Перевернутая История

— Сьюзи! Почему ты не веришь мне?! — сорвался и в отчаянии закричал Самуель. Он ведь так долго не решался ей признаться в чувствах, неужели она не чувствует того же притяжения, что и он? Этого не может быть, он не мог ошибиться!       «А может… она кем-то увлечена?!» — подобные мысли, разумеется, не помогали Лоуренсу успокоиться и быть сдержаннее. Да, похоже он решил сегодня побить рекорд и окончательно развенчать былое представление Сьюзи о нем. И эта его новая сторона, этот новый образ в ее глазах навряд ли будут однозначно хорошими и лицеприятными… Лучше бы он остановился и сбавил обороты раньше. — Пожалуйста, зови меня Алисой. Я уже не однократно просила об этом… — сдержано ответила та, потирая руки и плечи, словно пытаясь согреться.       Ее бросало то в жар, то в холод с того момента, как в ее обитель опять пришел этот музыкант и некогда директор музыкального отдела. До этого момента она никогда не думала, что ее платье слишком легкое, а в студии хоть когда-нибудь возможно начать зябнуть, и потребуется теплая одежда. Смущал еще и тот факт, что боковым зрением ей чудилось, что лик Сэмми светился, будто настоящие ангелы действительно существуют и это ровно он. Дурацкий, самый настоящий распрекрасный ангел! Себя она таковой не считала, хоть многие ее и звали так, а Алиса была именно падшим и с лихвой подтверждала свою репутацию.       То, что вокруг головы Сэмми был, будто ореол из золотых пылинок — походило на одну из самых жестоких насмешек Судьбы. Сьюзи пока удавалось сохранять благоразумие и не начинать истерить, как маленькая девочка, увидевшая в живую своего кумира. В ее случае — это был бы и кумир и самый ненавистный человек на планете, ведь, хоть она и смирилась, что навсегда стала уродливой, но ее тянуло к недостижимому идеалу и это походило на самую настоящую одержимость. А Сьюзи не хотела быть от чего-либо или кого-либо зависимой, особенно так… — Сэм, ты ведешь себя… противоестественно. — Тихо продолжила женщина, переводя взгляд прямо на него и тем самым убирая с глаз долой этот «ореол небожителя». — И это очень тревожит. Ты… думаешь, мы способны любить? Мы давно перестали быть людьми.       «Правильно. Есть куда более серьезные вещи, чем одержимость Раем, Алиса» - сказала самой себе женщина. — Да, но нам удалось многое сохранить от нас прежних. — Уверенно сказал Сэмми.       Он не мог долго стоять на одном месте и начал прохаживаться недалеко от Алисы, стараясь не слишком раздражать ее мельтешением, но и хоть как-то разрядить собственное внутреннее напряжение. Он словно вновь превратился в восемнадцатилетнего мальчишку, впервые делающему признание красивой девушке. Да, он продолжал считать Сьюзи красивой, невзирая на то, что половина лица ее было жутким зрелищем. Но ведь и он не первый день видит этот кошмар, а чувства заметно облегчали привыкнуть к ее существенному изъяну. — Ты думаешь, я могу сделать хоть кого-то счастливым? У меня нет сердца! — мелодичный голосок повысился, не оставляя сомнений, что эта тема очень болезненная для нее. — В прямом смысле этого слова, Сэмми. Ты понимаешь? И я уже упоминала про уродливое лицо… — Но я люблю тебя такой, Сьюзи! И я буду звать тебя так, потому что ты — она, а не персонаж из мультика. Хотя не спорю, что она тоже замечательна. Ты не напугаешь меня своим… незначительным дефектом. — Незначительным, серьезно? — взвилась Алиса, теряя терпение. Характер мультяшки, чей образ она переняла, давал о себе знать. И к тому же… она почувствовала укол ревности. Самое смешное было, что, по факту, ревновала она к самой себе. Сьюзи скрипнула зубами и прошипела: — Вот сейчас ты точно издеваешься и смеешься надо мной! — Что? Нет! — Испугался Сэмми. Кажется, чтобы он ни сказал, любая фраза выведет горячего и эмоционального ангела из себя. Таков уж был характер мультяшки. — Нет, Сьюзи! Я никогда так не сделаю, клянусь тебе! — он начал быстро и с нажимом уверять ее в обратном. — Я искренен в своих словах и чувствах, здесь нет подвоха или злого умысла.       Повисла тишина. Алиса почувствовала, как начинает сильно краснеть. Эти клятвы и признания звучали так обжигающе и страстно, что ей захотелось просто позорно сбежать и где-нибудь отсидеться, пока пульс не придет в норму, а лицо и кожа - привычный оттенок. Она не слышала гула сердца, что ее удручало, но еще больше ее беспокоило то, как она выглядит со стороны. За последние пару дней ее мир перевернулся вверх тормашками. А все из-за одного пылкого музыканта! Раньше она была уважаемой персоной, которую любили в первую очередь за доброту, самоотверженность и заботу о больных и павших духом. Эта любовь была заслуженной: она много работала, особо не уделяя внимание самой себе и уж тем более внешнему виду. О какой косметике может идти речь, если у тебя вторая половина лица, словно прямиком из ужастика?       