Тихий огонек его души

Они разрабатывали свой план долго: спорили до хрипоты, продумывали каждую мелочь, расставляли ловушки — но все пошло наперекосяк в тот момент, когда Сяо Ян увидел Сюнь-ар в окружении троих бойцов — и, не думая, ломанулся ей навстречу, в самую гущу. Все бы кончилось намного более плачевно, особенно для них, если бы Хань Фэнь, вовремя сориентировавшись, не набросил на них щит, уберегая от мощной атаки, и не перебросил бойцов на другую сторону поля, кое-как затыкая внезапную дыру в строю. Времени на страхи и тревоги не было — только короткий взгляд в глаза подруге, чтобы увидеть ответ на невысказанный вопрос, — и снова в бой. Но еще не успев вернуться к сражению, Сяо Ян напоролся как на нож на донельзя красноречивый взгляд алхимика, злой, разочарованный и уставший одновременно, — и неловко сглотнул, отчетливо понимая, что, если он только останется при всех конечностях, ночью его совершенно точно будут ждать. И все завертелось дальше.

***

Благодаря предприимчивости Хань Фэня и своевременному прорыву Яо Чэня в ранг Святого, им удалось обойтись малой кровью, хотя Хунь Миэшэнь все же успел сбежать, воспользовавшись непредвиденной заминкой. До глубокой ночи они заботились о раненых, разгребали завалы, восстанавливали защитный барьер — и Сяо Ян с радостью включался в любую работу, лишь бы не встречаться с неодобрительными взглядами старших и держаться подальше от кабинета наставника, где они с Хань Фэнем уже битый час обсуждали потери и строили дальнешие планы. В любой другой момент юноша бы сам заявился без всякого приглашения и принял самое что ни на есть деятельное участие, но сейчас…не хотелось. Не хотелось слушать о тех, кто пострадал по его вине, смотреть в глаза измотанному учителю. Страшно. Но когда основные работы были закончены и все разбрелись спать, и дальше оттягивать неизбежное стало невозможно. Нет, он мог бы, конечно, сделать вид, что ничего не понял, и просто отправиться спать, а потом нехотя прийти, когда учитель все же пошлет за ним сам. Мог бы — но не хотел. Так что он неуверенно поскребся в кабинет алхимика и, дождавшись разраженного разрешения, помедлив, просочился в комнату — и нерешительно замер, обнаружив Яо Чэня и Хань Фэня все еще склонившимися над бумагами. — Кхм… — кашлянул Сяо Ян, не зная, то ли уйти по-тихому, то ли дать о себе знать понастойчивей, — на что они синхронно, не сговариваясь, в упор посмотрели на него. Алхимик моргнул, фокусируя взгляд на ученике, и, не глядя, махнул рукой на ближайший стул. — Посиди тихо, — велел он, уже снова склонившись над свитками, — мы почти закончили. Сяо Ян на удивление безропотно подчинился. Они, и правда, закончили еще прежде, чем минула четверть стражи: Яо Чэнь выдохнул, тяжело опираясь на стол, свернул свитки и передал часть из них старшему ученику. — Вот это, — тонкий палец указал на самый внушительный из них, — не забудь завтра проверить. А сейчас иди спать, пока тебя еще ноги держат. Хань Фэнь коротко поклонился, насколько позволяла неудобная ноша, и мягко улыбнулся. — Как скажете, учитель. Вам бы тоже отдохнуть, — он бросил предупреждающий взгляд на Сяо Яна — и тому неожиданно, вопреки всякой логике, вдруг стало неуютно: будто в нем разочарован тот, чье мнение ему небезразлично. Он и сам не заметил, когда перестал вскидываться на каждое слово от ненавистного предателя, когда перестал прожигать ему спину напряженным взглядом, когда перестал сторониться и ждать подвоха в любой момент. Но такой Хань Фэнь — домашний, уставший, и в этой усталости так похожий и не похожий на учителя одновременно, понимающий его с полуслова — такой Хань Фэнь был исполнительным и надежным, и не раз спасал своего неугомонного шиди от его же глупости. И несмотря на все что стояло между ними в прошлом, несмотря на смерть мамы, предательство учителя, все его козни, интриги, попытки убийства, Сяо Ян больше не мог его ненавидеть. Хотел бы — и не мог. Да и хотел ли? — Шисюн, — вдруг неожиданно даже для самого себя окликнул он Хань Фэня уже на пороге — тот обернулся, вскинул бровь изумленно и как-то почти уязвимо, будто и не чаял когда-нибудь услышать от него это обращение. Парень, осознав, что и кому только что сказал, на мгновение стушевался — но, заметив краем глаза одобрительную улыбку учителя и довольный прищур усталых глаз, все же не стал отступать. — Спасибо, — пробурчал себе под нос, но так, чтобы услышали оба, старательно отвел взгляд. Темные глаза широко распахнулись, с головой выдавая его удивление и растерянность, — но Хань Фэнь почти тут же собрался, возвращая на лицо привычную уверенность. — Кхм… — он кашлянул, скрывая смятение. — Всегда пожалуйста. Не рискуй так больше, — и, коротко склонив голову на прощание, быстрее обычного покинул комнату, деликатно закрыв за собой дверь. — Ну наконец-то, — ворчливый голос алхимика вырвал Сяо Яна из ступора, так что тот вздрогнул и повернулся к учителю, мгновенно вспоминая, зачем вообще пришел. — Я уж думал: не дождусь. Яо Чэнь измученно потер переносицу и грузно опустился на кушетку у стены, так что юношу вдруг охватила вина. — Если я невовремя, могу прийти завтра, — тихо и как-то неуверенно предложил он, не решаясь посмотреть такому учителю в глаза, — на что тот только отмахнулся и подозвал его ближе. Парень послушно сделал несколько шагов. — Нет уж, я не горю желанием завтра разыскивать тебя по всему Павильону. Удивительно, как это ты сам догадался прийти! — он всплеснул руками и картинно округлил глаза, но Сяо Ян видел, что наставник ехидничает больше по привычке. — Ну знаешь, — он невесело усмехнулся, — взгляд у тебя был весьма…кхм, говорящий. Сложно было не догадаться. Алхимик недовольно скривился. — Ну хоть это ты заметил. А почему все едва не накрылось медным тазом — это-то ты, надеюсь, понял? Парень отвел взгляд. — Полагаю, потому что я сначала делаю, а потом думаю, — досадливо скривился, неосознанно копируя мимику учителя. — Я… — пауза — и он все же поднял взгляд, виновато и очень уязвимо посмотрел в темные глаза, — я постараюсь не действовать так опрометчиво, учитель. Алхимик с полминуты пытливо всматривался в непривычно открытый взгляд ученика — но тут его лицо разгладилось, он хмыкнул и выпрямился, сел ровнее. — Уж надеюсь! — уже веселее заявил он и, видя, как парень невольно сглотнул, безошибочно считывая, куда все идет, лукаво прищурился. — Ну, чего стоим, кого ждем? Или тебе особое приглашение нужно? Сяо Ян тяжело вздохнул. Он бы и рад как раньше вскинуться, заспорить, состроить щенячьи глазки и поторговаться подольше, оттягивая неприятный момент, — но он видел, как, несмотря на показное веселье, на дне темных глаз плещется усталость, отражая его собственную, — и понимал, что уже не хочет ни того, ни другого, ни третьего — только покончить наконец с этой историей и дать учителю отдохнуть. Уголок губ дернулся в кривоватой усмешке, он коротко склонил голову и уверенно шагнул к наставнику.