Пэнси (ОтМетки)

То, что начиналось как случайные взгляды в Большом зале, очень быстро перестало ими быть. В один день Снегг пересадил Поттера от его друзей за парту к Пэнси. Планировал пресечь болтовню и насолить своему нелюбимцу одновременно, но получилось немного… не так. Февральский ветер гуляет по коридорам замка холодным сквозняком, щекочет щиколотки. Пэнси стремительно шагает по восьмому этажу. Уроки только что закончились, основная масса студентов схлынула в Большой зал. Здесь, наверху, тихо. Стоило немалого труда, чтобы извернуться и отделиться от остальных слизеринцев, не вызывая вопросов. Не зря, видимо, в детстве собиралась учиться в ВАДИ. Итак, по официальной версии она «патрулирует коридоры, чтобы поймать потенциальных нарушителей правил, которые могут воспользоваться тишиной и пустотой». Теперь все думают, что она выслуживается перед Амбридж за несколько баллов для факультета и рекомендательное письмо для старта будущей карьеры. Пэнси хихикает себе под нос: она и есть тот самый нарушитель и пользуется как раз этим. Перед гобеленом с несчастным Варнавой Вздрюченным Пэнси замедляет шаг, ещё раз оглядывается украдкой. За самым дальним классом из стены показывается серебристый силуэт Толстого Проповедника, однако из живых никого. Три раза пройти мимо пустой стены напротив гобелена, закрыв глаза, повторяя про себя: «Покажи место, где меня ждут». Ещё не открывая глаз, Пэнси слышит тихий шорох камня, с которым из стены появляется дверь. Невысокая, чуть выше самой Пэнси, из тёмного дерева и с шершавой, тёплой латунной ручкой. Петли поворачиваются без единого звука, и Пэнси, никем так и не замеченная, скользит внутрь. И почти сразу попадает в объятия. За спиной смыкается кольцо рук, прижимает крепко. Пэнси чувствует щекой мягкую шерсть и движение грудной клетки, втягивает носом аромат полироли для мётел и тыквенного пирога, прижимается теснее. Не собирается отпускать ближайшее время – час, год, жизнь… Последний месяц приходилось довольствоваться лишь короткими взглядами, тайными улыбками и прикосновениями пальцев украдкой. Но наконец всё, здесь, под защитой древней магии и толстых тысячелетних стен, можно побыть немного собой. Прежде, чем придёт время выходить обратно и снова участвовать в спектакле. При мысли об этом Пэнси невольно сжимает собственные руки сильнее, будто заранее противясь необходимости расстаться, и слышит, как Гарри смеётся. Его грудь вибрирует, а пальцы касаются её затылка. — Ты голодная? — спрашивает он, не пытаясь отстраниться. — Я попросил Добби принести нам немного еды, но он понял это по-своему. Гарри поворачивается, чтобы поверх его плеча Пэнси смогла увидеть стол. Не просто стол – здоровенного монстра на четырёх ножках-столбиках, заваленного едой не меньше, чем те, внизу, рассчитанные на сотню голодных ртов. Она понимающе хмыкает. Пусть самого Добби вживую она не встречала, но, видимо, все домовики похожи в этом друг на друга: попроси ножку – принесут целую индейку. Говоря об индейке… Желудок Пэнси жалобно стонет, и Гарри отстраняется. Тут же берёт её за руку и тянет к столу, но это не мешает ей состроить недовольное лицо. Которое, правда, спадает, когда она видит, во что Гарри одет. Домашний вязаный свитер гриффиндорски-красного цвета с маленькой золотой «Т» в районе сердца. Пэнси не удерживается и прыскает. — Что?... — Гарри краснеет, когда она ведёт пальцем по вывязанному ряду, и прочищает горло. — Это подарок миссис Уизли. Она всегда дарит их на Рождество. Всем нам. — А вот это что? Чтобы ты не забывал, как тебя зовут, Тарри Тоттер? — насмешливо спрашивает Пэнси, касаясь буквы. На языке уже вертится распространённая среди слизеринцев шутка по поводу количества детей Уизли, превышающего