Алиса очень гордилась своим статусом среди жителей Чернильного мира, она хорошо знала саму себя и ту самую Алису, в которую превратилась после ритуала много лет назад. Они провели колоссальную работу над самими собой, чтобы ужиться в мире и согласии. Сьюзи Кэмпбелл и Алиса Ангел были как ледяная изысканная скульптура и огромный, грубо набросанный, но практичный костер. Он был очень горячим, согревал в холодную звездную ночь и дарил чувство уюта и безопасности.       Одна - Сьюзи Кэмпбелл - была утонченной, манерной и вежливой, но слишком сдержанной и скованной временами. Вторая же была бунтаркой, могла и подраться за то, что любит, считала, что «правда, пусть и в грубой форме — это лучше, чем сладкая ложь». Алиса могла «рубить с плеча» и далеко не сразу осознавала, что задела человека за живое и сделала только хуже. Сьюзи, как женщина, пожившая и получившая некоторый опыт общения с разными типами людей, считала своим золотым правилом: «лучше помягче да по нежнее с людьми» и «не каждую правду стоит говорить прямо в лоб». Конечно, ей приходилось говорить неприятные вещи, но она всегда старалась смягчать и сглаживать острые углы.       Как только эти две дамы ужились в одном теле?       И теперь их обеих бросили в горящий котел из сильных, противоречивых и бурных эмоций. Сьюзи очень сильно хотела вернуться к такой привычной и комфортной роли заботливой и несколько отстраненной внутри защитницы слабых, а Алиса не то хотела намылить шею Лоуренсу за бестактность, не то обнять и зацеловать до умопомрачения. И последнюю ни сколько не смущало то, что она слишком часто противоречила самой себе. Но Лоуренс не знал, что за Ад из леденящего душу пламени и обжигающего льда твориться в душе возлюбленной, а потому был ошарашен следующими словами ангела. — Лучше бы ты помогал Потерянным, а не тратил время на меня… — отвернувшись, тихо проговорила женщина. Она отчаянно хотела сохранить лицо, а чувства вернуть под контроль. — Мы слишком разные… наверно. И ты не разделяешь моих взглядов, Сэм.       Мужчина замер, не веря собственным ушам. Он сразу понял, что последует дальше. Знал и ненавидел это свое знание, он до одури жаждал услышать иное. Он ведь видит, что его признание не оставило ее равнодушной! — Я хочу помогать Чернильному Демону и противостоять Генри Штейну. — Первое было очень характерно для Сьюзи, когда как второе — больше в характере боевой Алисы. Голос женщины стал каким-то дребезжащим, а это значило, что наружу прорывалась падший ангел. Уж она то не станет церемониться с воздыхателем! — А ты! Ты… — Ее голос стал ниже и приобрел грубоватые нотки.       «Ну все, живым я от сюда не выйду похоже…» — обреченно отметил музыкант, пятясь от подступающего и разгневанного ангела. Даже ее походка и манера держаться изменились. Голова наклонена, будто она как бык, наставила на него свои рога и недвусмысленно намекала, что с ней шутки плохи. Руки сжались в кулаки, плечи и бедра двигались в быстром такте и это завораживало наравне с убийственным взглядом единственного уцелевшего глаза. Она в мгновение ока стала такой раскованной и горячей! А еще немножечко смертоносной. Перед ним стоял уже совершенно другой чело… существо. — Ты даже в самом себе не можешь разобраться! — начала метать молнии Алиса. — Веришь ты в Бога, в Рай или просто в существование Божественных сил?! Или тебе глубоко наплевать, что станет с тобой после смерти. Ведь рано или поздно этот Цикл сломается, я не верю, что он вечно будет идти по кругу! А это значит, что в какой-то момент наступит смерть. — Сьюзи, то есть Алиса… — он попытался прервать ее монолог, пропитанный праведным гневом.       Он слишком хорошо знал, что Алиса очень не любила, когда ее веру в Божественное ставили под сомнение. И еретиков она тоже не любила. Атеисты же быстро становились или верующими, или склеивали ласты. Сэму удавалось избегать карающей длани, но, как видно, до поры до времени. Большую часть времени он разговаривал именно со Сьюзи, получая лишь едкие недовольные реплики от Алисы, но сейчас по нему основательно проедутся. Сам дурак, сам нарвался... — …И если ты с нами, если ты со мной — то тебе надо нормально поговорить с Бенди! — рыкнула падший ангел и звонко топнула туфелькой по полу, продолжая двигаться прямо на бедного Сэма. Скоро у него закончиться пространство для маневра и его загонят в угол. — А не как в последний раз… Честное слово, Лоуренс, у него по-истине ангельское терпение, раз он не размазал тебя по стенке после таких резких слов!       …А у Алисы — дьявольский шарм и временами характер гадюки. Экспрессии у нее можно было хоть отбавлять, запаковывать в малых дозах в пилюли и выдавать по рецепту нуждающимся. Ирония была в том, что ее собственные слова не соответствовали сказанному, Алиса и дипломатия - вещи не совместимые. Как русалка в пустыне: либо первая загнется, либо пустыня сдастся и превратится в оазис с озером. Она словно показывала плохой пример всем своим видом, как ни в коем случае не стоит вести переговоры с Чернильным Демоном. Ангел продолжала угрожать и одновременно увещевать, уперев руки в бока: — Он ведь защищает нас! А ведь вполне мог бы заботиться лишь о себе и думать только о своих потребностях. Но нет! Ему не плевать на нас! А как долго продлиться твоя влюбленность? Наши с тобой противоречия так никуда и не исчезнут. — Т-ты думаешь… — голос Сэмми дрогнул, — я не способен отличить легкую влюбленность от настоящего чувства? Д-думаешь, что я лишь временно увлечен тобой? Что я разлюблю тебя? — его спина соприкоснулась со стеной, отступать больше некуда, но это только добавило решимости. — Я очень давно хотел тебе признаться, Сьюзи! И я не представляю, что должно произойти, чтобы я усомнился…       Алиса продолжала надвигаться, ее глаз сверкал не то в гневе, не то в лихорадочных размышлениях. Второй тоже блестел, но был полностью черный и залитый чернилами. Ее губы были приоткрыты, показывая зубы и клыки, она шумно дышала, готовясь сказать что-то в ответ.       Сэм выдохнул через сжатые зубы, пожелал ни пуха ни пера Черту, а себе — удачи, и сделал шаг навстречу возлюбленной. Он положил одну руку ей на талию, а другую — на затылок, и притянул ее ближе к себе. Он успел заметить сильное удивление и замешательство Сьюзи, но понимал, что секунда заминки может обойтись очень дорого. Он мягко коснулся ее губ, стараясь вложить всю нежность и любовь, что копил все эти года, и в тоже самое время быть достаточно пылким и настойчивым, чтобы бунтарский характер Алисы не проявился раньше времени и она не оттолкнула бы его сразу.       Какое-то время Сьюзи не подавала признаков жизни, будто окаменела, и, кажется, она даже не дышала в эти упоительные и долгие несколько секунд. С заминкой она неуверенно ответила на поцелуй, но вскоре, видимо, вспомнила о чем шел спор.       Она начала отпихивать его и, хоть и не сразу, но он повиновался и отстранился. Он не отпускал окончательно, ведь хотел прошептать что-то трепетное и важное, но в итоге вместо этого просто застыл, любуясь красавицей. Его так манил ее характер и внутренние качества, что даже ее исковерканная внешность была скорее необычной особенностью. Одним словом — он был по уши влюблен в нее, в ее правильность и противоречивость, в ее сдержанность и то, как она спадала, являя страстную натуру. Грубые слова задевали за живое, но он не собирался так просто отступать. — Отпусти меня уж-ш-ше! — зашипела Алиса, оскалившись. Она бы и зубы пустила бы в ход, но мужчина после этих слов благоразумно отпустил ее, хоть и явно не охотно. — Я люблю тебя, мой Ангел. — тихо произнес он. Она вздрогнула и вновь замолчала, просто смотря ему прямо в глаза. Весь гнев и возмущение мигом пропали, являя совершенно новое чувство. Мир вокруг стал казаться таким свежим, живым и чудесным, будто в голову ударило что-то горячительное и крепкое. А еще ей всего на секунду показалось, что лицо Сэмми стало чуть более выразительным, чем раньше. Более человеческим что ли?.. — Я, я поняла тебя. — Ответила женщина. Возможно, это звучало более резко, чем она хотела. — И… прости меня. Возможно, мне нужно время… Я-я ценю тебя, как друга! Н-но влезать «в амурные дела»... - она сглотнула, потупив взор, - н-не кажется мне хорошей идеей… Я слишком… изменилась из-за Цикла. — Нет… Это не правда. В тебе по-прежнему есть та Сьюзи, которую я знал. Я хочу быть рядом с тобой и помогать всем, чем смогу. — Прости. Мне нужно время… — повторила она, опуская голову. Она вся будто поникла, понимая, что этими словами расстраивает Лоуренса. — Я не буду торопить тебя, мой Ангел. — приглушенно ответил он. Он поджал губы, но тем не менее старался не унывать. Ему удалось вновь вернуть Сьюзи, успокоив Алису, и его не побили и не вынесли ногами вперед из обители — а это уже было очень и очень много.       Лоуренс постоял какое-то время, слушая звон тишины, затем развернулся и широким шагом направился прочь из холла. Алиса бросила в его сторону взгляд, проводила удаляющуюся фигуру глазами. Ей надо все обдумать и желательно на трезвую голову. Слишком много страхов и сомнений сейчас кружил в ее душе.