Хранители Олимпа

      Домиков в лагере было двенадцать, они располагались у озера в лесу. В ряд по шесть с каждой стороны. Над входом в домики были крупные номера, четные с левой стороны, нечетные – с правой, у них не было ничего общего. Девятый дом напоминал маленькую фабрику или завод из-за дымовых труб. Стены четвертого домика покрывали стебли зелёных растений, напоминающие стебли помидоров, а на крыше росла настоящая трава. Седьмой, был сделан из чистого золота, блестел и переливался на солнце, на него почти невозможно было взглянуть не прищурив глаза. Домики были повернуты к общей территории размером с поле для гольфа, мелькающей греческими статуями, клумбами и фонтанами. В центре было большое место для костра, выложенное камнем. Несмотря на теплую и ясную погоду, оттуда поднимался дымок. Девочка лет десяти поддерживала пламя, вороша угли палочкой. Два домика – под номерами один и два – походили на музеи: массивные и большие коробки из белого мрамора с тяжелыми колоннами на фасадах. Первый домик был самым большим и внушительным из двенадцати. Его полированные серебристые двери переливались словно, были политы водой, которая отражает солнечный свет, и если смотреть на них с других углов, впечатление, что по ними пробегают молнии. Второй домик был немного изящнее, с более тонкими колоннами, и небольшими деревьями граната. На стенах домика были изображения павлинов.       В первом домике жила я, этот домик построил мой отец Зевс, для своих признанных детей, там я жила одна, у меня не было братьев или сестёр. А домик номер два, был домом для детей Геры богини брака, но она не особо хорошо относилась к полукровкам. И была верна только Зевсу. Домик Диониса был двенадцатым в нём жила Делия Уилсон и её брат Поллукс, парень с блондинистыми волосами и карими глазами, раньше у него был брат близнец, но, к сожалению, он погиб… – Лана, – обратился ко мне Хирон, – у меня урок по стрельбе из лука в полдень. Позаботишься о Перси? – Ну, а как иначе. – Тебе в одиннадцатый домик, – сказал Хирон, обратившись к Перси, и указав на дверь. – Располагайся.       Одиннадцатый домик больше остальных походил на домик в старом летнем лагере, он был самым шумным из всех. Почти стертый порог, облупленная краска. И над дверью медицинский знак – крылатый жезл, вокруг которого обвиваются две змеи. Внутри было много мальчишек и девчонок – а вот кроватей куда меньше. На полу было расстелено много спальных мешков, как в общежитии, но всё не так плохо, здесь есть много нужных вещей для проживания.       Хирон не стал заходить внутрь. Дверь была для него слишком низкой. Но увидев его, обитатели домика встали и почтительно поклонились. – Ну что ж, – сказал Хирон, – удачи, Перси. Увидимся за ужином. Попрощавшись, он поскакал к стрельбищу. Перси замер на пороге, уставившись на ребят. Они перестали кланяться, и начали его рассматривать. Мне было это знакомо – такое происходило в разных школах, которые я меняла много раз в детстве. – Ну и чего ждём? – спросила я у Перси. После этого Джексон споткнулся прямо в дверях и выставил себя полным дураком. Послышались смешки, но никто ничего не сказал. – Перси Джексон, добро пожаловать в одиннадцатый домик, – громко произнесла я. – Он наш или не признан? – спросил кто-то. – Пока не признан. – Ответила я. Все застонали. Вперед вышел, Люк он был немного старше всех остальных. – Ладно вам, ребята. Это ведь наш долг. Добро пожаловать, Перси. Можешь устраиваться вон там на полу. – Указал на место в дали за последней кроватью.       