Браслеты судьбы.

Айра

      Огоньки кружились вокруг полукровки и Чарпун, освещая пространство ринга. Животное раздражающе топало и виляло шипастым хвостом с ядовитым жалом, дразня, но его соперник не обращал на это внимание. Он сосредоточенно высматривал слабые места для удара, лишь сжатые в кулаки руки выдавали в нём скрытое напряжение.       Живой призрак из сна готовился сорваться на бег. Гонг прозвучал со взрывом одного из огоньков. С криками толпы с места тронулись оба противника. Поднимая пыль под ногами, стремительно без страха они неслись в смертельные объятия друг друга.       — Катра, он что, самоубийца… — договорить не успела, сила, с которой они встретились, породила волну. Она пронеслась от них к трибунам, практически впечатывая смотрящих в сиденье. Моя соседка в восторге орала как в последний раз в жизни. Да тут все кричали, кто в поддержку, кто от адреналина. Одна я чувствовала себя белой вороной и молча с ужасом наблюдала, как в центре арены бушевало беспощадное противостояние.       «Сороконожка» пыталась пронзить полукровку, сжимая всё сильнее и сильнее в своей жёсткой хватке. Её коготки на лапках и шипы на хвосте царапали в кровь обнажённую спину калестиса, но неожиданно из двух глубоких ран между лопаток ткались словно из воздуха прекрасные золотые крылья. Они надёжно обернули хозяина в прочный кокон, смягчая получаемые удары.       Ослабляя хватку, полукровка дал возможность животному сдавить его сильнее, отчего Чарпун неожиданно противно завизжал, когда стекающая с крыльев серебристая кровь соприкоснулась с чешуйчатым брюшком. Рассвирепев, «сороконожка» так и не расслабила крепких объятий. а только прибавила натиск.       На мгновение могло показаться, что вот-вот «призрак» умрёт, но калестис распрямил крылья подобно цветку, накалывая на острые перья и разрывая на части Чарпун. Ошмётки противника разлетались за ограждения в вопящую толпу «инопланетных». С головы, плеч и рук полукровки стекала синяя кровь врага. Она прокладывала дорожку по сильной и рельефной груди, спускаясь на бёдра в защитных латах того же цвета, что и крылья.       Победитель улыбался так естественно, а глаза светились теплом. В нём не было и намёка на гордость или тщеславие. Он играючи поклонился болельщикам, которые, подняв руки вверх, приветствовали победителя.       Огонь охватил останки двух Чарпун, очищая ринг, оставляя от животных лишь туман, наполнивший помещение древесным запахом.       — Перья калестисов самые острые, а крылья — лучшая броня. Некоторые говорят, что, когда их предки умирают, они из останков делают доспехи. В них пернатые практически неуязвимы, потому его заставили снять верх экипировки. — объясняла Катра, наблюдая за мощной фигурой с грустью и восхищением. — Бесстрашны и до последнего будут защищать свои планеты. — как-то совсем печально закончила она, посмотрев на меня.       — КС с ними воюет? — прошептала я, не в силах отвести взгляда от столь прекрасного мужчины и не веря, что мои призрак из плоти и крови может находиться настолько близко.       Сердце билось с каждой секундой быстрее, а я всеми силами старалась отвернуться и не пялиться хотя бы минутку. И если с этим я как-то справилась, то неестественное для меня желание прикоснуться практически взяло верх. Зуд в ладонях становился всё невыносимее. Не справившись с эмоциями, я всё-таки зажала руки между колен.       — Хрупкий нейтралитет. Совет пяти отказал нам в союзе, даже игнорируя обоюдную воину с безымянными.       — Жаль, но какой же он красивый…       — Хотя полукровки имеют возможность присоединиться и к сортекам, и к калестисам, но я не считаю крылатых привлекательными. — Катра сморщила свой маленький носик.       Тоскливо продолжая смотреть на полукровку, не заметила, как наши взгляды встретились. Он поклонился, приветствуя и не отрывая взора, что заставило немного неуютно поёжиться.       Огоньки опять отвлекли внимание, взлетая в самый центр и освещая нового соперника в противоположном углу ринга. В ледяной броне стоял Дорс. Его синие волосы искрились от мороза, который ощущали все присутствующие в первых рядах. Сортек же скривил свои слишком тонкие губки в неестественном оскале. Он приготовился атаковать, формируя прозрачный щит в одной руке и несколько сфер в другой.       — Захочешь жить — становись на колени. — слишком грубо и надменно бросил Дорс, но калестис не ответил, лишь встал удобнее, не таясь за защитным барьером из крыльев. Расслабившись, он прикрыл глаза и опустил руки.       Не дождавшись гонга, нетерпеливый сортек запустил морозные «сферы». Именно на это было похоже, хотя механизм их появления для меня оставался загадкой.       