возможность родителей запоминать их имена, но Пэнси борется с дурной привычкой. Гарри тянется своим пальцем туда же и почему-то на его лицо находит какая-то тень. — Это не имя, а «правда». Это чтобы я не забывал. Любое веселье испаряется. Пэнси, чувствуя себя пристыжённой и глупой, ловит его ладонь своей и крепко сжимает. Этот адовый год однажды закончится. Однажды все узнают, что он говорит правду, а вовсе не пытается использовать смерть Седрика Диггори для увеличения собственной славы. Каждый раз, когда Пэнси понимает, что в Англии есть волшебники, которые действительно верят в это, её сердце трогает огонь гнева. Она видит взгляды, которыми Гарри провожают с начала года. Люди, которые к концу прошлого года были готовы носить его на руках как Чемпиона и Выжившего, теперь отказывались с ним говорить. Только потому, что взрослые политики и подконтрольные им рупоры сочли возможным травить школьника! Нет, она окончит седьмой курс, возьмёт подписанный Амбридж и её обожаемым Фаджем конверт с рекомендациями и отправится в Министерство, в Отдел по связям с общественностью. И в будущем сможет пережать горло любой такой попытке. Говорят, слизеринцы коварны. Может быть. Но они могут быть ещё и жестокими. И злопамятными. И мстительными, если дело касается мальчиков в круглых очках, которых они любят. Пэнси смотрит на маленькую «Т» на красном свитере, вывязанную с большой нежностью. Она никогда больше не допустит рядом с собой шутки про миссис Уизли, эту невероятную женщину. Гарри стряхивает с себя мрачные мысли, слегка подталкивает Пэнси плечом и поддразнивает: — Чего так смотришь? Однажды миссис Уизли и тебе такой свяжет, тогда не посмеёшься. — Серебристо-зелёный? — отвечает Пэнси ему в тон. — Со змейками? Тогда твоих друзей удар хватит. Странные чувства. С одной стороны, Пэнси только в ужасном сне может увидеть себя в таком свитере, нет-нет-нет, а с другой… в нём было бы так тепло. И непременно бы пахло полиролью. Они оба, к величайшему счастью, не в восторге от розовых сердечек и конфетти, поэтому в честь этого Дня влюблённых обменялись плитками шоколада из Сладкого королевства, ужинали тыквенным пирогом с карамелью и говорили под треск камина. Камин, напоминая о всемогуществе комнаты, появился в тот же миг, как Пэнси о нём подумала. Они мало говорят о «действительно важном» – этого хватает в повседневных разговорах, шёпотках вокруг и на страницах Пророка, – но просто обсуждают мелочи. Экзамены, свои будни, планы. Сердце Пэнси делает кувырок и трепещет, когда она вдруг понимает, что в их речи появилось (и не уходит!) слово «мы». «Мы любим один и тот же шоколад». «Мы сдаём заклинания на СОВ, надо попрактиковаться в следующий раз». «Мы оба идём на службу в Министерство, надо же, пусть и в разные отделы». «Мы поговорим с твоими родителями». Пэнси так боится этого разговора. Она запланировала его на лето после объявления результатов экзаменов. Чтобы одно потрясение на год, больше она не переживёт. Но когда Гарри говорит так, становится и спокойнее, и легче. Поэтому она смеётся, не думая больше ни о чём, когда Гарри рассказывает об очередном забавном случае на встречах ОД, чуть не обливаясь апельсиновым соком, и благодарит Выручай-комнату за то, что сразу подала ей шкаф с новыми мантиями. Рано или поздно вечер закончится и придёт время прощаться на очередной неопределённый срок. За стенами Выручай-комнаты Пэнси будут ждать Инспекционная дружина, паршивая жаба-Амбридж и репутация мрачной стервы из Слизерина, а Гарри – косые взгляды, ночные кошмары и тайные уроки с друзьями, за которые каждого из них могут вышибить из школы без права вернуться обратно. Но пока есть камин, мягкий свитер, шоколад и вишнёвая помада Пэнси на губах Гарри.