Всё наоборот - 2. Новые приключения.

Бывают такие минуты, когда всё решают секунды. И длится это - часами. Мир Марата потерял всяческие краски, разделившись на до и после тех роковых слов, которые сказала ему Айгуль, став сплошным серым пятном. Владимир чувствовал себя виноватым в том, что произошло. Надо было самому подойти к Колику, выяснить, что да как, а уже потом впутывать младшего. Однако сделанного было уже не вернуть, а последствия не заставили себя долго ждать. Маратка совсем отбился от рук, вновь став таким, каким был до весенних событий: злым и наглым подростком-группировщиком. Адидас хватался за голову, не зная, что теперь делать с младшим братишкой - тот словно нарочно искал проблем на свою голову: влезал во все драки, нарывался на конфликты с пацанами из других группировок, и абсолютно перестал слушаться своих старших. После того, как Владимиру пришлось отмазывать его перед Сивым, лидером Киноплёнки, Адидас рассердился всерьёз: этот дурень растерял последние мозги! Это ж надо додуматься, сцепился с сестрой главного из соседствующей группировки. Нет, пацан к ней не подкатывал - куда ему, если все мысли одной Айгуль заняты, напротив, поскандалил с не плохой, в общем то девчёнкой, семнадцатилетней Машкой, на дискотеке, по какому-то выдуманному поводу, подрался с пацаном, с которым она ходит, наговорил им обоим всякого! Сивый Маратку наказывать сам не стал, но Вове сказал: "Только из уважения к тебе и подвигам твоим армейским его не трогаю! Но сам поговори с ним, Адидас! Если такое повторится, не обессудь - сам с него, как со взрослого спрошу!" Не выдержав, Владимир тогда прописал брату в фанеру и пригрозил, что если такое повторится - он сам, лично, попросит отца отправить мелкого в Челны к тётке. После этого Маратик как-то обмяк и вообще перестал интересоваться чем либо. Он часами лежал на кровати в комнате, беспрекословно выполнял все просьбы матери, потеряв, казалось, весь интерес к миру. Что касается Айгуль, то прежде милая, улыбчивая девчушка изменилась до неузнаваемости - всегда улыбающееся личико приобрело жёсткое, какое то дерзкое выражение, на ещё детских глазах и губах появилась косметика каких-то мрачных, тёмных тонов, аккуратные музыкальные ручки теперь могли сравниться с руками самых отбитых пацанов - обломанные ногти, сбитые костяшки и синяки теперь прочно поселились на них. Девочка стала ещё более общительной, всё время болтала с пацанами, и повсюду ходила за Коликом, словно склеившись с ним. А после того, как Марат сбежал со сборов, не выдержав вида хрупкой и светлой фигурки, и вовсе перестала появляться в их кругу. К слову, их расставание никак не повлияло на отношение других пацанов к ней. То ли Марат что-то им разъяснил, а может, Колик постарался, Адидас не знал, но факт оставался фактом - Айгульку не трогали не свои, не чужие. С Романом Адидас вопрос решил просто: посидев за стопкой "беленькой" парни пришли к выводу, что ссора мелких - не повод портить отношения, и стали теми же хорошими друзьями, какими были до этого. - "Колик, а что делать - то будем?" - спросил Владимир, когда они, разогнав по домам скорлупу, сидели вдвоём в качалке и уплетали беляши, приготовленные хозяйственной Майкой. - "Ты про что?" - Роман поднял на товарища чёрные глаза. - "Про мелких наших. Маратка уже совсем никакой, того и гляди, в окно выскочит..." - вздохнул Вова. - "А что мы сделаем то, Адидас? Тут всё от малóй зависит, а она, судя по всему, прощать его и не собирается. Эх, характерная стала, малая наша! Растёт!" - не без гордости проговорил Колик - "А то ведь совсем за себя постоять не умела! Как говорят - "Разозлишь татарина - жди беды! А разозлишь татарку... Впрочем, лучше разозлить татарина! " - и Колик заржал. - "Мирить их надо!" - буркнул Адидас - "Может, напугать её, а? Вон, ты тогда за ней проехался, у школы постоял - помогло же!" - "Сам-то понял, что сказал?!" - взвился Колик - "Как будто девчонке без этого страхов не хватает! Она ж до сих пор так до конца и не отошла с тех пор, как её эти отморозки украсть пытались! Имей совесть, Адидас, о девке подумай!" - "Признаю, глупость сморозил." - вздохнул Владимир - "Но делать то всё равно что-то надо. Иначе Маратка сам себя изведёт." - "Я так мыслю - оставить их в покое, и пусть всё катится, куда прикатится! Переболеет Маратка! Мало ли девок на районе..." - и Роман махнул рукой. Владимир покачал головой. Помимо беспокойства за брата, дел было - выше крыши. Как-то вечером, к Суворовым прибежал нервный, задерганный Пальто. Пацан возбуждённо размахивал руками, и рассказал, что днём, когда он, как обычно, вывел Иру в парк, девушка неожиданно замерла, потом затряслась, и спряталась за Андрея. Он еле-еле довёл девушку до дома. Там Ирина прохрипела онемевшими губами: "Это он! Он...там...был..." - и вновь провалилась в истерику. К слову, Адидас тогда не особо серьёзно отнёсся к словам мальчишки - мало ли, что могло почудиться несчастной девушке, пережившей такое нервное потрясение. Шрам, походка, голос, отдалённо напоминающий тембр одного из насильников - всё это могло послужить причиной развязки ужасающих воспоминаний. Если Айгулька первое время после неудавшегося похищения заливалась слезами от одного только запаха одеколона "Шипр", то что уж говорить про Ирку, которой пришлось пережить в тысячу раз больше? Однако, после того, как слова Ирки, практически дословно повторила разумная и собранная Майка, Адидас встревожился не на шутку. Объявил внеплановый сбор, где на протяжении получаса втолковывал пацанам о необходимости быть бдительными и беречь своих девчонок как зеницу ока. Те согласно кивали, убеждённые словами старшего... И в тот же вечер случился первый зи́хер, и теперь Владимир должен был решать вопрос с проштрафившимся пацаном: Кирилл Фантик, который должен был проводить свою девчонку домой после дискотеки, бессовестно сбежал к себе, спать. Девочка шла одна, через два микрорайона. Нарвалась на "Чайников", и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не проходивший мимо Зима. Узнав о косяке Фантика, Владимир был готов прибить недотëпу. Как будто мало им проблем! Эти мелкие дурачки, как будто вовсе забыли события ранней весны, или самонадеянно решили, что больше банда таинственного Бизона не сунется в Казань. Адидас вместе с Жёлтым и остальными не прекращал поиски Бизона, но новых зацепок пока не было. Майка подробно нарисовала всех, кого помнила по происшествию на той злополучной даче, но никто, даже отдалённо похожий на горизонте не всплывал. Жёлтый наладил связи с другими районами Татарстана, и даже ездил в Горький на встречу с лидерами тамошних группировок, но и это не помогло - две пропавших школьницы так и не были найдены, а лица, изображённые Майкой, не были знакомы никому. Владимир зашёл домой, сердито глядя по сторонам. Необходимо было увидеть брата - Адидас намеревался попросить мелкого смотаться к Пальто, и узнать у того, сможет ли он завтра прийти на смену в видеосалон. - "Володенька, кушать будешь?" - раздался из кухни голос Диляры. - "Да не, спасибо мам." - отозвался Владимир, входя в их с братом комнату, и с удивлением увидел, что Марата нет на его привычном месте - на диване у стенки. - "Мам, а Маратка где?" - Вова зашёл на кухню, где мать вдохновенно стряпала эчпочмаки. - "Да не знаю, подскочил да убежал, только пятки засверкали. Похудел он, Володь, с лица спал... и в чем только душа держится..." - и Диляра понуро опустила голову, а Владимир тяжело вздохнул - он догадывался, где может быть Марат...

