерального закона от 22. 08. 2004 г. 122 - ФЗ. Из "Памятки безработного". Вместо эпиграфа... Выходила из здания Биржи Труда, вытаскивала компа́сы, засекала а́зимуты на местности. И старалась сориентироваться, в какую же сторону мне первоначально следует пойти, чтобы, хотя бы, к вечеру оказаться в заданном Биржей Труда для моей новой работы месте. Поиск работы на Бирже Труда устроен так хитро, что в другой город вахтовым методом работать безработного сразу не пошлют. Хотя, в последнее время, на стендах объявлений и оповещений все чаще появляются приглашения на работу с вакансиями из очень далеких, чаще, северных краев, То из Салехарда пришлют заявку на грузчика, то из Норильска. А вот любым доступным местом работы для безработного является абсолютно всякое место в черте нашего города. И только лишь здравый смысл или некоторая симпатия своего консультанта по безработице не отправляет безработного в полет через мост, на другую сторону, разделенного большой рекой города, чтобы на два - три часа регулярно и ежедневно в пробках автомобильно - автобусных потом застревать. И эти пробки, и эти потери времени, даже не будут потом считаться. А работа будет признана за подходящее место работы... Задумывалась я: - Интересно, а в гигантском мегаполисе и Матери всех Городов - Москве, тоже безработные колеся́т из конца в конец города в поисках своих вакансий. Муж, вот, рассказывал, что его столичный город Ташкент, сотоит из многих районов: Хамзинский, Ленинский, другие. И каждый район столичного города Ташкента размером выстроился чуть - чуть побольше, чем весь наш город Овск, небольшой провинциальный городочек. Осматривалась, ориентировалась и азиму́тилась. Выбирала место и направление. Вокруг меня гудели и визжали автомашины. Они набирали заранее скорость, чтобы преодолевать спуски и возвышения, взбираться на транспортные развязки около моста. Поэтому набирали скорость и форса́жились ( экстренный набор скорости) с ви́згами. И запах бензиновой гари на высоком мосту рассеивался, а шумы́ и гро́хоты доносились до моих ушей отчетливо. Здание Биржи располагалось под мостом. И весь прилегающий к Бирже Труда спальный городской район был расположен в подмо́стье, как в подхво́стье. И жили здесь люди среди высоких зарослей никогда не знавших санитарной обрезки деревьев, кустарников и старых тополей. Никто не вырезал сухостоя, не убирал старых ветвей. И жили здесь люди неспешно. Подпрыгивали немного местные жители то на работу, то в школу, то в магазин. И мне напоминали неторопливых блох, что пробирались неторопливо и понемногу через густые заросли пушистой шерсти в промежности у большой седой собаки… Но, может быть, я была не местная, к здешней реальности не привыкшая… Высоко наверху кипела шикарная жизнь. По мосту проносились машины: Лакированные, красиво - отштампованные и выгнутые, сверкающие. А здесь, под мостом, никто никуда не торопился. По выбоинам асфальта быстро не проскочишь. Не наездишься по колдобинам второпях, если не хочется навсегда убить у своей машины подвеску. А всё остальное было почти так же, как в городе, во всём остальном городе… Даже магазин стоял, такой же обшарпанный, как и в других районах города, супермаркет назывался он. Зашла в магазин, прошлась между рядов и полок. И ничего не поняла. Такой же магазин, как и везде, здесь был. Но для жителей подмо́стья, чем - то неуловимым отличался, был чуточку похуже других магазинов города он… Не тот ассортимент товаров, чуть выше цены, пустели полки дырами, продуктов вовремя опять не завезли. Но люди, живущие здесь, были довольны, стояли к кассе в очереди. И перед магазином лотки были выставлены обычные: С фруктами, с гама́шами, носками и майками, такие же, как и везде. А сразу за магазином начиналась большая зелёная лужа… И непохоже было, что прорвалась канализация, что срочный ремонт требуется здесь. Лужа была застойная, глубокая, своя… За лужей располагался ларек по приему стеклотары. Там тоже клубилась собственная жизнь. Напоминала мне жизнь жуков - долгунцо́в, что в бочке с застойной водой сами собой заводятся. Но мне было нужно туда идти. Тропинка меня обхо́дом, но очень близко к ларёчку вела. Шла торопливо и целеустремленно, быстро. И очень облегченно вздыхала, когда проходила мимо ларька и не происходило со мной ничего. Не привлекала я никакого алкашного, посталкашного или похмельного внимания. А дальше начинался большой старый парк. И сразу же уходила липучая, надоедная и удушливая жара. Потому что деревья парка так сильно и густо разрослись, что тень от их ветвей укрывала весь парк: густая и зеленая. Я проходила парком, потом пролезала, следуя за тропинкой, в одну заборную дыру. Потом шла мимо гаражей. Гаражи стояли ряда́ми: тоскливыми и тёмными. Тропинка переставала быть яркой и четкой, она разделилась на несколько непонятных, запутанных, троп. Я начинала пугаться, что потерялась, что навсегда останусь здесь. Но видела, вдруг, торчащие из кустов ноги. Пугалась ещё больше. Сдвигалась в сторону. Обнаруживала, что эти ноги торчат не от мертвеца, убитого здесь тайно и зверски, а от вполне живого человека из полностью заросшего гаража. Водитель чинил свою машину. А я, не рисковала привлекать к себе, в этом рискованном месте, посторонненго внимания… Шла дальше, быстро и тихо. Школа показалась неожиданно. Открылась в просвете среди гаражей. Тугая входная дверь, строгая вахтерша, турникет… Объяснения и объявления… И