Люку было девятнадцать лет, он выглядел очень круто, многие в нашем лагере в него влюблялись, а он любит только одну девушку Аннабет Чейз, дочку Афины – богини мудрости, они встречаются с тех пор как я попала в лагерь, одни из самых старших тут, сам Люк, – высокий, крепкий, с короткими волосами янтарного цвета и сияющей улыбкой. На нем были оранжевая футболка лагеря, шорты, сандалии, а на шее кожаный шнурок с пятью разноцветными глиняными бусинами. Единственное что выделялось на фоне его слегка под загорелой кожи был большой белый шрам, который шел от правого глаза до самой челюсти, кажется много лет назад ему прошлись по лицу ножом. – Я Люк. – Пока он будет твоим старостой. – Пока? – переспросил Перси. – Ты непризнанный, – терпеливо объяснил Люк. – Пока не выяснится, к какому домику ты относишься, побудешь здесь. Одиннадцатый домик принимает всех новичков и гостей. Благодаря Гермесу, нашему покровителю, – богу путешественников. – И долго я здесь пробуду? – спросил Перси. – Хороший вопрос, – ответил Люк. – Пока тебя не призна́ют. – А долго ждать? Все расхохотались. – Пошли, – сказала я и схватила его за запястье, вытащив на улицу. Хохот в одиннадцатом домике не утихал. Когда мы немного отошли я предупредила его: – Джексон, возьми себя в руки. – Чего? На его вопрос я лишь закатила глаза: – Ты выставляешь себя идиотом. – Да чего ты пристала?! – начал злиться. – Я знаю только, что убил какого-то полубыка… – Многие мечтают об этом. – спокойно ответила я. – О том чтобы помереть? – О том чтобы сразиться с Минотавром. Для этого мы тренируемся. Перси покачал головой: – Слушай, если тварь, которую я убил, и правда была Минотавром из мифов… – Верно. – То он такой один. – Ага, делаешь успехи. – Но он ведь умер кучу лет назад! Тесей убил его в лабиринте. Значит… – Монстры не умирают. Убить их можно. Но они не до конца умирают. – Ответила я. – Спасибо. Сразу стало все понятно. – У них нет души, как у тебя или у меня. Можно лишить их тела на некоторое время, если повезет – даже на века. Но это древние силы. Хирон называет их архетипами. В конце концов они снова возвращаются. – Значит, если я случайно зарубил одну такую тварь мечом… – Фур… то есть учительницу математики? – То она по-прежнему существует. Ты просто очень ее разозлил, гений. – я положила руку на лоб и вздохнула, понимая что он натворил. – Они ведь монстры Аида, так? – Спросил Перси с любопытством. А в этот момент я захотела ударить его по лицу: – Не стоит произносить их имена даже здесь, мы обычно зовем их Милостивыми. – Слушай, можно сказать хоть что-нибудь, после чего в небе не будет громыхать? – И почему я вообще должен жить в одиннадцатом домике? Почему там столько народа? Вон же есть пустые домики. – Указал на несколько первых домиков. – Нельзя просто выбрать себе домик, Перси. В них распределяют в зависимости от того, кто твои родители. Или… родитель. – Я промолчала, осознавая, что его мама не так давно умерла. – Моя мама – Салли Джексон, – сказал Перси. – Она работает в магазине конфет на Центральном вокзале. То есть работала. – Мне жаль, что с твоей мамой такое случилось, но сейчас, речь о твоем отце. – Он умер. Я его никогда не видел. Каждый раз я объясняла это и другим новичкам. – Твой отец не умер, Перси. – С чего ты так решила? Ты его знаешь? – Нет, не знаю. – Тогда почему ты сказала… – Потому что не будь ты одним из нас, не оказался бы в этом лагере. – Ты ничего обо мне не знаешь. Я вздёрнула бровь. – Готова поспорить, что ты сменил много школ. И по большей части тебя из них выгоняли. – Откуда… – У тебя СДВГ и дислексия. – И при чем тут это всё? – Когда ты читаешь, буквы расползаются со страницы, да? Это из-за того что твой мозг заточен на древнегреческий. А СДВГ? Тебе ведь трудно усидеть на одном месте, спокойно выдержать целый урок не выходит? Это всё боевые рефлексы. Без них не выжить в реальной битве. А проблемы с внимание не потому, что ты мало что замечаешь, а наоборот – ты