***

- "... Айгуля..." - голос младшего Суворова затрепетал, словно он проглотил комок стекловаты - "Открой, Айгуленька..." - Марат перешёл на ласковый, просящий шёпот, от всей души надеясь, что она - там, прямо за дверью, и что она его услышит. Его тянуло к Айгуль как гвоздь к магниту, две недели, проведённые без неё, в осознании тупой обречённости, в жесточайшим понимании, что всё соединявшей их, разрушенно навсегда, и что так, как раньше, уже никогда не будет, стали самой большой пыткой. Ему не было так больно даже когда его отметелили пацаны из Разъезда, оставив два длинных шрама на пол спины. Душевная боль была невероятной, разрушающей до основания, ломающей не кости - душу. - "Айгуленька... Скажи, что мне сделать..." - он говорил это даже не ей - себе. Но вдруг из-за двери донёсся тихий, как шелест листьев, но твёрдый и острый, как камень, голос: "Уходи..." - и внутри парня всё оборвалось. - "Хорошо,я уйду! Уйду, раз ты так хочешь, слышишь?! Лишь бы тебе было хорошо!" - Марат повернулся, намереваясь как можно скорее покинуть подъезд, и наткнулся на поднимающегося по лестнице Рината Ахмерова. - "Ты что здесь делаешь, Марат?" - мужчина удивлённо поднял брови. Суворов отвернулся, скрывая лицо. Обращение "Марат" вместо привычного "зять" полоснуло по сердцу ножом, заставляя предательские слезы наворачиваться на глаза. - "А, понятно..." - Ахмеров потер лоб - "Эх, парень, тяжело оно..." - он сочувствующе потрепал мальчишку по плечу. - "Дядь Ринат..." - Маратик опустил голову - "Вас когда-нибудь бросали?" Вопрос сорвался с языка сам. Марату просто физически было необходимо излить кому-то душу, доверить свою боль. - "А как же..." - отозвался Ринат - "Мне её мать три раза отворот поворот давала, когда я свататься приходил. За то сейчас, уж сколько лет, душа в душу..." - и, взглянув в глаза подростка, произнёс: "А тебе я вот что скажу, Маратка: ещё деды наши говорили: "Родное прирастёт, как не отталкивай, чужое отпадёт - как не удерживай." Если по судьбе вы с Гулькой друг другу, то жизнь вновь и вновь вас сводить будет. А если нет, то и незачем сердце себе рвать... В общем, мой тебе совет - прекрати за ней шататься, душу себе рвать да ломать. Живи! Назло всему живи! А остальное - пусть само вяжется, пока не развяжется. Бывай, Маратка..." - и Ахмеров, закончив свою вдохновляющую речь, повернул ключ в замке. Марат вышел на улицу, и, глядя на сизые летние сумерки, достал сигареты. Как не странно, после разговора с Ахмеровым в голове прояснилось. Айгуль - не весь мир. Жизнь - не заканчивается. Он справится! Он выплывет! Осталось чуть-чуть...