вот меня уже сопровождают на второй этаж. Проводят через приемную и школьного секретаря. Запускают в кабинет директора. - Нам нужен сторож, - задумчиво сказала школьная директриса ( Не путать с биссектрисой! Исковерканное название должности школьного директора, если директор - женщина… Прим. Автора.) И , видимо, директору настолько был нужен сторож, что она могла бы закрыть глаза и принять на работу ночным школьным сторожем меня - женщину! - И что же мне теперь делать, - думала я. - С кем оставлять на ночь детей? Муж тоже работает почти всеми ночами, сторожит училище! Я знаю эту работу сторожа, нагляделась на мужа. В ней, чтобы удержаться, память на лица абсолютная нужна! Сторож - лицо материально ответственное за сохранность всех ценостей организации, особенно, во время его ночного дежурства! И если посреди дня или вечером, если уж на дежурство пришел, пропустишь к директору незнакомого посетителя, а он окажется террористом или злоумышленником! И все! Будешь отвечать по статье «служебная халатность»! Она есть в ТК РФ( Трудовом Кодексе Российской Федерации). А если, наоборот, не пропустишь в здание нужного всем человека, а он жалобу напишет, то тоже в Трудовом Кодексе есть статья. И называется она - «Превышение должностных полномочий»! В общем, сторожу интуи́том - эмпа́тиком(Почти чтение мыслей. Особенно, у начальника. Прим. Автора.) надо обязательно быть. Читать мысли на лицах, понимать настроение. Я столько всего на этой работе за половину ставки сторожа сделать не смогу! У меня вся зарплата за работу сторожем уйдет на проезд к месту работы: Туда и обратно! - Значит, не хотите. - Уточняла директор. Я молчала. Я еще ничего не успевала сказать. А директриса уже верно прочла у меня на лице всё моё паническое настроение. Директор задумчиво вертела в руках мой «бегунок» - направление, листок бумаги небольшой, который выдавали и распечатывали на Бирже Труда, когда находили безработному подходящую вакансию и отправляли на работу устраиваться. Не следует путать «бегунок» с «Памяткой безработного». Это разный набор официальных бумаг. И "Памятка безработного" служит для того, чтобы в ней отмечались все я́вки безработного под ро́спись, по дате я́вки и по времени. Пока «бегунок» вертится у директора в руках - я раба́! Такой же Раб лампы, как и джинн Хоттабыч, заточенный внутри, только не в лампе, а внутри листка бумаги! Захочет директорша - напишет о нежелании работать сторожем, как о нарушении у меня. Тогда на Бирже Труда лишат пособия. Пособие платят крохотное. Но страшно бывает всегда попадать в приключения, которые так неприятно заканчиваются! - А я вот, - говорит директриса. Опять размышляя, опять мой бегунок - вакансию между пальцев верти́т. - Работать люблю. Я на свою работу сразу после инфаркта моего вышла. - А я близорукая. - Вдруг нахожусь с правильным ответом я. Указываю рукой на свои очки - спасательницы. И чистую правду ведь, без капли лжи говорю. - И памяти очень хорошей зрительной нет у меня. Я не смогу научиться сразу учеников различать, их лица запо́мнить, понять, кто к какому классу принадлежит. - Смущенно хмыкаю и добавляю: - И это я не о благосотоянии в семьях учеников говорю, не об их богатстве и не об имущественном положении. - Ладно, я напишу Вам отказ! - Сразу понимает меня директорша. - Она черкает две строчки в моем «бегунке́», ставит свою подпись, пришлёпывает печать. Я закрываю рот. Хотела ещё ведь сказать, что смирилась с этой работой, пройдусь еще два раза по опасному маршруту до школы, отверткой плоской и острой в карман запасусь. У мужа отвёртку, как оружие, выпрошу. Пусть будет, на всякий случай, хоть одно в кармане у меня, оружие решающего возмездия и неожиданного, последнего удара, если нападет вдруг на опасной школьной дороге из маньяков, кто - нибудь! Вот ребенка своего я ни за что бы, ни за какие деньги, в эту школу на удалёнке заниматься бы не отпустила! И, если хочет директорша, если берет на себя ответственность, пусть забирает на эту работу близорукую меня! Я буду очень стараться, я постараюсь справиться! - Вот не хотите Вы молодежь, работать, - продолжала директор. И протягивала мне закрытое своей подписью направление на работу. Я смотрела. Директорша сама отказывалась от меня. И добавляла: - А я каждый день на работу с радостью прихожу! - Я тоже бы приходила с радостью, - понимала я! - Если бы мне написали в моём бегунке́, что требуюсь я на работу директором! Не зря нас, в нашем сельхозВУЗе, завлекали на всех лекциях тем, что каждый из нас, окончивши ВУЗ будет работать Главным Экономистом хозяйства или даже директором! И там бы уж я развернулась, получивши директорский пост! И тоже бы приходила на работу с удовольствием! Бывают ведь в стране такие виды работ, где работают, дорвавшись до них, всю свою жизнь! И увольняются только в связи со смертью! Собственной! Вот как сейчас помню, как на лафете от пушки после смерти везли, одного Великого Деятеля, который проработал Генеральным Секретарем Всего Советского Союза всю жизнь. И даже в старости остался Генсеком, не захотел выходить на пенсию! И нас всей школой, включая наш первый класс, согнали в Актовый Зал школы смотреть Торжественное Прощание! Тогда я не понимала, теперь поняла, что некоторые виды работ и должностей присваиваются пожизненно. А если бы написали на Бирже Труда вакансию на Президента для меня, держалась бы я за неё руками, ногами, когтями, зубами, клыками!...