Тем временем яркие голубые сферы метко попадали на оголённую грудь, плечи. Они проникали в раны «призрака», оставленные Чарпун, и делали его и без того более бледным, а на почти уже синем теле проступал толстой коркой лёд. Он сковывал каждый сантиметр кожи крылатого.       Дорс победно улыбался, запуская бумерангом ледяной щит. Предвкушение так и прилипло торжественной маской на лице сортека.       Зрители мрачно и разочарованно ждали конец столь нелепого боя…       С громким треском нарушился сковывающий покров, вдребезги разлетаясь. Весь поглощённый до этого холод подчинился крылатому, а отлетевшие осколки превратились в острые ледяные перья. Сверкая, они опасно блеснули. Полукровка не собирался сдаваться и не уступал сортеку. «Летающие морозные клинки» стали закручиваться в смерче, поднимая с земли оставшиеся острые куски льда.             Окружив «снежного» в центре, «клинки» пытались пробить ледяной купол. Тщетно, но видимо калестиса всё устраивало. Спокойной и уверенной походкой он направился в нашу сторону на самый край ограждения, отчего я практически вжалась в сиденье. Смотря в мои глаза, «призрак» протянул окровавленную руку.       — Я принимаю твой выбор! — всё внутри меня насторожённо замерло, а главный пилот и Катра рефлекторно выставили вокруг нас полупрозрачную завесу. — Иди ко мне, если не хочешь, чтобы пострадала твоя охрана, — произнёс он. Очарование, навеянное им, слетело вмиг, сея зерно паники. — Все знают правила Арены, не так ли?! – моя спутница побледнела, теребя свою чёрную косу. Толпа же взревела с новой силой, а я взглянула на браслеты в надежде на то, что железки способны помочь, но они почему-то сменили цвет на изумрудный.        — Приняв дар предков, ты смиряешься с судьбой, Валуана. — он словно выплюнул эти слова, а я же совершенно ничего не понимала. В который раз ощутила себя полной дурой! «Лучше бы на корабле сидела. Да и с чего бы мне к нему идти.» вертелось юлою в голове.       — Разве они ваши?       Браслеты же слегка уменьшались в размере, впиваясь в кожу так сильно, что на глазах проступили непрошеные слёзы. Кажется, нервы сдавали окончательно…        — Я жду, — теплая рука капитана мягко опустилась на моё плечо, успокаивая взвинченные нервы.       — Не знаю, как ты заполучил их, но прошу отпусти. Это против природы наших рас. Предки…       — Таиль, они лишь манипулируют всеми! Я бы посоветовал тебе быть более внимательнее и держаться подальше от моей пары! — поспешно убрав руку, капитан нахмурился.       — Это место не способно совершить полноценный обмен!       — Он мне не нужен, — за перепалкой никто не усмотрел, как несколько золотистых перьев, подобно змеям, проползли под наши купола защиты. Сначала в судорогах упал на пол арены Дорс. Смертоносные лезвия порезали ему щёку и ладони. Они проникли сортеку под кожу, растворившись в ране, и, подобно жидкому свинцу, потекли по венам, причиняя адскую боль, от которой несчастный корчился, хватая ртом воздух.       Я же в полной мере представила, что мне предстоит испытать в ближайшем будущем, если не выполню его приказ. Особенно отчётливо ощутила, когда холодные пёрышки облепили нежно шею, ласкавшие кожу на грани, словно предупреждая.       Шаловливые огоньки арены венком закружились над калестисом, сообщая всем о победителе. Его полудохлый противник позорно уползал, оставляя славу и поздравление новому чемпиону.        — Он никогда не сможет обидеть последнюю из рода. Если ты действительно желаешь, то иди к нему, если же нет… Рае придётся принять мои вызов! — Катра торопливо сняла над нами защитный барьер, а капитан искренне призвал крылатого отказаться от сомнительного брака.       — Законы сортеков неизменны на протяжении тысячелетий. Ты ходишь по грани, брат. Отпусти её. — капитан «Невидимого» вместе с командой встали на колени. Их твёрдое «Просим» на языке лиранцев пронеслось по всему огромному помещению арены.       — Я не отдам её никому! — принимая ответ, Таиль прикрыл глаза, гневно морщась, с сожалением отворачиваясь. Его серебряные волосы засветились так ярко от готовой вырваться наружу энергии.       Огромная толпа устремила взгляды на нас, ожидая ещё одного зрелища. Ничего не оставалось, как цивилизованно подняться на ринг без скандала. Надежда на лучший исход давно покоилась вместе с изменёнными. К сожалению, я в полной мере осознавала нашу зависимость от Таиля, особенно сестры.       Наверно она единственная, чьё счастье я буду ставить всегда впереди своего. Потому делая неуверенные шаги к сильно «романтизированной девичьей любви» не могла найти причин, почему моё сердце так ликовало. Нелогично, неправильно!       — Не проси снять их. Я не смогу отказаться от тебя, сколько бы ни пытался. Руку! — с его властным приказом наши ладони соединились с покалывающим жаром и внутренней истомой. Мир на миг остановился, а на правом запястье ожил браслет. Он резво переполз, оплетая предплечье теперь уже моего мужчины.       Если бы мне когда-то сказали, что мой добрый «призрак» окажется редкостным упрямцем два метра росту, да ещё и другой расы, то, не веря, я лишь посмеялась бы. Сейчас же, ощущая столь сильные и противоречивые чувства, злилась. Ибо выбор больше походил на принуждение.             Мне же захотелось со всей дури пнуть его по причинному месту, но он неожиданно резко притянул в свои объятия с запахом смерти, и все бойкие мысли вылетели из головы.       Прохладные жёсткие губы коснулись моих, слегка покусывая, будто пробуя, нежно и страстно одновременно. Уперевшись ладонями в его влажную грудь, попытка оттолкнуть выглядела жалко.       — Настанет время, когда ты будешь только моей, — с насмешливой улыбкой Рае неохотно ослабил стальную хватку и отпустил. Он властно отошёл на середину огромной арены, неотрывно следя за мной.       — Этого никогда не будет! Никогда, слышишь!? — на краткий миг холод и ярость изменили волевое лицо, в ответ на мои самоуверенные слова. Гордость взяла своё.       — Ты сама попросишь тебя забрать… Только захочу ли я?! — лукаво взглянув на меня, он распахнул свои огромные крылья и исчез. Лишь золотое пёрышко, кружась, опустилось на моё плечо, одиноко сверкая в тусклом свете. Взяв его в дрожащие руки, мне стало настолько мучительно тоскливо, что я буквально ослепла от таких ярких эмоций, которых никогда прежде не испытывала.        — Прости, но мы привлекаем слишком много внимания, пора уходить. – приобняв меня за плечи напомнил шепотом Таиль.       Шагая за ним, будто в коматозе, я всеми силами пыталась собраться. Лишь вечером по земному, лёжа на кровати, рассматривала руку с браслетом, и под сопение спящей сестры, неосознанно водила пальцем по золотистому металлу. Это своего рода стало успокаивающим ритуалом.       Глядя на разные изумрудные и алые камни, все мысли становились совсем неважными. Проведя очередной раз, ноготок неожиданно соскользнул на красный камешек, который мгновенно вспыхнул. А я, заглядевшись на столь важное украшение, в свою очередь, наконец-то вырубилась, сладко обнимая подушку.

Сон

      Я стояла рядом с Шиутэком и ощущала аромат приятных терпких цветов. Мы молча наблюдали за двумя сортеками, спорящими практически совсем рядом в зелёном саду.       Девочка лет шести в ярко-жёлтом платье с изумрудными волосами разговаривала грубо и нахально с парнем, по земным меркам, в четыре раза старше её. В его белых волосах уже проглядывали первые алые пряди, а зрачок приобретал голубой оттенок. Собеседник злился, скрипя зубами, но молчал. На все уговоры она хныкала и топала ножкой «так хочу», «ты не понимаешь?», «вы оба дороги мне!». Сдавшись на милость победителя, он встал перед ней на колени и притянул девочку за ручки ближе к груди. С губ молодого сортека слетали слова клятвы, оставляя на его сероватой коже плеч и груди огненные узоры, а в изумрудных волосах ребёнка появилась ещё одна еле заметная красная прядь.       …Свет Лиры… вечный и желанный,       За гранью смерти… благослови наш путь.       Перерождение в сфере запечатай,       а вместе с ним в оковы помести и дух...       Парень нагнулся и слегка дотронулся до её рта губами, выдыхая.       — Надеюсь, ты знала, чего хотела... — у сортека тоже появилась изумрудная прядь. — Довольна? Но это только до смены сезонов Валуана... — какая-то горечь текла в словах парня, отчего девочка заплакала.       — Да, Шиутэк. Довольна! Я всё слышала, что говорили родители! Теперь ты не сможешь забрать часть его духа! — сказала она, и, развернувшись, шурша юбкой, порывисто побежала в скалистый дом…       Картина сна изменилась. Песок ласкал ноги своим тёплом, переливаясь в ярких лучах.       — Пустыня Зорман ждёт тебя, Валуана, хоть ты и не помнишь её. — собеседник внимательно рассматривал меня, будто под микроскопом. — Пообещай, что выполнишь наш договор! Смена сезонов уже совсем близка.       — Договор… значит, ты помогал из-за него!? — Шиутэк улыбнулся, слегка кивая. — Всё равно спасибо тебе, что спас нас.       — Мой долг, как и Рае, беречь твой род. Вы обручились… — после полуминутной задержки Шиутэк продолжил. — Теперь это только его обязанность — защищать тебя. Да хранят вас предки…       Утро же подарило хладнокровие, которое по крупицам возвращалось в душу и разум.