видишь слишком много. Твои чувства острее, чем у обычных людей. Ясное дело, что тебя пытались вылечить учителя. Многие из них монстры. Они скрывают свою истинную природу не хотят, чтобы ты увидел их сущность. – Ты говоришь так, будто… тебе это знакомо? – Как и большинству здешних ребят. Если бы ты не был одним из нас, Минотавр бы прикончил тебя, не говоря уж об амброзии и нектаре. – Амброзия и нектар? – Еда и питье, которые тебе давали, чтобы вылечить. Смертельно опасны для смертных. Будь ты одним из них, твоя кровь воспламенилась бы, а кости рассыпались в прах, едва бы ты их попробовал. Ты полукровка и тебе придётся это принять. – Полукровка. И тут раздался хрипловатый крик: – Новенький! Надо же!       К нам вальяжно приближалась всем знакомая высокая девчонка из уродливого пятого домика. Позади нее шли еще три девчонки, крупные, страшные и злобные, как и она, дети Ареса, натура у них такая. – Кларисса, – Я намеренно натянула улыбку. – Может, найдешь себе другое занятие? Например отполируешь своё копье? – Конечно, Джонс, – ответила девчонка. – Чтобы проткнуть им тебя в пятницу вечером. – А сил то хватит? – дерзнула ей в ответ. – У тебя нет шансов. – Ответила девчонка за её спиной на что я лишь усмехнулась. – Мы сотрем вас в порошок, – ответила Кларисса, но при этом глаз у нее дернулся. Возможно, она сомневалась, что сможет воплотить свою угрозу в жизнь. – А это еще что за хлюпик? – Перси Джексон, – познакомься с Клариссой, дочерью Ареса. Он удивленно моргнул: – В смысле… бога войны? Кларисса ухмыльнулась: – Тебя что-то не устраивает? – Нет, – просто стало ясно, почему так завоняло. – Новички должны пройти церемонию посвящения, Преси, – прорычала Кларисса. – Перси. – Плевать. Давай-ка покажу. – Кларисса. – серьёзным тоном начала я. – Не лезь в это, ты же хочешь быть послушной для похвалы своего отца, вот и не высовывайся.       В этот момент я чуть было её не ударила, одна из дочерей Ареса крепко держала меня, чтобы я не вмешивалась, она была по весу крупнее в раза два, но признаюсь мне было интересно, как с этим справится Перси. – Я новичок. И сам заработаю себе авторитет. – На его слова приспешницы Клариссы лишь усмехнулись.       Перси приготовился к драке, но не успел опомниться, как Кларисса схватила его за шею и поволокла к зданию в котором, находится женский туалет. Он пинался и отбивался. Кажется Перси и прежде приходилось драться, но у Клариссы хватка была железная. Она втащила его в туалет. Вдоль одной стены были установлены раковины и душевые кабины, а вдоль другой – унитазы. Пахло тут как в типичном общественном туалете, он подумал: – оказывается, я еще могу думать, хоть Кларисса вцепилась мне в волосы, – но если этим местом владеют боги, они могли бы раскошелиться на унитазы получше.       Подруги Клариссы заливались смехом, а Перси пытался найти в себе силы, которые помогли ему в бою с Минотавром, но все было без толку. – Куда ему до Большой тройки, – сказала Кларисса, толкнув его к одному из унитазов. – Хаха, Размечтался. Минотавр, наверняка, сдох от хохота над этим придурком.       Кларисса заставила его опуститься на колени и начала пригибать голову к унитазу. Оттуда воняло ржавчиной и тем, что обычно попадает в унитаз. Перси сопротивлялся и дёргался, смотря на грязную воду, подумал: – Ни за что не опущу туда лицо. Ни за что!       И вдруг у Перси возникло странное напряжение по всему телу. В трубах что-то забурлило, они затряслись. Хватка Клариссы ослабла. Струя воды с большим напором выстрелила из унитаза. В следующий миг Перси лежал на кафельном полу, а позади вопила Кларисса. Я вырвалась из хватки одной из дочерей Ареса, ударив её в солнечное сплетение локтем и прибежала на вопли. Оглянувшись я увидела, как из унитаза вырвалась струя и с большой силой ударила Клариссе в лицо, что та грохнулась на зад. Вода продолжала бить словно из садового шланга, прижимая ее к стене.       Она дёргалась, отбивалась, хватала ртом воздух. Подружки хотели было помочь ей, но тут и остальные унитазы будто взорвались, и шесть потоков туалетной воды отбросили их назад. Из душей тоже начала литься вода присоединившись к атаке, и вынесла дочерей Ареса из туалета, как отходы, которые нужно смыть. Когда они оказались за дверью, сантехника мгновенно успокоилась. Весь туалет был залит водой. Мне тоже досталось. Я промокла насквозь, но меня не вышвырнуло на улицу. Я стояла на том же месте, и расширенными, удивлёнными глазами смотрела на Перси.       Переведя взгляд вниз, я увидела, что он сидит на единственном уцелевшем унитазе, в центре сухого круга. На него не попало ни одной капли. Вообще. Он неуверенно поднялся на ноги. – Как ты это...? – с любопытством спросила я. – Не знаю.       Мы вышли наружу. Кларисса и ее подружки растоптались в грязи, и вокруг них уже собирались зеваки. Волосы облепили Клариссе лицо. Ее чёрная куртка промокла насквозь и воняла канализацией. Она бросила полный взгляд ненависти: – Ты покойник, Джексон. Я убью тебя. – Снова хочешь прополоскать горло водой из толчка, Кларисса? Если нет то закрой рот. – ответил Перси. Подругам пришлось ее удерживать. Ведя её к пятому домику, другие ребята уворачивались от ее пинков. Я по-прежнему не сводила взгляд с Перси, пытаясь осознать, что только что произошло. – Что? – не выдержал Перси. – О чем ты думаешь? – Я думаю, – сказала я, – Что ты ходячая загадка.       Он с недопониманием посмотрел на меня прищурив глаза. Его слегка кудрявые золотистые локоны волос, шевелились от ветра, а синие как море глаза смотрели прямо на меня. От этого взгляда сердце будто замирает. Я вздохнула. – Тебе нужно переодеться в форму лагеря. Твоя серая спортивная кофта на замке и тёмно-зелёная футболка не подойдут. – Окей, где мне взять ваши крутые брендовые футболки? – Спросил он с сарказмом. Обычно я везде вставляла сарказм, похоже не только у меня такая привычка. – В одиннадцатом домике наверняка тебе уже принесли форму. А мне ещё на тренировку, я пойду, если что Люк поможет тебе, удачи. – И тебе того же, а и прости что так вышло с туалетом, твоя одежда… – Он неловко отвёл взгляд, почесав затылок. – Всё впорядке, от воды я не растаю, помоюсь и переоденусь, не бери в голову. – Я слегка улыбнулась и пошла в свой домик, чтобы помыться и переодеться. Кажется, Перси всё ещё смотрел на меня, когда я уходила.       Как только я закончила дела, мне захотелось перекусить, а лучшая еда и напитки только в нашей трапезной. Рацион в основном состоит из диетической еды, но нимфы Лагеря время от времени готовят для нас барбекю. В качестве питья можно попросить всё что угодно. В обеденном павильоне каждый домик имеет свой стол. Полубоги не имеют права сесть за столик не своего домика. Каждый стол застелен белой скатертью с красной бахромой. В центре павильона можно увидеть костёр, который загорается ко времени ужина. Перед началом трапезы каждый полубог подходит к костру и бросает в него часть своего лучшего блюда в качестве жертвы богам.       Сегодня мне захотелось выпить чего-нибудь вкусного, настроение было, мягко говоря, паршивым после всего произошедшего за день. Я подошла к барной стойке, где во всю кипела работа Делии над каким-то новым напитком из нектара, она всегда придумывала что-то оригинальное. – Делия, вижу ты делаешь что-то новенькое? – я присела за один из стульев возле барной стойки. – Что-то вроде того, фирменный рецепт – она подмигнула мне на слове фирменный. – Ты кажись без настроения? Из-за того, что наш новичок окатил тебя и приспешниц Клариссы водой из унитаза? – А слухи быстро расходятся…Но меня беспокоит кое-что ещё. – Я потёрла свой серебристый кулон в виде маленькой молнии на шее. – Молнии Зевса ещё не нашли, да? – Ага, отправили лучший поисковый отряд из ребят постарше, но бестолку, никакой зацепки. Делия наклонилась ко мне и прошептала: – Я мельком услышала кое-что, разошёлся слух среди многих существ и богов в том числе, что тот, кто украл молнии это Перси Джексон. – Что?! – Вскрикнула я, резко встав со стула, мои глаза расширились, эта новость меня мягко говоря шокировала. – Тише, дура, не кричи. – Она чуть было не ударила меня по затылку, я всегда воспринимала её как заботливого человека, она помогала ребятам в лагере за это её уважают, даже Кларисса, не дерзит ей по пусту. – Прости… – Но он даже не знал, что полубог и его не признали, не думаю, что это Перси. – Мы его плохо знаем, вдруг он опасен для окружающих, просто скрывает. – утверждала Делия пожав плечами. Я заметила, что Перси направлялся в сторону кабинета Хирона, и резко споткнулся на ровном месте падая в траву. – Ага, скорее для нашего газона. – Мы с Делией усмехнулись, видя как он встает с травы, на которую неуклюже упал и отряхивает одежду. – Перси наш одногодка, да? – с любопытством спросила меня Делия. – Да, пятнадцатилетний, дерзкий, саркастичный, гиперактивный придурок, ещё уверенна что за ним будут бегать многие девчонки в лагере. – Закатив глаза, я выпила напиток, который мне налила Делия. – Ну он симпатичный, ясное дело что будут бегать, а когда его признают, фанаток будет ещё больше. Но вот что мне стало любопытно, когда ты описывала Перси, начала дергать ногой по перекладине стула, нервничая, ты что-то недоговариваешь, колись Лана, сама знаешь я и так узнаю.       Скрыть что-то от Делии как играть в игру с одним финалом, она всегда узнает правду. Иногда ей в этом помогают способности гипноза и иллюзий, но она использует их в крайнем случае. – Думаю он сын Посейдона – Тихо произнесла я, чтобы никто рядом не услышал. – Из-за того, что сегодня случилось? – Да, ты бы видела это, вода слушалась его и ни одна капля не попала ни на лицо, ни на одежду, Перси был полностью сухой. – Облизнув губы из-за сухости и потерев руки, я снова и снова обдумывала этот случай. – В любом случае мы не узнаем этого пока его не признают, а ты не детектив чтобы искать доказательства и улики. – Но я знаю, кто может подсказать, Оракул. – Предсказания всегда сбываются. – утвердила я. – Также ты знаешь, как они могут быть опасны, но ты упряма как осёл, и я не смогу тебя остановить, так что просто будь осторожна. – Спасибо, и напиток потрясающий! – Сказала я с улыбкой на лице и побежала в сторону дома с Оракулом.       Дом Оракула самое заброшенное место в лагере, пауки, паутина, куча брошенных предметов, книг, кубков, мрачная атмосфера. Я поднялась наверх, лестница была деревянной, скрипучей и некоторые ступеньки были сломаны. Когда я наконец взобралась на пыльный чердак, Оракул сидела на деревянном, старом, сломанном стуле. Внешне она была скелетом, вопросы полубоги задавали лишь её духу. И я решилась произнести свой вопрос, понимая, что он должен быть предельно точным, для предсказания, поэтому вместо вопроса, является ли Перси Джексон сыном Посейдона, я спросила: – Можно ли доверять Перси Джексону?       Сначала Оракул не двигалась и ничего не говорила, как только я отвела взгляд, странный тёмный дым окутал комнату, а скелет Оракула зашевелился, на пустом месте для глаз появился яркий голубой свет и она произнесла: "Доверься инстинктам они не солгут, дочь Зевса речные воды спасут, новый герой станет сильнее, ступай с ним в путь, ни о чём не жалея. Лишь он раскроет всю правду в борьбе, И ты увидишь свет в темноте."